Укротитель тьмы. Part 2

Анжелика Висконти, 2022

Тьма поглощает славный Калининград – призраки чаевничают на чердаках, самые бесстрашные расхищают хранилища древних артефактов, а тут ещё кто-то начал убивать магов древним клинком. Со всем этим приходится разбираться чародею-детективу Нику Фельсенбургу. На самом деле быть укротителем тьмы не так уж и сложно… Если только не нужно бороться с патологическим невезением, демонами внутри себя и ошибками прошлого. Каков будет исход сражения не знает никто. Содержит нецензурную брань.

1 глава

Ник проснулся от того, что лучи Солнца, пробиваясь через щель между шторами, светили прямо в глаза, тревожа даже сквозь закрытые веки. Чародей хотел отвернуться, но вдруг понял, что что-то мешает ему это сделать. Резко распахнув глаза, Ник увидел, как мирно спит рядом Алиса. Похоже грудь чародея отлично выполняла для нее роль подушки. Ник посмотрел еще немного на взлохмаченную светловолосую головку, после чего вернулся в исходное положение, только чуть переместив затекшую руку. Будить Алису не хотелось — она достаточно исстрадалась за последнее время. Да и что скрывать, ему была приятна эта близость.

Что было здесь вчера, Ник помнил смутно. Ночь пленила их своим очарованием. Но чародей отчетливо помнил главное, как Алиса призналась ему в своих чувствах, от чего сердце сладостно зашлось. Не верилось, что Сатурн снизошел до того, что подарил чародею немного счастья. Какая-то пессимистичная часть натуры Ника тут же ответила на это мысленное замечание услужливым шепотком сомнения: а что если Алиса уже не вспомнит об этом? Что если эти слова, навеяла секундная эйфория и их не стило принимать всерьез? Чародей ощутил, что хмурится, и далеко не от Солнца, которое продолжало резать глаза.

Нет, это было бы слишком жестоко даже для старушки Фортуны. Ведь для Ника эти слова не были пустым звуком. Жизнь научила его с подозрением к новым знакомствам и не пускать лишних в свое личное пространство, потому что разочаровываться было адски тяжело.

Ник приобнял Алису за талию так, словно она могло исчезнуть и прикрыл глаза. Надо было безжалостно выкорчёвывать из себя этот разлагающий пессимизм. Главное, что сейчас все было замечательно. При чем настолько, что, пожелав пересчитать все имеющиеся болячки, чародей с изумлением понял, что на данный момент у него ничего не болит. В теле даже поселилась какая-то нега. Да он даже начал ощущать себя на свой возраст, а не брюзгливым стариком, как зачастую бывало! Не магия, а любовь творила истинные чудеса.

Вставать совершенно не хотелось. Это значило бы вновь вернуться в этот бешеный мир, где каждый день, как новая война. Сегодня Нику предстояла еще уйма схваток, а как было бы замечательно лежать так весь день рядом с дорогим человеком и никуда не спешить. Может быть это и имела ввиду Изольда, когда говорила, что Нику пора поменять образ жизни. Чародей невесомо провел по руке Алисы. Гладкая кожа скользила под пальцами.

А что если этот момент настал? Может быть взять после этого дела небольшой отпуск, а потом, как знать, может и не вернуться из него? А как на счет того, чтобы уйти сейчас? В конце концов, он свободный консультант, и довольно пострадал за это расследование. Даже полицейские, с которыми он работал отстранены. В своих дружеских обязательствах перед Мартой он тоже будет чист. А Вяземский? Справится сам — с такими деньгами он наймет мага даже лучше.

Алиса, словно угадав его мыли тоненько вздохнула и улыбнулась во сне. Она же заставила чародея вспомнить кое-что еще. Например, Кольцову-старшую с перерезанным горлом или Глафиру Ефимовну, которая сейчас отчаянно боролась за жизнь в больнице. Не отмстит сама за себя Зарина, которую сегодня хоронят. И пусть за нее может вступиться Златой локон, то вот за Чайлдфилда и даже Сарматова никто не сможет спросить.

Ник глубоко вздохнул, и Алиса сначала приподнялась, а потом опустилась в такт его дыханию. Нет, слишком многое уже пройдено, чтобы сдаваться. Кстати, а сколько время? Живот свело, когда Ник понял, что не поставил вчера будильник. Наручные часики Алисы услужливо подсказали ответ — без пятнадцати двенадцать. О-хо-хо… Теперь неудивительно откуда взялось такое хорошее самочувствие. Несмотря на все ночные эскапады, он проспал даже больше, чем порой за три дня. Но сейчас, это было как нельзя не кстати. В час он должен был быть на отпевании Зарины, а в три на сделке со Страбонским. Усилием воли Ник отогнал от себя ненужные мысли и начал осторожно приподниматься.

Стараясь избегать резких движений, чародей снял Алису с себя и с величайшей осторожностью положил девушку обратно на постель. Она беспокойно замычала, зашарила руками по сторонам, а отыскав подушку сжала ее в своих объятиях и затихла.

Ник ухмыльнулся, любуясь ею. Бесстыжие глаза прошлись по всему телу от стройных ног, до оголившегося плеча. Не сдержавшись, чародей коснулся губами прохладной кожи Алисы в этом месте. Прежде чем поочерёдно спустить ноги с кровати, он накинул на девушку одеяло.

Ник торопливо направился в ванную. Вряд ли это модно было назвать прихотью в условиях нехватки времени, ибо он не мог явиться ни на одну из запланированных встреч в таком виде. Его бы просто не поняли. По взлохмаченным волосам, мятому костюму и глазам, блестящим шальным блеском, чародея легко могли признать ночным гулякой.

На полочке в душевой кабине быстро нашлись нераспечатанное мыло и шампуни, которые выдавали каждый раз при обслуживании номера. А что было дальше ничем кроме как издевательством назвать было невозможно. Буквально за пару минут Ник возненавидел душевые кабины. Для его роста она была слишком маленькой и неудобной — он постоянно ударялся локтями о стеклянные дверцы. Кроме того, чародей любил распустить воду побольше, но похоже это не было предусмотрено в гостиницах, потому что, слив явно не справлялся с таким объемом воды. В конечном счете Нику еще пришлось некоторое время ждать, пока мыльная пена всосется в отверстие, за время чего он уже покрылся гусиной кожей.

Вылезая, он размышлял, как ни странно, о кино. А именно о том, что все эти романтичные сцены в душевых кабинах чушь собачья. Он один туда еле залез, не то что с кем-то. Отыскав на полотенцесушителях среди ярких полотенец, явно принадлежащих самой Алисе пару махровых гостиничных белой расцветки чародей обмотал одно вокруг пояса, а вторым начал растирать голову.

За стенкой соседнего номера разнеслась лютая мужская брань и Ник едва не поскользнулся от неожиданности. Голос показался знакомым. Чародей замер и навострил свой колдовской слух.

Сейчас магия давалась ему легко — внутренние резервы восполнились. Уши Ника прямо — таки повяли от цепочек отборного мата.

— Ну мать твою, опять! — вопил мужчина в котором чародей с удивлением узнал вечно сдержанного Маратова. — Ну нормально же все было, тихо, спокойно и тут опять!

Раздался громкий удар. Похоже, что полицейский со злости пнул что-то из мебели.

Тело чародея покрылось мурашками, но на это раз уже не от холода, а от страха. Сердце подсказывало, что произошло, и вряд ли ошибалось. Ник начал скакать по ванной, натягивая брюки, при этом зажав телефон плечом. Номер Марты оказался занят и разразился серией коротких гудков.

Справившись с ширинкой, чародей нажал на отбой, прежде чем приняться за рубашку. Вдруг телефон зазвонил, опасно качаясь на краю раковины.

— Да что б тебя! — проворчал Ник, ко всему прочему заметив, что в спешке криво застегнул пуговицы.

Торопливо подняв трубку чародей беспокойно выглянул из ванной. Кажется, шум не потревожил Алису.

— Ник! Почему к домашнему не подходишь?! Я тебе обзвонилась! — начала сразу с упрека Марта.

Она сегодня явно была не в духе, но говорила как-то приглушенно, словно находилась там, где не могла повышать голоса. Подтверждением тому мог стать шум множества голосов на фоне.

— Я… спал. — выпалил, не думая, чародей. — Но я собственно тоже тебе звоню.

Ник сунул ноги в ботинки и тихо направился к выходу из номера.

— Что случилось? — молниеносно насторожилась Громова. — просто понимаешь, тут…

Чародей высунулся из двери номера. За ней он тут же нашел доказательства в пользу своего предположения — коридор оцепили полицейские, перетянув его бело-красными сигнальными лентами. Мужчины в штатском шастали туда и обратно из соседнего номера.

— Да-да-да, Марта. — скороговоркой затараторил Ник. — Не сомневаюсь, что это важно, но мне кажется, что нет ничего более серьезного, чем новое убийство.

Среди взрослых дядек контрастно выделялась маленькая светловолосая девочка. Что тут делал ребёнок?

— Еще одно? — не сдержалась и вскрикнула Марта. В трубке послышались торопливые шаги. — Послушай, я сейчас в гостинице «Нессельбек» и…

В этот момент Ник увидел, как из соседнего номера выходит девушка в синем пальто с телефоном в руках. Марта на том конце провода запнулась и дальше уже не продолжила, когда встретилась взглядом с чародеем.

Изумление заставило Ника застыть, глядя на Громову. ЕЕ лицо медленно вытягивалось, а брови поползли вверх. Марта медленно отняла телефон от уха и оборвала звонок, а чародей стоял, чувствуя себя идиотом до такой степени, что даже не мог вымолвить слова в свое оправдание. Волна необоснованной вины захлестнула его, выжимая жалкую улыбку. За спиной образовалось едва ощутимое колебание воздуха, и нечто маленькое и теплое легло на плечо.

— Ты решил уйти по-английски? — с ласковой иронией поинтересовалась Алиса.

Она так и вышла в коридор в ночной рубашке, халат был наброшен на плечах. Ник издал горлом какой-то неясный даже для самого себя звук. Алиса, наконец, оглядела из-за его спины весь коридор и тихо ойкнула при виде Марты. Озерные глаза округлились в испуганном выражении. Катя, а та девчушка в толпе, конечно же оказалась ею, распахнула рот.

— З-здравствуйте, Марта Игоревна. — заикаясь выдавила Алиса.

— Добрый день, госпожа Кольцова. — официально ответствовала Громова и смерила их обоих критичным взглядом с ног до головы. Ник проследил глазами за ней и понял, что по внешнему виду обоих можно было составить превратное впечатление о случившемся.

Марта молча развернулась и сделала шаг обратно внутрь соседнего номера.

— Постой! — Ник шагнул к ней.

Дорогу ему перегородили ленты. Громова остановилась, не оборачиваясь.

— Приведи себя в порядок, и когда будешь готов заняться работой, мы поговорим. — даже не глядя ей в лицо, Ник ощутил едва сдерживаемый гнев в голосе.

— Да я готов! — горячо заверил ее чародей, и уже перекинул одну ногу через ленту, когда Марта резко повернулась, взметнув черными волосами по воздуху. Ее глаза горели голубым льдом северных равнин.

— Здесь убойщики в полном составе. — прошипела она, а потом обратилась к дочери. — Подожди еще чуть-чуть, Котенок.

Катя вышла из ступора и приподнявшись на мысочки поглядела на мать, а скорее сквозь нее.

— Мам, ну можно мне… — она старательно хотела заглянуть в оккупируемый полицией номер.

Громова вместо ответа только исчезла за дверью, плотно притворив ее за собой — шум внутри тут же сделался глуше.

Ник громко выдохнул. Сердце заходилось дрожью, а нервы скрутились в тугой комок. Ну как можно было так опозориться? Сатурнова Недоля продолжала наподдавать ему пинки под зад. Чародей взъерошил волосы, словно пытаясь простимулировать работу мозга. Сейчас он ощущал в голове желе вместо извилин.

Неосмысленный взгляд сначала пробежался по Кате, которая старательно глядела в другую сторону, потом переключился на Алису, застывшую на месте, каменным изваянием.

— Расследование ведется в соседнем номере? — уточнила девушка севшим голосом.

— Судя по всему. — буркнул Ник.

Перед глазами так и стоял безжалостный взгляд Громовой, в то время как глаза Алисы очень быстро стекленели. Паника возвращала девушку в то состояние, из которого чародей едва вытянул ее вчера.

— Это же мой бывший номер. — то ли всхлипнула, то ли вздохнула Алиса и вцепилась в руку Ника. — Мой старый номер, понимаешь? Он пришел, но убил не меня, а другую!

Ее ужас моментально передался чародею — живот свело судорогой, а руки задрожали. Алиса была права в своих переживаниях. Некто охотился за ней, но убил… Кару. Карен из «Златого локона». Адское пекло… Чародей сам едва не удариться в панику, осознав, чем это все может грозить ему. Удержали его только одинаково растерянные взгляды Кати и Алисы. в первую очередь нужно было успокоить прекрасный пол.

— Так, Катя, незачем тебе там стоять, иди-ка сюда. — деланно бодро подозвал девочку Ник после секундной паузы.

Катя с недоверием оглянулась. Сейчас выражение ее лица больше всего напоминало Димину вечно мрачную физиономию.

— Мама сказала мне здесь ждать.

— Она просто не знала, что мы здесь. — выдавил улыбку чародей. — Еще неизвестно сколько мама тут пробудет. Неужели все это время стоять в коридоре? А Алиса напоит тебя чаем, правда, ведь?

Чародей с надеждой обернулся к девушке. Самое главное сейчас вывести Кольцову из состояния ступора. Та не сразу перевела на Ника глаза, но слабо кивнула.

— Конечно. Пойдем? — она обратилась к Кате с неуверенной ласковостью, присущей женщинам в обращении с чужими детьми.

Девочка смерила Алису придирчивым взглядом.

— Ты все равно не сможешь ничего разглядеть отсюда. — вздохнул Ник, догадавшись, о чем сейчас думает эта будущая сыщица.

В яблочко. Катя с грустью посмотрела на закрытую дверь номера, а потом перевела взгляд на старших.

— А к чаю конфеты будут? — с надеждой поинтересовалась она.

— Думаю найдутся. — Алиса улыбнулась уже по-настоящему.

Глаза ее постепенно прояснялись. Девушка торопливо вошла в номер, Ник и Катя последовали за ней.

Чародей позволил себе справить мини-победу, когда увидел, как деловито закопалась Кольцова в своих многочисленных сумочках. Не зря он сделал ставку на непосредственный характер девочки, который ломал многие барьеры, в том числе и психологические. А еще в этой крошке скрывался по истине сильный дух и совершенно недетское мышление. Что-то подсказывало ему. Что в девяноста процентах случаев Катя лишь разыгрывала роль беспечной глупенькой девчонки, когда это было ей зачем-нибудь нужно. В таком случае, еще неизвестно, кто и над кем возьмет шефство в этом временном тандеме «Алиса-Катя».

Чародей секунду постоял, не зная, что предпринять дальше. Рука на автомате потянулась к волосам. В принципе они уже почти высохли, но неестественная влажность действовала на нервы. Ник досушил голову гостиничным феном с длинной трубкой на гофрированном шланге, кое как причесался гребешком, который таскал в кармане плаща и поспешил обратно в коридор.

Перемахнув через ленты, чародей дернул дверь соседнего номера. Ощущение нереальности происходящего продолжало преследовать его даже в крохотной прихожей номера, предваряющей единственную комнату со шкафом, столом и кроватью.

Этот номер значительно уступал Алисиному нынешнему в размерах, хотя также был полон излишними складками и уборками. Но, пожалуй, здесь умещалось все, что нужно человеку на одну ночь. Сейчас помещение казалось еще теснее из-за количества людей набившегося в него, как сардины в банку.

Ник замер на пороге спальни. В комнате было темно, потому что еще никто не додумался раздвинуть шторы.

Глазам понадобилась секунда, чтобы различить на кровати под пологом девушку, в бирюзовой пижамке. Светлые волосы закрыли собой часть перекошенного от ужаса лица. Рана на горле был такой глубокой, что голова казалась вовсе отделенной от тела, густая комковатая кровь, успела запечься отвратительной бурой кляксой на постели.

Глаза чародея заволокла полупрозрачная дымка, и он, словно не в себе, прошагав до постели, склонился над телом. Он должен быть уверен, что это она.

Увидев черные глаза, которые сейчас не пылали огнем ненависти, а закатились от боли, Ник понял, что ошибки быть не могло. Это Кара. В нос запоздало ударил специфический запах крови, и чародей простонал в слух.

Кто-то с силой дернул его за плечо. Рассеяно обернувшись, Ник увидел перед собой сосредоточенное лицо Марты. Она встретилась с ним взглядом всего на секунду, разжала пальцы и торопливо отошла в угол комнаты.

— Марта, я не… — начал было он, когда встал рядом с Громовой, но та отвернулась в сторону.

— Мне это совершенно не интересно, Фельсенбург. — отчеканила Марта. — Давай займемся делом.

Она говорила спокойно, но остро приподнятые плечи, выпрямленная спина и это презрительное обращение по фамилии были понятны и без слов.

— Да не спал я с ней! — не сдержался Ник.

Чародей понял, что выкрикнул это слишком громко, потому что в спальне резко воцарилась мертвая тишина, вместо обычного роения голосов. Все приустающие с любопытством покосились на них.

Полицейские — одни из первых сплетников на планете. Это, можно казать, такая же их профессиональная черта, как и у журналистов.

Громова вскинула на Ника такой взгляд, словно собиралась влепить пощечину.

— Значит, ты говоришь, что у вас с убитой не было интимных отношений. — произнесла она совершенно нейтральным, даже скучливым тоном. — В таком случае, откуда ты ее знаешь?

В комнате едва не раздался единый разочарованный вздох. Убойщики неохотно вернулись к своим делам. В почем, надо сказать, что все что они делали, это только стояли и писали что-то в свои блокноты.

Ник еще раз огляделся по сторонам и поморщился.

— Спасибо.

Марта фыркнула, не разжимая губ.

— Я повторяю еще раз, мне нет никакого дела до твоих личных отношений, поэтому соберись уже!

— Хорошо. — согласился он, старательно восстанавливая душевное равновесие. — Начнем с того, почему ты решила, что убитая мне знакома?

Пожалуй, личное можно было оставить на потом. Тем более, если разобраться, а с чего, в принципе, он должен оправдываться?

— А ты собирался это скрыть, Фельсенбург?! — не преминула ядовито поддеть его Громова, прежде чем пояснила. — По ряду причин. Начать с того, что актер ты никудышный. Ты разве что в обморок не грохнулся над ее телом. Да и как мне еще было оправдать твой истеричный выпад? Если только ты не хочешь, чтобы бы твои похождения были на устах у всего убойного отдела.

— Мы, кажется, решили оставить личное за скобками, Марта. — напомнил чародей.

Марта радужно улыбнулась в наигранной гримасе.

— Я лишь отвечаю на твой вопрос, только и всего. — радужно улыбнулась Марта.

Ник закатил глаза.

— Кстати, а как ты оказалась здесь? — задал он встречный вопрос и со скепсисом показал на убойщиков. — Раве эти ребята н должны пинками выпроваживать нас отсюда?

— Теперь нет. — Громова улыбнулась, но на этот раз как-то устало и беспросветно. — Мне Максим сам позвонил. — в ответ на замешательство чародея пояснила. — Маратов. Я везла Катьку из школы, а он сообщил, что в гостинице нашли новый труп и попросил приехать.

— Похоже скоро настанет конец света. — пробубнил Ник. — Чтобы убойщики…

— Зря ты так драматизируешь. — покачала головой Марта. — Макс не такой, как Леонидов. Он понимает, что с этим делом ему в одиночку разобраться будет трудно. Да и в конечном счете он такой же простой опер, как и я, хоть мы и начальники отделов. Между собой обычные сотрудники ругаться не любят, потому что прекрасно понимают, что иногда им может понадобиться чужая помощь. Склоки и интриги остаются главным развлечением высокого начальства.

— А где сам Маратов? — Ник оглядел комнату.

Марта поморщилась, как от зубной боли.

— Вышел отчитываться. Ему Леонидов позвонил. Знаешь, в какой-то мере я даже рада, что теперь не несу ответственность за это дело официально. — криво усмехнулась она и добавила мрачно. — Так что, если у тебя есть какие-то мысли, которые Максу знать не стоит, говори сейчас.

Ник замешкался ненадолго, не зная стоит ли говорить правду. Но в конце концов он склонился к Марте и тихо произнес:

— Да, ты права, я знал ее, но немного. Ее зовут Карен, ну по крайней мере так ее называли при мне. Она ведьма из одного местного ковена. Я вчера ужинал с ними, чтобы получить больше информации по нашему делу. Больше я ничего о ней не знаю. Только то, что она вроде бы приехала из Нью-Йорка, но я думаю ваши ребята это легко установят. Кстати, где спецы?

До сих пор на месте не было ни одного криминалиста, а оперативники мялись в нерешительности не зная, чем заняться. Шефа не было, чтобы раздать им указания.

— Едут. Труп совсем недавно обнаружила уборщица, когда заметила, что дверь распахнута настежь. — Громова начала сцеплять и расцеплять пальцы между собой. — А наших не будет. Маратов пригласил только меня в частном порядке. Если бы он позвал еще весь мой отдел, то этого бы не поняли его подчиненные. Но Макс обещал поделиться наработками.

— Честно говоря, не думаю, что здесь найдут больше, чем Гарик и Гера в предыдущих случаях. — протянул Ник рассеяно и говорящим взглядом указал на дверь. — Ну что? Ты насмотрелась? Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Если ты опять начнешь мне про свою… — проворчала Марта, но направилась за ним.

Ник вывел Громову обратно в коридор и плотно прикрыл дверь номера за ними.

— Я тебе повторяю еще раз, что между нами ничего не было. — сдержанно проговорил чародей. — И сейчас ты поймешь почему.

Глаза Марты заискрились так, словно она хотела отпустить очередной скабрезный намек, но промолчала. Работа среди мужчин все же сделала ее немного более черствой, грубой и циничной.

— Я не знаю, стоит ли говорить это Маратову, решай сама, но я просто расскажу тебе вот что. — Ник привалился спиной к двери, чтобы ощутить, если кто-то будет тайно приобщаться к их беседе. — В течение нескольких последних дней, когда мы пересекались с Алисой, она жаловалась мне, что за ней кто-то наблюдает. Это легко можно было списать на невроз в следствие потрясений, но ее беспокойство все усиливалось. В конечном счете она вчера поменяла этот свой прежний гостиничный номер на соседний, чтобы успокоить душу. Но ночью ей продолжило казаться, что этот таинственный некто рядом. Она была в форменной истерике. Поэтому я приехал. Алиса успокоилась, но попросила меня побыть с ней до утра. Вот и все.

Исключительно из соображений дипломатии Ник опустил некоторые аспекты. В самом деле, это даже нельзя было назвать обманом — так, опусканием некоторых фактов для экономии времени из расчёта их незначительности.

Марта слушала его, склонив голову на бок, но с каждым следующим словом выпрямилась и будто увеличивалась в размерах. Глаза ее загорелись опасным огоньком.

— И ты говоришь мне это только сейчас?! — рявкнула она наконец. — Если ты знал, что за ней кто-то наблюдает, почему не сообщил мне?! Мы бы выставили охрану!

Казалось, Громова была в секунде от того, чтобы не броситься на чародея с кулаками. У импульсивной Марты вообще была склонность к рукоприкладству и невербальной агрессии. Мало кто знал, но мобильники часто менялись у нее не потому, что дочь мэра могла себе позволять скупать их целыми партиями, а просто потому что Громова зачато швыряла их в стены.

— Да я списал это на расшалившиеся нервы. — пролепетал Ник.

Не говорить же ей о защитниках из Цербериата, на которых чародей думал. Правда похоже сильно ошибался — все — таки не они…

— Вот не ври, не ври мне, Фельсенбург! — Марта побелела от ярости. — Все прекрасно знают, с какой щепетильностью ты всегда относишься ко всяким там предчувствиям, от которых обычные опера отмахиваются. Что, решил для нее принцем на белом коне заделаться? Или решил, как обычно, разобраться в одиночку? — прищуренные ее глаза напоминали соколки льда. — Все никак не изживешь из себя манеру делать все самостоятельно? Вот именно поэтому я постоянно говорю, что тебе нужно научиться работать в команде и доверять людям. А так ты подверг Кольцову опасности и загубил чужую жизнь! Ты хренов эгоист!

Голос Громовой все повышался и повышался, пока наконец не сорвался. Тогда она быстрыми шагами пошла по коридору. Слова застряли в горле вместе с липким комком. Чародей закрыл глаза. Да, Марта права, пунктик маниакального недоверия был в его психологическом портрете, но страшнее, что она не ошибалась и в другом — он действительно был виновен убийстве Кары. Пусть опосредованно, но все же. Сердце засаднило. И совсем не важно, что ведьма терпеть его не могла.

Вот один из главных минусов работы детектива — часто приходится брать на себя ответственность за чужие жизни в игре, где цена ошибки крайне высока. Не сомневайся он изначально в существовании этого неведомого преследователя, одним рубцом на душе. Было бы меньше.

— Отчасти ты права. — тихо сказал Ник. — Я виноват, и этому нет оправдания. Не подслушивать там!

Он с силой врезал каблуком по двери за спиной. Неразборчивые голоса недовольно зашептались, но замолкли. Громова остановилась и устало провела рукой по лицу.

— Ладно. Тогда хотя бы сейчас дай нормально показания.

Чародей приободрился, но воспоминание о Зарине едва не заствило его подпрыгнуть. Он наверняка уже безбожно опаздывал, а еще ехать!

— Марта, я только «за», но сейчас мне нужно спешить на похороны и целый день я наверняка буду занят… — виновато улыбнулся Ник. — Ничего стоящего я не знаю, это точно, а условности займут не мало времени. Давай завтра утром я приеду к тебе в отдел?

Громова холодно прищурилась на него.

— Вот опять. Я могу подумать, что ты что-то пытаешься от меня скрыть. — предостерегла она.

На это Нику нечего было ответить, поэтому он поспешил в номер. Тогда Марта взволнованно заозиралась вокруг.

— Стоп, где Катя? — несмотря на то, что Громова была полицейским со стажем, глаза ее наполнились обычной для матерей паникой.

— Спокойно, я просто отвел ее в номер Алисы. — миролюбиво улыбнулся Ник.

Возможно это был шанс для выравнивания отношений. Марта фыркнула, скрестив руки на груди, но подошла к двери номера Кольцовой.

Катю и Алису сидели за столиком и весело перехихикивались. В руках у каждой было по одноразовому стаканчику с чаем, а рядом горка пустых фантиков от конфет. Кажется, такой расклад устраивал обеих. Что ж, правильно — глюкоза помогает бороться со стрессом. Услышав, как дверь открывается, Катя и Алиса обернулись с одинаковыми смешливыми улыбками на лицах. В этот момент девушка чем-то неуловимо напомнила Нику его кроткую милую матушку. Алиса сама наверняка сможет стать замечательной матерью.

Чародей спешно похватал свои вещи — галстук скомкал в карман пиджака, а сам пиджак перебросил через руку. Надевать их Ник не стал, чтобы не предавать виду излишней праздничности.

— Мне пора. — чародей схватился за набалдашник трости.

Девушка вскочила с места. Глаза ее в миг наполнились волнением и страхом.

— Ты уходишь? А как же расследование? Разве ты… вы не должны сейчас сматривать место происшествия?

— Марта Игоревна и ее коллеги будут здесь. Кстати говоря, они наверняка захотят взять у тебя показания, поэтому прошу тебя рассказать Громовой все о преследователе, ничего не утаивая. — попросил Ник с мягкой улыбкой, протягивая руки в рукава плаща.

— А вдруг… вдруг он вернется за мной? Вдруг поймет, что обознался? — едва слышно прошептала Алиса.

Катя и чаепитие было позабыто разом. Казалось, что сейчас девушка прикладывать все усилия, чтобы не разреветься.

Время утекало сквозь пальцы, так что на отпевание Ник уже гарантированно не успевал. Чародей подошел к Алисе вплотную.

— Полиция еще долго будет проводить здесь следственные мероприятия. А потом Марта Игоревна оставит тебе охрану. Ты главное делай все как, они велят. Хорошо? Ведь так?

Ник обернулся на Марту, вопросительно изогнув бровь. Громова не ушла, наблюдала за ними, демонстративно не переступая порога гостиничного номера. В ответ вопрос, она мрачно кивнула.

— Чем охрана поможет мне, если убийца — маг? — посмотрела на чародея прямым взглядом Алиса.

— У палаты Грибановой выставили защиту, и пока на нее никто не пытался покушаться. — резонно заявил чародей и уже запинаясь пробормотал остальное. — Но, если хочешь, как освобожусь, приеду к тебе.

Он сам уже с предвкушением ждал этого вечера, в тайне надеясь, что девушка согласится. Только ему нужно было хорошенько поработать, если чародей не хотел сложить где-нибудь голову и желал еще вернуться сюда в этот уютный мир маленького гостиничного номера ее прелестной обладательницы. Ник подивился, как мало ему, оказалось, нужно для счастья. Один лишь правильный человек рядом вызывает желание быстрее закончить все дела и бежать домой, нежели находить себе работу только бы не сидеть в одиночестве. Алиса слабо улыбнулась и, крепко сцепив руки на шее чародея, мимолетно коснулась губами его щеки.

— Я буду ждать. — выдохнула она в ухо Ника.

— До вечера.

Чародей зажмурился, как кот, который разнежился под солнцем.

— Алиса, скоро я вернусь с коллегами, чтобы опросить вас. — сказала Марта в высшей степени деловым тоном. — А пока… вы не могли бы побыть немного с Катей? Только не позволяйте ей попасть в соседний номер.

Алиса кивнула и отступила от чародея. Ник подмигнул на прощание Кате и поспешил на выход. Девочка с хитрющей улыбкой отсалютовала ему на прощание.

— Я думал, ты не станешь со мной разговаривать. — негромко заметил ник. Когда вышел из номера, а Марта пошла с ним бок о бок.

— Не обольщайся. Я просто иду на улицу проветрить мысли. — проворчала Громова и тут же добавила. — Кстати, это было зрелище не для детских глаз.

— Это мне говорит человек, который притащил дочь на убийство. — съехидничал чародей.

Марта раздраженно обернулась на него.

— Говорила же: забрала из школы, а тут звонок Маратова. Что мне в кафешке какой-нибудь местной или машине ее оставлять неизвестно насколько?!

Нику показалось даже, что волосы ее наэлектризовались от возмущения.

— Сидеть здесь еще несколько часов, то же сомнительное удовольствие. Ее мог бы забрать Жгутиков. — предложил чародей.

— О, нет, Диме вообще лучше об этом не знать. Он вряд ли обрадуется, если узнает, что я притащила Катю на место преступления. — смешок, вырвавшийся у Громовой звучал несколько истерически.

— У тебя все хорошо? — беспокойно спросил Ник.

Громова даже не обернулась на него, как и всегда следуя на шаг впереди.

— С чего ты взял, что это не так? — деланно безразлично уточнила она.

— Обычно ты не позволяешь себе срываться и так откровенно орать на меня, к примеру. — пожал плечами чародей.

Реакция на его замечание оказалась незамедлительной и даже острее, чем он думал.

— Да тебя уже пора начинать бить, Фельсенбург! Ну как можно было не рассказать о таком! — воскликнула Марта, и вдруг тяжело вздохнула. — Но дело правда не только в этом. У меня ничего не складывается, понимаешь? Я всю голову уже сломала. Камеры на вашем этаже офиса неисправны — кто пришел в салон Моновой неизвестно, списки клиенток результатов не дали, биоматериал Гарик наскрести на исследование так и не смог, да и сравнить его не с чем… И вообще: многодневная слежка не входит в классический почерк нашего убийцы. Мы мало знаем о нем, но совершенно точно, что он действует решительно и быстро, без долгих и при этом довольно неумелых слежек, раз его смогла засечь такая неумеха, как Алиса. Плюс ко всему, если он следил за ней так пристально, как же мог обознаться в темноте? Это же не пулю выпустить: чтобы перерезать горло, нужно в плотную подойти. Поэтому, я не понимаю.

Голос ее постепенно становился все более жалостливым и несчастным. Нику захотелось утешить ее, да вот только Громова, как и всегда, была полностью права. На эти вопросы ответов не было и у чародея.

В мрачном молчании они вышли из дверей гостиницы на свежи воздух. Небо успело полностью затянуться седыми облаками, но день стоял довольно светлый, хотя и прохладный. Ник запахнул плащ.

— Ладно, извини, — буркнула Марта, не глядя на чародея. — Я и впрямь сегодня что-то не в духе. Чем ты так усиленно собираешься заниматься сегодня, если даже на дачу показаний времени у тебя нет?

— Ну, сначала схожу на похороны Моновой, а потом мне нужно поспать. — уверенно заявил он.

Часть со сделкой Вяземского он решил опустить, чтобы не обострять и без того натянутые в последнее время отношения. Рассказать про помощь бандитам в урегулировании споров, сейчас было с родни выстрелу в голову.

— Конечно, ты же сегодня мало поспал. — Громова явно подтрунивала, но глаза ее не улыбались от слова совсем.

— Ты теперь это мне вечно припоминать будешь? — осведомился Ник и пояснил. — Не буду пока раскрывать всех карт, на случай, если дело не выгорит, но если повезет, то во сне я смогу увидеть кое-что способное нам помочь.

В кармане непривычным еще рингтоном зазвонил телефон. Ник мельком глянул на дисплей и тут же сбросил. Он не присваивал контактам имена, отнюдь не потому что хотел тренировать математику, а как раз на случай таких моментов. Сейчас, например, звонил Архангел, но Нику, ох, как не удобна было отвечать.

— Мне бы так работать. — хмыкнула Марта. — Ну хорошо, договорились. Если что, на связи, как обычно. Завтра жду в Отделении. И на, держи, за вчера и сегодня.

Ник неуверенно взял пару пятитысячных купюр. Честно говоря, ему самому казалось, что этих денег он не заработал.

— О, Фельсенбург! — знакомый голос раздался так неожиданно, что Ник вздрогнул и торопливо спрятал «зарплату».

От подъемного мостика приближался Маратов. Вид у главы убойщиков был усталый и потрепанный: волосы взъерошены, а мешки под глазами набрякли от усталости. Небритая щетина только прибавляла ему лет.

— Марта Игоревна, я, конечно, все понимаю, но как бы хотел, чтобы вы приехали одна. — чуть неодобрительно кашлянул Маратов. — То есть совсем одна.

— Расслабьтесь, я уже ухожу! — помахал рукой Ник. — Просто неподалеку был.

Вяземский продолжал настырно названивать, но чародей сбросил его вторично.

— Ты все это время с Леонидовым говорил? — спросила Марта кивнув на телефон, зажатый в мясистых пальцах Маратова.

На лице ее отобразилось явственное сочувствие.

— Да, нет. — поморщился Максим. — Наше беседа длилась недолго. Ну как беседа, точнее его монолог. Сама знаешь, у него разговор короткий. Я дольше голову освежал. Фельсенбург, сейчас я готов согласиться с тем, что ты наговорил Леонидову в салоне красоты.

Ник коротко рассмеялся на блеклую улыбку Маратова. Бандит все никак не хотел успокоиться, поэтому пришлось нажать на отбой уже в третий раз.

— Да ответил бы уже. — Марта странно посмотрела на чародея.

— Потом. — отмахнулся Ник и повел брелоком в сторону стоянки. — Поеду, уже и так опаздываю.

Стальной Мерседес ответил приветственным клаксоном. Челюсть Громовой отпала. Маратов был близок к ее состоянию.

— У тебя новая машина? — вопрос Марты догнал чародея, когда тот уже отошел на несколько шагов.

— Ну да. — смутился Ник. — Взял временно попользоваться у друга.

Новых комментариев от Громовой не последовало, так как позвонили теперь уже ей.

— Привет! — преувеличенно жизнерадостный возглас далеко разнесся по воздуху. — Где я? На работе, естественно. Да, Катьку домой завезла. Она сидит уроки делает, наверное. Ты не звони ей, не мешай.

Ник прицыкнул языком и залез в машину. Продолжение разговора потонуло в глухом рыке мотора. Просигналив на прощание полицейским, чародей понесся к Калининграду.

Получка от Громовой просуществовала недолго. Почти вся она осталась в цветочном магазине, где Ник на круглую сумму купил Зарине желтых роз. В магическом мире большое занимание уделяют цвету — он несет в себе символичное значение, и люди в этом отношении правильно разгадали шифр желтого. Это действительно цвет разлуки. Но потраченных денег было не жаль: в таком деле нельзя было скупиться. В конечном счете это было последней данью уважения, что ты мог отдать покойнику.

Чародею повезло. К Старому городскому кладбищу он подъехал, когда церемония прощания только начиналась. Вдоль дороги парковались машины, но более всего из них выделялись два черных квадратных Брабуса, принадлежащих Вяземскому. Похоже, что Мариэллу сопровождал не меньший кортеж, чем самого бизнесмена.

Ник задержался у калитки ненадолго. Как не прискорбно, но здесь Нику приходилось бывать чаще, чем хотелось бы. Останки тех немногих, кем он дорожил находились в мире-побратимом, где ему даже находиться было запрещено, но и здесь чародею было кого навестить. К некоторым он приходил один, к другим с Мартой.

Это место сильнее всех других напоминало Нику о прожитых годах и перенесенных опасностях. Как печальный итог здесь покоились все те, кто оказался слабее в гонке за жизнь. Эта жуткая энергетика удушающей тоски, выдавливающая крик ужаса и беспросветного отчаяния мешалась над надгробиями с неживым холодом мертвецов. Глубоко вдохнув, Ник перешагнул порог. Иногда он ненавидел свой дар. Например, в такие моменты, как этот. Воздух вокруг могил сразу же начал светиться разным цветом. Его можно было игнорировать, но если присмотреться, то получалось узнать многое. Еще совсем свежие могилы горели оранжевым и розовым, излучали одно лишь чародею ощутимое тепло; те что светились синим цветом и источали запах гнили, упокаивали в себе отпетых мерзавцев, а те, над которыми струилось чистое непоколебимое сияние были детскими надгробиями и эти были всех страшнее.

Старательно затушив гипертрофированное восприятие Ник, прошел по брусчатой дорожке к месту, где замерла небольшая группка людей.

Как и любое обыкновенное русское кладбище в обе стороны от центральной аллеи располагались могилы, под сенью вековых деревьев. Но надо признать, сейчас это место казалось даже жутковато красивым — кроны рано озолотились и теперь в такт порывам ветра сыпали желтым дождём.

Зарина была жизнелюбивой, общительной и энергичной девушкой, поэтому попрощаться с ней пришло человек двадцать. Это не так уж и много, но и не мало, особенно сейчас, когда больших дружных семей трудно сыскать. Такой не было у Моновой, такой нет и у Ника.

Глядя на это сборище, чародей решил, что оно наверняка окажется столпотворением по сравнению с тем, кто придет к нему. От силы пять человек провожали бы его в последний путь. Это измышление заставило его вздрогнуть.

За несколько шагов Ник понял, что одет не слишком соответствующим образом и быстро застегнул плащ на все пуговицы. Так от белой рубашки остался всего лишь воротник, которого в прочем тоже почти не было видно.

На появление нового лица обратили внимание немногие. Присутствующие были слишком раздавлены горем и, как это всегда происходит, замкнулись в себе, чтобы обращать внимание на кого-то еще.

За исключением ведьм из ковена «Златой локон». Они выстроились рядком у самого гроба. Как самые близкие, до страшного похожие на клонов с одинаковыми волосами и в черных одеждах. Ник сразу отметил, что те не в полном составе. Кроме отсутствующей по известной причине Карен, не доставало еще Ингер и Марины. Изольда, в черном платьице по всем канонам Коко Шанель кивнула чародею в знак приветствия. Сегодня ее лицо казалось пергаментным.

— Надо поговорить, Фельсенбург. — хрипло сказала она. — После церемонии.

Ник кивнул и пристроился с противоположной стороны от ведьм. Причина беседы была вполне ясна. Ведьмы, входящие в ковен ощущали друг друга, потому что при обряде инициации делились кровью. И если кто-то из сестер отходил в мир иной, другие это чувствовали. Но вот незадача, Ник пока не решил, как ему себя вести. Он не был уверен, что способен хорошо разыграть изумление перед двухтысячелетней ведьмой, а меж тем сказать правду могло оказаться опасно для жизни.

— Здравствуйте, господин Фельсенбург. — вдруг прошелестел кто-то совсем близко.

Расшалившееся воображение уже начало подсовывать чародею призраков, и он судорожно обернулся. Рядом с ним оказалась Мариэлла. В черном закрытом платье и полушубке из темной норки ее лицо правда светилось около привиденческим светом, местами не уступая Ротфусу. Ее притягательные черные глаза покраснели, а нос распух. При этом казалось, что любой порыв ветра унесет госпожу Вяземскую, как засохший лист. Однозначно нудно было торопиться с развенчанием проклятия, иначе они серьезно рисковали не успеть.

— Здравствуйте, Мариэлла. — почтительно склонил голову Ник. — Как вы себя чувствуете?

Девушка махнула тонкой ручкой, в которой был зажат платочек. Чародей потянулся мысленно к своим чарам-кокону, проверяя их крепость. Результат оказался неутешительным. Ниточки-ленточки заклинания трещали п швам, под шквалом эмоций, что обуревали господу Вяземскую. А за этим, все сильнее истончающимся заслоном пульсировало и чернело проклятие, похожее на взбесившийся сгусток непроницаемого дыма. Ой-ей..

— Уж точно лучше, чем Зарина. — голос Мариэллы сорвался на предательский всхлип, когда она бросила взгляд на подругу.

Ник посмотрел туда же и горло его перехватило. Зарина выглядела как спящая царевна. Такая же прекрасная, но холодная и неживая. Гримеры поработали над ней отлично — шрам на шее мог различить только тот, кто знал, где его искать. Светлые волосы были распущены, легкий макияж придавал дополнительной юности и без того молодому лицу, делая Монову совсем девочкой. чародей даже вспомнил это длинное шелковое сиреневое платье. В нем Зарина была на первом свидании с Ником. Тогда после одной из первых щедрых получек чародей набрался смелости и пригласил ее в ресторан. Отличное было время.

Душа разорвалась на тысячу частей, когда память услужливо проиграла в голове воспоминания, связанные с Зариной: мимолетный, но столь приятный роман, чаепития в офисе Ника, болтовня обо всем на свете, что называется, «за жизнь». Монова была человеком неутомимой энергии и даже непривычно было видеть ее столь неподвижной.

Даже во сне Зарина постоянно ворочалась делала смешные гримасы и что-то бормотала, слоено бы состояние сна тяготило ее своей статичностью. Словно бы организм ведьмы знал о скором конце. Да… у всех своя судьба, но почему она должна быть такой ужасной?

Ник ощутил, как что-то мокрое и горячее упало на руку и смахнул еще другую слезинку с глаза. Как он только мог думать бросить это дело? Послышались тяжелые шаги, и Вяземский приобнял Мариэллу со спины, согревая.

— Добрый день, господин Фельсенбург. — с едва заметным удивлением посмотрел бизнесмен на чародея. — Не ожидал вас здесь увидеть.

Ник коротко усмехнулся. Он думал о том же самом.

— Насколько этот день вообще может быть добрым, господин Вяземский. — ответил он.

Архангел мигом помрачнел. Он сегодня вообще больше походил на бомбу замедленного действия, которая могла разорваться от любой мелочи. Это Ник определил с первого взгляда, не по лицу бандита, которое в большей степени оставалось бесстрастным, а по позе и глазам. Во все движения Михаил Анатольевич вкладывал больше силы, чем требовалось, лазоревый взгляд резал бритвой.

— Этот день попросту обязан быть хорошим. — произнёс Архангел так, словно требовал этого от самого Господа. — Тот факт, что мы с вами встретились даже раньше положенного, наверное, можно считать хорошим предзнаменованием. — он наморщил лоб. — Кстати, вы же чародей. Так и скажите, важно ли то, что это произошло на кладбище?

Ник посмотрел на него с легкой снисходительностью и пожал плечами.

— Я не сказитель знаков.

— Ну ради Бога, можно хотя бы здесь о делах не говорить? — вдруг прошипела Мариэлла, обернувшись к мужу. — Ты зачем вообще пришел сюда со мной? Я в состоянии пройти десять метров сама.

Удивительно, но Вяземский стушевался на мгновение. В кармане его дорогого пальто зажужжал телефон, давай предлог отступить на пару шагов

— Прости милая. — виновато улыбнулся он, прислоняя трубку к уху. — Мы будем неподалеку если что.

Бизнесмен махнул рукой в сторону, где на другой стоне дорожки чародей увидел Евгения. Он сложил руки перед собой и кажется даже почти не моргал. Благодаря неподвижности его легко можно было спутать с каменным изваянием которых здесь было в избытке. Теперь зная о начальнике охраны немного больше, Ник видел в нем специфические повадки людей из органов. Вяземский прохаживаться рядом, помахивая свободной рукой.

Мариэлла прерывисто выдохнула.

— Вы хорошо знали Зарину? — едва слышно спросила она.

Девушка не могла сдержать дрожи, и только прятала пальцы в муфту с броским узором, отдалённо напоминающим нечто из ее родных краев.

— Не знаю, с какого момента можно начинать судить о степени знания другого человека, ведь чужая душа все равно потемки. — вздохнул чародей. — Но мне кажется я знал ее достаточно. Она одна из первых, с кем я познакомился в Калининграде после очень тяжелого периода моей жизни. Она…

Сзади еще только почудилось, какое-то шевеление, а инстинкты уже завизжали об опасности. Еще не вполне понимая, чего сторонится, Ник отскочил в сторону. Он уже давно привык плевать на общественное мнение, если чутье подсказывало что-то. Возможно именно за счет своего трепетного отношения к посылам шестого чувства, чародей до сих пор еще не превратился в одного из жильцов кладбища. Перед глазами промелькнула рука с острыми синими ногтями. Из толпы вынырнула блондинка в серном с перекошенным от гнева лицом. Только по прически Ник смог узнать в ней Ингер.

— Сейчас рядом ляжешь! — от ее нечеловеческого визга люди заохали начали затыкать уши. Он был сродни ультразвуку, в котором с трудом угадывались слова.

Ведьма вновь выбросила руку вперед. Ник сделал еще одну попытку уклониться, но ему помешали спины оглушенных людей. Маневр вышел неполный, ведьма задела плечо чародея, одним движением превратив кожу плаща в длинные клочковатые ленточки. Все происходило слишком быстро — второй рукой Ингер вцепилась в лацкан плаща и рывком притянула Ника к себе. Сила в ней была нечеловечная и чародей с ужасом понял, что отрывается от земли. Он замахнулся посохом-тростью, но Ингер вырвала его из рук и швырнула куда-то в заброшенные могилы. Посиневшие губы сложились в злорадную ухмылку.

— Что вы творите! Перестаньте! — Мариэлла отважно полезла между ними.

— Отвали, дрянь! — рявкнула ведьма.

Глаза ее превратились в черные диски на фоне белков. Ингер с силой толкнула Мариэллу, и та отлетела в сторону тряпичной куклой, едва не налетев на гроб. Толпа вокруг разразилась криками, начала рассыпаться кто куда. Ник сделал порывистое движение, чтобы освободиться, но ведьма, скинув личину, превратилась в настоящую машину для убийств, которая точно знает, что делает. Узловатые пальцы со сверхъестественной силой сдавили горло чародея. Паника захлестнула мозг — ей ничего не стоило раздавить Нику трахею или сломать шею.

Вяземский оторвавшись от телефона побежал к ним, но Евгений оказался быстрее. На хожу он уде выдёргивал пистолет из наплечной кобуры. Позвоночник затрещал, а доступ воздуха к легким оказался перерыт совсем. Сосредоточиться на магии, не получалось, когда организм только и думал, как бы ему сделать вздох. Перед глазами все пошло цветными мушками.

Рядом пронеслось нечто белокурое и давление на глотку чуть ослабело. Сквозь мерцающие блики Ник смог разглядеть Изольду, которая вцепилась в запястье сестры по ковену.

— Ингер, хватит! — рявкнула она.

— Скольких ещё из нас он должен убить, чтобы ты поняла, кто убийца! — прорычала в ответ скандинавка. Она совершено не собиралась отступать. Мир для чародея стал сводиться в черную точку.

Вены на руке Сверчинской напряглись, когда та начала выкручивать запястье Ингер. Еще пару секунд продержалась ожесточенная борьба двух ведьм, но Изольда все-таки заставила Ингер отцепиться. Воздух с такой неожиданностью хлынул в лёгкие, что чародей едва не упал и закашлялся, согнувшись пополам.

Подоспел Евгений. Глаза его побелели от напряжения. Рядом Вяземский хлопотал над супругой. Бока ее отдувались, лицо побелело еще сильнее.

— Что здесь происходит? — прорычал Архангел, крепко прижимая Мариэллу к себе. — Вы, барышни, совсем ополоумели!?

Ингер вернула салим чертам более человеческий вид, хотя все равно оставалась страшна до безумия. Не видя и не слыша никого вокруг, она выкрикнула:

— Чародей убил Кару! Потому что она вчера заподозрила его!

Мигом весь ковен собрался вокруг, отгораживая бушующую ведьму от остальных приустающих.

— Это бездоказательно. — покачала головой Джудит. Ее короткие кудряшки нервно подпрыгивали над плечами.

— А того, что он был в отеле в ночь убийства недостаточно? Мы с Мариной только оттуда. Там все провоняло его духом! — выплюнула Ингер и снова рванулась.

— Успокойся! — проскрежетала зубами Изольда. Ее мотало из стороны в сторону, как тоненькое деревце в грозу. Даже ей было тяжело справиться с яростью скандинавки.

Перед глазами немного прояснилось и Ник выпрямился. Ковен, прожигал его неприязненными взглядами, которые разнились от ненависти в глазах Ингер, до холодной мрачности Валери и Мэдлин. На секунду все застыли. Испуганно замолчали даже все остальные люди вокруг.

Сверчинская смерила ковен взглядом, после чего махнула рукой на выход.

— За мной. — голосом ее можно было высекать породу.

Изольда первая подошла со своим букетом алых роз к гробу, склонилась на прощание к Зарине, после чего молча направилась к выходу, не глядя на чародея. Она силой утянула за собой Ингер, в то время как остальные ведьмы последовали ее примеру.

Мини отряд удалялся по дорожке в полном молчании присутствующих. Вяземские переглянулись. Мариэлла, утирая постоянно набегающие вновь слезы, тоже попрощалась с подругой. Под руку с Михаилом Анатольевичем они направились к выходу.

Ник настолько подавленный этими событиями, стоял какое-то время без движения. Потом заметил, как уничижительно смотрят на него оставшиеся и торопливо положил свой букет. Глядя в безмятежное лицо Зарины в последний раз, чародей попросил только, чтобы та простила его за весь этот концерт и не держала зла. Уже сделав пару шагов Ник, вспомнил о трости. Сгорая от стыда, он вернулся и нашёл посох, запутавшийся в кусте бузины. Когда он, отряхиваясь и проклиная все на свете вылез на аллею, то заметил, что его дожидается невозмутимый Евгений. Вместе они направились к выходу.

— Стыдоба. — донеслось из толпы.

— Еще раз приносим свои соболезнования. — сказал за всех чародей и ускорил шаг.

Вересков оставил Ника уже на выходе, поспешив к хозяину. В это время Архангел как раз усаживал жену в одну из своих машин. Ведьмы чернильной кляксой расплылись по пустому пятачку на парковке. Завидев Ника, Изольда прервала жаркий спор, взмахом руки и направилась к нему. Ее волосы теперь показались чародею седыми. Возможно так играл контраст с черным платьем, а возможно Сверчинская тоже была недалека от того, чтобы явить миру свое истинное лицо, полностью превратившись в ведьму. Его Ник увидел в душе Изольды пару дней назад и повторно лицезреть не хотел. По этой причине открыто взглянуть на нее чародей побоялся.

— Госпожа Сверчинская, я прошу прощения, но я могу оправдаться… — начал чародей, опустив голову.

Наступал тот самый неудобный момент, но Изольда не дала ему договорить.

— Я ничего е хочу слушать, чародей. Это вы просто послушайте меня. — Ник рискнул посмотреть ей в глаза. При взгляде на глаза ведьмы веяло холодной стужей. — Сейчас я защитила вас, но отныне и я уже сомневаюсь в вашей невиновности. Просто имейте ввиду, что если Ингер окажется права и вы убили уже двух наших сестер, то билет на тот свет вам обеспечен.

От ее недавнего милостивого расположения не осталось и следа. Они словно вернулись на момент знакомства, когда еще считали друг друга врагами. Возможно жале тогда ведьма вела себя более благосклонно по отношении к нему.

— Клянусь вам, я не…

Но Сверчинская уже разворачивалась на каблуках.

— Оставьте свои клятвы при себе. Лучше просто больше не попадайтесь у нас на пути.

Пространство вокруг уходящей ведьмы так и вздыбливалось волнами от недовольства. Ник провел рукой по волосам. Вот тебе раз. Все вчерашние потуги псу под хвост. Опять под подозрением, вновь под ударом, только еще хуже, чем в предыдущий раз.

Сгорбившись, чародей побрел к Вяземскому, по взгляду которого было ясно, что он жаждет объяснений не меньше.

— Мне стоило ожидать, что там, где вы, там и потасовка. — сказал Архангел так, что Ник не смог понять, оскорбление это или комплимент.

Хотя, наверное, было в этом замечании больше второго, потому что морщин на лице бизнесмена значительно поубавилось.

— Что это было? Почему эти блондинки хотели вас прикончить?

— Это никак не соотносится с нашим делом. — сухо обрубил чародей.

Михаил Анатольевич задумчиво посмотрел на него, но допытываться более не стал.

— Что ж, ладно, будем надеяться только, что ваша гильдия белокурых поклонниц не учинит сюрприз на встрече со Славой. — хмыкнул он. — Поехали?

Для человека, который сегодня терял шанс на приобретение восьмизначных сумм, он слишком много балагурил. Наверное, это было либо напускное, либо нервное.

Ник вяло кивнул. Из огня да в полымя. По пути к машине, чародея догнал насмешливый возглас Архангела.

— Теперь понял, что вы подразумевали под компенсацией, которую взяли с Серегина. Однако я бы не хотел, чтобы мой человек ездил на машине принадлежащей моему врагу.

Последние события, измотали нервы окончательно, поэтому чародей резко взбрыкнул.

— Да? А вы мне что, новую машину подарили, чтобы мне было на чем ездить? — ехидно поинтересовался он, сейчас уже особо не заботясь о последствиях своего хамства.

Вяземский смерил его долгим взглядом.

— Нет, вы, конечно, можете ездить и на ней, если хотите, чтобы Страбонский знал о каждом вашем шаге. Вплоть до того, где вы остановились перекусить и сколько времени отливали. — заметил он беззаботно.

— О сем это вы? Я думал, что Страбонский Пророк только фигурально. — иронично улыбнулся Ник.

Михаил Анатольевич почти весело улыбнулся.

— Я о датчике слежения, который стоит в любом транспортном средстве, зарегистрированном на Страбонского или его людей.

Чародей распахнул рот от изумления.

— А откуда вы… как вы вообще…

На этот раз бизнесмен рассмеялся, запрокинув голову назад.

— Опыт, Фельсенбург, опыт. — сказал он. — И хорошее знание повадок Славы. Это его фишка такая, если угодно — фетиш. Ну так что? Поедем на моей? — он вновь расхохотался.

Ник смущенно улыбнулся. Сейчас в их извечном противостоянии он безоговорочно капитулировал перед бандитом. Появилось дурацкое желание демонстративно отказать и добираться до портов пусть даже пешком, но чародей вовремя подавил его в себе. Глупое ребячество было не ко времени не к месту.

— Только пиджак заберу. — буркнул Ник.