Укротитель тьмы. Part 2

Анжелика Висконти, 2022

Тьма поглощает славный Калининград – призраки чаевничают на чердаках, самые бесстрашные расхищают хранилища древних артефактов, а тут ещё кто-то начал убивать магов древним клинком. Со всем этим приходится разбираться чародею-детективу Нику Фельсенбургу. На самом деле быть укротителем тьмы не так уж и сложно… Если только не нужно бороться с патологическим невезением, демонами внутри себя и ошибками прошлого. Каков будет исход сражения не знает никто. Содержит нецензурную брань.

4 глава.

Ник оставил Сорцию далеко позади, перешел по Медовому мост в так называемую «материковую» часть Калининграда и сел на остановке. Положив руки на колени, чародей стал прикидывать варианты. Соваться без надежного тыла за спиной к Черному Когтю было ужасно глупо, Сорциа был прав. Но если комиссар не хотел предоставлять людей, то и не надо, Ник справится своими силами. Был у него один человек, к которому можно было обратиться за такого рода помощью.

Чародей набрал Семена. Как ни странно, но Алмазов не ответил. Исходя из того, что в это время он, конечно, должен быть дома, Ник позвонил на домашний номер. Естественно всегда был риск нарваться на Тамару, но это лучше, чем на пулю в спину часом позже.

Сонные гудки заставляли чародея пристукивая ногой по бетону, бормотать:

— Ну давай же, давай….

И так не слишком теплый воздух к ночи заметно остыл и теперь Ник кутался в плащ, покачиваясь на месте. Руки мелко подрагивали. В телефоне щелкнуло и сквозь череду помех пробился тоненький голосок.

— Здравствуйте. — робко сказал кто-то совсем юный.

Ник даже растерялся на мгновение от неожиданности, но потом сообразил, что к чему. Должно быть, это Таня — старшая дочь Алмазовых, припомнил имя чародей. Смутные воспоминания подсказывали, что она в этом году должна была идти в седьмой класс. Семен обычно мало распространялся о своей семье.

— Здравствуйте, а папа дома? — скинул с себя оторопь Ник.

— Да, но он сейчас занят. — ответила девочка с запинкой. — А что вы хотели?

Среди шума помех, за которым слышался плеск воды и какой-то дробный стук возник голос Тамары. Он, как и всегда, был таким резким и громким, что отчетливо доносил каждое ее слово.

— Таня, у меня руки мокрые, кто там? — потребовала ответа Алмазова. — Что нужно? Если это опять опросы или клиники, выключай.

Зная Тамару, она уже была в секунде от того, чтобы взять трубку, поэтому торопливо заговорил:

— Семен Петрович дал мне этот номер, что бы я смог узнать на какой стадии находится ремонт моей машины.

Говорить с Тамарой Ник не горел желанием, как и выдавать, что это собственно звонит он.

— Хотят спросить по ремонту. — пояснила Таня, в сторону от телефонного динамика.

Стук на заднем фоне оформился теперь в четкий стук ножа по разделочной лоске и скрежет рассекаемых волокон. К ним примешивался шум телевизора в глубокой дали.

— Аааа… — даже в том, как Тамара протянула этот невинный звук, чувствовалось сдерживаемое недовольство. — Тогда неси папе. Сема! Опять твои клиенты звонят!

Она до того возвысила голос, что Ник даже поморщился, когда трубка взвывала помехами, остро впивающимися в барабанные перепонки.

— Сейчас. — пообещала девочка и пошлепала куда-то.

Шум начал становится тише, пока не сменился тишиной, которую нарушал только спокойный, размеренный голос Семена.

— Одеяла и подушки ждут ребят… — размеренное баюканье Алмазова прервалось, а после секундной паузы друг заговорил уже совсем близко. — Ало, да, я слушаю вас.

Ник молча замер на своем конце провода, словно даже сбитое дыхание могло его выдать. Сердце предательски заныло от той картины счастливой семейной жизни, которая разворачивалась перед ним, как живая благодаря звукам. У чародея вдруг не повернулся язык сказать заветные слова. Стоило попросить, и Семен примчится со всем своим боевым снаряжением наперевес, в этом не было никаких сомнений. Вот только имел ли Ник право вырывать его из этой тихой жизни и лишний раз ставить под удар. Сам Сорциа не захотел задействовать своих людей — подготовленных бойцов, а Семен, не стоит забывать, был хоть и очень даровитым, но все-таки самоучкой. Зря Тамара думала, что Ник не понимал этого. Он все прекрасно осознавал, потому старался привлекать друга только в экстренных случаях и сводил контакты Алмазова с нечистью к возможному минимуму.

— Ало, говорите, кто это? — прогудел Семен опять, но Ник нажал на отбой.

В трубке пикнуло, и чародей бессильно уронил руку с мобильником на колени. Нет, это было слишком опасно для главы большой семьи, как Семен. Сколько, биш, было у него детей — четверо, пятеро? Затравленно глядя в темноту, Ник размышлял, что среди его знакомых больше не было способных ему помочь. Выхолит, что судьба не оставляла выбора — к ночной эскападе ему самому нужно подготовиться на все сто.

Вернувшись домой чародей активно взяться за сборы. Сатана сонно сощурился на хозяина и загораживал мордочку от света пушистым хвостом, а вот Бруно от радости с первого раза взял крутой подъем по лестнице в фантомную лабораторию, куда поднялся Ник.

Мысли чародея свивались в один тугой неразрывный комок, откуда очень сложно было вычленить что-то одно. Имело смысл сосредоточиться, если Ник хотел выжить. Из платяного шкафа он вытащил кожаный саквояж с железными зажимами вместо молнии. Раскрыв его бездонное чрево, чародей крутанулся вокруг себя. Что в конце концов, ему могло понадобиться?

Одним из главных плюсов заклятия незримого расширения заключалось в том, что вещи абсолютно любых форм и размеров умещались без проблем.

Первым делом чародей сунул в саквояж свой посох-трость, следом полетела пара ручных жезлов, несколько склянок, с заточенными внутри чарами. Немного подумав, Ник спустился на первый этаж. На одной из кухонных полок стояла жестяная коробка из-под чая стилизованная под Новый год. Внутри лежала блестящая наградная беретта из семейства 92-ых. Ник вытащил пистолет и осмотрел со всех сторон, взвесил тяжесть в руке. Таким подарком отблагодарил чародея итальянский дипломат за то, что Ник сумел разыскать его похищенную дочь. Красивая вещица, ничего не скажешь. По большей части чародей привык рассчитывать на магию, как на главное сове оружие, но эта боевая игрушка, впрочем, тоже обладала вполне смертоносным потенциалом. Предосторожность не бывает лишней. Чародей проверил магазин и предохранитель, после чего положил пистолет в карман плаща.

Так…что еще? Ник еще раз прокрутил в голове содержимое прочитанных во сне писем, перечитал собственные сбивчивые заметки. Очевидно, что изначальный план придется менять. В идеалистической версии чародей мог бы позаимствовать у Сорции клок волос Сарматова, чтобы при помощи зелья личины перевоплотиться в антиквара. У Цербериата точно был образец биоматериала Аркадия Павловича. Но теперь… Придется просто шастать кругами вокруг Железнодорожных ворот и ждать у моря погоды, а у небес допрашиваться удачи. А как иначе узнать, кто заказал у Черного Когтя хопеш? От комиссара разве что кукиш с маслом допросишься.

В плаще саквояжем в одной руке чародей вышел из квартиры. По дому разлилась во истину ночная тишина, звучащая исключительно в преддверии длинной ночи. Подъездная дверь отворилась прямо перед носом Ника, когда он еще не успел нажать на ручку. Чародей резко затормозил — в подъезд собирались войти двое мужчин в серых плотных пальто. Один — худой араб с темной щетиной и шоколадными глазами, а второй — бледнолицый блондин с волевой челюстью. Одинаковая ровная и в то же время сосредоточенная энергетика текла от них, и чародей почти сразу понял, что перед ним маги из Цербериата. Это подтверждали и форменные пальто.

Сердце болезненно сжалось, особенно когда мужчины удивлённо посмотрели на него.

— Мистер Фельсенбург? Мы как раз к вам. — сказал араб, в голосе которого слышался характерный южный акцент.

— А вы куда? — придирчиво поинтересовался его напарник.

Ник неуверенно осмотрел самого себя.

— Так вот на помойку. Нужно выкинуть кое-что. — не придумал ничего лучше чародей и указал на потертый саквояж.

Видок у него правд был не из лучших, что не мудрено. Эта кожаная сумка повидала на своём веку больше, чем большинство людей почтенного возраста. Однако Церберы недоверчиво переглянулись. Отвратительное это чувство, когда те, кого ты хочешь водить за нос даже не пытаются делать вид, что верят.

— А… — протянул блондин. — Мусор выкидывать вечером плохая примета. Завтра с утра пойдете.

Не сговариваясь, они с одинаковой уверенностью начали теснить чародея обратно в подъезд, помахивая руками. Точно также загоняли дичь на охоте.

— Что вам от меня надо?! — возмутился Ник.

Противостоять их напору становилось почти невозможно.

— Мы были посланы сюда комиссаром Сорцией, чтобы вернуть вам ваше забытое имущество — ответил араб. — и… обеспечить вашу безопасность, назовем это так.

Так вот как теперь назывался домашний арест!

— Что за бред?! Бред! Я ничего я не забывал! И воо… — фыркнул чародей, но оборвал себя на полуслове, когда до него дошло.

Все-таки Луциан Сорциа умел держать слово. Темноволосый маг вытащил и внутреннего кармана небольшую квадратную коробку-куб и передал Нику. Пальцы начало покалывать, подсказывая, что там находится то самое. Удивительный способ подсластить пилюлю. Церберы сопроводили чародея до четвертого этажа и обосновались с двух сторон от двери в его квартиру с видом людей, изготовившихся к долгому ожиданию.

— Вы что, тут останетесь? — поразился Ник. — У Цербериата работы мало?

Тогда скандинав с видом вселенской усталости на лице вздохнул и вытащил из кармана скрученную трубочкой бумагу. Развернув ее на манер папируса, цербер продемонстрировал текст чародею.

— У нас распоряжение не выпускать вас из дома до рассвета, предписанное самим комиссаром Сорцией. — скучливо пояснил он. — Так что вы и есть наша прямая задача. Поэтому, будьте добры, вернитесь в помещение. Сразу скажу, что за ваше неповиновение, мы имеем полное право арестовать вас. В распоряжении так же об этом сказано.

Ник только зубами заскрежетал от злости, быстро пробежав глазами документ. Оперативности Сорции было не занимать. Одним словом, отдел быстрого реагирования. Комиссару было мало просто не согласиться на операцию, он решил не допустить Ника до места встречи. Делать было нечего.

Чародей обжег стражей взбешенным взглядом и громко хлопнул дверью за собой. Скопленная злость и досада все равно не получили должного выхода. Будильник в спальне показывал без двадцати десять. Оставалось совсем мало времени. Надо что-то придумать.

Ник принялся бродить по комнате. Он то и дело подскакивал то к двери, то к окну, осененный идеей, но почти тут же отбрасывал их все. Будильник давил на нервы своим тиканьем даже из соседней комнаты, Сатана щурился на растопленный камин, Бруно водил головой в след за движениями хозяина.

Ник, поглядев на пса, остановился как вкопанный, а потом взял с тумбочки поводок и прикрепил его к ошейнику волкодава. Обидно, что уходить придется без саквояжа, но хоть самому бы выбраться.

Стражи посмотрели на него одинаковыми, полными учтивой неприязни взглядами.

— Что у вас, мистер Фельсенбург? — спросил скандинав.

Губы его тронула такая же ледяная и ломкая улыбка, как ледник.

— Нужно выгулять собаку. — заявил Ник, вскинув голову.

Бруно с интересом глазел на незнакомцев, доверчиво повиливая хвостом.

— Не положено. — отрезал блондин.

— Мне что делать? Хотите, чтобы он загадил мне всю квартиру? Сорциа сам потом займется влажной уборкой? — вышел из себя чародей.

Идея, надо признать изначально никуда не годилась. Но он не мог сидеть сложа руки.

Второй сотрудник постарался, как мог дружелюбно, улыбнуться.

— Эй, зачем так волноваться? — добродушно спросил он с акцентом. — Давайте я выгуляю собаку.

Блондин неуверенно посмотрел на руку товарища, протянутую за поводком. Чародей инстинктивно отстранился назад.

— Он не пойдет на поводке с незнакомцем. — врал напропалую Ник, но кто знал, что Бруно был добряк из добряков? — Если вы так боитесь, то можете сопровождать меня.

Пожалуй, что при некоторой доле сноровки он мог оглушить их ненадолго, чтобы удрать. Но арктический парень был непоколебим.

— Нет, не положено. — на все попытки чародея противиться он пожал плечами. — Претензии к руководству.

Одним нажатием руки он закрыл дверь перед Ником, оставив того упираться в нее носом изнутри. Черт! Голова гудела от усталости, и чародей обхватил ее обеими руками.

Может, подпалить квартиру? На пожар-то они должны отреагировать. Или устроить дебош? Милая Валентина Тимофеевна будет легка на расправу и вызовет полицию сразу, стоит ему только начать шуметь. Было бы очень интересно понаблюдать, как застигнутые врасплох церберы поведут себя с человеческими служителями закона. Но, нет. На все это нужно было многим больше времени, чем имелось. Собственно, он уже опаздывал.

Из зеркала чинно выплыл Ротфус.

— Вечер добрый, Ник.

— Не такой уж и добрый. — немилосердно фыркнул чародей и плюхнулся в кресло у камина не раздеваясь.

Призрак недоуменно проводил его взглядом, потом подлетел к двери и поднес руку к тому месту, где на месте сердца красовалась брешь в латах.

— Милосердный Боже, вы уже под конвоем?! — воздел руки он. — А я же говорил вам, что драться не стоило с этим Надзирателем.

— Дело не в этом, Ротфус. — устало вздохнул Ник. — Шавки из Цербериата сторожат меня, чтобы я не пошел на встречу с плохими ребятами. Это, если не вдаваться в частности.

Настоящие оборотни в погонах. Вот оно что!

Ник вскочил с места, будто пронзённый разрядом тока, и кинулся открывать окно. Уже по-осеннему пронзительный и холодный ветер, ерошил волосы, трепал рубашку, как парус. Высунувшись из окна на секунду, чародей поставил саквояж на край подоконника.

— Ротфус, у меня будет к вам огромная просьба. — обернулся к призраку Ник. — Когда я посвечу в окно фонариком, скиньте мне это вниз. Вы же умеете, если захотите, толкать предметы.

Призраки из-за своей бестелесности совершенно логично были лишены способности касаться материальных предметов, но при этом обладали некой концентрированной энергией, которая позволяла им не распадаться, а существовать в виде образа в пространстве. Если призрак хотел он мог преобразовать эту силу в своих целях и воздействовать ею на предметы — хлопать дверьми, сшибать вещи с мест, стучать в окошко. Чаще всего этим баловались полтергейсты.

Ротфус недоуменно забормотал:

— Право слово. Я не совсем понимаю смыс..

Ник уже не слушал, копошась в верхнем ящике комода. Бруно еще не успел испугаться ржавых железных ножниц, как чародей отстриг у него маленький клок шерсти. Патластая шкура волкодава ничуть не изменилась. Ник бросился по качающейся лестнице в свою мастерскую, посмеиваясь как помешенный. Ротфус залетел следом, Вид его сделался еще более обескураженным, когда призрак увидел, как чародей роется в новом шкафу, не замечая ничего вокруг. Клок шерсти валялся на серебряном подносе.

— Ну где же ты, где… — причитал Ник себе под нос, одну за другой вытаскивая колбы, полные цветными жидкостями.

Еще в самом начале своей чародейской практики, Ник разделил ящики деревянными перегородками на секции, а вот названия каждой ячейке сделать поленился. И зря. Если работа чародея была кропотливой, то зельеварам требовалось еще больше времени и сил, чтобы создать свое детище. Уж больно высока была цена ошибки при приготовлении эликсиров и снадобий. В лучшем случае ожидаемый эффект может быть не достигнут, а это означает бессмысленный перевод часто редких и дорогостоящих ингредиентов. Куда хуже, если после принятия зелья ты окочуришься или навсегда останешься каким-нибудь чудовищем, которого потом назовут жертвой эксперимента, а на деле собственной глупости.

Торопиться в таком деле было нельзя. Поэтому Ник заранее делал заготовки зелий, когда было время. Очень хорошая терапия, плюс ко всему этими основами можно было пользоваться, когда времени не доставало. Своего рода замороженная пицца в магии.

Эссенция для зелья, наводящего личину нашлась в самом дальнем ряду. Пузатая склянка была наполнена на половину бледно-зеленой жидкостью, напоминающей концентрированную текилу.

Посмотрев жидкость на свет, чародей довольно улыбнулся. За год даже не помутнела. Его преподавательница по зельеварению — миссис Спервик, могла бы гордиться своим учеником. Право слово, даже жалко было тратить такую удачную основу на пару минут эффекта.

Ник осторожно отлил часть в узкую пробирку, а оставшееся смешал с шерстинками Бруно и взболтал. При этом чародей изо всех сил старался верить в то, что заклинание удастся как надо. Руки уловили исходящее от колбы тепло раньше, чем она засияла в полумраке зелено-желтым фосфоресцирующим цветом. Изумрудные искорки заплясали в лунных глазах Ротфуса.

Ник с радостью увидел, что волоски собачьей шерсти растворились, за то жидкость приобрела цвет насыщенной зеленки. Все как надо.

Данное зелье позволяло временно принять на себя облик любого существа, биоматериал которого будет внутри. Плюс в том, что меняясь внешне, ты не меняешься внутренне — сохраняешь свой разум и не проходишь болезненных стадий метаморфозы тела. В конце концов при обратном перевоплощении сохраняешь всю свою одежду в целости.

Подстёгиваемый ритмом сердца в ушах, чародей стащил с Бруно ошейник, на котором все ее болтался поводок.

Затягивая его на своей шее Ник отдал сардонический поклон иронии судьбы. В свое время он так боролся за свободу, чтобы теперь самому примерять ошейник. Ротфус смотрел на него, как на умалишенного, даже в глазах волкодава читался шок.

— За вас! — поднял колбу на манер бокала Ник и осушил ее до дна парой глотков.

Как правило на вкус все зелья, особенно лекарственные, были ужасной дрянью поэтому чародей проглотил его не дыша, но даже так его отвратительный вкус ударил по рецепторам на подобие тарана. От вкуса мокрой шерсти, смрадного дыхания и собачьего пота на языке, Ника чуть не вырвало, однако он стоически переборол приступ, уткнувшись носом в рукав. Нечего пенять на горькую таблетку, если она лечит.

Не прошло нескольких секунд, как мир перед глазами чародея начал меняться: чердак заколыхался, стал увеличиваться и вытягиваться в размерах. Все тело разом зачесалась, а зубы, особенно клыки заломило. Ник вдруг понял, что ему ужасно тяжело и неудобно стоять на двух ногах, а потому шлепнулся на пол. Цветовосприятие изменилось, но не пропало вовсе. Просто, казалось, что кто-то отключил функцию распознавания оттенков, глаза начали улавливаться только базовые. В прочем недостатки зрения компенсировались с лихвой обострившимися обонянием и слухом. Мириады запахов, которых чародей не чувствовал раньше, распахнули перед ним свои ароматные объятия. Оказывается, его чердак пах древесным лаком, свечным воском, металлом и пряными травами.

В голове поселилась какая-то ребяческая игривость, мышцы переполнились не выплеснутой энергией. Захотелось скакать по комнате, взвиваясь повыше, но Ник одним усилием воли поборол в себе собачью часть души, перенятую с обликом.

Да-да. Теперь, по крайней мере в теории чародей должен был стать копией своего клокастого любимца. Попадающие в поле зрения волосатые лапы на месте рук и непривычная тяжесть, подвешенная к кобчику, указывали на то, что зелье личины удалось. Вот и Бруно инстинктивно поднял загривок, но нападать не стал.

Ник направился вниз и чуть не скатился с чердачной лестницы кувырком. Теперь он прочувствовал на себе, почему для Бруно этот подъем становился непреодолимой преградой.

Чародей немного покашлял, прогоняя рыкающую хрипотцу из голоса. Хотя он лишь только принимал облик животного, а не становился им в прямом смысле, разница с человеческой формой была серьезной.

— Ладно, забирайте. — громко крикнул чародей под дверью и порывом ментальной магии отворил дверь.

Быстро нырнув в подъезд, он еще одним усилием воли захлопнул дверь за собой, не давая возможности любопытным взглядам церберов проникнуть в квартиру. Только бы вышло, только бы поверили…

Маг, как отдельный специалитет волшебника не работали с человеческими аурами, а оперировали с энергией на прямую. Поэтому они не могли сразу распознать маг перед ними или простая собака.

Стражники переглянулись. Блондин хотел было постучать, но араб отрицательно мотнул головой с видом: «не буди лихо, пока оно тихо». Скандинав опустил руку, а араб взялся за поводок.

— Я быстро. Аккуратнее тут. — предостерег он напарника.

Блондин мрачно кивнул. Ник поспешил впереди цербера, не переставая порыкивать для острастки. Ноги разъезжались — привыкнуть управлять четырьмя длиннющими конечностями и хвостом в придачу было делом не из легких. В остальном, все было не так уж и плохо — спасибо Люцифане, что отлично научила ходить на поводке.

Стоило только выйти из подъезда, как Ник, не щадя горла потащил араба за собой по узким улицам Марауненхофа. Часов не было, но теперь они были чародею и не нужны — он начал угадывать течение времени как-то иначе: шкурой, что ли. Одного взгляда на небо, прядания ушами по воздуху хватило, чтобы понять, времени уже не осталось.

Вот в чем заключалось мастерство — не просто научиться превращаться в зверя и обуздать его дух в себе, но уметь осознанно использовать преимущества животного тела в свою пользу.

— Да не беги ты. — ворчал маг, придерживая шляпу на бегу.

Чародей оглянулся по сторонам. Смотреть на мир снизу вверх было непривычно, но он знал точно куда направляется. Марауненхоф был одним из старейших районов и построен по педантичной немецкой системе линейной застройки местности. Здесь почти не было переулков и хитросплетений улиц — сплошь прямые углы и ровные линии. Однако узкость улочек и вечернее освещение, точнее почти полное его отсутствие делали этот район ничуть не менее удобным для «гоп-стопов» чем другие. Ник тянул араба по маршруту, который они с Бруно проходили ежедневно и несколько раз. Была тут по пути одна замечательная подворотня… в нее нормальные люди и днем-то не совались.

Ник запер с поднятой лапой, прислушиваясь к окружающему миру. Ни души.

Одним прыжком он оказался перед цербером и крутанулся вокруг него стремительной серой юлой. Ноги мага стянул тугой тканевый поводок и араб, потеряв от неожиданности равновесие, упал.

Спецов из Цербериата готовят ко всему, кроме таких дешевых приемов. Однако за дороговизной жеста Ник и не гнался, главное — результат. У него было меньше секунды, пока араб не сориентируется. От того с какой скоростью чародей вернул себе собственный облик у него закружилась голова, а тошнота подкатила к горлу, в то время как цербер уже начал выкидывать вперёд руки для контратаки. Усилием воли прогоняя дурноту, Ник навалился на мага все весом и дотянулся дор шеи противника. Одно лёгкое нажатие и глаза цербера закатились, а веки захлопнулись. Он разве что только дернуться успел. Маг тут же обмяк, поэтому чародей бережно придержал его голову, с трудом подтащил за грудки к стеночке.

— Вот так-то лучше, спокойной ночи малыши. — проворковал Ник, ухмыльнувшись.

Восточным боевым искусствам Ника научил Грайзер. «Если не имеешь физического превосходства над противником, побори его хитростью» — всегда напутствовал он. И был чертовски прав.

Чародей поднялся с брусчатки и стер пятна с брюк. Безусловный плюс, что личина позволяла сохранять одежду в отличие от настоящего оборота в зверя, но такими темпами Нику скоро придётся обновить весь гардероб, если дело не повернет в более спокойное русло.

Так, а что собственно теперь? Чародей склонился над арабом. Заметив тоненький проводок, ведущий к уху араба откуда-то из-за воротника, Ник нахмурился. Похоже, что в темноте он не разглядел переговорного устройства. Должно быть у каждого цербера было такое. Как таковая рация крепилась на поясе, а сигнал по проводу поступал в крохотный наушник в ухе спеца. Ник прислонил наушник к уху. Ну-ка. Что у нас там…

Сквозь помехи доносились обрывки разговоров, которые сводились к сплошной крепкой ругани, выкрикиваниям имен и эмоциональным возгласам. Кроме этого доносились еще редкие команды, вроде:"построиться","продолжать наблюдение", многие из которых были произнесены железным голосом Сорции. Ни длинно выругался. Комиссар обманул его! Он пошел на операцию!

Вот же скотина! Ну теперь дорога Нику была точно заказана к Железнодорожным воротам, минимум из принципа. Подогреваемый яростью мозг выдумал план сиюминутно и чувствуя себя мародёром, чародей полез по карманам цербера. Первым делом он забрал шестиугольную звезду на цепочке, а потом переоделся в пальто мага. Финальным аккордом стала шляпа. Маникюрные ножницы, которые на постоянной основе обосновались в кармане плаща чародея оказалось достаточно, чтобы разжиться прядкой волос араба.

Животные инстинкты все еще властвовали над частью чародея, делали ощущения до боли острыми, а движения быстрыми, что помогало чародею прорысить до дома в два раза быстрее обычного. Правда с каждой секундой действие зелья все больше уходило в прошлое.

К собственному дому пришлось подкрадываться издали, боязливо оглядываясь по сторонам. Очень непросто, наверное, было жить беглым преступникам.

Выудив из кармана очередное чудодейственное приспособление из своего карманного арсенала — сторублевый фонарик Ник начал светить им в окно. Спустя секунду саквояж на подоконнике начал медленно двигаться, свешиваться с края, пока, не перевесив сам себя, полетел вниз. Ник пойма его в выставленные руки, хотя вес сумки и заставил его пригнуться к земле. Пожалуй, что его многострадальная спина, скоро разродится грыжей, если уже этого не сделала. В абрисе темного окна появился плоский силуэт Ротфуса. Ник жестами показал ему, что все хорошо, и открыл саквояж. Первым делом в зияющую пустоту полетел кожаный плащ. В окне первого этажа почудилось какое-то движение и не успел Ник разогнуться, как окно чирикнуло, и блестящая в свете фонарей волна окатила чародея с ног до головы. Ледяная вода выбила дух из легких, при этом вынуждала судорожно отплёвываться.

— Пошли вон отсюда, нечего под окнами шататься! — визгливо пригрозило Валентина Тимофеевна. — Я сейчас полицию вызову!

Из темноты квартиры появилось ее бледное старушечье лицо. Ник бросил испуганны взгляд на вход в подъезд.

— Валентина Тимофеевна, я уже ухожу. — быстро зашептал чародей, когда сердце испуганно замерло в груди.

Нужно было исчезнуть максимально тихо. Бабка подслеповато прищурилась и прошипела:

— А, это ты Фельсенбург?! Что это ты тут забыл под моими окнами? Имей ввиду, что я….

Голос ее постепенно повышался и Ник почел за благо подхватить в одну руку саквояж, а в другую промокшую шляпу, и зашлепать по улице. Ругаясь себе под нос, чародей стряхивал с себя воду, которая лила с него ручьями.

Хорошо, что Валентина Тимофеевна облила хотя бы водой, а не какими — нибудь помоями. С нее станется.

Ледяной ветер, пронизавший все тело насквозь угрожал скорой пневмонией, поэтому не сбавляя шага, чародей сжал кулаки и сосредоточился. От пальто мгновенно пошел пар, а через несколько секунд Ник уже был абсолютно сухим. Ни что не было ново — заклинанием просушки он пользовался только позавчера.

Параллельно с тем, чародей выпил остатки зелья личины, добавив в него волос араба. Пришло время для второй партии. На этот раз эффект бы не столь разительным и после второй реинкарнации Ник стал только ниже ростом, более плотным и вдобавок еще небритым. Попрыгав на месте, чародей проверил возможности своего нового тела. Стоило ли удивляться, что цербер был не в пример более спортивным, чем он?

До Железнодорожных ворот в предельно короткий срок. За что он был благодарен Калининграду, так это за то, что здесь в порядке вещей еще было проголосовать стоя на обочине, не заказывая себе транспорт через приложения. Взаимная «любовь» с техникой вряд ли позволила бы сделать это быстро.

Врата времен девятнадцатого столетия возвышались в темноте огромной кирпичной громадиной, остовом из камня. Вокруг разлилась жуткая тишина и не было ни одного человека вокруг. Висящая в черном небе почти полная луна отражалась в стеклянной витрине планетария Бесселя. В древних воротах относительно недавно сделали планетарий, для чего подремонтировали и сами ворота и застеклили один из проемов, под которым раньше ходили поезда, а потом и люди. Сквозь второй арочный туннель и по ныне можно было пройти в глубь парка Победы. прочем света было недостаточно. Сияние луны глохло в городской круговерти, а искусственных источников света в этом промышленном районе было не так уж и много. Вокруг не было ни души. Ни у складских помещений жуткого вида по сторонам, ни во дворе у самих ворот. Разве что в припаркованных рядом машинах мог кто-то таиться, но в темноте было не разобрать. Казалось, что Ник по чистой спайности попал в эту глухомань. Отличное место для темных делишек, надо отдать должное. Жутковатая тишина ничем не выдавала присутствия здесь Цербериата, как и бандитов в прочем тоже.

Ник подкрутил громкость рации и прислушался:

— Все там же? — спрашивал стальным тоном Сорциа.

— Сидят. — отрывисто ответил ему напряжённый мужской голос. — Так кто пойдет?

И тишина прозвучала в ответ. Чародей тряхнул головой. Ни черта было непонятно. Одно только вселенское напряжение повисало в воздухе все сильнее и сильнее. Так действовало отпугивающее заклинание. Чародей сообразил это по тому, как боязливо оглядывался таксист по сторонам, когда машина затормозила неподалеку. Эти простые чары действовали на психику всех живых существ единым образом — вызывали подсознательное ощущение беспокойства и желание убраться подальше. Волшебные создания часто прибегали к этим чарам, обезопасить людей от магических разборок, потому что представители человечества, не понимая причины беспокойства до конца, все равно старались сторониться мест, овеянных такой аурой. Будто здесь и так было много кого надо отпугивать.

Таксист так спешил убраться, что едва не уехал с саквояжем Ника на заднем сиденье. После того, как стоп сигналы превратятся в красные точки вдалеке, Ник прищурился, напрягая свои чародейские инстинкты.

Теперь н уловил медбрату магического купола, что накрывал Ворота целиком. Интересно, но чертовски непонятно. Пока что было известно только то, что Сорциа надурил его и пошел-таки на операцию по задержанию Черного Когтя. Что ж, тем хуже для комиссара придется поделиться. Но даже Ник не был настолько сумасшедшим чтобы лезть в пекло, не зная всего расклада, поэтому он отправился на разведку. Разрывавшаяся перебранками и помехами рация подтверждала, что единства мнения нет и в стане церберов.

Только подойдя вплотную к прутчатым воротам, что отгораживали Железнодорожные ворота, чародей увидел почти неразличимую во мраке фигуру. Ее можно было спутать с более глубокой тенью, соткавшейся у кирпичной стены. Ник сделал глубокий вдох и уверенно направился туда. Что, ж, поглядим.

Постепенно обвыкаясь на территории, он начал ощущать все больше вспыхивающих энергетических точек вокруг.

Человек-тень, ощутил приближение чародея за десять шагов и с того момента не спускал с него взгляда.

— Асаф, что ты тут делаешь? — спросил незнакомец.

В груди сделалось тесно от напряжения. Вроде бы заклинание держалось еще довольно крепко, на всякий случай, чародей по плотнее нахлобучил шляпу и приблизился. Оставалось надеяться, что этот жест выглядел по-бойцовски внушительно.

— Да этот чародей, как мы и думали, разбушевался. Пришлось нам его… успокоить немного. — Ник слегка усмехнулся, пародируя хрипотцу араба. — Меня Сорциа вызвал вам в подмогу.

Он не знал стиля общения бойцов отряда, но старался говорить, как можно более вольно.

— Да, нам она не помешает. — признал собеседник и посмотрел на Ворота.

— А что случилось? — спросил Ник. — Мы поняли только, что все пошло не по плану, а Сорцию я пока не нашел. Он где, кстати?

В полицейских пособиях, которые так любил Дейв, а Ник почитывал на безрыбье, говорилось, что задавать вопросы в ответ наиболее выигрышная тактика. Она ставит собеседника в позицию слабого.

— Да… осечка вышла. — досадливо махнул рукой цербер. — Запустили мы Федеуса, он коробку в нишу положил, как положено, ушел. Все нормально было. А потом как начали палить… Прознали они похоже что-то. Вот теперь окопались в планетарии и сидят. Мы их держим в окружении.

— И? — не сдиравшись поторопил его Ник. — То есть, что решил предпринять Сорциа?

— Он предложил им альтернативу: рассказать, кто купил хопеш, в обмен на освобождение из котла. Они якобы согласны, только требуют кого-то к себе поговорить. Вот наши и приутихли. Никому не хочется на смерть идти, пока начальник не пошлет. — криво усмехнулся цербер. — Понятно же, что тот, кто пойдет к Когтю станет для них и заложником и главной мишенью в случае чего. Но сейчас решили вроде. Сорциа сам пойдет. Мы штаб в том автотехцентре обустроили, беги туда, пока он не ушел.

Стражник указал рукой на огромное здание серого цвета по левую руку и вдруг дотронулся до гарнитуры ухе. Взгляд его сделался отстраненным.

— Понял.

Ник поспешил в указанном направлении, скрывшись из поля зрения стражника за припаркованными легковушками. Делая вид, что пробирается к мастерской, чародей осторожно шмыгнул к калитке ведущей во двор ворот-планетария. Теперь все стало яснее некуда, и путь ему был заказан к ребятам-контрабандистам.

— Асаф, что с чародеем? — спросил вдруг голос Сорции в ухе.

Ник вздрогнул от неожиданности, запоздало вспомнив, что к его временному телу, кажется, обращались именно так, но ничего не ответил.

— Олаф, что у вас там творится? Почему Асаф не отвечает? — голос Сорции совсем окаменел.

На это комиссар получи ответ сазу после короткого щелчка.

— Не знаю, у нас все штатно. Объект сначала возмущался, а потом притих. Асаф повел выгуливать его пса. Под какими предлогами от нас еще не пытались сбежать. — с готовностью сказал голос светловолосого цербера.

На секунду в рации все стихло, а потом Сорциа вдруг бешено заорал:

— Черт вас всех дери! И близко не подпускайте никого к котлу! Он сбежал!

Конец ознакомительного фрагмента.