Детские игры

Анжела Марсонс, 2019

Международный бестселлер. Продолжение серии о легендарной женщине-инспекторе Ким Стоун. ВЫ ЗНАЕТЕ ПРАВИЛА ИГРЫ. ВАМ НУЖНО ВЫЖИТЬ. НО ЭТО ВРЯД ЛИ… Вечереет. В парке Хайден-Хилл сидит на детских качелях женщина лет шестидесяти. Она неподвижна и не раскачивается. Но если приглядеться, то можно увидеть, что ее тело прикручено к качелям колючей проволокой. Женщина мертва. А на шее у нее вырезана буква Х… На место ужасного преступления прибывает детектив-инспектор Ким Стоун. Она выясняет, что жертва была некогда профессором детской психологии. Затем находят еще два тела с такими же отметинами на шеях. Все убийства так или иначе связаны с известными детскими играми, и Ким понимает, что охотится за изощренным серийным убийцей. В конце концов она обнаруживает, что убитые когда-то участвовали в ежегодных турнирах для одаренных детей… Анжела Марсонс – одна из самых успешных авторов в жанре детектива. В мире продано более 5 000 000, а в России – около 100 000 экземпляров ее книг. У автора огромная армия преданных поклонников. Они восхищаются острым умом и несгибаемой волей главной героини, подлинностью характеров персонажей, напряженными сюжетами и невероятными эмоциями, которые дарит чтение романов Анжелы. «Для меня Марсонс – королева жанра. Она знает, как по-настоящему очеловечить детективные сюжеты…» – Postcard Reviews «Это просто вау! Полицейский детектив в лучшем своем виде. Сложный, интригующий и поглощающий читателя без остатка…» – Rachel’s Random Reads

Глава 19

Ким нажала кнопку воспроизведения на своем «Айподе», и гараж заполнился звуками «Кольца нибелунгов»^[19]. Звуки вагнеровской тубы, сопровождаемые партией французского рожка и тромбона, полностью захватили ее.

Вернувшись домой, Стоун успела принять душ, выгладить белье, накормить собаку и пропылесосить дом. Будь на то ее воля, она продолжила бы работать, все глубже погружаясь в жизнь Белинды Эванс, но Вуди лично вручил ей экземпляр меморандума.

И вот она оказалась дома еще до наступления темноты — оставалось только расслабиться.

Барни занял свое привычное место возле кухни, а Ким все еще мысленно спорила с начальством.

У меня труп в морге.

В морге всегда найдется труп. А вам необходимо выполнять свои обязанности по отношению к вашим сотрудникам.

Но члены моей команды — взрослые люди.

Вам надо на какое-то время забыть об этом.

— Черт бы вас всех побрал! — воскликнула Ким и швырнула на пол гаечный ключ. Откуда ей знать, что теперь делать? Дьявольщина… Она никогда не хотела детей и не боялась в этом открыто признаться. Она никогда не хотела отвечать еще за кого-то, и ей хватало ума понимать, что ребенку с ней тоже будет не сладко. Она вовсе не была уверена, что Чарли по-соседски будет ежедневно выгуливать его так же, как сейчас он выгуливает Барни. И пса ей вполне хватало. Нет, ребенок — это точно не для нее, а она каким-то образом умудрилась заиметь сразу трех… Уже взрослых.

Барни поднял голову и посмотрел на хозяйку.

— Я действительно расслабляюсь, честное слово, — заверила его Ким, вставая на колени и доставая брошенный ключ.

Пес встал и прошел мимо нее. Он махал хвостом не больше двух секунд, когда раздался стук в дверь.

— Ты там?

— Отвали, я расслабляюсь, — крикнула она своему коллеге.

— Ну, это я слышу.

— Зайди через дверь, — крикнула в ответ Ким, которой хотелось выбраться из гаража.

Обычно она с удовольствием проводила время в этой самой любимой части своего дома. И больше всего на свете ей нравилось складывать мозаику из частей мотоцикла, которая постепенно превращалась в единое целое. Но это только когда она чувствовала, что заслужила это удовольствие.

Когда Брайант вошел через входную дверь, в руках у Ким уже был перколятор.

На пути сержанта возникло непреодолимое препятствие, машущее хвостом.

— Ну-ну, собачка, — сказал сержант и протянул яблоко в виде входной платы; это был кратчайший путь к сердцу Барни. — Не могу заснуть, — пояснил он, усаживаясь на барный стул возле кухонной стойки.

— Но ведь сейчас нет еще и девяти часов, — Ким улыбнулась.

— Ну что ж, тогда это все объясняет.

— Тебе надо расслабиться.

— Пытался, — Брайант пожал плечами. — Скука смертная.

— А как? — уточнила Ким, поворачиваясь к нему. — Как именно ты пытался расслабиться и почему Дженни не нашла тебе никакой работы по дому?

Обычно жены радуются, когда мужья помогают им по хозяйству.

— Мне велели заняться прополкой палисадника. Как тебе такой вариант?

Зная, насколько сержант ненавидит все, связанное с садом, Ким поняла, что он дошел до точки.

— И?..

— Я-то думал, что мы платим за это какому-то юнцу, который работает в свободное от учебы время.

Ким улыбнулась — в этом была вся Дженни.

— Потом я включил стиральную машину. И, как оказалось, зря. Потому что у нас уже развешено белье в ожидании глажки. Ну кому может прийти в голову, что стиральные машины и утюги должны работать только по определенным дням недели?

— Брайант, ты уделяешь всей этой ерунде слишком много внимания.

— Ну да, именно это и сказала Джен, прежде чем отправить меня к тебе.

Ким рассмеялась в голос. По правде говоря, она любила Дженни почти так же, как и Брайанта.

Дженни никогда не позволяла себе вмешиваться в отношения, которые за все эти годы сложились между Ким и сержантом. Работа без сна и отдыха, бесконечные ночные вызовы, полное погружение в особо сложные дела, когда ни на что другое не остается ни сил, ни времени, — все это она понимала и принимала. И просто наслаждалась любовью своего мужа.

— Понимаешь, у нее проблемы с адаптацией, — продолжал меж тем Брайант, пытаясь раскрутить на ребре подставку под стакан.

— Неужели? — Ким со значением взглянула на него.

— Ну да. Знаешь, я часто слышал разговоры парней о том, чем они занимаются в перерывах между рабочими сменами. Посещают родителей, встречаются с друзьями… Все эти «ночи свиданий» — что бы это ни значило, — игры с детьми, уборка, готовка… я всегда думал, как здорово было бы принять участие во всем этом. То есть пожить нормальной жизнью…

— Ну так вот у тебя и появился шанс.

— Он мне не нужен, командир… то есть я хотел сказать, Ким, — сержант вспомнил о правиле: «Дома только по именам». — И мою семейную жизнь это тоже никак не расцвечивает.

— Это ты сейчас шутишь? — Стоун подвинула ему чашку кофе.

— Мы никогда такими не были, — сержант покачал головой. — У нас никогда не возникало потребности всегда быть вместе. У Дженни есть ее подруги на работе, ее книжный клуб, пара-тройка школьных друзей, а у меня — регби… ну, и… работа…

— Боже мой, Брайант, и, поскольку регби ты сейчас почти совсем забросил, ты оказался в плачевном положении…

— А разве это не так?

— Ты никогда не говорил мне, почему решил отказаться от регби. То есть я знаю, что в большинстве игр тебе здорово доставалось, но ведь в этом нет ничего нового.

— Да, и у меня не было какой-то одной причины, — ответил Брайант, и по его лицу пробежала тень. Если Ким правильно помнила, то окончательный разрыв с регби произошел во время их последнего крупного расследования…

Она внутренне содрогнулась и постаралась избавиться от этих воспоминаний.

— То есть я хочу сказать, что некоторым парам требуется как можно больше времени проводить вместе. Возможно, это определяется их психологией и физиологией…

— Дженни что, ударила тебя? — Ким постаралась скрыть улыбку.

— Швырнула в меня пультом от телевизора, когда я выключил «Эммердейл»^[20] и предложил ей прогуляться.

— Мне кажется, что тебе надо найти каких-то друзей-мужчин, — инспектор рассмеялась.

— Или продолжать работать так, как я работаю вот уже…

— Прости, но у меня приказ. Ты же знаешь, что Вуди совсем с ума сошел после того, как прочитал этот отчет о моральном выгорании сотрудников. — Поколебавшись, Ким продолжила: — То есть я хочу сказать, что ты у нас никогда не торопишься, и о твоем выгорании и речи не идет, но…

— И тебе спасибо, Ким, — сержант провел рукой по волосам.

–… руки у меня связаны.

— Вуди же можно ничего не рассказывать. Например, после того, как работа заканчивается, мы могли бы продолжать отсюда…

— Не пойдет.

Во время последнего расследования команда уже сидела у нее в доме круглыми сутками, и ей вовсе не хотелось повторения этого.

— Вся проблема в том, что Белинда Эванс никак не идет у меня из головы. И перед глазами у меня все время она, сидящая на этих качелях, с колючей проволокой на кистях рук, с вывернутыми в коленях ногами… Неуклюже свисающая с цепей, совсем как тряпичная кукла.

— Да. Я тебя очень хорошо понимаю, — согласилась с ним Ким, делая большой глоток кофе. Это видение стояло перед глазами и у нее — с того самого момента, как она переступила порог своего дома.

— А ее сестра? Готов спорить, что между ними есть нечто извращенное…

— При этом Вероника наотрез отказывается говорить с нами об их детстве. Интересно, смогла ли Стейси… — Инспектор замолчала и взглянула на своего коллегу. — Ты, конечно, хитер, Брайант, но больше ни слова. Уверена, что все эти разговоры во внерабочее время считаются работой.

— Черт побери, — сержант тяжело вздохнул. — Знаешь, в моем возрасте приходится по максимуму использовать свое серое вещество, потому что не за горами тот день, когда…

— Или мы говорим с тобой о погоде, или проваливай.

— Боже, Ким, и с каких это пор ты такая законопослушная?!

Ее саму это удивляло. Обычно она следовала правилам очень выборочно — и это в лучшем случае… Но не тогда, когда это касалось благополучия членов ее команды.

— Так вот, ливень, который прошел сегодня днем…

— Не выйдет, — сказал Брайант, слезая со стула. — Не собираюсь сидеть здесь и обсуждать погоду. Я исчезаю.

Ким улыбнулась ему в спину.

— Отлично. Отправляйся домой и расслабься.

— Я и так, твою мать… расслаблен! — выкрикнул он в ответ, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Неожиданно Ким пришло в голову, что эта неделя будет бесконечно долгой.

Примечания

19

Название цикла из четырех эпических опер Р. Вагнера, основанных на реконструкциях германской мифологии, исландских сагах и средневековой поэме «Песнь о Нибелунгах».

20

«Эммердейл» — британская мыльная опера, выходящая на телеканале ITV с 1972 г. В основе сериала — жизнь семьи на ферме в Йоркшире, а также их отношения друг с другом и жителями близлежащей деревни.