Бей или беги

Андриана Светланова (2024)

«Не будь жертвой. Всегда жди подвох и будь на шаг впереди своего врага. — Назидательно произносит Амир. — И дыши, Злата». С восьми лет она ждала, что он придёт за ней, спасёт, как это бывает в сказках. И он пришёл. Только вместо спасения втянул в смертельно опасную игру. Действительно ли он тот самый мальчишка-бродяга из её детских грёз, или же только притворяется им, чтобы втереться в доверие? Если притворяется, то откуда знает вещи, о которых не знал больше никто? Совсем одна, посреди жерновов криминальных разборок. Раздавлена предательством близкого человека. Ошарашена внезапными чувствами к тому, кто их никогда не оценит. Не быть жертвой и бороться, или убежать от проблем, спрятавшись в глуши? Что выберет Злата?

Глава 4

Одежда создаёт женщине настроение. Струящийся шёлк чёрного вечернего платья в бельевом стиле вынуждает чувствовать себя нежной, сексуальной и уязвимой. При этом декольте неглубокое, максимально сдержанное, словно Амир очень тонко прочувствовал мою грань допустимого. Туфли лодочки своей неустойчивостью подтолкнули к близости с ним, вынуждая взять под руку. Спина сразу выпрямилась, в глазах появился характерный женский блеск.

— Выглядишь великолепно. — Амир уверенно ведёт к машине, обронив неожиданный комплимент.

Сегодня его волосы аккуратно уложены, а рубашка застёгнута на все пуговицы. Чёрный строгий костюм и изумрудный галстук делают его похожим на приличного человека.

— Спасибо. Могу поинтересоваться, куда конкретно мы едем? — Спрашиваю, настороженно разглядывая его профиль.

— Можешь. Приём в особняке одного чиновника.

— Зачем вам я?

Прозвучало двусмысленно, Амир улыбнулся своей коронной полуулыбкой, которая так действует мне на нервы! Поспешно добавляю: «Я имею ввиду, на этом приёме?».

— Там будет Глеб Айдаров. Своим присутствием ты покажешь ему, что не боишься, и находишься под моей защитой.

Из моих лёгких словно исчез весь кислород.

По позвоночнику раскалённым металлом припечатал своё клеймо беспощадный страх, оставляя обожжённую кожу болезненно шипеть и плавиться.

— Ни за что! — Остановилась, протестующе уперевшись рукой в дверцу автомобиля. Ноги стали ватными, не чувствую их. — Амир, я не смогу, вы не понимаете, чем это грозит.

Амир задержал на ней внимательный взгляд. Каждый раз, когда она произносит его имя, внутри вспыхивает дикое желание услышать его совсем в иной обстановке. Например, разложив её на дубовом столе в своём кабинете, как он проделывал это с Алисой.

Мягко, но уверенно убрал её руку с корпуса автомобиля и открыл перед ней дверцу:

— Поехали. — Одно слово, сказанное с металлом в голосе, и она невольно подчиняется.

Во время дороги едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться и не скатиться в истерику, умоляя повернуть назад. Переволновалась так, что стала задыхаться.

Водитель, тот самый, что вёз нас из ресторана, сочувственно поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Несколько раз ловлю на себе его заинтересованный взгляд, пока он вдруг не протягивает мне бутылку воды, взятую им из бардачка, и произносит с сильным акцентом:

— Возьмите. Я сейчас включу кондиционер.

Слабо улыбнулась в ответ:

— Спасибо большое. Фитим, кажется?

Мужчина доброжелательно кивает, и его черная борода шевелится от широкой улыбки. Рад, что я запомнила его имя. Добрый.

— Фитим, следи за дорогой. — Резко бросил Амир, на минуту оторвавшись от своего портативного ноутбука и окатив водителя раздражённым взглядом. Этого оказалось достаточно, чтобы Фитим больше ни разу не взглянул на меня, даже в зеркало.

Особняк производит впечатление царского загородного дворца. Колонны, лепнина, многочисленные источники света. От великолепия нарядов приглашённых дам и изобилия драгоценностей рябит в глазах.

Я словно вернулась назад, в свою прежнюю жизнь. Даже узнала некоторых гостей, которые некогда были вхожи в дом Глеба.

При воспоминании об отчиме живот скрутило болезненным спазмом. Невольно сжала локоть Амира. Он бросил на меня короткий взгляд, затем отвлёкся, здороваясь с кем-то.

Мне нужна опора. Чтобы сделать ещё хотя бы шаг по этой проклятой гранитной дороге, ведущей ко входу в особняк.

— Добро пожаловать! — Лучезарно улыбаясь, будто ждал именно нас, мажордом склонил голову в знак приветствия. Забрал у меня кардиган и пригласил внутрь.

Гостиная напоминает просторный бальный зал конца 18 века. Хозяин явно имеет слабость к роскоши и истории царской России: старинные канделябры, скульптуры ангелочков, украшенные позолотой, секционные широкие окна с тяжёлой тюлью. По периметру зала стоят накрытые столы, а в центре оставлено пространство для танцев. В углу бликует на свету глянцевое чёрное фортепьяно, за которым трудится музыкант, развлекая богатых господ.

— Пообещай, что ты не оставишь меня одну посреди этого сброда. — Обеспокоенно шепчу своему спутнику, от волнения перейдя на «ты».

Амир молчит. Подводит к столику. Отпустил мою руку, отодвигая мне стул, чтобы я села. Не спеша садится рядом, и вдруг делает то, чего я никак не ожидала. Наклоняется и целует меня в щёку. Мягко, ненавящево, едва дотронувшись губами.

Этот невинный жест для татуированного албанского бандита так же нетипичен, как если бы я достала пистолет и устроила стрельбу посреди зала!

Стало невероятно неловко! Не понимаю, как реагировать. Растерянно смотрю в свою тарелку, проклиная ставший регулярным предательский румянец.

— Спокойно. Это дружеский жест поддержки. — Услышала его ироничный шёпот у своего уха, покрывшись мурашками с головы до ног.

К счастью, к нашему столику присоединились ещё две пары, избавив меня от необходимости что-либо отвечать. Как оказалось, Амир знаком и с ними. Завязалась скучная беседа среди мужчин.

Политика, инвестиции, активы, дивиденды.

Честно говоря, Амир не вписывается в местный контингент банкиров и чиновников. В основном, это брюхастые мужчины за 50, с надменным, пресыщенным взглядом, сальными глазками шарящие по стройным ножкам молоденьких эскортниц, сопровождающих их друзей. Амир невольно выбивается из их ряда. Однако, говорит с ними на одном языке, и, что ещё удивительнее, — его внимательно слушают. Ровным счётом ничего не понимаю из их диалога.

Смотрю в зал, рассматривая прибывающих гостей.

Нервно трясу ногой под столом. Перспектива увидеть отчима сводит меня с ума. Не замечаю, как один за другим уплетаю соблазнительные брускетты с авокадо, вялеными томатами и сливочным сыром, щедро заливая дивное кушанье шампанским. Моему стрессу нравится, — он визжит от восторга и просит ещё!

— Полегче, моя напуганная девочка. — Произнёс Амир, намекая на моё неумеренное употребление алкоголя.

От его «моя» в животе щекочет и становится жарко.

Пузырьки коварного зелья уже ударили в голову. Стала острее чувствовать близость Амира. Он так вкусно пахнет! Источает уверенность, силу и сексуальность. Когда говорит что-то мне на ухо, его дыхание опаляет кожу на шее, приподнимая крохотные волоски на ней. От этого места рассыпаются восхитительные мурашки, ручьями убегают вниз, к груди, волнуя, возбуждая. Новое, неизведанное, но такое явное и острое чувство. Мне нравится.

Оно кратно сильнее, чем страх предстоящей встречи с отчимом.

Амир перехватывает мой откровенно заинтересованный взгляд. Улыбается. Его глаза немного темнеют: «Идём, потанцуем, немного проветришься».

Устроившись среди пар, медленно двигающихся в танце под восьмую сонату Бетховена для фортепиано, начали танцевать.

Сладкая, жестокая пытка. С каждым поворотом в танце она касается его грудью, — сущее испытание на прочность для здорового, взрослого мужчины.

Не выдержав, стиснул её талию, придвинув к себе ближе, чем позволяет этикет. Прикоснулся носом к макушке, вдохнул цветочный аромат светлых волос, собранных в высокую причёску. Провёл ладонью по спине, там, где вырез платья оголяет белую кожу, наслаждаясь её ответной дрожью.

«Блять!» — выругался про себя, мысленно напоминая, почему не стоит продолжать.

Услышал тихое, прерывистое: «Пожалуйста, пойдём присядем. Голова кружится».

— Пожалуйста, Амир. — Напомнил он.

— Пожалуйста, Амир!

Только она так произносит его имя.

Так, что эрекция рвёт на лоскуты его нижнее бельё, грозя порвать и брюки. Острое, болезненное, запретное желание. Нас всегда тянет туда, куда нельзя.

— Он здесь. — Вдруг прошептала она, остановившись.

Его спутница вмиг переменилась. Побледнела, тело стало каменным, из глаз исчез недавний огонь, уступив место бесконечному страху.

Проследив за её взглядом, Амир увидел Глеба.

Крупный мужчина среднего роста, бычья шея, короткая стрижка, седые виски. Пренебрежительный, высокомерный взгляд, широкий, чуть приплюснутый нос, полные губы. Тёмно-серый костюм и синяя рубашка, бриллиантовые запонки, начищенные до блеска ботинки. Позади топчутся аж трое телохранителей.

За несколько лет, что мы не виделись, ничего не изменилось.

Чувствую, как земля качается и уходит из-под ног. Мои демоны, запертые на дне души, скребут когтями, ломают прутья клетки самообладания, пытаясь вырваться наружу.

Амир, заметив, как меня потряхивает, властно потребовал:

— Дыши, Злата.

Делаю вдох. Не могу оторвать глаз от своего мучителя. Он тоже увидел меня. Схлестнулись взглядами через зал. Мой — полный отчаяния, ужаса и страха, и его — полный превосходства, ярости и злобы.

Глеб Айдаров никогда не смирится с тем, что его падчерица, его любимая игрушка посмела сбежать, оставив его в дураках.

Кровь шумит в ушах. Не слышу, как Амир произносит:

— Посмотри на меня.

Неожиданно он берёт меня за плечи и разворачивает к себе. Склоняется и целует в губы, переместив ладонь на талию.

Поцелуй без обещания и какого-либо сексуального подтекста, просто требование подчиниться и довериться.

Жёсткая щетина будто иглами колет подбородок, но губы его мягкие и тёплые. Горячо! Даже немного больно. Чуть прикусывает нижнюю губу, будто это вкусное лакомство!

Жадничает. Тянет за неё зубами, провоцируя странные спазмы в моём теле. Похоже на аттракцион «Американские горки», тот момент, когда тележка падает в пропасть с огромной высоты… уууух!!

Спустя несколько секунд Амир так же внезапно отстраняется, придерживая меня, чтобы не упала. Что вполне могло бы произойти, учитывая моё состояние.

Смотрю только на него, беспомощно хлопая ресницами, вспоминая, как дышать. Никого другого не существует.

— Успокоилась? — Гипнотизирует меня серебром своих магических глаз. — Последний раз повторяю — ты под защитой.

Я в астрале. Так меня не целовал никто и никогда. Не успеваю продумать ответ, как слышу позади тяжёлый грудной голос:

— Поздороваешься с родственником, золотко?

Ледяной душ. Реальность. Это слово «золотко» швыряет на пять лет назад.

«Давай же, золотко, раздевайся. Я только полюбуюсь на тебя, и всё, обещаю. Ты же не хочешь снова быть наказанной за непослушание? Думаешь, мне доставляет удовольствие бить тебя?».

Подбородок предательски задрожал, гул голосов в зале слился в один. Не думая, беру за руку Амира и сжимаю его ладонь так, что сводит пальцы. Он сейчас единственный, кто может спасти меня.