Именуемый Черным

Андрей Надточий, 2021

Пещера – ежегодное испытание для выпускников магических академий. О смысле Пещеры говорят разное, условия неясны, а статистика чудовищна. Выживает не больше трети, и те, кто выжил, не обсуждают Пещеру с другими. Семьи быстро мирятся с утратой, ведь с погибшим можно встретиться в мире духов. Смерть на испытании почитаема, это не конец, и многие живут дальше. Но что, если ты не хочешь никого терять? Если смирение тебе чуждо, а ценность жизни куда выше, чем у остальных? Как сохранить жизнь близкого и свою собственную, когда она вот-вот наладится? Годы тяжелого труда дали капитал, мечта стать кем-то почти воплощена и теперь придется рискнуть всем, чтобы спасти брата. Можно ли сохранить все? Адрен уверен – шанс есть всегда, вопрос в упорстве и настойчивости. Пытаться до тех пор, пока не придумаешь, как на своих условиях бросить вызов судьбе. Говорят, она любит тех, кто проявляет волю к жизни.

Глава 2. Обязательства

Адрен В. Ор’рах

Пять дней до испытания

На утреннем свежем воздухе всегда приятно просыпаться. Голова чистая, мысли формируются четко, ничего лишнего перед внутренним взором. Первые попытки движения выдают проблемы: правая половина лица онемела, глаз слезится, правое плечо жутко ноет, делая невозможным движение рукой. Вторым глазом Адрен бегло осмотрел свое положение: сидит на толстой ветке, опоясан веревкой к стволу, чтобы не свалиться. Далеко внизу земля, левая нога болтается на весу. Охотничья экипировка и плащ сухие, не блестят. Чтобы прийти в норму, пришлось на ощупь залазить под плотный охотничий жилет для массажа плеча. Размять, растереть, залезть пальцами под мышцу и поиграть суставом. Больно, но только через эту боль рука становится активной. Далее, уже двумя руками, массаж шеи и лица. Постепенно чувствительность возвращалась, кровь приливала к лицу горячим потоком. Все это последствия старой травмы, что случилась в детстве. Подробностей он не помнил, мать говорит, неудачно прыгнул с перил одного из мостов Сандеона. Все было хорошо, пока он не засыпал. В отключке приходил сильный мышечный спазм, который перекрывал кровоток по правой стороне, каждое утро начиналось с боли и обретения себя, иного расклада он уже не помнил.

Адрен сцепил пальцы рук в замок и медленно потянулся вверх. Вокруг было только солнечное зарево, само светило еще не поднялось над линией горизонта. Юноша чуть приподнялся на ветке, повесил на сук свой широкий плащ, что служил в качестве одеяла, и начал аккуратно скручиваться. Сон на макушке дерева в сидячем положении был хорош, однако поясница имела свое мнение. После утренней зарядки началась проверка экипировки. Нож в левом сапоге, второй на поясе, готовые руны и заготовки в карманах и поясной разгрузке, пара «козырей» в потайных карманах кожаного нагрудника и наручах. На пояснице сзади маленькие флаконы с самыми ходовыми красками и пара кистей. На ветке слева висел колчан стрел и витой лук бордового цвета. Когда-то в ствол массивного древа ударила молния и чуть не пришибла маленького Адрена, когда он был мальчишкой. Разгоревшееся пламя начало поджигать еще сухую траву на поле, но и здесь он уцелел. Остаток ствола в центре идеального круга выжженной травы притягивал внимание, с ним что-то хотелось сделать. Решение нашлось через пару дней, когда старый лук окончательно сломался, а на новый не было денег.

Адрен закинул в рот кусочек вяленой оленины, знакомый вкус соли и мяса наполнил рот. Знакомый до тошноты, нормально поесть почти некогда, а переход с вяленой оленины на вяленую говядину или еще на что вяленое проблемы не решит. Пока желудок с протестом принимал еду, юноша подышал на правый кожаный наруч и вытер его о штанину. Поверх он начертал белый круг с вписанным треугольником, добавил пару витых линий и символов. Когда руна запульсировала, из нее тихо зазвучали едва различимые голоса людей. Юноша обвел краской контур и сделал пару линий еще толще. Звук стал громче и четче. Чтобы ничего не упустить, слушать пришлось у самого уха с закрытыми глазами.

— Утро доброе.

— Пока ни хрена не доброе. Как, готов к величайшей охоте?

— Голова раскалывается.

— У меня тоже, и тошнит. Как въехали в лес, так не отпускает, сука.

Говорили двое, чавкая едой. Еще один будил храпливых, попутно раздавая распоряжения. Речь была спокойной, уверенной и громкой. Голос принадлежал их лидеру, другим словом этого человека Адрен назвать не мог. В нем ощущалась сила Тьмы, хотя за все время слежки он ни разу ее не проявил. Всего в их группе было шесть человек, но этот представлял самую большую угрозу. Звон котелков с едой, похрюкивание от приема пищи, пустая будничная беседа, пара плоских шуток и мужской гогот. Затем началось копошение, трение кожаных ремней и бряцание металла — группа готовилась к выходу. Адрен смочил ладонь в росе на соседней ветке и смыл руну. Звук пропал, едва поплыл узор.

Позади его наблюдательной позиции в воздухе появилась белая арка, из которой поочередно выходили охотники. Прочные, но легкие доспехи из кожи, на поясах ножи, за спинами арбалеты и вещмешки на перевязках. Флаконы с рунной краской были всего у двоих, поясницы остальных были утыканы заготовками. Каждый нес в руках по капкану и паре копий, на шеях болтались веревки с цепями. Адрен быстро нацепил лук со стрелами и бесшумно прыгнул на соседний ствол.

Группа охотников шла тихо, поросший кустарник и бурьян хорошо маскировали их движения. Местность изучили на твердую пятерку, но вот по слежке можно ставить неуд. Обилие деревьев и широких крон позволяли преследовать группу поверху. Само перемещение не могло называться идеальным, тем не менее слежка за ними в течение четырех дней не была выявлена ни разу. Опасные времена, за добычу на еще «живых» зеленых участках охотники режут друг другу глотки. И даже если охота удачная, на выезде могут обобрать государственные патрули, что приведет к еще большим стычкам и смертям. Группа внизу принимала меры: заметала следы, маскировала запахи фекалиями и табаком, правильно передвигалась и путала маршруты, периодически разделяясь. Да, наверх они тоже поглядывали и даже использовали руны обнаружения. И все же их старания оставляли желать лучшего, отчего становилось даже как-то досадно. По пути пришлось зажевывать древесную кору, что породило еще один внутренний протест. Гадость ужасная, зато перебивает голод и придает сил. Чувство голода утихло — все же кусочком мяса не наесться, а вот корой более-менее. Адрен закрепил на голове капюшон с маской, чтобы полностью слиться с местностью.

Через час группа вышла к лесной опушке. Зеленая трава чередовалась с пучками прошлогоднего иссушенного шлака. На дальнем конце начинались холмы и отвесные скалы с природными пещерами. Глава группы определил порядок действий: он и еще один охотник идут добывать приманку в виде косули, оленя или чего-то подобного. Остальные расставляют ловушки, готовят линии обороны и «охотничьи лифты». Двое тут же исчезли, у оставшейся троицы закипела работа. Слаженно и гладко, в полной тишине они зарядили капканы, присыпая их травой, цепи и веревки ушли на лифты — их перебрасывали через толстые ветви, подвешивая на одном конце массивный камень или пень. Быстрый и надежный способ взобраться на деревья, уходя с линии атаки. Далее шла расстановка рун. В стратегических точках трава пестрила фиолетовыми, голубыми и красными отсветами. Когда все было готово, группа заняла позицию за поваленным стволом, по центру за линией обороны. Рядом с собой они приготовили два арбалета и несколько копий.

Вскоре к опушке вышли два охотника с добычей на спине. Один тяжело дышал с добычей на спине, держа тушу косули за копыта. Второй шел с арбалетом на изготовку, чуть впереди. Добычу повалили на траву посередине опушки, вынули арбалетный болт и вспороли брюхо. Под тушей подкопали землю, в яму спрятали десяток складных копий и руну. Один из охотников нанес начертание на свой наруч. Когда все было готово, они аккуратно обошли полосу препятствий, заняв место за стволом. Все затаились, в воздухе повисло напряжение. Адрен молча наблюдал, как понемногу затихает лес. Сейчас кровь косули просачивалась в яму, наполняя рунные наконечники. Свежая кровь животного вместо дорогостоящей краски — дешево и сердито, в полевых условиях самое то.

Над опушкой повисла легкая утренняя дымка. Главный дополнил начертание и коротко кивнул. От косули стал подниматься красноватый пар, который уносило ветром в сторону скал на другой стороне. Вскоре издалека стали доноситься утробные рыки, от нарастающего напряжения Адрен взмок. Он знал, чей это рык, и что за зверь придет на запах крови. Охота на рахнама сама по себе опасная затея, что говорить про попытку перехвата чужой добычи. Загребать жар чужими руками всегда как-то надежнее, главное — правильно разыграть партию. Внезапно палец на правой руке что-то кольнуло, юноша перевел взгляд. От напряжения он слишком сильно сжал лук, отчего по древку начали бегать синеватые молнии. Оружие было пропитано магией природы и чутко отзывалось на настроение хозяина. Пара глубоких вдохов помогла вернуть контроль, мокрые маска и капюшон неприятно прилипли к лицу.

Вскоре на поляне замаячило большое пятно. Что-то массивное, высотой в холке метров шесть. Утробный рык разносился по округе, заставляя шевелиться волосы на всем теле. Постепенно пятно обретало очертания большого кошачьего хищника. Для блокировки паники необходим самоконтроль, ей нельзя оставлять и крупицу разума. Адрен стал быстро прогонять в голове все, что ему было известно об этих животных. Широкая челюсть, мощные клыки, обвисшая серая шерсть и дикие голубые глаза. Кошачий хищник, рахнам, что на древнем языке означает «священный, вознесенный». Сильные, мощные, гибкие, живут по несколько сотен лет. Из костей получаются неплохие заготовки для рун, мясо очень питательно и неприхотливо к хранению и транспортировке, приобретается, как правило, для дальних переходов. Но главный секрет крылся в золотистой шкуре, из-за которой вид балансировал на грани вымирания. Зимой греет, летом дышит, быстро сохнет, легкая, невероятно прочная. Лишь некоторые виды металлов и рун могли повредить шкуру, все остальное просто затуплялось. Магия также не наносила вреда, что возносило ее цену до небес.

Рахнам пересек поляну, замедлив темп возле приманки. Он обошел косулю по кругу, подозрительно принюхиваясь. Что-то настораживало, он медлил. Чем дольше он стоял, тем больше слюны вытекало из пасти. В конце концов зверь аккуратно приблизился и откусил бедро. Кусок за куском, скорость поглощения нарастала. Даже в этом зрелище благородства в движениях было больше, чем у большинства людей. По мере насыщения рахнам уменьшался в размерах, свалявшаяся шерсть разглаживалась, приобретая тот самый золотистый оттенок. На глазах разъяренный монстр превращался в изящное животное, по размерам и формам морды напоминая леопарда. Гибкий, быстрый, резвый, но, в отличие от леопарда, с более широкими лапами. Адрен разглядел форму ушей, оценил пропорции лап и хвоста — это был взрослый самец. Напряжение перешло на новый уровень, воздух уже был гуще варенья. Охотники зашевелились, их лидер смотрел на зверя не моргая, занесенный палец застыл над руной. Он ждал нужной кондиции — цена шкуры зависит от качества, а оно, в свою очередь, от насыщения на момент убийства. Сейчас эту шкуру не пробить, но даже здесь природа оставила лазейки. Уязвимых мест несколько: глаза, пасть, полоска белой шерсти на брюшке. Шепотом охотники начали спорить, когда нажимать руну, каждый давал советы, периодически утверждая, что уже пора. Адрен, следя за их лидером, подготовил первую стрелу. Если рахнам умрет сразу, между ним и добычей останутся шестеро. Убивать следует по одному, желательно со спины. Все что нужно, это отвлечь внимание и действовать быстро. Другой вариант, если что-то пойдет не так, и рахнам останется жив. В этом случае те самые капканы и руны помогут отвлечь внимание, в суматохе конкурентов можно порешить одного за другим. Главный продолжал наблюдать, пока в один момент его глаза не расширились.

Активация руны. Туша взорвалась десятком копий, трое из которых вошло в брюшко. Зверь тут же отпрыгнул в сторону, зарычал и начал извиваться во все стороны, пытаясь прижать лапой торчащие древка. Умно… и у него это получалось. Копья выходили, расширяя раны, траву вокруг окрасило в красный цвет. Даже вытащи рахнам все копья, он уже не жилец. Группа охотников внизу сделала тот же вывод, от их позиций долетели тихие, короткие и довольные возгласы. Адрен печально покачал головой — праздновать раньше времени для охотников запрет, плохая примета. Они отвлеклись и не обратили внимание, что зверь вытащил последнее копье и уже принюхивается к туше. Всего несколько животных в мире могли проследить путь магии, откуда и куда шёл импульс силы, и этот был в их числе. Нюх развернул рахнама в сторону охотников, его разъяренные глаза уставились на их позиции. Несколько секунд мертвецкой тишины охотники смотрели на хищника, а он, казалось, точно на них.

— Фаза вторая! — скомандовал Главный. — Бегом!

Рахнам бросился вперед, оставляя за собой кровавый след. Несмотря на раны, двигался он очень быстро. Видимо, зверь решил забрать их всех с собой в мир духов. На границе опушки с лесом сработали капканы, при касании золотистой шкуры металлические зубья разлетелись как кусочки льда. Зверь не получил вреда, но немного замедлился. Тот же результат был с рунами и другими ловушками — их задачей было замедление и отвлечение рахнама, зверя нужно разъярить до безумия, чтобы в суматохе магических вспышек иметь возможность отступить. Почему сразу не засесть на деревьях, как Адрен? Рахнамы редко умирают сразу, как правило, они борются до самого конца. Если бы он не почуял людей, не заметил их, то мог бы просто убежать куда-то в лес, где его бы нашли другие охотники. Слишком высокая конкуренция и слишком высокая награда, за которую многие готовы рисковать жизнью. Группа внизу знала, что зверь побежит на них, всё было подстроено, чтобы так и случилось. Действовали слаженно, видно, что для их состава это не первая вылазка. И всё же, зная, что будет, в момент, когда хищник смотрит точно на тебя, весь мир замирает. Мысли отступают, тело напряжено — ты смотришь в глаза самой смерти, которая порождает неконтролируемый животный страх. Оттого, несмотря на возраст и опыт этих людей, там, внизу, их действия выглядели угловато.

Охотники побежали врассыпную к тросам, попутно раскидывая вокруг руны-ловушки. Самому дальнему от своей позиции Адрен пустил стрелу в бедро. Бегущий рядом с ним засек выстрел и сумел уклониться от второй и третьей стрелы. Зигзагами он добежал до массивного ствола, за которым был охотничий лифт. Адрен соображал на ходу — следующая стрела полетела в трос противовеса. На полпути лифт потерял тягу, вместо падения охотник попытался вцепиться в кору дерева. Из-за утренней влаги он медленно скользил по стволу вниз, стирая ногти в кровь. Подоспевший рахнам быстро стянул охотника и вырвал кусок из его шеи. Ближайшая к ним руна метнула ледяное копье, которое с хрустом сломалось о золотистую шкуру. Вторая создала круговую дугу, рассекла два ствола и массивный валун с зеленым мхом, но хищник не получил никакого вреда. Только замедлился, выискивая следующую жертву — ею стал подстреленный в бедро.

Оставшаяся четверка успела подняться на массивные деревья, с ними завязался бой. Уклоняясь от арбалетных болтов, юноша прыгал с ветки на ветку и обходил охотников по дуге, постепенно сокращая дистанцию. Арбалеты быстро делают выстрел, но долго заряжаются, особенно когда нет ручного натяжителя тетивы. Поэтому он предпочитал лук и метательные ножи — просто и безотказно. Руки противников не дрожали, работали синхронно, от встречных выстрелов их заслонял тот самый главарь. Подозрения оправдались, он действительно был магом Тьмы. Противник быстро создавал и убирал защитный барьер. Адрен же был обычным человеком, ло, и чтобы противостоять такому, нужно постоянно изворачиваться. Одним из решений стала тренировка навыка ощущения магии. Самим магам это дается просто, а вот ло тратят годы, иногда десятки лет на то, чтобы достичь уровня ниже среднего. Но Адрен освоил все меньше чем за год. Он всегда точно знал текущий уровень энергии в людях, их потенциал, и даже ощущал течение силы в бою. Так он понимал, что собираются делать маги и стражи рядом с ним, подстраивался. Сейчас он точно знал уровень сил, который маг вкладывал в барьер, поэтому пустил в ход стрелу со взрывным рунным наконечником. Вторым жестом вдогонку был послан метательный нож. Слабый барьер пробило, нож попал в живот одному из охотников. Из-за ранения он завалился на бок и сорвался вниз.

Трое оставшихся стали двигаться резвее, к арбалетным залпам прибавилось метание рун. Первые шайбы просто взрывались, вторые пускали направленные струи пламени. Далее в ход пошли более сложные, с извилистыми и движущимися лучами голубоватого цвета, что срезали ветки и кору деревьев. Адрен ловко уходил от атак, подбираясь все ближе. Чтобы выиграть немного времени, он пустил стрелу с белым рунным наконечником, из которого вышла плотная острая молния. Она не гремела, просто срезала ветку, на которой обосновались стрелки. Один из них опустил глаза на свой арбалет во время перезарядки и не успел среагировать. Вниз он падал вместе с веткой. Остановка пальбы на несколько секунд дала больше пространства для маневра. Когда их разделяли всего три массивных ствола, он пустил в ход руну с магией Пространства. Бросок заготовки, нырок вниз и выстрел стрелой со взрывным наконечником — маленькая хитрость для усиления эффекта. Появившаяся черная дыра имела небольшой размер, но очень мощную силу притяжения. Ближайшего охотника тут же затянуло, другой успел удержаться за счет использования магии Тьмы. Червоточина быстро схлопнулась, сбросив остатки тела вниз, где уже рычал разъяренный рахнам.

Маг Тьмы, лидер поредевшей группы, стал двигаться еще резвее, но Адрен пошел на опережение. Ответный выстрел, перекат на грани срыва, прыжок на соседнее дерево и подъем на ветку. Брошенную в него руну он отстрелил в полете, взрыв произошел где-то в стороне. Прыжок, уворот, укрытие за последним стволом. Адрен развел противника на опрометчивый магический залп и прыгнул вперед. Из-за листвы навстречу полетела маленькая заготовка из черного пористого камня с красной руной в треугольной рамке. Узор струился силой, которая отзывалась где-то внутри. Юноша очень хорошо знал, что сейчас будет, быстро подтянул колени к себе и зажал кинжал в левой руке. Взрыв. Упругая волна, опаляя одежду и кожу, с силой оттолкнула его. Через щель между коленом и локтем он видел, что его сместило в сторону, ствол дерева за спиной останется слева. Пришлось группироваться в полете второй раз, левую руку вытянул с сохранением изгиба в локте. Ножом удалось воткнуться в ствол, тело тут же впечатало в кору. Больно до искр в глазах, колчан и лук сорвало вниз. В полете мимо колчана пролетел болт. Видимо, из-за взрыва стрелок не заметил его и решил, что охотник упал. Это шанс.

Юноша подтянулся на ноже. Вытаскивать его было слишком долго. Наблюдавший за травой противник не заметил движения сбоку, метательный нож был заблокирован в последний момент. Адрен перепрыгнул на его ветку и тут же перешел в ближний бой. Верховные маги и последователи могут выдать мощный сгусток сразу, без задержки на накачку силы. Эта задержка называется кастом, который в бою может решить все. Сейчас Адрен ощущал накопление силы в противнике и то, на каком выпаде он собирается использовать магию. Приходилось бить по запястьям и суставам, уводить руки в стороны, чтобы магия не прошла. Тем не менее маг продолжал напирать, в нем чувствовалась сильная военная закалка. Это было его преимуществом, он не сдавался, постоянно переходил в атаку. Но это же было и его минусом, поскольку он не заморачивался на технике боя и делал ставку на проверенные удары и комбинации. Адрен их изучал, и потому сумел подловить соперника. На очередном выпаде он заблокировал руку противника и ударил того в ухо. Секундная заминка ушла на извлечение второго ножа с пояса. Выпад был встречен лезвием, а рука рассечена от запястья до локтя. Маг взвыл, а юноша нанес еще несколько рассекающих по телу. От вида собственной крови мага перекосило.

— Ах ты мразь! — закричал он — Но нет… уйдем мы вместе!

Из его тела вырвался мощный поток темной энергии. Он больше не заботился об экономии сил, просто высвободил все, что было. Ударная волна сломала все ветки, включая ту, что была под ногами. В последний момент Адрен прыгнул вперед, поближе к стволу. Нож не смог воткнуться как в прошлый раз, кора этой красной лиственницы слишком прочна. Внизу уже маячил рахнам с бешеными глазами, одного взгляда было достаточно, чтобы затряслись потроха. Что делать? Время замедлилось, мысли в голове проносились одна за другой. Как ни крути, падает он в вольер к хищнику: сейчас все внизу — вольер. Он не будет разбираться, кто его ранил, убьет обоих. Времени прошло достаточно, но сил в его движениях не убавлялось, все те же скорость и мощь. Изначальный план исчерпан, отсидеться на ветках уже не получится. Остается только добить, но в одиночку живот не ранить. Значит, нужно ранить глаза или пасть, но как? С его скоростью и реакцией он может уделать людей, но не такого хищника. Это уравнение с переменными, где по одну сторону равенства его возможности, по другую зверя. И если он не может поправить уравнение со стороны рахнама, придется править со своей. Летя вниз, он приставил ноги к стволу для равномерного скольжения. Рука быстро извлекла из потайного кармашка руну и приставила к шее.

«Активация руны», — мысленно распорядился он.

На следующем вдохе все замедлилось, по телу разлилось тепло. Маг упал первым и тут же лишился головы, что дало пару секунд на маневр. За счет прилива сил удалось сгруппироваться, оттолкнуться ногами от ствола и приземлиться в густой крапивник. Сила падения перешла в перекат через голову, в глазах немного потемнело и тут же прошло. Адрен поднялся на ноги и сразу сместился назад от клыкастой пасти. Кошачьи зубы и кровавые когти мелькали перед глазами, но юноша успевал. Руна разогнала рефлексы и восприятие, теперь по скорости Адрен почти не уступал хищнику, а о цене можно подумать потом. Да, расплата высока, но именно на такой случай он припас эту руну. Семь месяцев на приготовление краски, длительные поиски редкого материала и скрупулезное начертание в подвале, которое заняло почти сутки. Очередной замах, и когти оставили длинный порез на правом боку. Нет, все же в скорости он уступал, так не победить, нужно что-то придумать. Адрен вспомнил о втором рубеже обороны охотничьей группы, где были заготовлены копья и пара арбалетов. Это шанс!

Низкий старт, бег во весь дух и глубокое чувство страха из-за монстра за спиной. Это подгоняло еще больше, заставляя жадно вдыхать прохладный воздух. Разум очистился, остались только ощущения тела и цель. Он не думал, движения шли на одних инстинктах: короткий бег, наклон, пробежка, уворот, перекатиться влево, нырнуть за валун, перепрыгнуть пень с опорой на передние руки… Все эти увертки растягивали путь и сохраняли жизнь. Снова и снова он уходил из-под атак, пока не добрался до рубежа, схватил ближайший арбалет и выстрелил. Болт летел точно в глаз, но зверь пригнул голову. При касании золотистой шерсти снаряд разлетелся на куски. Уворот от прыжка и тут же от вытянутой когтистой лапы, перекат — и второй арбалет уже в руках. Сейчас нужно стрелять мгновенно, едва зверь попадет в прицел. Юноша сместился вправо и запрыгнул на поваленный ствол. Теперь рахнам должен прыгнуть и вытянуться, что даст возможность нырнуть под него. Однако хищник вместо затяжного прыжка подбежал к стволу почти вплотную и резко вытянул шею. Адрен отпрыгнул назад и выстрелил в упор, целясь в глаз. Снаряд скользнул по веку, лбу, и улетел в чащу. Следующим по плану шло копье, его удалось поднять, но не перехватить. Щелчок зубов разломал древко, отправив наконечник вслед за болтом.

На мгновение показалось, что это конец. Охотничьих лифтов не осталось, любая другая попытка взобраться на дерево обречена. Каковы шансы выжить? Даже если у него получится вскарабкаться и не потерять куска мяса с ноги или задницы, чудовищный откат от руны может сбросить его вниз. Рахнам только что поел и будет караулить пока не помрет от кровопотери, прыжками с ветки на ветку его тоже не провести. Можно попробовать схватить болт из колчана и попытаться вогнать ему в глаз или еще куда, но из-за разницы в скорости это нереально, да и пытаться некогда — эффект руны на исходе. Ответ пришел с резкой вспышкой молнии из травы — его лук подал знак. Из-за суматохи наверху он даже не помнил, куда именно тот упал. Если добраться до колчана и удачно выстрелить взрывной стрелой… да, это вариант, нужно только добраться.

Адрен рванул через кусты к своему луку. От взятого темпа уже начинали болеть ноги, дыхание было частым, пот тек ручьем. Последняя надежда придавала бодрости, отчего бежалось быстрее. Игра в кошки-мышки продолжилась, разве что упражняться в акробатике пришлось гораздо меньше, видимо, на рахнаме сказывались раны. Ловким движением охотник на ходу выдернул нужную стрелу и поднял лук. На разворот не оставалось времени, пришлось прыгать вперед. Разворачиваясь назад, он увидел открытую пасть рахнама и расставленные лапы. Прыгнули они одновременно — сейчас все или ничего. Из-за позиции Адрен не мог прицелиться в живот, потому выстрелил в пасть. Наконечник подорвался где-то на входе в глотку, от взрыва глаза зверя закатились, кровь брызнула во все стороны. Адрен машинально зажмурил глаза и больно упал на спину. Дышать сразу стало нечем, грудная клетка не могла расправиться под этим весом. Подобно куколке, он стонал и бился из стороны в сторону, пытаясь выбраться из-под добычи. Едва удалось вытащить руки, он протер глаза от крови. Голубое небо, освещенные солнцем верхушки деревьев, шум листвы. Капли пота на спине начали шипеть, из-под капюшона пошел легкий дымок. Сейчас что-то будет, нужно быстрее выбираться. Помогая себе руками, Адрен сумел быстро высвободиться, выдернул уцелевший лук и стянул капюшон с головы. Маска полетела в кусты, и в этот момент по рукам пробежала первая дрожь. Искрящая, опаляющая пальцы, подкашивающая ноги. Пришлось упасть на бок и сосредоточился на дыхании. Глубокий вдох, выдох, снова вдох — откат. Резкий спазм неимоверной силы сдавил грудную клетку и начал выворачивать конечности. В теле будто катался шар боли, доставляя невыносимые страдания каждому конкретному органу. Когда на фоне слепящей агонии начало выворачивать потроха, Адрен сумел начать выдыхать и выражать свою боль в крике. Да, сейчас, после невероятного перенапряжения все органы очищались, расслаблялись и приходили в норму, но происходило это тяжело. Адрен кричал в землю, с травой в зубах со всей болью и ненавистью, которая в нем была. По сбивчивости выдоха он понял, что его трясет и подбрасывает. Снова спазм в груди, попытки вдоха не дают ничего. Жалкие перекаты по земле не помогают, глаза уже ничего не видят от заполонившей их черноты и искр. Едва спазм отступил в нижнюю часть тела, прошел короткий вдох. От очередной порции сильнейшей боли захотелось отсечь себе ногу. Пока мог, Адрен жадно глотал воздух и концентрировался только на ощущениях в легких, как они раскрываются при вдохе, как расходится грудная клетка. Жизнь ему нужна, жизнь дорога. Он хочет жить даже несмотря на все трудности и свою долю. Ему еще есть чем заняться, а потому смерти здесь не место.

Адрен концентрировался на жажде жизни, вкладывая в чувство свою ярость, что притупляло боль. Приступы спазмов накатывали еще несколько раз, слабее с каждым разом. Через несколько минут он смог свободно продышаться и встать на четвереньки. Голова гудела, живот выворачивало, конечности продолжало сводить судорогами. Хотелось размяться, он вытянул локти вперед и прогнулся в спине. Боль начала отступать, уступая место долгожданному расслаблению и неге. Последняя заполонила тело с головы до пят как духовная благодать. Оно казалось легким, но при попытке встать еще заваливалось. Только сейчас, на боку, Адрен оглядел неподвижного рахнама и ощутил вкус победы. Его победы. Конкуренты устранены, зверь убит, а сам он цел.

Нужно посидеть пару минут и выбрать порядок действий. Суматоха и взрывы точно привлекли внимание, вопрос в том, как скоро сюда прибудут другие охотники и имперские егеря. Действовать нужно быстро, но сейчас — отдых.

Он подполз к зверю и прижался к нему спиной. Шкура была еще теплой и согревала, благодаря чему тело быстрее восстанавливалось. Наверняка к этому боку так же прижимались детеныши, что остались в логове на другом конце поляны. Все могло бы сложиться иначе, не замахнись вся охотничья группа на тех детенышей и самку, которая после родов беззащитна несколько недель. Постепенно начал болеть правый бок, он потянулся рукой и в районе ребер нащупал длинный и глубокий порез. Пока терпимо, тем более на фоне пожара радости в груди. Обработанная шкура стоит так много, что можно жить, не думая ни о чем на протяжении пяти-семи лет. Тем не менее ее он обменяет на информацию о Пещере. Сможет ли он войти? Есть ли какая-то привязка к магическому дару? И сможет ли кто-то без таланта к магии вообще продержаться там хоть сколько? Об этом месте почти ничего не известно, кроме необходимости ежегодно проводить кровавое испытание, в котором выживают около четверти всех испытуемых. Иногда меньше, иногда больше, однако не больше трети точно. Статистика безжалостна и честна, идти туда — риск на грани идиотизма. Но как еще спасти брата? Слишком тревожно за него, охотничье чутье никогда не подводило, оно же бьет тревогу последние несколько лет, что испытание Карен не переживет. Он должен пойти туда вместе с ним, хочет ли того кто-то или нет.

Где-то справа зашуршала трава. Адрен быстро подхватил лук, прицел плавал в дрожащих руках. Неужели его нашли так быстро? Зараза! Нужно больше времени на восстановление. Он медленно прошел через крапивник, раздвинул куст и увидел одного из охотников. Из живота торчал знакомый метательный нож, правая рука была сломана выше запястья, левая вывернута в локте. Мужчина лежал лицом в траву и больно сопел, пытаясь оставаться невидимкой. Адрен хотел было вогнать стрелу в его череп, но лук все же опустил. Рахнам — животное священное, даже охота на него считается пропитанной духовной мистикой. С учетом всего видеть перед собой выжившего охотника — не иначе как провидение.

Если этот охотник должен еще пожить, следует как-то вылечить его раны. Адрен размышлял. В его лагере есть хорошая краска, но этот не доедет, быстрее помрет. Пара хороших рун у него были с собой, однако зачем их тратить на незнакомца? Из них двоих цел он один, если что-то случится по пути, ему они окажутся нужнее. Нет, свое при себе, а ему лучшее из того, что удастся собрать. Адрен пошарил по трупам и нашел остатки годной краски в разбитом флаконе и несколько хороших заготовок из холодного дерева. Недостаточно, но лучше, чем ничего. Врачевать придется на скорую руку. Найденных материалов хватило на остановку внутреннего кровотечения и сращивания потрохов. Порез в животе пришлось прижигать руной из его краски, универсальной и дешевой. Рану прочистило и затянуло целебным ожогом, оставив широкий шрам. Левую руку он вправил и сделал косынку с обхватом на шее, ткань тоже пришлось позаимствовать у убитых. С правой было гораздо сложнее, пришлось рубить палки нужной длины и фиксировать предплечье на вытянутой руке, а к животу привязывать подпорку для вытяжки. Больной отключился еще в самом начале этих процедур, поэтому все удалось сделать довольно быстро. По окончании он был связан и перемещен к туше рахнама. Вокруг трофеев Адрен разложил пять заготовок, на каждой начертал один и тот же защитный узор. Когда последняя руна легла на землю, добычу затянуло невидимым куполом. Сейчас он их не утащит, лучшее решение — спрятать до возвращения. После маскировки добычи пришла очередь маскировки следов. Да, возня, но теперь любой, кто хоть как-то умеет читать следы, увидит произошедшее так: рахнам убил охотников и убежал, а один выживший побрел куда-то на восток.

Адрен немного попетлял, сбивая след, и взял курс к трофейному лагерю. Солнце уже поднялось, когда он прошел через защитный барьер. Внутри все оказалось довольно просто и дельно. Лежаки, остатки еды с посудой, три зеленые палатки и две бочки для сохранения красок и заготовок от дождя. В дальнем правом углу стояли две лошади на привязи у ствола узкого дерева. Рядом двухосная телега, два ведра с водой и мешок зерна. Здесь же нашлись соль и деревянные чаны с водой для промывки шкур. Слева от входа сушились обработанные шкуры кабанов и оленей, которые были подстрелены для пищи, тут же стояли бочки с морозными рунами для сохранения мяса. Юноша быстро запряг коней в телегу и выдвинулся обратно. На его удачу на то место еще никто не пришел, он понял это по отсутствию новых следов и нетронутой экипировке на трупах. И все же выдохнуть удалось, когда он сломал защитный барьер и увидел тушу. Пострадавший охотник все еще сопел. Осмотр тел на предмет чего-то ценного занял несколько минут. Все оружие и уцелевшая одежда полетели в повозку, туда же отправились остатки красок и рун. Чтобы затащить на телегу рахнама, пришлось обвязать тело цепями и тросами от охотничьих лифтов. Перекинув их через ветки деревьев, он запряг одну из лошадей.

К полудню он снова вернулся в трофейный лагерь. Здесь удалось сделать нормальную перевязку пострадавшему, свою рану получилось только промыть, чем зашить он не нашел, а жечь руной такой порез было слишком рискованно из-за возможного внутреннего кровотечения. Далее следовал процесс снятия шкуры. Полоска с белой шерстью на животе стала начальной точкой, отсюда нож резал изнутри наружу — иначе шкура не поддастся и загубит металл. Внутренний каркас тела, лапы и хвост отделились довольно просто, а вот с головой пришлось повозиться. Много мелких костей и сухожилий, одно неверное движение — и шкуру проткнет изнутри. Когда все было готово, охотник натянул шкуру на сушилке для срезания остатков мяса и жира с внутренней стороны. Тут же стояли вода и соль для промывки.

— Могу я узнать, кто ты? — спросил сиплый голос за спиной.

Адрен промолчал, сейчас это было совсем неважно. Выжившего он затаскивал в палатку без кляпа и веревок, и теперь он, видимо, проснулся. На всякий случай юноша провел рукой по своему лицу — маска и капюшон были на месте.

— Скажи хоть, как к тебе обращаться…

Мужчина зашелся кашлем. Сухим, без крови, но неприятным. В ответ он получил флягу с водой.

— Охотник.

— Что теперь со мною будет, охотник?

— Оставлю в каком-нибудь крупном городе.

— Почему не убил?

— Традиции, — ответил Адрен, смачивая нож в воде. Во время разговора он продолжал заниматься шкурой. — Если рахнам не убил, то и я не стану.

— Вот как? Уважаешь традиции?

— Скорее, то, каким был наш дом до всего этого.

— Что? — рассвирепел старший. — Наш? Ублюдок…

Адрен замер. Как он определил? Посмотрев в отражение в воде, он увидел, что его волосы выбились из-под капюшона. Русый оттенок был только на концах, остальные цвета пшена. Он здесь уже две недели и совсем позабыл об этой части маскировки, все же мир природы отличается от города.

— Маги Света уже считают эти земли своими? Мы с парнями вырезали таких идиотов…

— Рот закрой, — Адрен повернулся к собеседнику. — Ты жив благодаря мне.

Лицо мужчины перекосило от злости, заездили скулы, вены на лбу набухли. На вид ему было около сотни лет, витки седины в волосах и взгляд полный опыта прожитых лет. Тем не менее он был вынужден подчиниться требованию юнца, который мог убить его в любую минуту. Уважение к старшим прививают с детства, проблема в том, что многие воспринимают это как должное. Людей судят не по заслугам, а по возрасту. Если он старше, общество запрещает в принципе рассуждать на эту тему, на что Адрен всегда плевал — слишком архаично для бизнеса. Наступила тишина, в которой был только звук скоблящего ножа. Защитные руны вокруг лагеря глушили внешний фон, звуки, запахи, свет и ощущение присутствия. Человек, что пройдет в десяти метрах, не узнает, что здесь лагерь, если не будет специально его искать. Через некоторое время мужчина снова заговорил:

— Только сейчас понял, что мы в нашем лагере. Как ты сюда прошел? Следил за нами?

Адрен продолжал свое занятие. Шкуру нужно приготовить должным образом, качественно, чтобы было не стыдно показать. Что до собеседника, он только отвлекал.

— Охотник… меня зовут Шас и я… прошу тебя объяснить, почему все так. Я хочу знать.

В словах чувствовалась ломка, он преодолевал себя, прося что-то у юнца. Сложно идти против привычек.

— Если я отвечу, ты умолкнешь?

— Даю слово. Я даже заплачу.

— Деньгами из палатки, что под подушкой? Они уже мои, как и все здесь. Почему для тебя это так важно?

— С некоторыми из тех, кого ты убил, я служил много лет. И уволились мы вместе, не хотели продолжать исполнять приказы идиотского мага Тьмы. Пещеру прошел, а мозгов не прибавилось, сумасброд…

— Вон оно что. Ну хорошо, уважаю. Я следил за вами пять дней, изучил ваш лагерь и маршруты. Я знаю все, что вы делали и обсуждали. Изначальный план был украсть шкуру рахнама, пока вы спали, все же я пришел первее. Но потом вы узнали о самке с котятами, и это изменило все. После родов у самок рахнамов отнимаются лапы, две недели они неспособны ходить и охотиться, все делает самец. Две шкуры по цене одной плюс маленькие шкурки — заманчиво, так вы сказали? Вид на грани исчезновения, а вы на котят решили замахнуться? Не знаю, как долго вы служили, но с защитными рунами у вас очень и очень слабо, лагерь как проходной двор. Укради я шкуру, вы бы точно пошли за самкой. Считай, сами себя погубили.

— И все? Ты убил столько людей ради одной животной твари?

— В ней больше благородства, чем в тебе и остальных.

— Ты сам не лучше. Ты же тоже приехал сюда за шкурой рахнама, ты тоже убиваешь их!

— Я беру часть для себя с минимальным ущербом остальному. Я не покушаюсь на беззащитных.

— Ты ничем не лучше…

— Утомил.

Адрен бросил нож в ведро. Шас сразу понял, что произойдет, и попытался отползти. От короткого удара в затылок тело обмякло. Тащить в палатку было лень, проще оказалось подвернуть ему плащ под голову.

Когда шкура была готова, пленника пришлось связать. В походные сумки он накидал сырого мяса из бочек и остатки рахнама. Остальное пришлось закопать поодаль от лагеря. Самка не шла из головы, рахнама пришлось бы убить независимо от ситуации. Все, что он мог сейчас, это помочь ей продержаться до полного восстановления. Адрен быстро запряг одну из лошадей и отправился к отвесным скалам. В лесу таких хищников было несколько групп, но по стечению обстоятельств эти идиоты нацелились именно на ту, что недавно получила прибавление. Выследили, молодцы, но поступили очень недальновидно. Им нет разницы, что будет завтра, через месяц или год. Живут одним днем, проклятые паразиты.

Сумки закрепил на лошади. Для сокрытия присутствия ей на икру пришлось нанести две руны — так сложнее услышать или ухватить взглядом. Издалека будет казаться миражом, а вблизи плывущей по воздуху. В целом переход прошел без проблем, по пути наткнулся на старые следы двух разных групп охотников в мелком составе. Вход в скалу был спрятан за упавшим валуном, никаких теней из расщелины, обнаружить такое можно только случайно или при долгой слежке за животными. Внутри было просторно, но не глубоко, дальнюю часть освещали лучи света от пробоев в потолке. В пятне света на боку лежала самка. Тонкие лапы и длинный хвост, не такая крупная, как самец. Часть шерсти уже превратилась из золотистой в серую, что говорило о средней степени голода. Еще немного и начнет расти. На охоте самец был размером с дом с серой шерстью, поскольку всю найденную еду сдавал ей. Если ее разнесет от голода, котят может просто придавить. Что же до них, то на вид им было около двух недель, значит, ее подвижность скоро восстановится.

Самка учуяла посторонний запах, резко подняла голову и начала рычать. На онемевших лапах она кое-как перекатилась вперед, заслоняя пищащее от страха потомство. Ее взгляд был диким, она хотела броситься вперед. Как и все кошки, перед прыжком она несколько раз виляла задом для проверки упругости лап, которые сейчас болтались как тряпичные. Адрен расстегнул взятые сумки и бросил поближе к ней. Никакой реакции, все внимание на него. Пришлось делать несколько ходок до кобылы и обратно, чтобы оставить все привезенные запасы. Каждый раз хищница встречала его агрессией и рыками, но к последнему возвращению он заметил кровь на шерсти вокруг рта — умная девочка. Теперь она точно протянет, пока не восстановится.

Обратный путь оказался очень удачным. С разных сторон до него доносились людские голоса, но он постоянно с ними разминался. Казалось, какие-то высшие силы прокладывают дорогу через лес, неужели это все из-за рахнама? Блажь разбавляла боль от пореза на боку. Рану он хоть и промыл, но не закрыл. Все нужное есть в его лагере, у бывших охотников даже зелья оказались обычным пойлом — кто вообще так готовится? По прибытии в трофейный лагерь начались сборы, все годные пожитки летели в повозку, остальное сваливалось в отдельную кучу. Перед уходом юноша уничтожил защитные руны, теперь рано или поздно егеря наткнутся на это место. Что не будет съедено лесом, то уберут они, в конце концов, это часть их работы. Последнее, что он забрал, был его походный плащ, который с самого утра висел на высоком дереве. И снова путешествие по лесу прошло без проблем, такого спокойного перехода с добычей еще никогда не было. К заходу солнца Адрен приехал к своему лагерю. Внутри его ждала собственная палатка с лежаком, пара тюков с вещами и пегий конь по кличке Колпак, привязанный к дереву. Завидев хозяина, он приветливо зафыркал, кивая головой. Юноша погладил его по гриве и пополнил бочку с водой. В целом он сделал даже больше, чем рассчитывал, теперь следовало придумать, как это все увезти. Две телеги с двумя экипажами не пойдет, Шас — опасная обуза. Еще по пути сюда он приметил, что новая повозка шире и длиннее его собственной, к тому же имеет две колесные оси. Если закинуть одну на другую, все может получиться. Со своей он снял колеса и оглоблю для крепления лошади, кузов перевернул, чтобы при стыковке получилось крытое пространство для грузов. Здесь снова выручили тросы на ветках и кони в качестве тяговой силы. Снятые детали подвязал по бортам, выглядело странно, зато практично. Колпак держался очень гордо рядом с новыми лошадьми, потрясывая гривой.

— Кто здесь главный конь? — заговорил Адрен, поглаживая его по голове. — Кто здесь лучший конь? Колпак.

Конь охотно закивал головой в знак согласия, хотя почему-то казалось, что кобылы так не считают. Ужин для лошадей, кормление и перевязывание Шаса, сбор вещей, телеги… К вечеру Адрен валился с ног, а еще нужно о себе позаботиться. Запасенные зелья с мазями помогли очистить рану, но вот заготовленные руны пострадали. Все три были в одном мешочке, и каждую разломило на несколько частей. Хрупкая основа не выдержала путешествия, это был прокол. Краску, как на них, он не брал, да и зачем, когда есть готовые руны? Пришлось жмуриться от боли и зашивать себя иглой.

***

— Итак, Шас, время нам кое-что обсудить.

Адрен убрал нитки. После произошедшего пленник молчал, лишь изредка прося воды. Он даже не жаловался на боль в руках, только изредка пыхтел при неосторожных движениях.

— Что?

— Первое. Что бы ты ни думал, не смей меня искать или преследовать, добром это не кончится. Поклянись на магии, что не станешь этого делать.

— Клянусь, что не стану искать охотника, который сегодня сохранил мне жизнь. Клянусь своим именем, и пусть магия будет мне свидетелем.

В воздухе появился слабый запах дождя, клятва была принята.

— Второе. Я хочу увидеть, как ты засыпаешь до меня. Здесь я тебе предлагаю два варианта. В этой руке руна глубокого сна. Я не вру, посмотри начертание. Три пересекающихся ключа в ободе из двух витых линий. Зеленая краска с бликами на мелованной заготовке. Здесь же обычное зелье. Минус руны в том, что с твоими ранами ты проспишь несколько дней, побочным эффектом станет жуткая головная боль почти на неделю. Что до зелья, то проспишь сутки, но потом тебя ждет жуткий понос и рвота.

— А получше зелья нет?

— Есть, конечно, но не для тебя. Отказаться не получится.

— Если я просплю всю дорогу, ты оставишь меня хрен знает где.

— А у тебя есть предпочтения?

— Город Вечной Осени.

Адрен прикинул в голове маршрут. Не хотелось бы, однако Шас сейчас его забота.

— Хорошо устроился. Там есть кому тебя встретить?

— Южные ворота, мой родственник отвечает за входную стражу, зовут Харн. Обратись к нему, как приедешь.

— Как скажешь.

Адрен убрал зелье, выбор был понятен. Конечно, хрен не слаще редьки, зато в туалет бегать не придется. Руну он затолкал под одежду на груди, Шас ее принял и уснул. До лежака еле удалось дойти, сон пришел одновременно с тем, как нос уперся в подушку.

Следующее утро выдалось прохладным и солнечным. Обилие росы позволило пополнить запасы воды без траты времени на переход до реки. Шкура рахнама была спрятана в потайной нише между досок телеги, остальные шкуры отправились поглубже в кузов. Если будет серьезный досмотр, им нужно показать, что ты что-то прятал, и они это нашли, тогда дальше искать не станут. Им главное выполнить задачу и показать свою работу, а остальное не волнует. Прочее барахло шло следом, никакой сортировки — просто куча всего, так будет меньше вопросов. В упряжку телеги впереди могли встать только две лошади. По результатам осмотра Колпак и бежевая кобыла встали вперед, кобыла в яблоках осталась позади на привязи. Последним элементом стали собственные волосы, их пришлось извалять в густой грязи, чтобы не выделяться цветом. В землях империи лучше сойти за грязного бедняка, чем за блондина. После тщательного уничтожения всех следов своего пребывания Адрен отправился в путь. Выезжая из леса, он постоянно останавливался и вслушивался, нет ли за ними слежки или погони. Сейчас от вчерашней благодати не осталось и следа, он снова был сам по себе. Паранойю на тему слежки подогревала шкура рахнама за спиной, за нее убьют без раздумий. Из-за вынужденной осторожности к границе густой чащи удалось выехать через несколько часов. Здесь пришлось подождать в засаде, пока не пройдет имперский патруль. Некогда заповедные королевские сады стали одним из последних убежищ для животных, и патрули продолжали исполнять свой долг. Правда, сходить с мощеных дорог в чащу они не любили, брезговали, предпочитая ловить охотников на периферии и желательно с добычей. Штраф, изъятие, перепродажа на рынок — для них сплошные плюсы. Едва патруль остался позади, Адрен подбежал к рунному шесту и принялся изучать начертания. Обозревать людьми всю территорию невозможно, столбы по периметру решали задачу куда эффективнее. Зевак не пускают, при попытке пересечения или взлома сигналят в ближайшую сторожевую башню. Для проникновения нужно покупать лицензию на охоту или договариваться с местной стражей, что ничуть не дешевле. Адрену все это было не нужно, он сам готовил руны, сам разбирался в начертаниях и потому шел третьим путем, взламывая контур, где и когда ему нужно.

Чем дальше от леса, тем больше попадалось пожелтевших деревьев и пожухлой травы. Со временем стали появляться участки высохшей земли с белеющими на ней останками животных. Новые участки защитных столбов не только предупреждали о появлении чужаков в лесу, но и пытались сдержать распространение песка и сухого ветра, хотя это едва ли помогало. Вскоре удалось выехать на дорожную развилку, сюда патрули уже не ходят. Во все стороны расползалась сухая земля в трещинах, резные холмы местами покрывал песок. Уже несколько десятилетий земли на юге их большого материка постепенно гибли. Растения умирали, солнце палило все жарче с каждым годом. Всего за тридцать лет цветущие земли Пустоты и Пространства превратились в пустыни. Местами еще сохранялись оазисы или зеленые рощи, однако почва погибала. За клочок зеленой земли империя цеплялась как могла, спонсировала любые исследования по данной теме. Принимаемые меры замедлили процесс, но старые устои и порядки все еще доминировали — от многих привычек сложно отказаться, особенно закостенелым старикам. Адрен своими глазами наблюдал угасание знакомых мест, от которых теперь остался только песок.

Тьма, расположенная на востоке, получила аналогичную проблему, почва стала источать яд и превращаться в болота. Растения скрючило, животные изменились, непонятный смог и влага в воздухе не позволяют солнцу в должной мере нагревать землю и болота только растут. Разные проблемы с общим исходом: пищи мало, земли постепенно угасают, над городами и выбранными заповедными зонами натянуты магические купола, а передвижение между ними сопряжено с большими рисками. И, как оказалось, эти проблемы локальны, смена климата произошла точно в границах обоих государств. Свет и Луна на севере не имеют подобных проблем, Западный материк торговцев и Дикий Восточный тоже не пострадали. Теории заговора звучали в каждом кабаке, однако никто даже не мог представить, кто и как мог бы реализовать подобное в магии. Человек не в силах запустить такой процесс и поддерживать его, проблема была в чем-то другом, а в чем, не знал никто.

Еще в самом начале была предложена идея объединить цилиндрические артефакты, что оставили Боги при разделении миров тысячи лет назад. Тексты на них не поддавалась чтению, опрометчивое обращение вызывало прорыв сил на уровне мироздания, которые могли уничтожить все. При правильном соединении должен появиться ключ к пониманию их мощи, считается, что так можно управлять климатом и избавиться от всех бед. Исследование сопряжено с опасностью погубить вообще все, из-за чего Свет первым отказался предоставить свою часть и убедил в этом Луну. Видя общую проблему, Тьма предложила союз Пустоте и Пространству в виде империи, что стало началом войны с альянсом северных королевств. Горячие конфликты и кровопролитие со временем перешли в холодное противостояние. Вместо мечей на первый план вышли дипломатия, пропаганда и шпионаж.

Адрен сводил разрозненные мнения к простым вещам: Луна и Свет негодяи потому, что у них все хорошо. Юг страдает, героически борется с напастью и потому он лучше. Ощущение превосходства дополнял отказ северян в помощи на ежегодном испытании в Пещере. С тех пор потери несла только империя, кровавая дань закрывалась жертвами из их молодежи. Еще один политический инструмент, который в перспективе должен склонить оппонента к миру. Что сделали чиновники? Вместо дипломатии и продвижения вопроса как общей проблемы они выбрали политику повышения рождаемости. Теперь многодетные семьи — это культ. Когда стало понятно, что на катастрофе спекулируют все, кто может, Адрен потерял всякую веру в высшее предназначение этой войны. В святость и праведность верили многие, пребывая в каком-то блаженном очаровании, что вызывало раздражение и злость. Удобно винить других в собственных проблемах, не так ли? Официально с врагом не торговали, неофициально торговый оборот рос из года в год. Зачем вообще тогда все это развели? Юноша решил не заморачиваться, в конце концов есть специальные чины, у которых должна за это болеть голова. У него же задача просто выжить и разбогатеть, вырваться из той клоаки, в которой он сейчас, и забыть ее как страшный сон. С детства его преследовало ощущение, что происходящее вокруг неправильно, что он не на своем месте. Наверное, это ощущает каждый, кто вырос в бедности и нужде, умудрившись при этом получить доступ к образованию. Постоянно проблемы с деньгами, нескончаемые придирки из-за цвета волос и происхождения, постоянное выяснение отношений с задирами. С годами многие приходят к смирению и живут в этом, кто-то мирится с реальностью еще в детстве. Что до Адрена, то у него все было наоборот. Ощущение неправильности, неестественности лишь усиливалось с возрастом, что вынуждало искать свой собственный путь. Сейчас он имел четкую цель по созданию капитала, с деньгами гораздо проще заниматься поисками. И удобнее.

К вечеру удалось добраться до крупного города Нанри. Широкие крепостные стены с башнями под рунные катапульты и алебарды, высокие ворота и серьезный пограничный контроль. Был большой соблазн заехать внутрь, продать ненужный хлам и пополнить запасы воды, но что-то подсказывало, что здесь будут проблемы. Знакомых в городе не было, подстраховать некому, а едва кому-то покажется, что в телеге есть особо ценные вещи, из города живым он не уедет. Пришлось объезжать с южной стороны и становиться в очередь на портал. Очередей было несколько, каждая в свой портал, которые вели в разные части империи. Портальная сеть соединяла все подконтрольные земли, экономия времени и денег была одной из главных причин финансового процветания. Морской путь длиною в месяц или сухопутный в пару дней? Соединяя ключевые точки, государство сводило к минимуму нападение бандитов на сквозные караваны.

Его путь лежал на юг, поэтому пришлось занимать самую левую очередь. Закатное солнце било в лицо. Его внимание привлекло обилие городской стражи. Войны в серьезных латных доспехах, маги, от сил которых даже на расстоянии бегали мурашки по коже. Вели они себя спокойно, но напряженность все равно ощущалась. Вдоль очереди навстречу шли два человека в длинных серебристых одеждах с широкими капюшонами на головах. Пепельные волосы выдавали в обоих магов Пространства. Левый шел свободно, его спутник нес в руках деревянный козелок с двумя большими рунами. Остановив счет на Адрене, он поставил козелок позади телеги, достал из кармана флакончик с розовой краской и завершил внешний контур начертания. Ограждение запульсировало ярким золотистым цветом.

— Следующее отправление через полчаса, — громко объявил маг. Затем он достал из-под балахона планшет с бумагой и рунной ручкой.

— Что везете?

— Несколько шкур кабанов и лисиц, охотился в дальних северо-восточных угодьях.

— Ваше полное имя.

— Адрен Витс Ор’рах.

— Лицензию, пожалуйста.

Пока балахон осматривал его и повозку, ручка самостоятельно переписывала всю информацию. Было видно, что телега в телеге, пусть и со снятыми колесами, вызывает вопросы. Второй человек молча подошел к нему, поглядел на Шаса и пошел вдоль очереди к самому началу.

— А это кто?

— Дядька мой, под конец охоты упал и переломал обе руки. Едем в город Вечной Осени, дома оклемается.

— Почему он не реагирует?

— Спит, под одеждой руна. Слишком сильно болят руки, да и телегу трясет неслабо.

Историю он сочинил на выезде из леса. Смесь правды, лжи и некоторых рассуждений, лучшего способа удовлетворить любопытство человека не придумать. В знак принятия аргументов балахон пару раз кивнул, а затем озвучил:

— Два человека, сборная повозка из двух сойдет за полторы, три кобылы плюс с десяток тюков груза. Стоимость проезда составит тридцать пять серебряными и двенадцать медными.

От суммы лицо Адрена вытянулось.

— Погоди, а чего как дорого? Может, давай по-людски, а?

Балахон оперся на колесо и поднялся к уху Адрена:

— Мы охренеем пропускать такой груз через портал, это я тебе еще скидку сделал. Радуйся своему дяде, иначе было бы дороже на пятнадцать серебряных. Вот тебе расклад, по-людски.

С грустным вздохом юноша набрал из кошеля названную сумму и посмотрел на оставшиеся деньги. С учетом того, что он нашел у охотников в лагере, выходило негусто. Себя одного со своей телегой и Колпаком он мог спокойно провести до Сандеона, но если каждый будет так обсчитывать, то часть пути придется преодолевать по пустыням. На телеге впереди сидели два человека с очень счастливыми лицами. Казалось, стража их совсем не напрягает.

— Господа, — обратился к ним Адрен. Мужчины оказались уроженцами Света и Луны, второй имел широкую белую бороду. — Вы не знаете, почему здесь столько охраны?

— Видел того молчаливого мага Пространства, который ходит вдоль рядов? Он прощупывает силу каждого, кто проезжает.

— Верховным магам Света было видение о скором появлении Хранителя.

— Почему магам Света?

— Видение о скором приходе получает та нация, чьим потомком являлся Хранитель.

— Тогда понятно, кого искать. Но зачем этот маг прощупывает каждого?

— А кто его знает.

— И давно эти новости пришли?

— Уже два дня как.

Адрен прикрыл глаза. Две недели в глухой чаще изолировали его от потоков информации. Серьезно, но пока не критично.

— Какие были знамения?

— Да никаких, Средняя Луна не выходила. Духи сказали, что в эти темные времена и Хранитель будет…

— Становись в очередь!

Командный голос оборвал собеседника. В обычных случаях порталы открывались по желанию мага, в любой точке, но на небольшие расстояния. Сейчас речь шла о десятках тысяч километров, даже группе магов такое не потянуть. Для подобных путешествий были созданы портальные кольца, которые с помощью рун усиливали магию и открывали нужные коридоры. Одно из таких впереди — каменное кольцо, через которое могла пройти дюжина человек. Часть была закопана в землю, а посредине сделан небольшой подъемный трап в виде каменной площадки. Группа магов выстроилась по обе стороны и начала совершать пассы руками. Пространство внутри зарябило, размывая пейзаж на заднем фоне. На глазах картинка превратилась в серый тоннель, внутри которого закручивались энергетические вихри.

— Заходим по очереди!

— Ну, бывай, юнец.

— Спасибо вам.

Колонна пришла в движение, кто на повозках, кто пешком. На подходе Адрен оглядел магов Пространства: осунувшиеся лица, небольшие мешки под глазами и уставшие взгляды. Несмотря на управление магией, их работа была не сахар, пусть и получали они приличные деньги. Проход каждого человека, животного или груза стоил им внутренних сил. Да, за счет совместной работы и портального кольца все упрощалось, но под вечер они уже едва соображали, все равно что мешки в порту таскать. Тоннель вилял, на кривых участках впереди было видно троих, на прямых — с десяток. Через полчаса он вышел возле одного из городов с деревянным частоколом вместо крепостной стены. И сразу встал в очередь на следующий портал. До конца дня было совершено еще восемь переходов, и везде царил ажиотаж. Новость о скором появлении Хранителя облетела все приграничье, стража и молчаливые маги постоянно проверяли людей на предмет нелегального провоза груза и тем более человека.

Город Вечной Осени находился на северо-западе империи, недалеко от границы. Из-за своего расположения он считался главной отправной точкой для торговли со Светом. Богатый, с уникальной архитектурой, он привлекал многих талантливых людей своей осенней красотой. В любое время года здесь и на десятки километров вокруг стояла осень. Трава, листья на деревьях, прохладные реки и даже солнечный свет создавали ту самую атмосферу перемен. Даже засуха и песчаный ветер не смогли изменить это место. Уникальность была во всем, от кухни и традиций до образования и политики. Один из самых больших и богатых городов империи встретил путника дружелюбно. На удачу родственника Шаса здесь не оказалось, но ребята у ворот его узнали. Адрен сразу отказался от какой-либо награды, быстро наполнил фляги водой и поехал в сторону порталов. Задержись он подольше, могли начаться детальные расспросы, а это ему ни к чему. Но вот у портала за городской чертой возникли проблемы. Солнце уже село, маги как раз принимали последнюю очередь и собирались отправиться спать. На прямой коридор до Сандеона денег не хватило, а злые и голодные балахоны еле-еле снизошли до пояснения причин повышения тарифов. Сейчас конец весны, вот-вот должно начаться испытание Пещерой, и все богатые семейства съезжаются в Сандеон, а с ними в поддержку друзья и знакомые того же достатка, и так далее. Пока они будут в столице в ожидании испытания и его итогов, их траты возрастут, отчего в город хлынул поток торговцев, актеров, бардов, ремесленников и всех тех, кто может нажиться на этом событии. Направление перегружено, и чтобы хоть как-то осадить желающих, ставки были подняты. Договориться с ними не удалось, но более лояльной оказалась другая бригада. Они открывали резервный коридор на удалении от столицы. Если ночь не спать и продолжать движение, то к утру он выйдет к главным воротам. Адрен хотел было отказаться, но Колпак недовольно фыркнул и забил копытом в землю. Этот конь редко ошибается, к тому же время поджимало. Не желая тратить все монеты, юноша в счет уплаты договорился на третью лошадь, привязанную позади.

Из всех, кто шел через тоннель, Адрен был единственным, кому нужно было в Сандеон, поэтому путешествовать пришлось в одиночестве. Еще до города Вечной Осени все меньше было каменистых холмов и разодранной земли, и все больше песка и песчаных барханов. Теперь вокруг только они и остались. Каменную дорогу освещали редкие рунные светильники. Раз в полчаса они издавали низкий звук, который расчищал песок. Потерять такую дорогу было невозможно. В пустынях ночью холодно, почти как в снежных горах. Пришлось плотнее кутаться в свой походный плащ, надеть капюшон и маску для сохранения тепла. Дорожные столбы больше походили на грибы: стояли низко, освещая только дорогу и не засвечивая небо, что позволяло любоваться им в полной мере. Адрен откинулся назад и заложил руки за голову. В таком положении удобно и жевать вяленую солонину, и наблюдать. Игра темных тонов, туманностей и бесчисленных звезд. Слева две луны пересекали друг друга, большая и малая. Говорили, есть и третья, среднего размера, но она всегда в тени большой. Именно по ней, по ее редким отсветам и судят о Хранителе. Что за ажиотаж вокруг его появления, неужели кто-то думает, что он закончит войну? То, что творится сейчас, приносит выгоду, а раз так, то зачем что-то менять? Даже если все политики помирятся и побратаются, война закончится, но существующий порядок вещей останется прежним. Вера в то, что придет кто-то сильный и могучий, чтобы все изменить к лучшему… именно такие мысли и заставляют людей смириться с их незавидной долей.

На этих бескрайних просторах Адрен чувствовал себя хорошо, даже знакомый привкус соли во рту доставлял удовольствие. Скоро Пещера, финал его многолетней подготовки. Скоро все встанет на свои места, начнется новый жизненный этап, где Карен не будет подвергаться чему-то подобному. Жизнь станет проще и ярче, последний рывок и все, еще чуть-чуть. Но пока он трясется в промятом седле трофейной телеги, нужно насладиться этим местом и свободой. Охотник откинулся назад и заложил руки за голову. Каков будет мир за гранью испытания? Брат цел и невредим, уезжает путешествовать, как и мечтал, у него самого появляется больше времени на свои дела, отпадает необходимость тратить огромные ресурсы на подготовку к чему-то неизвестному, так что на приличный капитал удастся выйти лет через пять, может, семь. Они с Бьёсом давно мечтают купить корабль для прямой торговли с Эдеей, западным континентом, глядишь, и получится. И где-то там появляется перспектива войти в другой социальный слой. Однажды он проснется другим человеком, без необходимости шариться по трущобам для сбора информации, без нужды торговаться за каждый медяк, чтобы сэкономить и купить еду получше. Жизнь станет иной, он станет богатым человеком, который занимается делами совсем иного уровня. Возможно, даже вершит чьи-то судьбы. Но это все потом, после. Сейчас время жестокой реальности, где каждый год одно и то же: выпускники уходят в неизвестное место, называемое Пещерой, а возвращаются далеко не все… Бывали случаи, когда не возвращался никто, и это становилось трагедией. Так себе традиция на выпускной, с такими перспективами лучше быть магом среднего таланта и избежать испытания, чем выдающимся талантом и сгинуть в расцвете лет. И так на протяжении многих поколений, тысяч и тысяч лет. Что же там такое происходит? Все, кто бывал внутри, связаны обетом молчания ценою в жизнь. Другие источники, такие как библиотека или путешествие в мир духов, тоже не дают ответов. Странно, очень странно. Загадка, ключ к которой кажется очень простым. Если отбросить всю таинственность, это походит на заклание скота. Стадо молодых голов ведут на убой, теория самая очевидная, но не выдерживает одного факта: почему же тогда есть те, кто возвращается? Звезды ожидаемо молчали, а глаза слипались от усталости. Юноша снял наруч на правой руке, задрал рукав и стал наносить начертание. Сон на время отступил. Тело снова работает на износ, о чем напомнил свежий порез на боку. Хотелось хорошенько выспаться, нужно, да все некогда.

Спать нельзя, мало ли где бандиты могли засесть. Всю ночь Адрен прокручивал в голове мысли о Пещере и постоянно приходил к одним и тем же выводам: кроме общей обрывочной информации ему неизвестно ничего. Он вновь и вновь пытался сложить что-то в своей голове, но безуспешно. Когда за горизонтом зацвел рассвет, пришлось оставить пустое занятие и сосредоточиться на вопросах, которые он сможет задать в обмен на шкуру рахнама. С солнцем постепенно приходила жара, воздух начинал душить. Плащ и маску пришлось снять, капюшон оставить. Вьющийся над барханами воздух создавал миражи, так приятные сердцу. Казалось, что где-то за холмом стоят зеленые макушки деревьев, или идут люди с повозками, что мир меняется в лучшую сторону, и еще есть надежда все вернуть. Мысли о прекрасном резко оборвались, когда Колпак встал как вкопанный. Охотник начал уговаривать лошадей, пару раз хлестнул их по икрам, но в ответ получил только фырканье. Колпак недовольно мотал головой, он явно что-то чуял. Адрен достал лук и прислушался. Звуки обычные, ничего постороннего. Чем дольше он наблюдал, тем сильнее нутро било тревогу. Больше всего подозрений вызывали небольшие насыпи впереди. На общем фоне они были чуть выше остальных и казались отличным местом для засады. Адрен достал взрывную стрелу, последнюю из тех, что он брал с собой. Чтобы выкурить возможную засаду, пришлось чуть изменить начертание. Прицел, корректировка на ветер, выстрел. Взрыв был слабым, но после него по песку растекся сильный огонь. Он палил все, плавя песчинки в стекло. Из-под насыпи повыскакивали горящие разбойники и стали кататься по песку. Под их крики появились люди из холма слева. Адрен действовал на опережение и выпустил две ледяные стрелы. Морозная волна прошлась по группе бандитов, двоих заморозила полностью, еще двоим отморозила руки до локтей. Один успел отбежать и начал отстреливаться. Юноша чуть наклонил корпус вправо, стрела прошла вдоль уха, взял бандита на прицел. Выстрел — прямое попадание в грудь обычной стрелой. Убедившись, что вокруг никого, он подошел к обмороженным и каждому перерезал горло, затем добрался до подстреленного и сделал то же самое — чтобы наверняка. К трофеям в телеге добавилось несколько луков, еще один арбалет, стрелы с болтами, несколько дешевых кинжалов и мечей. Здесь тела закапывать бессмысленно, их скоро съедят живности песка и неба. Адрен на всякий случай прошелся по округе, но не нашел ни транспорта, ни лошадей. Скорее всего, они пришли пешком из Сандеона или еще откуда с расчетом на возвращение верхом на добытом транспорте.

Через несколько часов показались верхушки крепостной стены. Высокая, монументальная, из черного массивного камня со множеством башен для осадных орудий и бойниц. Внутри нее располагались казармы и тоннели для перехода войск, а сам размах стены поражал. Столица находилась на южном конце самого крупного материка — Панеи, в нижнем левом углу его карты. Справа крепостная стена примыкала к веренице скалистых гор, уходящие вдоль материка далеко на восток и граничащие с Южным Океаном. На северо-западе вместо гор был скалистый обрыв, на нем стена продолжалась. Между двумя этими образованиями была гигантская площадка ровного участка суши с глубоким обрывом в океане — идеальное место для строительства глубоководного порта. Именно в этих природных условиях и удалось построить сначала хороший порт, затем город, а затем и вырастить столицу. Деньги водятся там, где развита торговля и где есть чем торговать. Высоко над городом мерцал едва заметный купол, что не пускал в город жару и песок, задерживал влагу и сухие ветра. Внутри и за его пределами метались тысячи разноцветных искр почтовых голубей. На подъезде к городу охотник примкнул к группе людей, выходящих из портала справа от городских ворот. Все двигались в спокойном темпе и бурно обсуждали события последних дней. Кто про Пещеру, кто про Хранителя. При прохождении арки ворот в грудь толкнула упругая волна, после чего воздух стал прохладным и чистым. Наконец-то, дом.

Сразу за аркой стояло оцепление из городской охраны, позади пряталось несколько балахонов. По ощущениям, это были верховные маги. От слабых магов идет ощущение слабых волн, если посильнее, то волны задерживаются на теле и начинают мягко давить. Те же, кто был очень силен, давал двойственное ощущение: первая волна била в тело, вторая била следом в первую, что создавало ощущение удара и мягкого давления. Сейчас было именно так: от сдвоенных магических волн уставшее тело немного мотало. Странную повозку со снятыми колесами охрана молча провожала глазами. Как и в прошлые разы, его остановили для досмотра с требованием показать содержимое. Бочки с добычей, шкуры животных, трофейное оружие — сейчас это все никого не интересовало. Едва привратники убедились, что человека здесь не спрячешь, его пропустили через кордон.

— Как дела? Удачно?

К Адрену подошел капитан караула, с которым он был в хороших отношениях. Юноша кивнул в знак приветствия.

— Мне нужен голубь. Обычный, пару сообщений отправить.

— Пара сообщений — это пара голубей.

— Как скажешь.

— Господин Дарио тебя заждался, просил известить его по прибытии.

— Дай красного голубя.

— Не нужно, я уже оповестил, как заметил тебя в проходе. Он будет ждать в твоем доме на нижнем этаже.

Юноша сунул знакомому несколько серебряных монет за заботу и шепнул:

— Благодарю. Насчет другого — проведешь меня?

— За десять монет.

— Договаривались же на семь?

— Договаривались, что я подумаю. Десять — окончательный ценник.

— По рукам.

— Еще и улыбаешься?

— Думал, сойдемся на пятнадцати.

Возле входа в казармы висела доска объявлений с наградами за убийц, рядом другие объявления о розыске и рекламные листовки. Адрен сорвал одну из реклам, что предлагала туристическую поездку по водным каналам столицы на лодках. Попытки проникнуть в караульную или оружейную считалась серьезным преступлением, однако его пустили без проблем. Здесь он написал два письма: матери о приезде и скором прибытии и шифровку Савве, одному из своих мастеров. В объявлении он отыскал три буквы «О» и несколько раз обвел их чернилами. Это был их личный шифр, с отправкой на подставного адресата. Письма свернул в свиток и выбрал на жерди двух почтовых птиц. Они походили на голубей, но размером были с курицу, у каждого на спине по тубусу для доставки сообщений. Получив адреса, голуби вылетели через арки под потолком и превратились в голубоватые искры, сливаясь с множеством подобных под куполом.

Дорога по столице заняла еще около часа. Каменные тротуары, многополосные проезжие части с разделением зелеными островками, газоны и нескончаемые деревья. Да, не такие фундаментальные как в лесу, в этих подстриженных кустах и ветках не хватало дикости и силы, которую излучала густая чаща. То же самое было с горожанами, взгляд сразу отличал рожденных в Сандеоне от приезжих. Первые были более худыми в плечах, ходили с поднятой головой и говорили открыто. Вторая группа наоборот: пошире в теле и более молчаливая, чтобы лишнего не сболтнуть. Угодливые, вспыльчивые, зачастую слишком прямолинейные. Их глаза быстро тухли, головы втягивались в плечи от невозможности взять свое и от бесконечной пахоты за кусок столичного быта. Наслаждение жизнью одних и постоянная борьба других, попытки преодолеть себя и найти нечто большее — эти контрасты сливались в тот безумный коктейль и атмосферу, за которую многие ненавидели Сандеон. Тысячелетняя история и пятнадцать миллионов постоянных жителей не дают столице погрузиться в сон, здесь постоянно кто-то зарабатывает, а кто-то теряет. Подъем и спуск, возможности, амбиции, опасность и игры по-крупному — все в одном месте внутри бесконечного вихря золотого рога изобилия. Несмотря на свою жизнь и все испытания, Адрен одновременно любил и ненавидел Сандеон, но больше все-таки любил. Страсть не оставляла его безучастным к происходящему вокруг, все здесь заряжало и мотивировало двигаться вперед. Собственным путем, с учетом всех обстоятельств и игнорируя любое «невозможно». Да, в лесах хорошо, но только здесь он дома.

Что до реального дома, то он представлял собой трехэтажное строение вдоль уличной развилки. Широкий, но короткий, всего на два подъезда. Трехэтажный, с высокими окнами и темно-коричневой скатной крышей, включающий в себя внутренний дворик. Изначально их семье принадлежала только часть первого этажа, где они с Кареном выросли. При упоминании этого здания на языке всегда вертелось слово «гнездо» с отсылкой к птицам. Став постарше и начав получать дополнительный доход от охоты и некоторых дел с местными, он выкупал квартиру за квартирой, кусочек за кусочком, пока весь дом не перешел в его собственность. Приятным бонусом стал широкий задний двор с лошадиными стойлами и площадкой для разгрузки товаров. Теперь в левой части была мастерская по изготовлению красок и рун, небольшая библиотека и один из складов в подвале. В правой же располагался магазин со вторым складом для готовых изделий и лестница на третий этаж. Адрен реконструировал дом под свои нужды, теперь третий этаж был жилым и предназначался только для их семьи с возможностью приема пары гостей. Услуги, одолжения, займы и бесконечная пахота годами напролет позволила прийти к такому результату. Иногда хотелось сдаться, но едва стоило увидеть этот дом, и все сомнения пропадали.

Ворота в переулке между домами были открыты. Видимо, матушка получила письмо. За переулком расположился широкий задний двор со стойлами, здесь же выстроена площадка для разгрузки, которая сейчас была забита ящиками с товарами. Часть из них стояла у открытой задней двери, через которую постоянно бегали носильщики. Колпак и вторая кобыла сами пошли в стойла, заметив полные поилки. Повозку пришлось поставить под навес, на всякий случай. Когда Адрен закрывал за собой ворота, его ослепила боль. Порез на правом боку обжег сознание, выбивая почву из-под ног. Что-то было не так, теперь придется дербанить рану и заново все промывать.

— Приветствую вас, Адрен.

В дверях заднего хода появился мальчишка лет десяти. Для работы они уже давно использовали наемных рабочих, по-другому все процессы магазина не обеспечить. Одни готовили краску, другие заготовки, третьи делали полноценные руны. В основном бытовые и самые ходовые, над особыми заказами им с матерью приходилось работать лично. Людей брали с улицы и обучали ремеслу, на деле такой подход давал очень много выгод. Мальчик же был разнорабочим, в основном таскал вещи и занимался уборкой. Все лучше, чем сидеть под мостом за южным рынком и доедать крыс.

— Привет. Ко мне будут гости, проводи их в переговорную, я пока поднимусь к себе.

— Они уже здесь, господин Дарио сразу просил провести его в подвал. С ним пришли еще два человека.

— Ладно… — протянул Адрен. — Пошли, поможешь кое-что достать из телеги.

— Да господин.

Охотник уставился на мальчишку, который тут же засмущался из-за своей ошибки.

— А я только хотел похвалить.

— Простите… Адрен.

— Мне еще раз повторить разницу между работником и прислугой?

— Нет, я понял!

— Тогда пошли отрабатывать твой оклад.

Травма почти не позволяла двигаться. Адрен вспомнил, как при увороте от стрелы перед Сандеоном услышал странный звук, видимо, то был шов, что разошелся. По его указаниям мальчик открыл секретную нишу в перевернутой телеге. Чтобы не привлекать внимания, шкуру рахнама пришлось закутать в широкую простыню.

Внутри было почти так же светло: широкие окна на противоположной стене уже были освобождены от ставней, справа подальше стояла высокая стойка со шкафами и длинными полками со множеством флакончиков с надписями. Слева от парадной была зона тестов — несколько маленьких столов и стульев для рассмотрения приобретенной краски и рун. Возможность спокойно осмотреть сложный магический товар повышала репутацию и доверие клиентов, которые толпились в очереди. За высокой стойкой стояла женщина в простом неброском платье. Длинные темно-русые волосы немного закручивались и поджимались в хвост изящной заколкой. Серо-голубые глаза, аккуратное лицо и несколько возрастных морщин. Она вынесла флакон с ярко-желтой жидкостью.

— Это для вас.

Мужчина поднял флакон на свет и осмотрел.

— Люссана, вы как всегда лучшие, спасибо.

Он положил несколько золотых монет на стойку и удалился. Женщина же обратила взгляд на заднюю дверь.

— Привет, Адрен, гости уже ждут.

Она легко кивнула и вернулась к клиентам. Их нельзя оставлять без внимания, ощущение неловкости или того, что ты лишний, и все — руны в городе можно купить на каждой улице. Живая очередь из клиентов — заслуга многих лет работы, как явной, так и негласной. Трудились долго, а вот потерять можно все в один момент. Адрен молча прошел к дальней комнате слева, где в полу начиналась лестница в подвал. Широкая и пологая, она была сделана специально для переноса больших и тяжелых грузов. Рядом при необходимости откидывались доски, образуя ровную горку для переката товаров. Сам подвал имел простор и ровные ряды разложенных тюков и бочек. Стены из грубого камня, местами торчали широкие деревянные опоры, что удерживали полы первого этажа, здесь же сияло несколько осветительных рун. Даже без окон тут было светло как днем.

— Иди сюда, внутреннюю дверь не запирай.

Юноша прошел вглубь. За поворотом, на бочке, сидел высокий человек в длинных дорогих одеждах. Короткие пепельные волосы, хитрый и сухой взгляд, треугольный подбородок, аккуратные усы.

— Здравствуйте, господин Дарио.

Рядом с ним стояли знакомый охранник и сутулый старик с широкой плешью на голове.

— Привет, Адрен. Ты же не с пустыми руками?

Охотник передал простыню со шкурой. Осмотр дело долгое, а ему сейчас не до прелюдий. Поддерживая бок, он аккуратно упал на старый скрипучий стул напротив. Сутулый старик быстро приблизился и помог стянуть одежду. После он стал осматривать рану и подбирать зелье. Его что-то беспокоило, пару раз он возвращался к осмотру одежды. Предусмотрительность Дарио поражала. Почему он привел с собой врача? Он всегда все знает наперед?

— В первый раз ты все сделал правильно, промыл и зашил рану, но не позаботился об одежде. Остатки грязи с разреза попали в открывшуюся рану.

— Прогноз?

— Зелья, руны — не останется и следа. Если бы не повторное зашивание, уже к вечеру был бы в порядке. А так… два-три дня.

— Сойдет.

— Нет, не сойдет, — вставил Дарио. — Эту часть уговора ты не сдержал. Шкура просто превосходна, а ты все же пострадал. Ускорить лечение можно?

— За два дня полностью восстановится, если не будет драться и прыгать.

— Слышал?

— За кого вы меня принимаете? — усмехнулся Адрен и тут же заохал от боли.

— Все, я сделал что мог. Дальше дело за пациентом, спокойные прогулки ускорят процесс.

— Проводи его.

Охранник и доктор молча удалились наверх. Игнорируя запах и возможные остатки жира, Дарио завернулся в шкуру целиком.

— Спрашивай.

Адрен медлил, в разговоре с Дарио всегда следовало подбирать слова.

— Что такое Пещера? Зачем она нужна, в чем ее смысл? Каков лимит на максимальное количество участников? Может ли ло войти и выйти? Как Пещера связана с Водяной Звездой? Ведь именно в момент ее появления на небе открывается испытание. И почему вы не даете ответы Бьёсу, но готовы дать их мне?

Пока Адрен задавал вопросы, усиливалось ощущение постороннего присутствия. Снова он ощущал на себе внимание тысячи глаз, а нос уловил запах дождя.

— Мой сын получил подсказку, за которую поплатился его дядя. Сейчас он лежит при смерти с дырой в груди и потемневшими конечностями. Должен выжить, но проходить через все это… он очень любит Бьёса.

— Последствия вашей клятвы о неразглашении?

— Да, и он сам вызвался под удар. Информация была не о самой Пещере, только о части ее периферии, поэтому мой брат еще борется за свою жизнь. Бьёс не такой, как его братья и сестры, он иной. На его счет я ни в чем не уверен, ни в успехе, ни в провале. Он постоянно в своей собственной игре, с тобой. Сын уже давно не просил у меня денег, у вас тут все хорошо?

— Он все так же горд, возможно, это скромность.

— Скромность это не про Бьёса.

— На работе он всегда такой.

Адрен стал что-то улавливать. Висевшее в воздухе напряжение никуда не делось, но вот его форма… ощущалось, что все внимание огибает Дарио по контуру, словно камень в течении реки. Маг одновременно существовал и нет, магия его просто не замечала. Их взгляды ненадолго встретились.

— Понял, наконец. Шкура рахнама не глушит магию, она заставляет потоки огибать ее. Что животное, что человек внутри для магии невидимка.

— Так я получу свои ответы?

— Нет.

— Почему?

— Никто не отменял слепой удар, так с невидимками и борются. Уже сейчас мне очень жарко, а если начну говорить о Пещере, прожжет насквозь. М-да, неудачная попытка обмануть клятву.

По его лицу стекал пот, он не врал. Но было ощущение наигранности, происходящее почему-то казалось фарсом. Господин Дарио меценат, представитель знати, большой делец и очень талантливый маг. Этот человек слишком умен, слишком хитер и изворотлив, чтобы сдаться вот так просто. Многолетний опыт работы на него отрицал происходящее, здесь должно быть что-то еще.

— Как-то я не удовлетворен

— На переговорах никто никогда не удовлетворен.

— Это не переговоры, а сделка.

— В которой я тебе ничего не обещал. Попытаться — да, но не рассказать что-либо ценой жизни. Ты пришел ко мне с запросом на знания о Пещере, ты рассказал мне, что собираешься сам туда попасть и попросил о помощи. Тысячи лет до тебя клятва хранить тайны о Пещере не нарушалась, а ты что? Думал, ты особенный и сможешь обойти правила?

— Я думал, что обратился к нужному человеку.

Дарио оскалился. Сейчас он едва походил на дворянина, скорее на богатого бандита, с которыми частенько приходилось иметь дела. И опять это сильно отличалось от знакомого ему человека. Несмотря на внешний вид и жесты, гордость в осанке не пропала. Он был собой, просто играл роль. Зачем и для кого? Если хочет таких правил, так тому и быть. С такими бандитами в переговорах работает одно — сила. Только козырь в виде силы сможет его вразумить. Адрен сел повыше на стуле, подтянув ноги под себя. Если придется уклоняться от атаки, лучше всего прыгнуть ему в ноги и повалить на пол. Но если так, почему ты так вцепился в эту шкуру?

— Если вы не согласны выполнить условия нашего соглашения, я прошу вернуть мне шкуру рахнама. Прямо сейчас.

На лице собеседника дернулась скула.

— Не неси чушь.

— У нас с вами сделка, господин Дарио. И я прошу ее уважать. Или так, или расскажите все, что знаете про Пещеру.

Дарио улыбнулся и подмигнул. Он прошел какой-то тест?

— Я не могу сказать тебе что-либо про Пещеру, не проси. Даже шкура не спасет, если я нарушу клятву. Но и отдавать не собираюсь. Лучше я ее просто выкуплю.

Говорил он громко и четко, осматривая потолок. Своей речью он обращался к невидимым наблюдателям. Мужчина полез рукой за бочки позади себя. На длинной лямке он вытянул огромную сумку, набитую до краев чем-то сверкающим. От удивления уже у Адрена дернулась скула.

— По рыночной цене.

— Это же…

— Целое состояние в чистейших бриллиантах. Высшая проба. Воспользуйся ими на свое усмотрение, но купи тот корабль, о котором без умолку тараторит Бьёс, уже все уши прожужжал. И почини наконец-то свет, у тебя настолько паршивый выключатель, что мне пришлось запасаться дополнительным освещением.

Странная игра одинокого актера поражала своей угловатостью и тупостью. И всё же, во всём ощущался план, не зря собеседник так вцепился в шкуру рахнама. Дарио медленно зашагал к лестнице. Ступал медленно, основательно, превозмогая огромное давление магии, что никак не могла пробиться через шкуру на его плечах. У самой лестницы он щелкнул рунный переключатель. Подвал заполонил мрак и слабое бирюзовое свечение.

— Что-то новенькое, — прокряхтел Адрен, вставая со стула. В нескольких местах стояли горшки с тлеей — цветком на высокой ножке и короткими стеблями. В темноте он давал этот неестественный мертвенный свет, а на солнце выгорал. Если бы речь шла только о запасном источнике света, он мог выбрать нужную руну или обычный факел, но это… привести растение сюда и разложить так, чтобы освещало весь подвал? Пока под потолком горели руны, растение не светилось, поэтому и оставалось незаметным. Оно недорогое, но проблематичное в доставке, обычно его разводят в подземных катакомбах. Дарио никогда и ничего не делает просто так. Он громко декларировал свои намерения ничего не говорить и умудрился оставить такую явную подсказку. Значит, шкура все-таки работает. Тлея, сумка с бриллиантами, врач — все выстраивалось в одну линию. Он хотел, чтобы Адрен пошел в Пещеру, тем самым увеличивая шансы Бьёса на выживание. Живой щит, не иначе. Тогда это не оплата, а аванс на будущее дело, но как все объединить…

Юноша быстро включил рунные светильники, нашел пустую бочку и сложил в нее охапки растений. Ему все еще хотелось спать, даже с учетом полученных подсказок. Голова совсем перестала мыслить, глаза постоянно бегали по сторонам. Сон так давил, что желание упасть прямо тут и уснуть, без всяких предрассудков, перекрывало прочее. Однако было кое-что еще, что давило с большей силой, вынуждая подниматься по лестнице. Сумка с оплатой воспламеняла страх и жадность, которые уверенно побеждали в борьбе со сном. Да, итог вышел не таким, на который был расчет, и все же столько денег в своих руках он не держал никогда.