Я бриллианты меряю горстями

Андрей Дышев, 1999

Профессиональный угонщик допустил смертельную ошибку: он нечаянно угнал машину высокопоставленной особы. Профессиональный автослесарь тоже вляпался по полной, когда перебивал номера на этой машине, а потом заметил в салоне кейс. Профессиональный журналист Гера Герасимов тоже попал в крутой переплет, взявшись за криминальное расследование… Судьба свела их в одно время и в одном месте, заставив платить по счетам. И каждый получил свое…

Глава третья

Гоча Воркун не рискнул подъехать к самому дому. На лужайке скопилось много воды, и его вишневая"шестерка"увязла бы, как муха в сметане. Он зашел на веранду, отчего задрожал табурет с ведром и, не глядя Гере в глаза, спросил:

— Ну, что там?

— Где? — уточнил Гера.

— Этот… говорил с тобой?

— Следователь?

— Я разве непонятно выражаюсь?

— Говорил.

— Послушай, а ты"Москвич"того козла сделал?

— Нет, меня Макс отпустил.

— Что он тебе говорил?

— Кто? Следователь?

— Нет, Макс!

Гера плохо настроился на разговор с хозяином и не понимал его.

— Водку жрешь, — пробормотал Гоча, скользнув взглядом по столу.

— Налить?

— Нет, спасибо, я ужинал… Что тебе Макс говорил?

–"Иди домой!"

— Про"Ауди"что-нибудь говорил?

— Нет.

— А ты ничего из его вещей не находил? Мобильник или органайзер?

— Мобильник? Нет, мобильник не находил, — соврал Гера.

— Ну, ладно. Давай завтра без опозданий. Будем эту пофигень разгребать.

Он хлопнул дверью. Гера смотрел в окно, как"Жигули"вишневого цвета задним ходом катятся по узкой, размытой дождем грунтовке. Бодя, которого опять послали за водкой, отступил на самый край, пропуская машину, и низко поклонился хозяину. Глина под его ногами стала деформироваться, как пластилин, и строитель по колени ушел в кюветную жижу. Гера открыл окно, свистнул, но Бодя не услышал.

* * *

Несколько секунд он прислушивался к жесткому писку. Казалось, что радиоприемник поймал сигналы первого искусственного спутника Земли, но у Геры не было приемника, а первый искусственный давно сошел с орбиты. Тогда Гера приступил к пеленгации и, действуя методом"горячо-холодно", быстро отыскал в своих мокрых джинсах, брошенных на веранде, мобильник Макса.

Он взял его в руки, испытывая странное чувство. На дисплее, как рыбы подо льдом, застыли буквы. Кто-то адресовал их человеку, судьба которого была ужасна."НАШЛА, ЧТО ПРОСИЛ. ВЫЕЗЖАЮ ИЗ КОЛОМЕНСКОГО. ПЕРЕЖИВАЮ ЗА ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕЧИШКО МОЙ! БУДУ В 18.00."

Было без четверти пять. Этой особи женского пола, которая уже выехала к Максу из Коломенского, через час с лишним предстояло пережить потрясение. Гере стало ее жалко больше, чем Макса.

"Почему он не носил мобильник с собой?" — подумал он.

"ПО ВОПРОСУ ВАКАНСИЙ В"ЛАДА-СЕРВИС": ЗАПИСЬ НА СОБЕСЕДОВАНИЕ ПО ВТОРНИКАМ С 10 ДО 12 ЧАСОВ."

Он"листал"сообщения в обратном порядке. Это чем-то напоминало чтение чужого дневника, но совесть его не возражала.

"ГОТОВЬСЯ К ПРИЕМУ БОМБОВОЗА. SL-КЛАСС. СВЕЖАК. СПЕЦСВЯЗЬ, ESP, ASR, НАППА, ДОЖДЕВОЙ ДАТЧИК И Т.Д."Эта SMS-ка пришла в одиннадцать часов сорок пять минут минувшей ночью. Макс ее принял.

"ВСЕ РАБОТЫ ПРЕКРАТИТЬ. НЕМЕДЛЕННО ОТОГНАТЬ МАШИНУ К ПЛАТФОРМЕ"ЧЕРНАЯ РЕЧКА". В 7 УТРА ЖДУ НА РАБОТЕ."А это пришло уже в первом часу ночи. Тоже принято.

"ПО ВАШЕМУ ЗАПРОСУ СООБЩАЮ: СТОИМОСТЬ ЭЛЕКТРОДУГОВОЙ ПЛАВИЛЬНОЙ ПЕЧИ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ СОСТАВЛЯЕТ…"

Гера отключил телефон и сунул его под подушку. В чужом дневнике было черно, как в ночи. Хорошо, что у него не было такой игрушки. Если дождь будет лить всю ночь, то к его домику по раскисшей грунтовке не пробьется даже джип. И никто не загрузит своими проблемами. Ни Гоча, ни переживающая особь женского пола, ни продавцы электродуговых печей.

Дождь, однако, вскоре закончился. Гера вышел на крыльцо. В воздухе пахло мокрой землей, сочной травой и прелой древесиной. Из дверных щелей первого отечественного кабриолета хлестали плоские струи воды.

Он вытащил из-под крыльца ящик с инструментами, достал из него обрывок провода с вилкой на конце и зачистил провода. В пустую консервную банку из-под сельди плеснул бензина. Потом воткнул вилку в розетку и, поднеся оголенные провода к банке, замкнул их.

Бензин вспыхнул, как от спички. Где-то на втором этаже с сухим щелчком"выстрелили"пробки. Свет на веранде погас. Гера столкнул ногой горящую, как ритуальный факел, банку с крыльца и накрыл ее мокрой тряпкой.

Значит, несчастный случай?

* * *

Хорошая лыжная шапочка. Даже при двадцатиградусном морозе с ветром мозги в ней наверняка будут функционировать нормально. Если очень холодно — можно откатать поля вниз и закрыть уши. А если еще ниже, то получится что-то похожее на рыцарский шлем. И почему этот шерстяной футляр для черепа назвали оскорбительным именем?

Гера натянул шапочку на голову так, чтобы нижний срез достал до плеч. Потом провел по ней ладнью, нащупал глаза, нос и рот. Глаза надо вырезать обязательно. А нос необязательно. Можно ограничиться узкой щелью для дыхания и обвести ее снаружи красной эмалью. Получится очень страшно.

Он вырезал две дырки и через них посмотрел на закат. Мир остался прежним. Потом он подошел к зеркалу. На него глянуло несуразное существо, похожее на палача или на клоуна."Годится!" — подумал Гера.

Маскарадный костюм дополнили поношенные вещи хозяйки дачи дачи, которые Гера нашел на чердаке. Спортивное трико с отвислыми коленками, кирзовые сапоги с подвернутым верхом и черный болоньевый плащ, который шуршал, как осенняя листва в лесу. Плащ и шапочку он спрятал в большую спортивную сумку, туда же кинул газовый пистолет, выполненный в стиле револьвера"Магнум".

В овраге было сыро. Земля не хотела держать на себе человека, как необъезженный конь наездника. Все вокруг было мягким и податливым. Гера долго взбирался по насыпи на рельсы. Тяжелые капли барабанили по листьям клена. Красными светофорами под ногами светились ягоды земляники.

Он шел к палатке строителей со стороны леса, на ходу надевая шапку и плащ. Пояса не оказалось, и он перетянул себя бельевой веревкой. Деревья, едва он прикасался к их стволам, окатывали дождевой водой. Было тепло. Грели водка и энергичные движения.

Когда за деревьями показалось оранжевое пятно палатки, Гера поднял воротник и вынул из сумки газовую хлопушку. Он уже слышал приглушенные голоса. Залитый дождем костер дымил, как маленький вулкан. Гера пошел быстрее. Шелест плаща и треск веток под его ногами должны заранее были сломить волю строителей.

Палатка больше напоминала огородный парник. Ее провисшая крыша была насквозь мокрой, а рваные куски полиэтилена защищали от воды лишь вход. Бодя сидел на корточках посреди вытоптанной полянки и пытался раздуть огонь. Он не сопротивлялся, и у Геры не было необходимости вообще что-либо говорить. Приставив к непричесанной голове строителя пистолет, протянул сумку. Бодя, разумеется, все понял и покорно полез в палатку за деньгами. Как только он исчез в ее сыром нутре, разговоры стихли.

Гера ударил ногой по деревянной опоре. Палатка, как мокрый пес, брызнула во все стороны фонтаном.

— Щас! Щас! — испуганно закричал кто-то из строителей.

Они едва слышно перешептывались. Человек в маске отошел от входа на пару шагов."Не хватало еще, чтобы они, воодушевленные моими же советами, вдруг напали на меня", — подумал он. Сумка вылетела к его ногам. Он поднял ее и раскрыл.

— Мало!

Бодя высунул голову. По его лбу катились дождевые капли. Глаза, как незабудки, были окружены лучиками морщин. Красный, как и положено, нос смотрел слегка в сторону. На обувном шнурке, сдавливающем худую жилистую шею висельной петлей, раскачивался алюминиевый крестик.

— Больше нема, — произнес Бодя жалким голосом. — Хозяин оштрафовал за то, что мы крышу в срок не сделали. По сотне с каждого снял. Ей Богу, нет ничего. Вот на ужин себе купили… У меня даже на сигареты не осталось…

Это было ужасно. Гера не помнил, когда еще испытывал такую жалость к человеку. Закинув сумку на плечо, он махнул пистолетом, приказывая Боде исчезнуть с глаз долой. Затем закрыл на входе"молнию", кинул на тлеющие угли мокрую еловую лапу и подумал:"На сегодня хватит несчастных случаев".

* * *

Не успел он сделать и двух шагов, как услышал свист. По тропе вдоль лесополосы к нему бежали двое рослых парней. Черные джинсы, черные ветровки, бритые наголо головы, черные очки на глазах.

Гера сразу понял, кто это такие и, помахав конкурентам рукой, кинулся в заросли. Ему показалось, что он бежал сквозь строй казаков с нагайками. Если бы не маска на лице, имел бы физиономию в красную полоску. Плащ, развевающийся на нем как бурка, жалобно трещал и оставлял на кустах и колючках лоскуты ткани. Приходилось прыгать, как горному козлу в период брачных боев, чтобы не застрять в валежнике. СумкА6 которую Гера использовал в качестве баланса, вращалась над его головой, как пропеллер.

— За мной!! — кричал он, непонятно чему радуясь.

Где-то сзади громыхнул выстрел. Гера, чтобы не показаться самому себе слишком храбрым, ойкнул, пригнулся и открыл ответный огонь, отравляя за собой воздух нервно-паралитическим газом. В еловых зарослях ему пришлось опруститься на корточки и продолжать отступление в позе жизнерадостного орангутанга. А по склону, присыпанному прелыми листьями, он покатился как ежик с горки. Лямки сумки намотались на шею, в рот набилась земля. Сплевывая ее, Гера кинул сумку в глубокую проталину и засыпал листьями.

Земля под ним задрожала, закачалась. Электричка, приближаясь к платформе"Черная речка", засвистела тормозами. Работая всеми конечностями сразу, он взбежал на насыпь и, дождавшись, когда мимо проскочит последний вагон, побежал по гравию вслед за поездом. Когда замыкающий электровоз поравнялся с ним, Гера перескочил через рельс и ухватился за бампер.

И лес, и шпалы, и тучи с дождем понеслись назад. Электричка закачалась, застучала на стыках. Он, дыша часто и шумно, голодными глазами смотрел на этот удаляющийся сырой мир, похожий на свежий салат. Лысых не было видно. Они не портили своей внешностью природу.

Гера спрыгнул на шпалы, когда электричка поравнялась с платформой и остановилась. Нырнув под бетонный козырек, он стащил с себя шапочку, плащ и кинул в лужу.

На платформу он поднялся уже другим человеком — беззаботным и неторопливым. На нем была сухая голубая майка, сухие волосы аккуратно причесаны — как и положено пассажиру, только что вышедшему из вагона. Поглядывая по сторонам, пошел по тропе вдоль рельсов. Пахло мазутом и цивилизацией. Гравий шуршал под ногами. Он мечтал о пиве, но вынужден был идти в противоположную сторону от станционного ларька, в котором торговала Ламантина.

Не успел Гера отойти от станции на сто метров, как на насыпь поднялись двое парней в черном. Выглядели они неважно. Тонко сплевывали и нервно курили. Гера смотрел на них взглядом священника, отпускающего грехи. Они сближались. Парни по-прежнему были в очках и видели мир черным.

— Который час, ребята?

"Ребята"ничего не ответили и молча прошли мимо. У одного из них физиономия была ужасно неприятной: узкий лоб, выпуклые надбровные дуги, тонкие губы и скуластые щеки. Классический уголовный элемент. А второй был похож на Чебурашку. У него так лихо торчали уши, что на них могли бы легко удержаться еще три пары очков. Нос был вздернут кверху, словно по нему часто били аперкотом — снизу-вверх. Подбородок вялый, неразвитый. Такую физиономию замаскировать очень трудно, темные очки никакой роли не играют.

Парни поднялись на платформу, по деревянной лестнице спустились к ларьку и сели в"Жигули"вишневого цвета на заднее сидение. Лузгая семечки, которые оказались в кармане трико, Гера провожал глазами машину и совсем не удивлялся тому, что машина была ему хорошо знакома.

К палатке он вернулся тем же маршрутом. Строители сидели внутри своего убогого жилища тихо, как мыши. Гера раскрыл молнию и просунул руку с деньгами внутрь.

— Лавэ вокруг палатки валяются. Вы что, ими костер распаливаете, миллионеры!