Инструктор. Кровавый реванш

Андрей Воронин, 2012

Бывшего инструктора спецназа ГРУ Иллариона Забродова приглашают работать в Аналитическую службу безопасности. АСБ готовит отчеты, влияющие на судьбы всего мира. Вскоре в воздухе взрывается самолет, на борту которого был сотрудник АСБ Виктор Фемидин. Погибло 92 человека. Забродов находит в нескольких газетах, вышедших за день до гибели Фемидина, статьи о Греции. Илларион понимает, что это – шифр-приказ. Но кто стоит за этим убийством? Забродов ступает на территорию смерти…

Глава 3

Забродов поставил машину на платную стоянку и направился вдоль новостроек к своему съемному жилью. Он размышлял над одной нестыковкой, связанной с иранской ядерной программой, над которой уже несколько дней работала группа «В». Завернув за угол одного из домов, он заметил в витрине магазина отражение человека в коротком черном пальто. Странно, но несколько дней назад он «сопровождал» Иллариона по тому же маршруту.

Забродов вошел в магазин, стал у стены и осмотрелся. Незнакомец тоже остановился неподалеку от магазина, спрятавшись за грузовиком. Илларион купил килограмм копченой колбасы и вышел. Он решил проверить свою догадку и побродить поблизости от своего дома, как бы по делам заходя в различные магазины. Каждый раз Илларион обнаруживал неподалеку от себя человека в коротком черном пальто. Еще на незнакомце была черная шерстяная шапка, натянутая по самые брови. Ворот пальто поднят, шея втянута в плечи. «Сомнений нет, меня «пасут», — заключил Забродов. — Но кто и зачем?»

На следующий день, вечером, после работы Илларион поехал на свою основную квартиру, чтобы взять нужную ему редкую книгу по истории Ирана. Вскоре в зеркале заднего вида он заметил назойливое мелькание синей «тойоты». Машина то отставала от «лендровера» Забродова, то приближалась к нему. «Что ж, становится совсем интересно», — подумал Илларион и, улучив момент, резко притормозил, развернулся и понесся в сторону «тойоты». Проскакивая мимо преследовавшей его машины, он заметил, что на ней нет номерных знаков, а стекла тонированные. Прямо машина-призрак.

На ближайшем повороте Забродов свернул налево, попетлял немного и, выскочив на центральную улицу, поехал по назначению. Больше в этот вечер он не видел преследовавшей его «тойоты».

После субботнего рабочего дня (в АСБ был только один выходной — воскресенье) Илларион позвонил своему приятелю Денису Петровичу Суднику, служившему в ГРУ, в радиоэлектронной разведке. Когда-то судьба свела их в одной из дерзких операций ГРУ под Гудермесом в первую Чеченскую войну.

— Привет, Илларион, — услышал Забродов в мобильнике бодрый голос Дениса Петровича, всегда отличавшегося веселым нравом. — Давненько мы с тобой не виделись.

— Вот поэтому и звоню, — в тон другу ответил Илларион.

— Давай встретимся, посидим, выпьем, вспомним былое. А то ты совсем в последнее время пропал. Может, нашел привлекательную особу с ногами от ушей? — разразился хохотом Судник.

— В этой жизни все возможно. Но ближе к делу. Не хочу говорить по мобильнику, предлагаю встретиться в моей «казарме», где мы с тобой как-то хорошенько посидели.

«Казармой» Забродов называл деревянный домик в лесу, в тридцати километрах от Москвы, который он приобрел у лесника за вполне приемлемую цену.

— Шифруешься, Илларион? Но ты же вроде бы заслуженный пенсионер, почитывающий на диване книжки. Или я ошибаюсь?

— Денис Петрович, все остальное скажу при личной встрече. Короче, подгребай завтра к трем часам. Координаты ты знаешь.

— Если что, буду ориентироваться по компасу, — засмеялся Судник и добавил: — Все понял, Илларион, до встречи завтра в три часа дня.

— Договорились, жду тебя, — Забродов отключил мобильный телефон и сунул его в карман куртки.

«Казарма» действительно была обставлена по-спартански: деревянный стол в центре небольшой комнаты, три самодельных деревянных стула и старый, еще советских времен, диван в углу. Забродов любил приезжать сюда, когда хотелось побыть одному, побродить по подступавшему к дому лесу. А летом он вообще обычно выбирался в «казарму» на пару месяцев из душной Москвы.

Сидя на стуле возле окна, Илларион поджидал приятеля. На дубе, росшем у дома, он заметил двух белок, гонявшихся друг за дружкой. Зверьки на несколько секунд замирали, а затем по немыслимым спиралям гонялись друг за другом. «Представление» рыжих юрких зверьков увлекло Забродова. Он любил природу и мог часами бродить по лесу, наблюдая за жизнью его обитателей.

Вскоре послышался легкий шум двигателя, и менее чем через минуту в окне показался «лексус» Судника. Илларион поднялся и пошел встречать друга.

— Здорово, Денис Петрович, — выйдя на крыльцо дома и вскинув руку в знак приветствия, сказал Забродов.

— Рад тебя видеть, — захлопнув дверцу машины и улыбаясь, сказал Судник.

Это был высокий мужчина с безупречной армейской выправкой. Словом, настоящий полковник.

— Проходи в дом, — предложил Забродов гостю.

Денис Петрович вошел в «казарму». На столе уже была нарезана докторская колбаса, лежали сыр, хлеб, открыта банка говяжьей тушенки, рядом возвышалась бутылка водки. Завершали «натюрморт» два граненых стакана.

— Что мне всегда в тебе нравилось, Илларион, так это основательность, — кивнув на стол, произнес гость.

— Присаживайся, Денис Петрович, — указывая на стул, улыбнулся Илларион.

Приятели устроились за столом.

— У меня деловое предложение, — хитровато прищурившись, сказал Илларион. — Поскольку стол накрыт, Москва позади, а отступать нам некуда, я предлагаю тебе заночевать у меня. Не пентхаус, конечно, — улыбнулся Забродов, — однако, согласись, в землянке под Гудермесом было похуже.

— Да уж, хлебнули тогда лиха, но задачу выполнили, — отозвался Судник. — А насчет предложения остаться, так твоя «казарма» — это райское место после бурлящей московской «свистопляски». А пробки на дорогах вообще меня достали. Короче, предложение принято, — хлопнув по плечу Забродова, весело сказал полковник.

— Вот и отлично, Денис Петрович.

— Как там поется в песне? «Так наливай, поговорим!»

— с превеликим удовольствием.

Забродов взял бутылку водки и плеснул в стакан сначала гостю, а затем себе.

— Давай выпьем, Илларион, за встречу, — предложил Судник.

Приятели стукнулись стаканами и залпом выпили. Закусывая колбасой, полковник спросил:

— Так где ты пропал, Илларион? Может, здесь отдыхаешь?

Забродов прожевал кусок говядины и ответил:

— с отдыхом у меня туговато, Денис Петрович.

— А что так? Ты же на пенсии…

— В общем, сказать всего не могу, только я при деле сейчас.

— Вот как… — вскинул брови полковник. — А я думал, что с делами ты уже завязал. Куда-нибудь в охрану частную подался? с твоим-то опытом и знаниями…

— Нет, Денис Петрович, с недавних пор я тоже на государственной службе.

— И где, если не секрет?

— Скажу только, что это спецподразделение, только мы не бегаем и не стреляем. Большего, извини, сказать не могу.

— Понимаю, — коротко произнес полковник и, выдержав небольшую паузу, добавил: — Но приятно, что ты снова при деле и служишь матушке-России.

— Да, работенка у меня сейчас интересная и захватывающая, возможно, чересчур даже, — задумчиво сказал Забродов.

— Наливай, Илларион, еще по одной. А потом, если ты не против, прогуляемся по лесу. Хочу подышать настоящим свежим воздухом, а не загазованным.

— Отлично, заодно и поговорим о деле.

Друзья выпили, основательно закусили и вышли из дома. Лесная тропинка петляла сквозь деревья, уводя их вглубь лесного массива. Свежий осенний воздух приятно бодрил, под ногами шуршала листва. Некоторое время приятели молчали. Первым заговорил полковник:

— Как там Пушкин писал: «Осенняя пора, очей очарованье…» Да уж, есть у осени едва уловимая красота увядания и грусти. Русскому человеку это по душе.

— Все так, Денис Петрович, — я заметил, ты, как выпьешь немного, начинаешь философствовать и иногда изрекаешь очень даже интересные мысли. Хоть записывай за тобой, ей-богу.

— А ты и записывай, Илларион, обрабатывай. А что, выпустим потом в соавторстве книгу. Книжное дело тебе по душе, не так ли?

— Что есть, то есть, — кивнул Забродов.

— Давай, Илларион, выкладывай. У тебя же какое-то дело ко мне? — взглянув на приятеля, поинтересовался полковник.

— Да, — сказал Забродов. — Мне нужна твоя помощь, Денис Петрович.

— Говори, чем смогу — помогу.

— Для меня же не секрет, что ты сейчас работаешь в радиоэлектронной разведке ГРУ.

— Только для тебя не секрет, Илларион, — улыбнулся полковник. — Так что там у тебя?

— За мной следят какие-то люди. Думаю, что это связано с моей теперешней работой. Короче, мне нужен прибор для поиска «жучков».

— Полагаешь, что тебя прослушивают?

— Как говорится, посмотрим. Хочу доказать это или опровергнуть.

— Что ж, это не проблема. Когда тебе нужен прибор?

— На этой неделе, причем чем раньше, тем лучше.

— Понял. Просто скажи где и когда.

— Об этом подумаю. Я бы не хотел, чтобы нас с тобой видели вместе.

— Хорошо, подумай и сообщи мне. Остальное, как ты понимаешь, дело техники.

— Спасибо, Денис Петрович, — поблагодарил Забродов.

— Пустяки. Давай-ка лучше вернемся в дом и продолжим нашу трапезу, — предложил полковник, — после прогулки у меня снова разыгрался зверский аппетит.

— Насколько я помню, ты всегда любил плотно поесть, — улыбнулся Илларион.

Приятели повернулись и, слегка ускорив шаг, направились в сторону «казармы». До позднего вечера проговорили Забродов с Судником, вспоминая прошлое, общих знакомых. Илларион устроил полковника на ночлег, как гостя, на диване, а сам прихватил теплое шерстяное одеяло и отправился спать в «лендровер».

Ровно в четыре утра в мозгу Забродова словно сработал таймер. Он проснулся и пошел в дом будить полковника. Первым уехал Судник, а через двадцать минут по лесной дороге покатил «лендровер» Забродова. В восемь утра начиналась новая рабочая неделя.

Через два дня, в среду вечером, Илларион после работы попетлял по окраине Москвы и, убедившись, что «хвоста» нет, свернул на дорогу, ведущую за город.

На двадцатом километре шоссе, съехав на обочину, остановился серый «лексус». Из него вылез Судник и отошел в темноту к кустам. Он справил малую нужду и, быстро присев, оставил возле валуна какой-то сверток. Снова сев в машину, он развернулся и помчался в сторону Москвы. Ровно через десять минут там же, где стоял «лексус», остановился старенький «лендровер» Забродова. Илларион отошел к кустам, нагнулся, словно для того, чтобы завязать шнурок на ботинке, подобрал оставленный там Судником сверток и сунул его под куртку. Все это Забродов проделал с быстротой фокусника, будто всю жизнь тренировался.

Илларион проехал несколько километров по шоссе вперед, затем развернулся и направился в сторону столицы.

Вернувшись в съемную квартиру, Забродов надел наушники, соединенные проводами с небольшой коробкой суперчувствительного прибора, взял штатив, на котором крепился небольшой микрофон, и стал проверять сантиметр за сантиметром всю квартиру, проводя микрофоном по стенам, плинтусам… Спустя полчаса микрофон вдруг издал серию протяжных тонких звуков. Отодвинув в сторону картину, Забродов обнаружил маленькое подслушивающее устройство — «жучок». В других двух комнатах тоже были найдены «жучки». Обследовав все, Илларион опустился в кресло. «“Жучков” трогать не следует, чтобы тот, кто их устанавливал, считал, что я ни о чем не догадываюсь, — подумал он. — Опасения подтвердились. Нужно проверить и основную квартиру».

На следующий день он приехал в старый район Москвы. Процедура с прибором для поиска «жучков» повторилась. И снова Илларион обнаружил «жучков». «Капканы расставлены, — выходя из подъезда и направляясь к машине, подумал Забродов. — Идет серьезная игра».

Илларион ехал по вечерним московским улицам и анализировал сложившуюся ситуацию: «Не все так просто в АСБ. Кто друг, а кто враг, попробуй разберись». Забродов вспомнил сказанные накануне трагедии слова Фемидина о том, что в АСБ некто сливает информацию посторонним. Перед Илларионом встало три вопроса, опасных как трезубец: «кто?», «кому?» и «зачем?». Сложная головоломка и, похоже, смертельно опасная.