Шёпот шахт

Андрей Винтер

Удалённая глухая местность. Немногочисленная геологическая экспедиция. Пустующий посёлок и рудник, который ещё полон руды.Почему забросили рудник? Что случилось с жителями посёлка?Эти вопросы задаёт пятнадцатилетний Тéйто, приехавший к отцу на каникулы. Мальчик начинает собственное расследование, не догадываясь, что есть тайны, которые лучше оставить неразгаданными.

Глава 2. Артион

К своему сводному брату Тейто относился со сложным переплетением чувств.

Они оба носили новые, непривычные ещё четверть века назад имена — мода называть детей именами, не существовавшими до Катастрофы, уже успела укорениться в обществе. Они одного возраста, но совсем разные по характеру. Тейто — умный, спокойный, но не особо активный подросток. Артион — наоборот, оживший вихрь, сгусток кипучей энергии, которая чаще всего находила выход в эпатажных и не всегда безопасных действиях.

Внешне Артион также являлся полной противоположностью брату. Яркие, горящие голубые глаза. Светлые волнистые волосы чуть выше плеч, которые он по настроению то стягивал в хвостик, то распускал по ветру. Цепочка на шее и фенечки на запястьях завершали образ и подчёркивали неординарный характер мальчика.

Энергичный и открытый, Артион мгновенно нравился окружающим, чем вызывал у сводного брата некоторую зависть — тихий Тейто нечасто привлекал к себе чьё-то внимание и ещё реже сближался с людьми.

Последний год они жили в разных городах. Тейто доучивался в столице; Артион заявил, что «в гробу он видал оставаться в этой мрачной дыре» и самовольно уехал в Итаншталь, солнечный прибрежный город, где зачислился в морской лицей. Братья переписывались в коммуникаторе и общались по радио, но не особо часто. И вдруг они встретились. Внезапно. Тейто не думал, что отец позовёт и его.

Он заглянул за полог палатки. Артион сидел, скрестив ноги, и складывал из помятого листа бумажного журавлика. Он любил развлекаться оригами, особенно когда приходилось коротать время. Дюжина самодельных птиц уже гнездилась на спальном мешке.

— Привет! — щёлкнул пальцами Тейто.

Артион на мгновение оторвался от бумаги.

— Хай! Заждался уже тебя. Прыгай быстрее, а то мошек напускаешь.

Тейто нырнул в палатку, наконец-то сбросил осточертевший рюкзак и устало растёкся по полу. Внутри было ещё жарче, чем снаружи. Мальчик почувствовал, как первые капли пота стекают по телу. Такие же капельки блестели на лбу брата, но тому, казалось, это ничуть не мешало.

— А что ты не сказал, что тоже едешь? — спросил Тейто.

— Забыл. Не думал об этом. Неважно. Единственное, что сейчас важно — у меня кончаются листы, — Артион усадил очередного журавлика рядом с остальными и потянулся за новым листком к пачке, что торчала из яркого пятнистого рюкзака.

Тейто заметил на листках текст. На журавликах также чёрными крапинками пестрели буквы. Вытащив случайный листок из пачки, он стал читать вслух:

— «Истинный пеленг — это горизонтальный угол в плоскости истинного горизонта наблюдателя между северной частью истинного меридиана наблюдателя и направлением из точки наблюдения на объект…»

— Хватит! — Артион вырвал листок и яростно начал сгибать нового журавлика.

— Интересно же! Что за абракадабра?

— Навигация, практика за первый курс, отчёт.

— Ужас! Техника — не моё. А зачем тебе отчёт на каникулах?

Артион сердито засопел.

— Забыл выкинуть. Препод требовал исправить пометки и вернуть.

— И как, успешно?

— Ага! — он свернул журавлика и наконец-то полностью повернулся к брату.

— Слушай, — задумчиво почесал затылок Тейто, — а ты хотя бы записал пометки перед тем, как распотрошить отчёт?

— Нет. Не важно. Пофиг. Я на каникулах.

— Тааааак… — Тейто начал что-то подозревать. — Ты забыл выложить отчёт, когда собирал рюкзак?

— Я его не собирал. Засунул пару шмоток и всё. Мне хватит.

Тейто критически осмотрел брата. Выцветшие джинсовые шорты; полурасстёгнутая песочная рубашка с коротким рукавом порвана и наспех зашита. Он оглянулся — у порога валяются стоптанные кеды. Тейто уже видел этот комплект одежды. Год назад. Разве что рубашка тогда ещё оставалась целой…

— Пара шмоток — это пара трусов и зубная щётка?

— Ага! Зачем больше?

— Рубашку-то не думал до конца зашить?

— Думал. Кусочек ткани нужно вырезать. Поможешь?

Братец с невинным видом протянул ножницы. Тейто лишь вздохнул — Артион, как всегда, его переиграл. Левше очень трудно управиться с ножницами и некоторыми другими предметами, создатели которых, видимо, не подозревали о существовании таких как Тейто.

Артион, не сдержавшись, хихикнул, но после миролюбиво коснулся брата.

— Рад, что ты приехал. У меня в планах шикарные каникулы! Я уже всё продумал, скучно не будет.

— С тобой никогда не скучно…

— А то!

— А что ты хочешь делать?

— Во-первых, сжечь их, — он указал на стайку бумажных птиц, — это мы скоро сделаем. Во-вторых, тут есть: лес, речка, море недалеко и самое классное — шахтёрский посёлок и рудник. Штольни в основном осыпались, но внутрь забраться можно, я вчера проверял. Мы это всё исследуем.

— Погоди, ты же не лазил в осыпающуюся шахту один?

— Лазил.

–…

— Там круто! Завтра сам увидишь.

Артион бросил взгляд на рюкзак брата.

— Это всё твои вещи? Много. Располагайся! — Он кувырком перекатился на противоположный край палатки и спихнул ногой одинокий спальный мешок к краю.

Пока Тейто раскладывал свои вещи, Артион продолжал говорить:

— На реке вода сверхпрозрачная, завтра купаемся. Посёлок тоже огонь, он заброшен, а дома стоят. Его также смотрим. Это всё на целый день. А теперь пошли жечь.

— Твоих журавликов?

— Именно.

Они вылезли из палатки. Артион рассадил бумажных журавлей на ближайший выступающий из травы пласт той же серо-белой породы, что встречалась Тейто по дороге, и ловко чиркнул спичкой. Птицы вспыхнули, словно маленькие фениксы. Артион, не отрываясь, вглядывался в пляшущие язычки пламени, пока последний из журавлей не превратился в пепел.

Артион всем сердцем обожал огонь. Каждый раз после школы он доставал из рюкзака скомканную упаковку из-под обеденного бутерброда и сообщал, что намеревается её «жестоко сжечь», за что одно время носил прозвище «Пироман», чем очень гордился.

— Арти?

— М? — обернулся тот.

— Слушай, а ты как сюда добирался?

— Автостопом.

— Только им? — удивился Тейто.

— Ага. От Итаншталя всего миль сто по побережью. За день добрался. Виды с берега — огонь! Ты б видел!

На последней фразе Артион слегка дёрнулся. Казалось, он готов всё бросить и вновь бежать к берегу, чтобы снова смотреть на те виды. Его порывистые движения постоянно подчёркивали готовность к действию, и Тейто, кажется, за все годы так и не привык к ним до конца.

— Погоди, если по побережью, то ты ехал не через деревню?

— Не-а. Как дорога от моря повернула, я вышел и вдоль берега дошёл.

— Долго шёл?

— Часов пять.

— Но там же сплошное бездорожье…

— Ещё какое, — ответил Артион. — Но пофиг же!

По лицу Тейто скользнула слабая улыбка.

— Пешком по пустошам. В этом весь ты!

— Ага! — Артион приобнял брата и улыбнулся в ответ, — завтра ещё дальше гулять пойдём!

Тейто просиял. Как бы то ни было, ему нравилось находиться в обществе брата, физически нравилось: активный Артион заряжал его своей бесконечной энергией, как батарейку, и подбивал на всяческие приключения и прочие дела, на которые Тейто ни за что не решился бы один.

Артион резко крутанулся на пятках, так, что развернулся на сто восемьдесят градусов, и оказался лицом к лицу с Тейто. Поправил растрепавшиеся волосы.

— Соскучился по тебе. Пошли в палатку, расскажешь, как оно там.

«Если честно — я тоже», — подумал Тейто и вслед за братом отправился обратно к палатке.