Райское место

Андрей Викторович Пучков, 2020

Размеренная жизнь одной из внеземных российских колоний была нарушена появлением отряда имперского спецназа, оснащённого специальными средствами защиты. Выполнив свою задачу, десантники, сами того не желая, спровоцировали столкновение с представителями внеземной цивилизации.

Глава 3

После нашего со Светланой разговора прошли ровно сутки. Вернее, это я смог выдержать сутки. И на следующий день, вечером, когда, по моим прикидкам, все мероприятия десантников были уже закончены, набрав в запретной зоне цветов, пошёл сдаваться.

Я шёл по коридору и успокаивал себя резонными рассуждениями о том, что, если за все эти годы она не перестала мне нравиться, значит, надо попробовать начать всё сначала. Не просто так же она сама подошла ко мне? И потом, она сказала, что я ей нравлюсь, вернее, что ей нравится моя физиономия, а это, с моей точки зрения, хороший сигнал.

Недалеко от комнаты Светланы я машинально кивнул идущему навстречу «Ромео» и, потоптавшись возле двери, нерешительно нажал кнопку вызова. Услышав лаконичное «войдите», толкнул щёлкнувшую замком дверь и шагнул в комнату.

— Я тебя ждала ещё вчера! — улыбнулась Светлана и, взяв из моих рук цветы, отупила в сторону, приглашая меня войти.

Несколько часов пролетели незаметно. Мы говорили обо всём. Вспоминали своих друзей и общих знакомых. Она рассказывала о своей службе, я — о своей работе. В общем, время мы провели приятно, однако, когда я вернулся в свою комнату и завалился на кровать, то вдруг с удивлением понял, что всё то время, пока мы были вместе, я был в некотором напряге, словно подросток на первом свидании.

На следующий день я опять съездил за цветами и вечером заявился к Светлане. Так продолжалось дней пять. Для меня это стало неким ритуалом — поход за цветами, визит к Светлане, разговоры ни о чём. Пока в один прекрасный день я не пришёл пораньше…

Светлана, видимо, только что вышла из ванной комнаты, потому что держала в руках полотенце и была одета в короткий синий шёлковый халат. Предложив мне войти, она неторопливо повесила полотенце на спинку стула, зачем-то аккуратно расправила его и только после этого сказала:

— Извини! Ты сегодня пришёл раньше, я не успела переодеться.

–… Это тебе, — проскрипел мой голос в пересохшем вдруг горле, и я протянул ей цветы.

Светлана взяла букет, поднесла его к лицу и, закрыв глаза, постояла так несколько секунд. А потом, утопив меня в своих синих глазах, улыбнувшись, произнесла:

— Знаешь!.. Ты, пожалуйста, не носи мне больше цветы, а то мне их ставить некуда! Ты меня ими уже завалил! Тебе не кажется, что ты слишком уж разошёлся? К чему бы это?

— К тебе!.. — прошептал я и, мысленно приготовившись к появлению на моей физиономии ещё одного шрама, взял её за пояс халата и подтянул к себе поближе.

— Подожди, пожалуйста! — улыбнулась Светлана и, чуть отстранившись, заглянула мне в глаза. — Скажи, ты что, все эти года помнил меня? Думал обо мне?

— Нет, конечно, — прошептал я и отвёл глаза, — у меня была своя жизнь!.. Тебя вот увидел и вспомнил. А ты, оказывается, уже не та. Ты стала другой. Мне кажется, что я с тобой только сейчас познакомился.

— А ты поумнел! Надеюсь, бестолковые поступки уже не совершаешь?

— Сейчас я за это уже не поручусь…

— Если ты отпустишь пояс и просто потянешь за его короткий конец, — улыбнувшись, прошептала Светлана, закидывая руки мне на шею, — будет гораздо лучше, ты уж поверь!

И она прижалась к моим губам своими мягкими и нежными губами, заставив замереть тяжело ворочавшиеся в моей голове булыжники прошлого и дав мне возможность наслаждаться настоящим моментом.

Я охотно воспользовался советом и, бросив развязавшийся поясок на кровать, невольно задержал на нём взгляд.

— Туда мы ещё успеем! — засмеялась Светлана, перехватив мой взгляд. — Но, не сейчас, рано ещё! — И она снова прижалась к моим губам.

«Что такое не везёт, и как с ним бороться?» — должен был я задать себе вопрос, когда Светлана неожиданно отстранилась от меня и, глядя мне за спину, заледеневшим вдруг голосом проговорила:

— Лейтенант, вам кто давал право входить к старшему по званию без разрешения?

— Зачем он здесь? Что он у вас делает? — спросил лейтенант, не обращая внимания на заданный ему вопрос.

Я медленно развернулся и напрягся, по привычке прикидывая, есть ли у визитёра оружие и где он мог бы его прятать. Почувствовав это, Светлана меня успокоила:

— Всё в порядке, расслабься! Он, конечно, неразумен, но не до такой же степени!

Потом она обратилась к ставшему красным как варёный рак офицеру:

— Вы хоть понимаете, лейтенант, что вот этим своим поступком вы можете перечеркнуть всю свою будущую карьеру? Вы, в конце концов, разумный человек! Для чего вы это сделали?

— На последнем офицерском балу вы ни разу не отказали мне в танце, и я подумал, что вы тоже испытываете ко мне какие-то чувства!

— Лейтенант! На балу я танцевала с добрым десятком мужчин! — зазвенел от злости голос Светланы. — Но ни один из них в результате этого не пришёл к выводу, что он мне нравится!

Она коротко выдохнула и уже почти нормальным голосом продолжила:

— Принимая во внимание всё, что только что произошло, я пришла к выводу, что вы думаете далеко не тем местом, которое предназначено для этого природой. Поэтому через десять минут я жду вас вместе с полковником Николаевым в медицинском боксе! Всё!.. Свободны!

Когда несчастный Ромео, хлопнув дверью, вышел, я расслабился и, усевшись на стул, с сожалением сказал:

— А я-то думаю, что это он мне каждый вечер возле твоей комнаты встречается! Вот что значит не закрыть за собой дверь!.. Кстати, а что с парнем-то будет?

— С учетом его некоторой психической неустойчивости он будет временно отстранён от службы. Я не могу позволить, чтобы в отряде находился человек, который явно ненавидит одного из своих собратьев по оружию! То есть тебя!

С этими словами Светлана распахнула халатик, толкнула меня на кровать и уселась верхом:

— Знаешь!.. А я ведь сейчас, как и этот лейтенант, тоже думаю совершенно другим местом, — прошептал я, запуская руки женщине под халат и прижимая к себе горячее тело.

— Ты думаешь, я этого не заметила? — улыбнулась Светлана. — Вообще-то, обращаясь к лейтенанту, я имела в виду то место, на котором он сидит, а не то, на котором я сейчас сижу у тебя!

Тут она встала и, запахнув халат, опять подвязалась пояском.

— Дразнилась?

— Да!.. Дразнилась! Чтобы ждал с нетерпением!.. А сейчас мне пора, ты же слышал.

Утро мы встретили в одной постели. На завтрак не пошли, не до того было!..

Полковник быстро расправился со своими неумираемо-вечными, по крайней мере, в Российской армии, макаронами по-флотски и теперь с удовольствием прихлёбывал горячий чай, терпеливо ожидая, когда я со Светланой закончу обед. Он, по все вероятности, как и я, не любил говорить о делах за едой. Дождавшись, когда я выдул под занавес пол-литра кваса, он негромко сказал:

— Ну, капитан, ты обещал сообщить, что обо всём этом думаешь! — и, поставив пустую чашку на стол, откинулся на удобную спинку стула. — Пора бы уж. Не можем же мы тут вечно сидеть. Надо начинать работать. Говори, что нового надумал.

— Нового, Сергей Иваныч, ничего! Я по-прежнему думаю, что местные животные каким-то непостижимым образом могут определять угрозу, которую несёт для них оружие. И всё началось с того первого выстрела, когда был убит первый представитель местной фауны. Если бы этого не случилось, мы спокойно ходили бы за центорием и всегда возвращались бы обратно. До тех пор, пока у кого-то из охотников не сдали бы нервы.

— Это понятно. Нервы уже не выдержали, и выстрел уже был!.. Дальше!

— Я далёк от мысли, что местные животные разумны, но они умны и, как мне кажется, обладают какой-то ментальной связью друг с другом.

— О как! — усмехнулся полковник. — Обоснуй!..

— В первый выход охотники были вооружены лёгким стрелковым оружием, из которого и была убита первая животина. Во второй раз, будучи вооруженным этим же оружием, отряд охотников понёс потери, так как на них напали животные, которых с первого раза из имеющихся стволов убить уже было гораздо сложнее. Дальше хуже! Как только мы вооружились более серьёзно, сразу же появились более опасные твари. И чем мощнее становилось наше вооружение, тем крупнее и опаснее становились нападавшие на нас твари.

— Ты хочешь сказать, что если имеющиеся твари не могут справиться с угрозой, — удивлённо протянул полковник, — то они призывают тех, кому это сделать по силам?

— Именно, Сергей Иваныч! И помните, — улыбнулся я, — вы обещали не смеяться!

— А я и не смеюсь! Значит, говоришь, чем мощнее оружие, тем больше твари?!

Полковник повозился на стуле, словно ему вдруг стало неудобно сидеть, и задумчиво проговорил:

— Знаешь, честно говоря, не очень верится во все эти ментальные дела.

— Тогда откуда появился «пасечник»? Он что, на шум пришёл? Тогда почему раньше не приходил? А мы ведь в лесу несколько лет изрядно так шумели!

— Может, просто совпадение, — пожал плечами полковник, — этого тоже не стоит исключать.

— Слишком много подобных совпадений! Как новый выход, так новые, более опасные, чем предыдущие, твари! И потом, как вы объясните, что «пасечник», топчась своими ножищами прямо по отряду, с ювелирной точностью умудрялся не наступать на рабочих? Он охотился только на вооружённых людей, я сам видел, как эта тварь раздавила охотника, умудрившись при этом не задеть стоящего рядом с ним работягу.

— Ну и каков же твой вывод? — усмехнулся полковник.

— Они убивают только вооружённых, а, значит, опасных для них людей. Не спрашивайте, как они это определяют! Не знаю.

— Уверен?.. — хмыкнул полковник.

— Уверен! И чтобы доказать это, завтра я один, без оружия, схожу за центорием.

Полковник долго, наверное, целую минуту внимательно меня разглядывал, а потом, видимо приняв решение, сказал:

— Хорошо! Ты пойдёшь за центорием без оружия! Можешь хоть догола раздеться, но пойдёшь не один! Ты возьмёшь с собой вон её, — и он кивнул в сторону внимательно слушавшей нас Светланы.

— А что, с тобой я пойду! — улыбнулась мне Светлана. — С тобой мне не страшно. Тем более что ты будешь голым…

— Ну, уж нет! — встал я из-за стола. — Ты, полковник в, своём уме?

— Что, капитан! — ехидно засмеялся полковник. — Уверенности-то поубавилось? Значит, сомнения всё же есть! Не хочешь её жизнью рисковать?

Он тоже поднялся из-за стола и уже совершенно серьёзно сказал:

— Вот и я не собираюсь рисковать твоей жизнью! Поэтому выходим в составе специально снаряжённого отряда. А на его специальное снаряжение ты сейчас и посмотришь. Пошли…

И он лёгким, пружинящим шагом направился к выходу из столовой, видимо, ни на йоту не сомневаясь в том, что мы со Светланой последуем за ним.

— Ну и что ты об этом думаешь, капитан? — довольно спросил меня полковник, когда я вдоволь налюбовался на броню десантника, которая был разложена на сдвинутых вместе двух столах. Столы установили в спортзале, превратившемся в штаб-квартиру по подготовке к выходу за центорием.

— Сергей Иваныч! Если ты хотел меня удивить, то у тебя не получилось! — засмеялся я. — Поверь, я не один день и даже не один месяц провёл именно в такой броне. Единственное отличие в том, что эта броня не окрашена, а, судя по синеватому отливу, чем-то покрыта.

— Совершенно верно, капитан! Совершенно верно! — радостно потёр руки полковник. — Есть на ней напыление, в результате которого она теперь стоит, как двухэтажный особняк в самом престижном районе столицы.

Я присвистнул и, ещё раз проведя ладонью по пятигранным пластинам, пробормотал:

— Вы хотите сказать, что они покрыты…

— Именно! Имен-н-но!.. — не дал мне договорить полковник. — Ты, капитан, прав! На обычную броню напылили центорий, и сейчас ни одно биологическое создание не сможет её прокусить. Он улыбнулся и, погладив броню своими короткими мощными пальцами, добавил:

— По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

— Возможно, что и не прокусят, — решил я добавить ложку дёгтя в полковничью радость. — А как насчёт «пасечника»? Она выдержит, если он на неё со всего маха опустит свою ногу?

— Вот умеешь же ты, капитан, настроение испортить! — нахмурился полковник и, зыркнув в мою сторону, пробормотал:

— Нет, конечно!.. Не выдержит!.. Невозможно от всего уберечься…

— Я так понимаю, «пасечник» — это здоровенное ходячее бревно, рисунки которого нам показывали? — вопросительно посмотрев на меня, спросила Светлана.

— Ну да, можно сказать и так, — грустно усмехнулся я. — Такое впечатление, что эта тварь действительно состоит из соединённых между собой брёвен! Самое большое — это его тело. Диаметром примерно метра три и длиной метров десять. С одной стороны у этого бревна есть косой срез, на котором размещена пасть с большими зубами. Причём размер её такой, что туда свободно пройдёт человек!.. В броне… с напылением!.. Над пастью болтаются несколько щупалец, похожих на толстые лианы. Ну и в завершение вся эта дрянь перемещается на шести ногах, тоже напоминающих брёвна метрового диаметра. Предположительно, насколько я смог определить, когда убегал от этого создания, ноги у него высотой метров восемь! И, к сведению, не думайте, что брёвна неповоротливые: эта тварь довольно резвая, хотя увернуться от неё и можно.

— Так, всё! Хорош тебе людей пугать! — нахмурился полковник и, хлопнув пятернёй по броне сказал:

— Это твоя, под твой размер подогнали, примеряй. Послезавтра выходим.

Напялить броню мне помогала Светлана, которая, после того как защёлкнула на мне последнюю застёжку, спросила:

— А почему «пасечник»? Странное какое-то название, оно что, как-то с пасекой связано?

— Да нет! Я сам не видел, но говорят, что один из рабочих, увидев, как этот монстр стоит над одним из его товарищей по фамилии Пасечник, стал тыкать в его сторону пальцем и, чтобы привлечь внимание, заорал: «Пасечник, Пасечник!..» Так и прицепилось!.. Ну ладно, к обновке притереться надо.

И я, перейдя на лёгкий бег, всё ускоряясь, потрусил по беговой дорожке.

— Ты чего сюда впёрся! Сюда нельзя! — возмутилась Светлана, когда я этим же вечером без приглашения зашёл в процедурную, которой она пользовалась с разрешения местного эскулапа.

— Завтра выходим, и я хочу ещё раз попробовать убедить тебя остаться и не ходить с нами.

— И ты для этого выбрал место, куда нельзя заходить в обуви и без халата! Подождать ещё часок не мог?

— Извини! — вздохнул я. — Это место, по-моему, как раз для такого разговора и подойдёт.

— Ну, хорошо! — улыбнулась Светлана. — Начинай!..

— Скажи, я смогу найти слова, чтобы отговорить тебя?..

— Ты каждый день пытаешься найти эти слова с того самого момента, как первый раз выбрался из моей постели! — засмеялась Светлана, не дав мне договорить. — Неужели что-то новенькое придумал?

— Придумал, — пробормотал я и, взяв её левую руку, поцеловал ладошку. — Вот только к словам это отношения иметь уже не будет…

— Ты становишься похожим на Иваныча. Он тоже всю дорогу пытается отговорить меня от похода. Слава Богу, устав не позволяет ему в приказном порядке запретить мне выход. Медик в отряде должен быть! И давай закончим на этом. Веских аргументов ты найти не смог!

— Да. Не смог. Поэтому я должен буду сделать то, за что ты меня не только возненавидишь, но и забудешь о моём существовании. Я хочу, чтобы ты жила. У меня просто нет выбора. Прощения не прошу. Знаю, что такое не прощают!

Конец ознакомительного фрагмента.