По ту сторону чуда

Андрей Буторин, 2019

Частный сыщик Брок не верит в чудеса, хотя и сам он весьма… чудаковат. Брок берется лишь за те дела, которые кажутся чудом, чтобы в пух и прах разбить железной логикой антинаучную чушь. «Чудес не бывает!» – вот его кредо. У красавицы-дочери и по совместительству помощницы Брока Сашеньки иное мнение: «Все может быть!» И чудеса все-таки происходят. Сначала в агентстве появляется странный парень Мирон, утверждающий, что это он помощник Брока. А еще он якобы знаком с российским покорителем Марса, которого наградил сам государь-император. Затем сыщик с дочерью попадают в параллельную Россию, откуда прибыл Мирон, и чудеса продолжаются. Ведь очень трудно не назвать чудом встречу с самим собой! Но и это еще цветочки. Действительно чудесные «ягодки» начинаются… в сказочном царстве-государстве, куда заманивает обоих Броков с помощниками таинственный старик…

Глава 7

Писательский кризис Брока, последующее самобичевание и обнаружение пропажи дочери, которая знакомится с альтернативной географией

Брок бесновался. Неистовствовал! Сказка у него не получалась. Точнее, получалась, но именно что сказка.

Сказочка для дошколят. А ему хотелось написать серьезную вещь. То есть как раз не серьезную, а юморную, но серьезную в том смысле, что она… должна быть… должна стать… В общем, даже определиться, что именно он хотел написать, сыщик не мог. И это его неимоверно злило.

Брок редко выходил из себя, но сейчас как раз вышел. Сначала он убедился, что никого больше в офисе нет, а потом стал буянить. Удалил файл с началом неподдающейся сказки, порвал в мелкие клочья распечатанные страницы, раскидал их по кабинету и стал носиться взад-вперед, жестикулируя и приговаривая:

— Я бездарь! Я тупица! Я графоман!

Он заламывал руки, стучал кулаками по голове, даже попытался себя пнуть, но не удержался и упал.

Несчастный Брок лежал на полу, словно не нужная никому забытая вещь, разглядывал серые ворсинки ковролина перед носом, вдыхал запах пыли и жалел себя. Он был прекрасным сыщиком и никудышным писателем. А хотелось — наоборот. То есть не наоборот, конечно, а чтобы и тем и другим сразу. Замечательным профессионалом в обеих сферах. Прекрасным писателем хотелось быть даже чуточку больше. Наверное, потому, что недостижимое всегда кажется заманчивей.

Нажалевшись себя вволю, Брок немного успокоился и даже начал задремывать. Но лежать на полу было все-таки жестко, грубый ворс ковролина покалывал щеку, так что до настоящего сна дело не дошло. Впрочем, взглянув на часы, сыщик понял, что спать уже и некогда — рабочий день благополучно закончился.

Брок поднялся на ноги, отряхнул костюм и стал собираться домой. Оделся, погасил свет и лишь тогда заметил, что Сашин монитор остался включенным.

— Так-так-так-та-ак, — пробурчал сыщик. — А где же Сашенька?

Он торопливо подошел к столу дочери и заглянул под него. Но света от монитора оказалось недостаточно, чтобы разглядеть там что-либо, кроме тьмы.

Брок поспешно вернулся к выключателю и снова зажег лампы. Теперь даже от стены он увидел, что под Сашиным столом пусто. Не было дочери и под его столом, и под стульями. Оставались необследованными шкафы, но Брок пересилил себя и не стал заниматься глупостями — студентка технического вуза не полезла бы в шкаф. Так почему-то казалось опытному сыщику. А своей интуиции он привык доверять.

Тогда Брок расстегнул пальто, снял шапку и, усевшись в кресло для посетителей, стал вспоминать. То, что Сашенька определенно сегодня была на работе, он помнил прекрасно. Она пришла после обеда, потому что с утра сдавала экзамен в университете. Потом они принимали клиентку. И Саша при этом тоже присутствовала. Да-да, она же играла роль медсестры! Вот только зачем?.. Этого Брок с ходу вспомнить не мог, но заморачиваться не стал: какая разница — зачем? Главное, что играла. В смысле, присутствовала. Он ведь еще собирался отправить ее с этой клиенткой, но передумал. Так-так-так-та-ак!.. Уже теплее. Может быть, дочка не послушалась его и все же пошла? Нет, вряд ли. Как дочь она бы и впрямь могла его не послушаться, характером выдалась в папочку, но как подчиненная… Нет-нет, тут Саша блюла строгую субординацию. Фыркнуть — еще могла, поворчать — тоже, но чтобы пойти против воли начальника — такого она себе не позволяла никогда. Поэтому же, кстати, не могла и сбежать раньше с работы, не отпросившись у него. А она отпрашивалась?..

Стоп!.. Что-то такое было! Что-то определенно было!.. Брок вскочил. Он вспомнил! Было не «что-то» — был «кто-то»! Сумасшедший парень. Мирон. А теперь он тоже исчез. И отцовское сердце подсказывало сыщику, что исчез он… вместе с Сашенькой!

Тут и проснувшаяся память услужливо подсказала слова дочери: «Я провожу его до дома, возьму фото невесты…» И что самое ужасное, вспомнился его, Брока, ответ на это: «Обязательно проводи!» А потом еще что-то совсем уж нелепое про какие-то прыщики той самой дурацкой невесты. Какие прыщики?! Какой невесты?!

Брок схватился за голову и застонал. Это ж надо! Отдать собственную дочь в руки маньяку! Как он мог?! Почему допустил подобное?! Да потому лишь, что возомнил себя писателем, сказочником, самым талантливым, самым крутым! И что в итоге? Писатель оказался дешевым графоманом, а дочь попала в грязные лапы сумасшедшего маньяка!

Броку стало и страшно, и стыдно. Он поклялся себе, что, если Сашенька останется жива, он никогда больше не напишет ни строчки (кроме деловых бумаг и писем, разумеется). А если… Если не останется?.. Брок попытался найти ответ на сей жуткий вопрос, но почувствовал, как стремительно сжимается в черную ледышку сознание, отказываясь воспринимать подобные ужасы.

Сыщик заметался по офису. Он то рычал, то скулил. То проклинал себя, то сокрушался о Сашеньке. Снова попробовал себя пнуть, но, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз, быстро опустил ногу. Валяться на полу было сейчас недосуг. Пусть и очень хотелось. Упасть, закрыть глаза, зажать уши ладонями, уткнуться носом в пыльный ковролин… Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать! Но что тогда будет с Сашенькой?

Брок замер. А что с ней сейчас? Жива ли его дочурка? Может, как раз в это мгновение она лежит связанная, истекающая кровью, в темном подвале и зовет его на помощь?

Сыщик мгновенно оказался у двери и вылетел из агентства, забыв надеть шапку и выключить свет. Да и о каком свете могла идти сейчас речь, если весь он, как пелось в старой песне, сошелся сейчас для Брока клином на дочери, с которой тот и столкнулся возле самого входа.

— Ой! — вскрикнула Сашенька и, пожалуй, упала бы, не подхвати ее Мирон, шагающий рядом.

— Прости, — сказал Брок и помчался дальше.

— Папа, ты куда? — крикнула вслед ему Саша. — И где твоя шапка? Ты ведь простудишься, на улице мороз!

Сыщик лишь раздраженно отмахнулся и ускорил бег. Вскоре он исчез за поворотом.

Девушка лишь вздохнула и развела руками.

— Побежали за ним? — неуверенно предложил Мирон.

— Ага, — буркнула Сашенька, — его догонишь, как же! Когда в папе просыпается гончая, его ни догнать, ни остановить невозможно.

— А чего она в нем вдруг проснулась?

— Наверное, какое-то срочное дело, — пожала плечами Саша.

— Так рабочий день уже закончился, — посмотрел на часы Мирон.

— Для настоящего сыщика рабочий день никогда не заканчивается, — с явной гордостью за отца изрекла девушка. — А вот мы с тобой давай-ка отправимся домой.

— К-куда домой? — попятился парень.

— Ко мне, конечно же. Не собираешься же ты ночевать на улице?

— Я лучше в агентстве заночую! — схватился за дверную ручку Мирон.

— Ты что? — подбоченилась Саша и грозно шевельнула бровями. — Хочешь, чтобы я со стыда умерла?

— А что тут стыдного?

— Ну ни фига ж себе! К нам гость из иного мира пожаловал, а я его оставлю невесть где! К тому же голодного. И где ты собрался спать? На столе или в кресле калачиком?

— Я могу на полу… — стушевался Мирон.

— Все, не хочу больше слушать подобные глупости! — топнула Сашенька и схватила Мирона за руку. Но тот продолжал цепляться за дверную ручку, осторожно отталкивая девушку свободной рукой.

— Ты потолкайся мне тут, потолкайся! — запыхтела Саша. — Я тебя так толкну, что быстро улетишь в свою параллельную реальность.

Мирон отчего-то испугался этой наивной угрозы и сопротивляться перестал. Обрадованная победой Саша поволокла его прочь от двери, но парень крикнул вдруг:

— Стой! Там свет горит.

Сашенька остановилась и оглянулась на окна «Бритвы Оккама». В агентстве действительно горел свет.

— Ох, папа, папа, — проворчала она. — Вот так всегда: вспыхнет, загорится чем-нибудь, а остальное тоже гори огнем!

— По-моему, там всего лишь лампы не погашены, — робко возразил парень.

— Ясно, что не костер, — фыркнула Саша. — Я ж образно про огонь-то. Просто папа, когда чем-то искренне увлечется, становится ужасно рассеянным. Его мозг полностью переключается на главную задачу.

— Да, — кивнул Мирон. — Знаю. Я ж почти год уже с Олегом Константиновичем работаю.

— Работаешь? Год? — округлила глаза Сашенька. — Ах да! Я все никак не могу свыкнуться с мыслью, что где-то есть еще один папа.

— Там он не папа, — напомнил Мирон. — Там он даже не женат.

— Странно. А вообще он похож на… моего папу?

— Один в один. Не только внешне, но и во всем остальном. До мелочей! Потому я сегодня так долго и не мог догадаться, что это не он.

Сашенька начала вдруг подпрыгивать и хлопать себя по плечам.

— Ты чего? — посмотрел на нее юноша.

— Замерзла.

— Так чего ж мы на улице стоим? Пойдем в офис, все равно костер потушить нужно.

— Остряк, — фыркнула Саша, и непонятно было, похвалила она Мирона или одернула.

Зайдя в офис, девушка сразу потянулась к выключателю, чтобы тут же уйти и не дать Мирону развить нелепую идею о ночевке в агентстве. Но рука повисла в воздухе, едва Сашенька бросила взгляд вглубь помещения.

— Ой! Что это? — вскрикнула она, прижав ладошки к щекам. — Что тут творилось?

Мирон, насупив брови, разглядывал царивший в офисе бардак: перевернутое кресло, рассыпанные по полу бумажные клочья, валявшуюся там же шапку Брока.

— Похоже, тут дрались, — неуверенно высказал он.

— Кто? С кем?! — вздрогнула Сашенька.

— Олег Константинович, разумеется. А вот с кем?.. Возможно, с тем, за кем он погнался.

Саша наклонилась и стала рыскать по кабинету, словно берущая след ищейка. Но вскоре выпрямилась и облегченно выдохнула:

— Слава богу, крови нет. Непохоже, чтобы тут дрались.

— Да уж, — согласился Мирон. — Олег Константинович если уж дерется, то рваной бумагой дело не обходится.

— Кресло ж еще…

— А на нем есть кровь?

— Не видно.

— Значит, оно не выступало в качестве оружия. Скорее всего, преступник за ним прятался.

— Ой! Хорошо, что ты подсказал, — подскочила к отцовскому столу Саша. Выдвинула верхний ящик и удивленно пробормотала: — Пистолет на месте…

Мирон вспомнил, как сыщик целился в него из этого пистолета, и поморщился:

— Ну, это еще ни о чем не говорит. Может, он просто не успел его взять.

— Или забыл, — согласилась Сашенька. — На папу это очень похоже. Мама рассказывала, что однажды он повел меня, маленькую, на прием к врачу, но сначала забыл, куда нужно идти, и вместо поликлиники пришел в милицию, а в итоге забыл там меня. Потом оправдывался тем, что постоянно путает телефоны 02 и 03, хотя в том случае звонить никуда было и не нужно.

— Кстати, — встрепенулся Мирон. — Мы ведь можем позвонить Олегу Константиновичу и узнать, что случилось! Надеюсь, в вашем мире есть мобильные телефоны?

— Ну, ты уж вообще нас за дикарей принимаешь, — фыркнула Саша, но за дельную мысль Мирона все же похвалила. А потом достала из кармана мобильник и сунула парню под нос: — Вот, смотри! Между прочим, крутая модель.

— Небось опять американский, — не сдержался и ухмыльнулся Мирон. А потом и вовсе хихикнул: — Или еще скажешь — корейский!

— Между прочим, и корейцы, и американцы тоже неплохие гаджеты делают. Но этот — финский.

— Ну наконец-то хоть что-то российское! — вознес к потолку руки Мирон.

— Ты что, глухой? Я сказала: финский, — по слогам повторила Сашенька.

— Я понял. Вот и говорю: российский.

— Слушай, Мирон, — с тревогой посмотрела на парня Саша. — А ведь я уже было поверила, что ты не сумасшедший.

— А… что тебя заставило опять в этом усомниться? — заморгал Мирон.

— Понимаешь, если что-то сделано в Финляндии, то оно никак не русское. Любой человек в здравом уме это скажет.

— Я и не сказал, что твой телефон русский. Я сказал, что он российский. В Российской империи произведен.

— А Финляндия… в России?.. — захлопала ресницами Сашенька.

— Ну, вчера еще была. Даже сегодня утром. А у вас что — нет?

— Не-ет… Хотя… — Саша вдруг вспомнила уроки истории. — По-моему, тоже была. Только не вчера. И уж тем более не утром. — Тут она нахмурила брови: — И вообще, какая разница, где он произведен! Главное, что звонить по нему можно.

Что Сашенька тут же и принялась делать.