Краски любви

Андрей Анисимов, 2003

Героиня книги, юная Катя, не желает быть девчонкой. Она предпочитает мальчишеский стиль одежды и записывается в секцию тайского бокса. Участвуя в похищении художника, Катя и не подозревает, что вовлечена в откровенное злодейство… Неожиданно Катя влюбляется в художника и делает все, чтобы спасти его…

Глава 5

Катя-Костя, Костя-Катя…

Сергей Андреевич Астахов снимал небольшую однокомнатную квартиру в районе Волгоградского проспекта. Промышленный край столицы не относился к престижным элитным кварталам, поэтому жилье там сдавалось недорого. Из окон его квартирки можно было любоваться дымом из труб местной ТЭЦ, а форточку рекомендовалось открывать пореже.

Катя первый день самостоятельно провела в Москве и теперь с трудом отыскивала свое жилище. Два раза она по ошибке поднималась на четвертый этаж, но двери, обитой коричневым дерматином, не обнаружила. Оказывается, Катя спутала дома. Облезлые пятиэтажки и впрямь были похожи друг на друга, как близнецы, различить их было непросто.

Когда Катя все-таки попала домой, Сергей Андреевич ее с трудом признал. Реакция родителя Катю порадовала. Не зря она истратила недельный запас карманных денег!

— Как я тебе? — поинтересовалась дочка.

— Ночью встретишь — шарахнешься, — успокоил ее отец.

— Па, я сегодня парня сделала, — похвалилась Катя.

— Как сделала? — не понял Сергей Андреевич.

— Так. Коленкой в морду. Я теперь три раза в неделю стану на тренировки ходить. Тайским боксером заделаюсь, — отрапортовала она и потребовала есть.

Голод Катя скопила жуткий. Она моментально проглотила пельмени, бутерброды с сыром и маленький торт по имени «Трюфель», припасенный отцом для первого московского вечера. Закончив жевать, она вдруг сообразила — отцу-то лакомства не осталось!

— Па, прости. Я все смолотила… — растерялась Катя.

Сергей Андреевич рассмеялся и заверил, что к тортам абсолютно равнодушен. Склонность дочери к драчливым видам спорта он не одобрял, но мнение свое держал при себе. Устраивая Кате постель на узком диванчике, отец вздохнул и тихо сказал:

— Смотри, доиграешься. Отколотят тебя. А еще хуже — неправильно поймут.

— Па, не нуди. Ты же обещал… — пристыдила его дочка.

— Хорошо, барышня. Больше не буду.

— Сколько раз тебе говорить, я не барышня, а твой сын Костя! Любой нормальный мужчина мечтает о сыне, а ты недоволен.

— Да. Конечно, Катя-Костя, Костя-Катя… — согласился родитель и принялся раздвигать кресло. Раздвижной спальный агрегат становился его постоянным местом ночлега.

Первый совместный день московской жизни отца и дочери подходил к концу.