Потерянная душа. Том 2

Ана Ховская, 2019

Продолжение истории "Потерянная душа". Многие знают, что значит жить «не в своей тарелке», когда жизнь кажется бредом, когда ты антимагнит для людей, а любовь – лишь выдумка для романов и кино, когда ты сама представляешь собой редкий экземпляр человеческого вида, когда не к кому обратиться за помощью и некуда бежать… Но что случается, когда вдруг раздается загадочный телефонный звонок, когда курьер доставляет неожиданную посылку?! Мир начинает казаться не тем, каким ты его себе представляла! А когда таинственный незнакомец звонит в дверь… Все твои представления о себе и о жизни переворачиваются с ног на голову. Приятного продолжения путешествия!

Глава 46. Немного об отношениях

— Есть пожелания, куда отправиться на полуденный обед? — спросил Марк, не сдерживая желания полюбоваться мной.

Я слегка поддернула белые брючины вверх, присела в кресло шаттла и перекинула ногу на ногу. Выглядела я, как модель: волосы собраны в высокий хвост, простая голубая блуза без застежек с широкими рукавами и собрана ниже талии тонкой лентой и белоснежные расклешенные брюки в пол со стрелками. Белые сандалии с голубыми камнями на носке делали мои ножки невесомыми. После сна настроение было приподнятое и отражалось в каждом жесте, несмотря на легкий физический дискомфорт в животе.

— Мои желания не совпадают с реальностью, — иронично ответила я, вкладывая в эти слова все свои печали и заботы.

— Не заставляй меня быть твоей жилеткой, — с теплой улыбкой ответил Марк, присаживаясь напротив и затеняя окна шаттла.

Я посмотрела на него в упор и улыбнулась в ответ. Он прекрасно ориентировался в человеческой женской психологии. Об этом говорило всё: взгляды, жесты, слова, юмор. Я уже чувствовала, что здесь появился еще один мужчина, который столь же привлекателен для меня, как и Грэйн. Но Марк намного понятнее и привычнее и практически не вызывал недоумения своей реакцией на меня. Я не сомневалась, что нравлюсь ему, потому что он, хоть и молчал, но показывал это в обход общепринятых правил. И не важно, что я делала вид, будто не замечаю этого.

— Ты и на Земле отличался, — заметила я, рассматривая Марка, — но и здесь не как все.

— Это комплимент? — он кокетливо склонил голову набок.

— Это комплимент, — подтвердила я с широкой улыбкой. — Отвези меня в тихое, уютное место, где не будет лишних ушей и глаз.

— Желание дамы — закон, — поиграв бровью, ответил Марк и выстроил маршрут на панели управления.

— Не тэсанийской дамы, — усмехнулась я.

— Что за мысли у тебя?

— Да нет, просто… — я на миг заколебалась, но все же решилась сказать: — Когда Ниэса сказала, что Райэл видит истинных Тэс практически только при их появлении, я так разнервничалась, что могу ею не оказаться.

— Что еще тебя беспокоит?

— Кое-кто очень сомневается, что я Тэса, и своими сомнениями выводит меня из равновесия, — пожаловалась я.

— И кто же это?

— Твое руководство, — с неприязнью скривила губы я и закатила глаза.

— Он прямо об этом тебе сказал? — догадываясь, о ком идет речь спросил Марк, и на его лице появилась непонятная эмоция: смесь беспокойства и разочарования, но примешивалось и что-то еще.

Я несколько секунд рассматривала его лицо, недоумевая, что именно он испытывает, а потом неуверенно пожала плечами:

— Ну… в общем, нет. Так прямо он об этом не сказал, но ведь необязательно говорить, достаточно регулярно намекать тем или иным способом. И тем более он явно демонстрирует мне свое нетерпение. Прямо расист какой-то.

Марк неожиданно громко рассмеялся, я даже вздрогнула от резкого звука и растерянно заморгала.

— А ты не хочешь прямо его об этом спросить?

«Духу не хватит, — тут же возникла удушающая мысль. — Не хочу ворошить улей. Только все более или менее успокоилось внутри, начала понемногу смиряться. Не хочу омрачать отмеренные дни здесь страхом, тревогой, сомнениями. И не не хочу услышать неопределенный, замысловатый, а еще хуже — полный уверенности, ответ от руководителя Департамента биоэнергетики».

— Может быть, — неопределенно ответила я и отвернулась к окну.

Шаттл ехал недолго, но довольно быстро, из чего сделала вывод, что мы достаточно далеко от центра города в одной из его частей, где мне еще не приходилось бывать. Дорога медленно поднималась в гору, уклон был совсем небольшой. Но внутри шаттла я не ощутила силу притяжения и не шелохнулась, когда тот вновь выровнялся. Очевидно, работала какая-то система стабилизации.

Мы поднялись на открытую широкую площадку, которая была окружена сочными зелеными зарослями, а над диванными островками висели куполообразные белые палантины. Наш островок стоял на самом краю площадки, и с его открытой стороны можно было наблюдать несколько улиц, находящихся у подножия. Я чувствовала себя на средиземноморском курорте, только люди здесь отличались незагорелой кожей и отсутствием брюнетов, шатенов или рыжих.

— Очень мило! — похвалила я Марка, присаживаясь за стол и осматриваясь вокруг на предмет «лишних ушей и глаз».

Марк удовлетворенно кивнул и присел напротив. Нетрудно было догадаться, почему он не выбрал место рядом.

Заказ был принят виртуальным официантом. Не заботясь о количестве и своих физических возможностях, я согласилась на все блюда, что назвал Марк, сравнивая их с земными аналогами. Здесь можно было остаться до следующего утра.

— Ну, здравствуй, Марк, — наконец произнесла я, после нескольких минут молчания, когда мы просто рассматривали друг друга.

— Здравствуй, Кира, — улыбнулся он, расслабленно кладя локоть на спинку дивана.

Он был почти так же хорош, как и Грэйн. В отличной физической форме, держался уверенно и легко. Только у Грэйна красота была такой естественной и легкой, а Марк был больше похож на лицо с обложки эротического журнала: брутальный самец — обольститель. Но в Эйруке многие выглядели соблазнительно, поэтому сомневаться в моральных качествах каждого второго было неуместно.

— Ты тоже оскорбишься, если я спрошу, сколько тебе лет? — усмехнулась я, непроизвольно накручивая прядь волос из хвоста на указательный палец.

— Я только упомяну, что об этом не стоит спрашивать тэсанийцев, — шутливо посерьезнел Марк. — Мне сто одиннадцать лет.

— Боже, какой ты старый! — рассмеялась я, закрывая рот ладонью, но тут же осеклась и смущенно взглянула на мужчину.

Он смотрел на меня, строго прищурив глаза, но в их глубине плясали искорки веселья. Или нет? Я замерла на секунду и виновато сжала губы.

— Прости…

— Если бы я был на Земле, то наш союз вполне мог бы вызвать глубокое недоумение, — рассмеялся Марк моему испугу.

— Брак, — фыркнула я, шутливо бросая в него салфеткой, и расслабленно откинулась на спинку дивана. Слава богу, это был мой Марк, а не их Маэрт.

— Брак. Странно, — ловя салфетку налету, задумчиво произнес Марк. — Почему союз у вас называется словом, обозначающим нечто испорченное?

— Это не всегда так. Тем более что брак — это производное от слова брать. Уж не знаю, кто и зачем произвел одно слово из другого. Нелепое слово, — усмехнулась я, в конце концов, полностью соглашаясь с мнением Марка. — Союз звучит приятнее, возможно, из-за его смысла… Итак, о чем еще не следует спрашивать тэсанийцев? Мужчин, женщин?

— О статусе, о возрасте, о наличии отношений, о деталях отношений, обсуждать отношения других тэсанийцев… Поучать жизни…

— Это я уже слышала, — усмехнулась я. — То, что я делаю это с Гиэ, Нэйей и другими членами группы — не считается?

— Это обучение. Оно не выходит за рамки этических правил. Иначе ты не постигнешь суть наших отношений и поведения.

— Как странно, — покачала головой я и задумчиво подняла глаза к белому куполу над нашим уединенным островком. — А как же разговор по душам? Это ведь естественная потребность, я полагаю, всех разумных существ во вселенной. Ты пожил среди нас и разве не понял этого?

— Откровенный?

— Да, дружеский.

— Тэсанийцы очень хорошо разделяют разум и эмоции. Они умеют переводить эмоции в рациональное русло, тем самым исключая перегрузку нервной системы, — напомнил Марк то, что я, кажется, уже слышала от кого-то, а затем весело подмигнул и улыбнулся: — Они сами себе антидепрессанты.

— Ты как будто отделяешь себя от них, — принимая во внимание его юмор, заметила я.

— Я многогранен.

— Киэра сказала, что ты необычный, — констатировала я.

— Необычный? — заинтересовано выпрямился он.

— Да, человек на стыке разных культур и менталитетов. Ты еще не потерялся во вселенной? — иронично прищурилась я.

— Нет, — со всей серьезностью заявил Марк. — Я всегда помню, где мой дом.

— И я… помню, — вдруг сделалось очень тоскливо на душе. Я опустила глаза, подавляя жалость к самой себе, и с облегчением вздохнула, когда прибыл контейнер с блюдами: — О, наш сайбусовый официант!

— Сайбусовый официант? — засмеялся Марк и встал, чтобы поухаживать за мной.

— Да, работает на износ, без чаевых, — шутливо-трагичным тоном выговорила я, выныривая из глубин грустных воспоминаний.

— Не беспокойся, сейчас он вернется на кухню и встанет на подзарядку, — с шутливым сочувствием ответил Марк.

Оценив наш заказ, я аппетитно сглотнула и подвинула к себе самое соблазнительное блюдо, на мой взгляд.

— Итак, откровенность? — непринужденно продолжил Марк, приступая к обеду, и вдруг лукаво прищурился. — А тот разговор, который состоялся у нас в «Мао», к какому типу ты отнесешь?

— К откровенному, разумеется. Но без дружбы, — усмехнулась я, облизывая соус с овоща.

— Откровенные беседы ведут любовники, дружеские — друзья. Какой у нас сейчас разговор? — продолжая есть, поинтересовался Марк.

— Откровенно-дружеский, — не раздумывая, ответила я и на секунду замерла, осознав щекотливость ситуации. — Я имела в виду, мы разговариваем откровенно, ведь так?

Марк согласно кивнул, но как-то медленно, вкушая основную интригу своей уловки.

— Но мы и друзья? Ты ведь принял мое дружественное обращение и предложил его сам.

Он молчал и некоторое время внимательно рассматривал меня, а потом тихо сказал:

— Кира, нельзя об одном говорить, как землянка, а о другом — как тэсанийка. Ты либо здесь, либо там…

Его слова окончательно смутили, но я упорно делала вид, что не понимаю, о чем он толкует, сосредоточенно нарезая свой овощ на кусочки.

— Но я не стану тебя смущать, — наконец произнес он и беззвучно рассмеялся.

«Конечно, он прекрасно знает, что я не такая глупая или наивная, какой хочу показаться, и понимает, что догадываюсь о его осведомленности. Но чего он хочет добиться? Пошутить? Смутить? Или заявить о своих намерениях? Тогда уж воспользовался бы моментом и сказал все прямо. Ведь я бы не сочла это оскорблением».

— Я, конечно, здесь, — призналась я, обдумав его последние слова, — но мысленно все еще там. Нельзя в один миг и даже добровольно соединить два таких разных мира.

— Но не такие уж мы и разные. Аналитические способности у тебя неплохие. Почему ты их не используешь?

— Ох, благодарю! — шутливо-сердитым тоном ответила я. — Неплохие — это весьма лестный комплимент.

Марк только рассмеялся, но я поняла, о чем он.

— Мои аналитические способности говорят, что все дело в эмоциях. Они затмевают разум. Эмоции влияют на восприятие всего вокруг. Я не могу рационализировать их. Это не в моей природе, как и не в природе всего человечества.

— Да, импульсы и инстинкты земляне неспособны контролировать.

Я только скептически сдвинула брови и бросила в Марка синюю ягоду из своей тарелки. Его реакция была мгновенной: ягода оказалась у него в ладони, и он усмешкой закинул ее в рот.

Я смотрела на него и радовалась, что сейчас это был единственный тэсаниец, который понимал меня настолько хорошо и адекватно реагировал на всё, что вряд ли кто еще мог бы быть ко мне так близок. Возможно, это единственный почти человек, которого я увижу в своей жизни.

Я ела и рассматривала его глаза, черты лица, руки, длинные красивые пальцы — красивый мужчина! И он рассматривал меня в ответ. Это молчание между нами продолжалось достаточно долго, чтобы испытать неловкость, если бы я чувствовала его чужим, но ее не было. В этом уютном зеленом уголке, так похожем на беседку где-нибудь на побережье Крыма, я чувствовала себя хоть и не дома, но спокойно. Казалось, я могу задать ему миллион вопросов, и он ответит на каждый, если будет знать ответ.

— По твоим глазам вижу, что у тебя много вопросов? — первым нарушил молчание Марк.

— Зачем вам ментальное сканирование, если вы все видите по глазам? — усмехнулась я и, сняв босоножки, подобрала ноги на диван. — Да, ты прав. Ты обещал рассказать про моих родителей.

— Обещал.

— Ты провел там еще пару месяцев после отправки меня на Тэсанию, так?

— Я был на орбите, заканчивал процесс передачи данных и начинал процедуру пред адаптации перед возвращением…

— Как они? — перебила я, игнорируя любопытство, как и где он это делал, и придвигаясь ближе к столу.

— С ними все в порядке, — просто ответил Марк.

— Ты жалеешь мои чувства? — беззлобно возмутилась я. — Не надо, Марк!

— Думаю, нет смысла говорить, что они очень переживали твое исчезновение…

Я затаила дыхание и ловила каждое его слово.

–…Твой отец был подавлен, брат в недоумении, но, думаю, что тоже расстроен, а мать… У нее была бурная реакция… Она была в замешательстве, но, очевидно, довольна твоим замужеством…

О брате и матери я пропустила мимо ушей, но мгновенно представила отца, который хватается за сердце, постарел, поседел, и его глаза утратили то тепло и блеск, с которыми он всегда смотрел на меня. И что-то надломилось внутри, закружилось черной воронкой и выплеснулось наружу.

— Черт возьми, Марк, почему ты не дал мне с ними попрощаться?! — сорвалась я, вновь почувствовав, как несправедливо поступили со мной, и отчаянно заломила пальцы рук. — Ты ведь мог!

Марк невозмутимо окинул пространство вокруг, поднялся и с поразительным спокойствием пересел за правый край стола, ближе ко мне. Я тут же повернулась к нему, соскальзывая на край сиденья.

— Кира, ты не из посвященного вида. Ты представляешь свою реакцию на мое предложение?

Я непримиримо сжала губы и еще шире раскрыла глаза. Сейчас во мне бушевала буря. Уголки глаз щипало от подступающих слез.

— А я очень хорошо представляю, — продолжил Марк и склонился ближе. — А теперь скажи, что мне нужно было сделать?

Я опустила глаза и подавленно мотнула головой, пытаясь взять себя в руки и не устраивать истерики.

— Ты мог бы проявить фантазию, — с чувством глубокого сожаления прошептала я, потому что в голосе уже были слезы, и не хотелось их выдавать.

— Кира, посмотри на меня, — понизив голос, попросил Марк. Я подняла голову, и взгляд замер на его глазах. — Я готов тебе помочь здесь, на Тэсании. Но не проси большего. Я и так делаю то, что запрещено протоколом твоей адаптации.

Я бессильно уронила плечи и отвернулась к столу, взяла свой стакан с чаем и сделала большой глоток. Я не злилась на него. Нет. Я просто тосковала по родителям, по отцу. Мне было больно так же, как и им.

— Расскажи подробнее, что говорили родители, когда ты появился? — выровняв дыхание, попросила я. — Вообще, как они пережили это? Они не спросили телефона, адреса? Фотографий? Вообще, как это все было преподнесено? Они не спросили, кто ты? Почему не я сама рассказала им эту новость? Я не понимаю, как они смогли принять это. Разве это не должно показаться им странным? Я не позвонила, не сообщила сама, даже фото не прислала. Просто исчезла! Как такое возможно принять за правду и не посчитать подозрительным?

— Ты не просто исчезла. Ты оставила прощальное письмо, — отклоняясь на спинку своего дивана, ответил Марк.

— Я?! — округлила глаза я на него.

— Его написал я.

Я опустила голову на сложенные на столе руки и минуту не шевелилась. Марк сидел тихо, ожидая моего отклика.

— Ты умеешь писать по-русски? — спросила я единственное, что пришло в голову.

— Я не захватил копию, но могу пересказать в деталях, — с легкой усмешкой кивнул он.

Конечно, про Новую Зеландию я уже слышала. Причины переезда и скорость, отсутствие возможности предупредить и прочие детали тоже были серьезными. Но это не каменный век, телефоны там тоже имелись и интернет. В голове не укладывалось, как родители могли бы успокоиться, понимая это. Я слушала Марка и не понимала: как можно при таком развитии цивилизации не иметь более гуманного способа избавить всех от переживаний?

— Лучше бы ты им память отшиб, — горько пошутила я и, скрестив руки на груди, откинулась на спинку дивана.

— Мы так не поступаем, — только и ответил он и подвинул к себе стакан с каким-то напитком бледно-голубого цвета.

Я подтянула колени к себе и обняла икры руками, наблюдая за мужчиной и за городом за его спиной.

«Злюсь ли я на него? — попыталась еще раз проанализировать я свои чувства. — Нет, не злюсь. Я злюсь на ситуацию в целом. Хотя, что есть эта ситуация? Целый род, который жаждет выжить во что бы то ни стало, и я, потенциальная его часть. Девяносто восемь процентов! Отдельные граждане, наделенные властью решать такие вопросы, и исполнители, которые тоже отличаются патриотизмом… Ох, Кира, хватит обвинять всех вокруг! Это уже случилось! Просто оставайся самой собой… Ты же, в конце концов, на курорте… Трехсотлетнем курорте!»

От этих мыслей стало тошно и смешно одновременно. Я прикрыла глаза, зажмурилась, а затем подняла руку к голове и стянула резинку с волос, распуская их по плечам.

— У тебя невероятно красивые волосы, — любуясь, искренне произнес Марк.

И это был не просто комплимент. В его глазах отражался весь мой мир. Так захотелось прижаться к нему, и чтобы он обнял крепко-крепко. Но я отвела взгляд к еще не испробованному десерту на столе и сдержала порыв.

— Я и сама вполне себе ничего! — кладя кусок чего-то сладко-фруктового в рот, кокетливо проговорила я.

Марк улыбнулся и тоже взял десерт.

— Это вне сомнений!

Так мы просидели еще некоторое время, обсуждая всякие мелочи и тэсанийские обычаи, намеренно стараясь обходить тему Земли. Сегодня мне нельзя было выходить из себя. День показал, насколько я могу быть непредсказуемой даже для самой себя.

Марк как истинный джентльмен доставил меня домой. Я была в хорошем настроении и старалась не думать о печальных вопросах: о родителях и своем будущем. Я закрывалась щитом от самой себя, как и от менталов этого мира. Иначе было нельзя.

Я уже собиралась намекнуть или попросить о новой встрече с ним, но Марк сам предложил встретиться завтра. И, конечно, я сказала — да.

Удивительно, как свободно я чувствовала себя с ним, возможно, потому что он вел себя, как самый настоящий земной мужчина. И сейчас я как будто вернулась в свой город, в свою реальность и пила чай с приятным старым знакомым в уютном кафе. Я не находила в нем ничего странного и пугающего. Марк не стремился меня просканировать, чтобы не доставить дискомфорта, говорил о вещах, которые были понятны и легко укладывались в голове. Он был логичен и комфортен для меня — земной девушки. Не могла себе не признаться, что мне хотелось быть с ним. В нем гармонично сочетались черты брутала и романтика, понятного мне мировоззрения и поведения. И, безусловно, он был воплощением сексуальной притягательности».

На какое-то мгновение я испытала угрызения совести, что совсем забыла про Грэйна, но тут же успокоилась, вспомнив, что не связана с ним никакими обещаниями, и тот не давал своих. Мы были в дружественных отношениях, только и всего.

Я вздохнула с какой-то досадой, что не все здесь так просто, и вошла в холл. Но взглянув на дверь модуля, совершенно расхотела подниматься в жилище. На улице было так светло и тепло, ничто не обещало дождя, что я решила прогуляться по округе. Не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

Побродив немного по району под пологом Ниагары, поняла, что тэсанийцы обращают на меня столько же внимания, сколько и я на них. Мы с обоюдным интересом рассматривали друг друга и пытались скрыть это, я, играя по правилам Тэсании, они — подчиняясь им. И хоть внутреннее напряжение все еще присутствовало, все же я приспосабливалась к этому миру.

Удивительное создание — человек: адаптируется, чтобы выжить и физически, и морально, оправдывает все, что только можно, рационализируя и превращая это в свои знания и опыт. Наверное, то же происходило и со мной.

— Кира, приветствую! — раздался жизнерадостный голосок Киэры, когда я ответила на сигнал коммуникатора. — Как твое настроение?

— Все хорошо. Я вышла прогуляться, — просто ответила я, будто была здесь, как дома.

— Одна?! — удивилась Киэра.

— Да, это не запрещено? — на всякий случай уточнила я.

— Нисколько. Но ты так плохо чувствовала себя, когда мы уезжали из департамента…

— Все хорошо, правда. Может, ты могла бы встретиться со мной? Ты занята?

— Нет, нет. Я совсем не занята. Я сейчас в Доме красоты. Давай я вышлю за тобой шаттл? А потом мы отправимся на мой заказ. Я все думаю, какой сделать цвет стен, никак не могу согласовать нужный с заказчиком. Поможешь с идеями?

— Мне это нравится, — вдохновилась я.

Шаттл Киэры прибыл практически через минуту, и я отправилась к ней.

Оказалось, что Дом красоты был неподалеку от Департамента биоэнергетики. Я увидела его отличительную от других зданий верхушку крыши. В Дом красоты я не вошла, но сообщила Киэре, что пока она заканчивает процедуры, зайду на минутку в департамент к Гиэ.

Улица была почти пуста. Я расслабленно прошла по алее красных дардэнов и вошла в холл делового корпуса. Внутри было людно. Я стушевалась, понимая, что не готова пройти сквозь толпу стольких тэсанийцев, большую часть из которых составляли мужчины, и попятилась к выходу.

— Ты не нашла Гиэ? — спросила Киэра, оказавшаяся здесь почти сразу после меня.

Сама не ожидала, что буду так рада ее появлению, быстро оглянулась и с улыбкой облегчения шагнула навстречу. Выглядела она, как всегда, великолепно: яркой, ухоженной, но естественной, без излишней старательности. Это импонировало. Я коснулась ее плеча и непринужденно вытолкнула наружу.

— Там так много тэсанийцев. Я решила, что мне не пройти.

Киэра понимающе улыбнулась и махнула рукой на шаттл.

— Это наш, поехали?

— С удовольствием… — произнесла я и чуть не задохнулась от того, как внезапно ледяные мурашки охватили все тело.

Я едва не споткнулась и вовремя окунула себя в кокон водопада. Киэра замерла на месте, не понимая, почему я так резко остановилась, и заглянула в лицо.

— Ты такая бледная!

Я посмотрела перед собой, но никого не заметила. Оглянулась…

Это был Райэл! Кто же еще?!

Наверное, уже все сотрудники департамента знали, что меня сканировать не следует. Но он с раздражающей регулярностью ментально воздействовал на меня. Что он пытался узнать?

Может, ничего страшного в моих мыслях и не было, но вряд ли я могла контролировать их, когда была зла или раздражена. Зачем еще больше усложнять и без того непростые отношения, вызывать подозрения, а то и непредумышленно кого-то оскорбить. Вдруг обрывки мыслей или их спутанность могли неверно расценить? А затем оправдываться и разъяснять, что это было на самом деле. Именно поэтому у нас и не было такой проблемы. Внутренний мир должен был оставаться только внутренним. Мы сами должны были жить со своими демонами. К чему было их видеть другим?

Я гневно сжала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя снежному человеку, что чувствую.

— Всегда терпеть не могла мужчин, которые не умеют держать слово! — процедила я сквозь зубы.

— Что с вами, Кира? — непонимающе повел бровью Райэл.

— Вы обещали не сканировать меня!

— Я и не делал этого, — невозмутимо повел плечом он.

— Какой же вы скользкий! — вспыхнула я.

Но Райэла это не тронуло, возможно, потому что рядом, кроме нас с Киэрой, никого не было. Он с убийственным спокойствием окинул меня взглядом с головы до ног и заметил:

— Трудно не понять, почему люди на Земле не уживаются друг с другом…

Я шумно выдохнула и раздраженно округлила глаза.

–…Вы убиваете друг друга яростью без выяснения обстоятельств, — со скрытой усмешкой пояснил он. — Столько агрессии от такой маленькой леди.

— Вот это… сейчас что — шутка? — моментально растерявшись и от его замечания, и от того, как он назвал меня, запинаясь, спросила я.

— Ирония. Кажется, это так называется, — ровно произнес Райэл и откланялся в жесте прощания, а затем вошел в другой шаттл и уехал.

— Что с тобой было?! — удивленно спросила Киэра, выглядывая из-за моего плеча.

— Калека на всю голову! — с жаром бросила я и отвернулась к нашему шаттлу.

Мы сели в кресла, а я все пыхтела, как ежик, хмурясь и бурча себе под нос.

— Почему ты так остро реагируешь на Райэла? — спустя несколько минут молчания, спросила Киэра. Похоже, этот вопрос давно волновал ее.

Я взглянула в красивые и такие добрые и невинные глаза Киэры и пожевала нижнюю губу, не зная, как ответить на этот вопрос даже самой себе. Такое ощущение, что каждый раз сталкиваясь со снежным человеком, я впадала в какое-то странное паническое, напряженно-раздражительное состояние. Объяснимых предположения было два: либо из-за того, что он все еще пытался сканировать меня, чтобы успеть пробиться, пока не выставлены щиты, либо было что-то еще в нем самом, чего я объяснить была не в состоянии. И, пожалуй, единственный, кто мог дать ответ на эту загадку, был мой психоадаптолог. Следовало допросить его с пристрастием!

Но Киэра была права: я правда слишком остро воспринимала все, что он говорил. И нередко мне хотелось его придушить. Иногда я даже фантазировала на эту тему: приглашаю его к себе в жилище и разбиваю что-нибудь твердое о его голову или прошу прогуляться по мосту и сталкиваю его вниз…

«Интересно, куда бы меня сослали, приведя я все фантазии в действие? Нелепо!»

Но так хотелось исключить этого мужчину из своего круга общения. Когда Райэла не было рядом, я чувствовала себя прекрасно, когда он появлялся, меня словно подменяли: тучи сгущались, все краски этого мира становились мрачными и без того шаткий оптимизм покидал меня. Было похоже, что у меня формировался рефлекс, как у собаки Павлова: только ощутив или завидев поблизости Райэла, я уже принимала боевую стойку и готова была защищаться, а при особой необходимости — нападать. Только вот мне это совершенно не нравилось: напрягало и отбирало силы. Я все пыталась найти точку равновесия между нами, но тщетно.

— Он мне не нравится! — наконец ответила я и погрузилась в свои раздумья.