Кощей. Перезагрузка

Анатолий Казьмин, 2019

Кощей-батюшка наш, чтоб ему… силушкой своей магической похвалиться вздумал. Получилось. Теперь Фёдор стал дважды попаданцем. Занесло всю славную Канцелярию в другой мир вместе со всем дворцом. Теперь осваиваться на новом месте надо, обживаться, бизнес налаживать, с соседями, опять же, надо контакты установить на самом разном уровне. Хлопот, забот, проблем… И за всё Фёдору Васильевичу отдуваться. А он ведь ещё взвалил на себя летопись – Хроники Канцелярии Кощея. Опять же время надо … Обложка разработана автором.

Глава третья.

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел.

А.С. Пушкин

Утро на удивление выдалось вполне неплохим и спокойным. Даже с одеждой возиться не пришлось, просто вскочил из-за стола от Вариного подзатыльника и бодро зашагал в ванную. А когда вернулся, меня уже ждал горячий, сытный завтрак и что особенно порадовало — чай, которого я выдул, наверное, с полсамовара.

Варя, конечно, ворчала по свойственной женщинам привычке, но услышав мой рассказ о том, как царь-батюшка, обзавидовавшись моему таланту полководца, велел предателям Михалычу и Калымдаю крепко держать меня, пока Маша открывала мне рот, а Аристофан вливал в него свой отвратительный самогон (тут меня очень натурально передёрнуло). Варя успокоилась, погладила меня по волосам и пообещала лично разобраться с моими обидчиками, начиная с Кощея. Я еле-еле успокоил её, заверив, что сам разберусь со своими мужскими делами, а ей надлежит дома сидеть и щи варить. Получив на прощание подзатыльник и поцелуй, я отправился на работу.

В Канцелярии сегодня было тихо и пусто. Маша сидела на диванчике с книгой в руках, обложившись пирожками для души и бесенятами для уюта и только хмыкнула, косо взглянув на меня, когда я вошёл.

Дизель скучал на стульчике возле генераторной, но тут же радостно вскочил при виде меня, но я отмахнулся — не до компьютера сейчас.

— Ну и где все? — грозно спросил я, уперев руки в боки. Начальник я или пьянчуга какой подзаборный?

Дизель вздохнул, бесенята во сне заёрзали, а Маша, погладив их между рожками, фыркнула:

— Работают все, мсье Теодор, делами занимаются.

— Ага, я вижу, — я покосился на быстро пустеющую миску с пирожками. — И всё-таки?

Маша вздохнула, заложила пальчиком страницу в книге и устало посмотрела на меня:

— Мсье полковник с дедушкой Михалычем по приказу монсеньора Кощея отправились на задание. Аристофан со своими мальчиками к ним в помощь приставлен. Я осталась на базе в качестве резерва. Дизель ждёт, когда вы поработать надумаете, Тиша и Гриша отдыхают после завтрака. Что-нибудь ещё?

— Хм-м-м… Ладно, работайте, — я прошёлся по кабинету. — А Кощей меня не спрашивал?

Маша ответить не успела — в Канцелярию зашёл Гюнтер.

— Его Величество желает видеть господина Статс-секретаря через пять минут у ворот нашего замка.

— О, блин… — простонал я. — Ну чего он там ещё удумал?

— Сходить, узнать? — фыркнул дворецкий, но всё же смилостивился: — Государь изволит променад на Горыныче устроить и милостиво приказывает вам немедля отправляться с ним. А не то… сами знаете.

— Знаю-знаю, — проворчал я. — Маша! Остаёшься тут. Бесенят не выпускать, а то опять натворят делов — Михалыч оладиков нам больше делать не будет. Дизелю бархоткой надраить череп до блеска. Вернусь — проверю.

Маша даже не обратила на приказ внимания, снова увлёкшись рыцарским романом и пирожками. Ну вот как с ними работать?! Никакого уважения к начальству…

Царь-батюшка задумчиво стоял у ворот на крохотной лужайке и смотрел куда-то ввысь. Я деликатно кашлянул и вежливо поздоровавшись (я же не враг себе), спросил:

— Опять что-то не так, Ваше Величество?

— Всё не так, Фёдор, — вздохнул он. — Место тут плохое, колдунство слабое, растительное, амплитуда силы скалярными векторами вместо синуса косинусы выписывает, да еще…

— Я понял, Государь, — поспешно прервал я его. — Хреново вам тут, да?

— Некомфортно, — покосился на меня Кощей. — Надо другое место для резиденции искать.

— А как же Лысая гора? — поразился я. — Ведь всем известно, что именно под ней вы и обитаете.

— Где она эта гора? — фыркнул Кощей. — Покажь мне её. Ты, Федька начинай уже думать в соответствии с местными реалиями. Тут пока не то что о Лысой горе, но и обо мне, Великом и Ужасном, слыхом не слыхивали, понятно?

— Ага, Ваше Величество, — вздохнул я. — И что теперь?

— А теперь, нам надо имя моё на все земли прославить да делом эту славу подкрепить. Чем, кстати, вся твоя Канцелярия сейчас и занимается. Вся, кроме тебя. И зачем я тебя держу, Федька?

— Не выгоняйте меня, царь-батюшка, — хихикнул я, — я вам ещё пригожусь!

— Пригодишься, — кивнул царь-батюшка, — на суп с фрикадельками.

— Я тощий… — начал было я, но наш гастрономический спор прервал Горыныч, выруливая из-за полузасыпанной землёй стены дворца, гулко топая и сминая по пути чахлые деревца.

— Откушали, — пробасила правая голова, — благодарствую.

— Готовы на смертельные подвиги за ради царя и Отечества, — пропищала левая.

— Здорово, Федь, — кивнула мне средняя.

— Полетели, — скомандовал Кощей. — Гюнтер! С нами поедешь.

Летали мы долго, часов пять не меньше. Я уже и заскучать успел, и подремать, уткнувшись носом в костлявую спину царя-батюшки. Даже один раз остановку на обед сделали. Горыныч утащил оторвавшуюся от стада корову и с аппетитом умял несчастную бурёнку на ближайшей полянке. И снова в полёт. Лес, поле, лес, река, поле. Иногда мелькали деревеньки, небольшие городки и снова лес, поле, река. Скукота. Вот зачем я тут нужен? Работал бы сейчас у себя в Канцелярии, в поте лица раскладывал бы пасьянс на компьютере, воспитывал коллектив, тщательно следя, чтобы без меня пирожки не ели. Я сглотнул. Ага, покушать бы не помешало, но я бурёнок а ля натюрель, как сказала бы Маша, не кушаю. И Михалыч с утра умотал, а он бы точно догадался сунуть узелок с едой бедному Феденьке, эх, жизнь…

Мои страдания прервал Кощей, вдруг резко выпрямившись на спине Горыныча.

— Стой! — проорал он. — Стой, животное!

— Сам ты… — начала левая голова, но её поспешно прервала правая:

— Стою, батюшка. Чего изволишь?

Горыныч завис в воздухе, медленно взмахивая огромными крыльями, а я завертел головой, пытаясь угадать, чего же такого интересного Кощей тут увидел. Всё тот же лес, резко обрывающийся, переходя в поле, а вдалеке речка. Нет, скорее — целая река. Ну и? Мы таких сегодня уже тыщу мильёнов видели.

— Вот туда опускайся, Горыныч, — Кощей ткнул пальцем вниз. — Видишь, холм там? Туда давай.

Пока я сполз с Горыныча, попрыгал, поприседал, разминая затёкшие ноги, царь-батюшка уже успел быстрой походкой, с развивающимися вокруг костлявых ног полами его длинного чёрного плаща, отмотать от нас на сотню шагов по направлению к тому самому холмику. Холмик был странный. Совсем невысокий, не Эльбрус и даже не могильный курган древне-монгольского завоевателя из высоких чинов, но зато длинный и широкий. Эдакая возвышенность с плоской ровной верхушкой, размером с пару-тройку футбольных полей. А может, и побольше, не мерял, врать не буду.

Мы с Гюнтером бросились вдогонку, а натруженный Горыныч завалился подремать на травке.

— Ваше Величество… Государь… — пропыхтели мы в один голос с дворецким, едва не уткнувшись в спину резко остановившегося у самого холма Кощея.

— Стоять тут, — он поднял предупреждающе руку, даже не обернувшись к нам. Ну а где вы видели вежливых, деликатных начальников? — Ждать. За мной не ходить.

И царь-батюшка полез на холм, а мы с Гюнтером отошли немного в сторону, чтобы понаблюдать, что же там такого интересного нашёл Кощей? Ну и опять же, а вдруг не удержится на крутом подъёме да вниз покатится прямо на нас? Нет, обошлось. Кощей резво, будто по ровному полю, зашагал наверх по склону, лишь слегка нагнувшись и вскоре исчез, поднявшись на самый верх. Мы поспешно отбежали в сторону и, переглянувшись и пожав плечами, стали следить за самым главным, но пока еще никому тут неизвестным злодеем.

Кощей не стал далеко отходить от края, а остановившись, снова раскинул в стороны руки, как недавно около дворца и принялся, медленно вращаясь на одном месте, сканировать обстановку. Когда он поворачивался к нам, то было видно, что глаза его закрыты, а лицо выражало прямо-таки буддистское слияние с Вселенной, отрешённость от мира и полное безразличие к чувствам заскучавших внизу передовых работников нелёгкого разбойничьего бизнеса.

— В картишки? — повернул я голову к Гюнтеру.

— Потерпим, — вздохнул он. — Увидит Государь, чем мы тут занимаемся, осерчает безмерно. Лучше постарайтесь сделать умное лицо, Фёдор Васильевич и придать ему хоть какой-нибудь осмысленный вид.

— Михалычу пожалуюсь. Не видать тебе больше ни сгущенки, ни оладиков.

— Дружеская шутка, — поспешил сгладить ситуацию Гюнтер. — Хотите, поцелую?

Я даже отпрыгнул в сторону от неожиданности, но заметив ехидный взгляд дворецкого, только вздохнул и показал ему кулак.

— Можете и отшлёпать меня, если это будет вам приятно, — не переставал хихикать он.

— Да тьфу на тебя, Гюнтер! — возмутился я. — Чего это тебя прорвало на все эти твои извращения?

— Скучно Государя ждать, — вздохнул дворецкий.

— Это, да, — согласился я. — Только лучше поскучаем, пока возможность есть, чувствую, скоро нам…

— Федька! Гюнтер! — перебил меня громкий голос царя-батюшки. — Дуйте сюда живо!

— Вот я именно об этом, — вздохнул я и взбежал на гору.

Ну, не то что бы взбежал, местами даже на четвереньках карабкаться пришлось, но добрался я до Кощея раньше Гюнтера. Работа у меня такая — быть впереди во всём.

— Фух… Ну, что вы тут нашли такого интересного, у-ф-ф… Ваше Величество?

— Меньше на блины со сгущёнкой налегать надо, чтобы отдышкой не страдать, — фыркнул, вскарабкавшийся к нам Гюнтер, — а работать, наоборот, побольше. Правда же, Государь?

— Аристофановым бесам на поругание отдам! — шепнул я уголком губ, не сводя преданного взгляда с царя-батюшки.

— Ах, вы всё только обещаете, — тихо и томно вздохнул Гюнтер.

— Здесь! — громко сказал Кощей, а я даже вздрогнул от неожиданности. — Здесь дворец поставлю!

— Ну что вы так кричите, Ваше Величество? Здесь, так здесь… А почему?

Кощей удивленно взглянул на меня, а потом хмыкнул:

— Ах, да, ты же не чуешь. Место тут, Федя, колдунством древним просто пропитанно. Уж и не знаю, кто тут жил раньше, да и знать не хочу, но силы был колдун немереной! Каждая травинка, каждый камушек в себя силу впитали. Здесь и мне жить.

— А нам — строить, — вздохнул я. — Как скажете, Ваше Величество. Фундамент рыть будем или ну его? Сразу дворцовые стены возводить начнём? А вы чертежи строительства уже сделали? И, кстати, опять под землю зарываться будем или гордо надо всеми реять, как флаги над Кремлём?

— Над каким кремлём? — удивился Кощей. — Затарахтел, балаболка… Но мыслишь ты верно, Фёдор, хотя опять поперёд меня-батюшки, лезешь, всё свою грамотность напоказ выставить хочешь, царя унизить тем самым норовишь.

— Казнить на закате, — предложил Гюнтер. — С особой жестокостью, дабы другим неповадно было.

— Дело говоришь, — кивнул царь-батюшка. — Только чуть позже. Вот новоселье справим, тогда и казним. Сразу двойной праздник устроим.

— Я вас тоже люблю, — проворчал я. — И всё же, Ваше Величество, расскажите, как вы себе это представляете — новый дворец отстроить и надо понимать, в кратчайшие сроки? А со старым что? Пусть в качестве охотничьего домика остаётся? Будем на выходные туда выезжать, чаи гонять, ностальгировать по прошедшим денёчкам? Можно и без жён, чисто мужской компанией.

— Интересная мысль, — оживился Гюнтер. — Хотя, наш Государь и так без всех этих жён прекрасно обходится.

— А, кстати, а почему вы не женаты, Ваше Величество? — заинтересовался и я. — Вроде положено каждому приличному царю царицу иметь… В смысле, женатым быть.

— Кем это положено?! — возмутился дворецкий. — А вот покажите мне, уважаемый Фёдор Васильевич, тот свод правил, в котором такой бред написан?

— Ты ещё ссылку на Википедию у меня затребуй! — огрызнулся я. — Да любому разумному…

— Цыц! — заорал царь-батюшка. — Вы о чём, вредители, речь ведёте?!

— Он — о женитьбе, — я ткнул пальцем в Гюнтера, — а я — о ваших гениальных планах.

— Ну, Федька… — успокаиваясь, вздохнул Кощей. — Вот наградили же боги работничками…

— Так других-то нет, Государь, — развёл руками Гюнтер.

— Это, да, — поддержал я дворецкого. — Придётся вам с нами страдать… Ну, рассказывайте, Ваше Величество, интересно же.

— Ну-у-у… — царь-батюшка оглянулся и махнул в сторону рукой. — Вот там сам дворец и поставлю, а перед ним площадь для военных парадов и восхваления меня, любимого. Вот оттуда и доседова. А вон там лестницу вниз из чёрного мрамора положу, чтобы спуск удобный был…

— И подъём, — вставил я.

— А сверху, по бокам ступеней, непременно надо статуи поставить, — загорелся Гюнтер.

— Горгульи, — предложил я. — Или адских демонов вот с такими рогами и зубами!

— Вообще-то я про Аполлона и Диониса думал, с такими, знаете ли, рельефными мышцами, во всём своём обнажённом изяществе, — томно вздохнул дворецкий, — но тут вы правы, Фёдор Васильевич. Хоть когда-то умную мысль сказали. Государю надлежит ужас на подданных наводить, сразу и издалека.

— Скелетов по пять штук с каждой стороны поставим на первое время, — отмахнулся от наших идей Кощей, — а там видно будет. Сейчас не это главное.

— Во-во, — поддержал его я. — Сейчас нам надо думать, как дворец построить, да, Ваше Величество? И из чего. И какими силами. И на какие средства. Агриппина Падловна живьём вас съест, Государь за такие траты.

— Нет, — рассеяно откликнулся Кощей.

— В смысле? — удивился я. — Не надо дворец строить или не съест? Оптимист вы…

— А чем тебе мой дворец не нравится, Федька? Али живётся тебе в нём худо, али кормят помоями?

— Государь хочет сказать, — поспешно влез Гюнтер, догадавшись о планах Кощея, — что не надо ресурсов никаких понапрасну изводить. Просто Государь наш перенесёт дворец сюда, вот и всё. Чего тут непонятного? Удивляюсь я вам, Фёдор Васильевич…

— Ага, — кивнул Кощей, — и перенесу.

— Весь дворец?! — поразился я.

— Ну, если Государь на небеса дворец отправить смог, — фыркнул Гюнтер, — то чего ему, великому и могущественному нашему, стоит на пару вёрст всего здание передвинуть?

— Восемьсот вёрст, — поправил Кощей, — но в целом верно, не в расстоянии тут дело.

— А, ну да, — смущённо полез я пятернёй в затылок. — Всё я никак масштабы вашего могущества своим скудным умом постичь не могу. Раз уж на тысячу вёрст вертикально поднялись, то горизонтально восемьсот, это же плёвое дело. Где, говорите, ставить дворец думаете? Мне отойти в сторонку, чтобы не зашибло ненароком?

— Не сейчас, — отрезал Кощей. — Не торопись, Статс-секретарь. Место я нашёл, теперь продумать детали надо, подготовиться, а потом уж и за дело браться.

— Золотые слова, Государь, — воскликнул дворецкий. — Некоторым думать сложно, вот они сразу и кидаются головой в омут… Да-да, это я про вашу Канцелярию, Фёдор Васильевич! И не морщите лобик свой узкий и глазки мутные от постоянного безделья и безудержного пьянства не отводите, сами же знаете, что я прав!

— Хватит, — оборвал Кощей. — Летим домой, обмозгуем всё, заодно послушаем, каких там славных дел наши бойцы сегодня натворили.

***

И вовсе ничего они не натворили. Это Кощей у нас просто грубый, вот вечно и наезжает на своих работников, а на самом деле мои коллеги и, скромно замечу — непосредственные мои подчинённые, потрудились славно на благо государства в целом и Кощея лично.

— Дикари они тут, — рассказывал дед, когда мы снова собрались за большим столом в Канцелярии. — Не поверишь, Кощеюшка, кажный сам по себе на дело ходит, старшего над собой не имеет, копеечку на общее дело не отдаёт.

— Поверю, поверю, — проворчал царь-батюшка, — ты дело-то говори.

— Пробежались мы с бойцами по самым злачным кабакам, по малинам местным, да потолковали с ребятишками местными и прямо тебе скажу, Кощеюшка…

— Да понял я, понял, — нетерпеливо прервал его Кощей, — дикие они. Прямо говори, что толком сделано.

— Прямо — в лоб бить удобно, — проворчал дед. — Назначили мы им встречу через два дня. Велели собрать всех людей знатных, авторитетных али просто выборных от кажной отрасли нашей греховной. По соседним городкам да сёлам велели гонцов заслать, чтобы оттедова тоже людишки прибыли. Так что, через пару дней обратно в ентот ближний к нам Никифоров… или Калиново, бес их разберёт… В общем, через два дня отправимся шорох там наводить, а оттедова сразу в Путятич рванём, местному князю Радиславу в ножки поклонимся, — Михалыч хихикнул. — А потом ужо и дальше двинемся.

— Дело, — кивнул Кощей. — Утверждаю. Спокойно прошло?

— Дедушка в натуре самолично только четверых конкретно и зарезал, — доложил Аристофан, — а мы чисто на подхвате были. Так, того пырнули, этого пихнули, а в целом, батюшка, не переживай, без базара всё ништяк.

— Стандартно всё, Государь, — кивнул Калымдай, — дело привычное, справимся.

— Хорошо, — Кощей кивнул. — Молодцы. Хотя, рано ещё вас хвалить, но всё же…

— Да, с похвалой и почётными грамотами у нас напряжёнка, как обычно, — взгрустнул я. — Вот казнить или сортиры драить, это запросто.

— С Михалычем на дело отправишься, — ткнул в мою сторону пальцем царь-батюшка.

— Да я и так собирался, — пожал я плечами. — Надо же кому-то общее руководство осуществлять.

Я и правда, думал прогуляться с дедом. Интересно же, да и просто любопытно на местные города и народ поглазеть. А уж как Михалыч дела наши обстряпывает… На такое мероприятие можно билеты продавать или геройский сериал снимать по мотивам.

— Горыныча надо на усиленное питание перевести, — посоветовал я. — Это же ему целыми днями туда-сюда мотаться приходится.

— Уже нет, — Михалыч налил мне очередную кружку чая. — Мы сегодня, внучек, без Змея нашего обошлись. Хотя, подкормить животинку на всякий случай не помешает, верно мыслишь, Статс-секретарь. Ум у тебя, Федька, ну просто государственный!

— Это как без Горыныча? — удивился я. — Аристофан своими подземными ходами подбросил?

— Ни фига, босс, — вздохнул Аристофан, — не получается у нас тут под землёй шастать, конкретно. Занырнём, блин, а дальше куда двигаться — не понять. А наугад реально нельзя, босс, ещё занесёт в ад или еще куда подальше… Эти… как их? Ориентиры потеряны, во.

Конец ознакомительного фрагмента.