Человек дальнего неба

Анатолий Арестов

Собрание прозаических сочинений. Часть текста опубликована в книге «Володькина жизнь».– «Человек дальнего неба» более подходящая формулировка. Мы совершили робкие шаги по пути освоения бескрайнего пространства, но в последнее время просто пытаемся «забежать» в космические дали! — отчеканил Николай Петрович и добавил, потирая корешок книги Циолковского «Воля Вселенной», — пожелать бы «человеку» удачи в дальнейшем освоении небесной целины, но почему-то не хочется.

10 Тишина над полем

Старый трактор громыхал и лязгал мотором на краю необъятного поля. Идеально ровная полоса горизонта завораживала и пугала. Пространство… Солнечный диск зацепился за край Земли лучами, густая синяя краска неба отступала на запад, забирая с собой блёстки звёзд. Вырвавшийся из объятий ночной мглы самолёт, словно небесный трактор оставил за собой белую полосу борозды. В лесополосе птицы пели на разные голоса, но притихли, когда сверху до них дошёл гул самолёта, птичий трепет взял своё, ведь им не суждено подняться так высоко! Мелкие капли росы на травах блестели, словно птичьи слёзы по неведомому небесному страннику. Травы переплелись стеблями, как множество крепких братских рукопожатий. Благословенное поле, терпящее терзания ветра, благородно выносило нападки этого проходимца… Свежие мысли возникали в голове Андрея с самого утра, яркие образы родных мест подпитывали и вдохновляли! Он присел на раму красного культиватора и принялся записывать увиденное и обдуманное в блокнот. Промасленные листы сопротивлялись, не давая синим чернилам пропитать их поверхность, под нажимом мозолистых пальцев сопротивление исчезло, и повиновавшаяся бумага обросла каракулями и кляксами. Состояние задумчивости и погружённости в себя прошло, Андрей улыбнулся и пошёл к кабине трактора…

Поле закончилось. Чёрная полоса вывернутой земли, испаряя влагу, нежилась под лучами солнца. От неё исходил еле заметный пар, словно почва свободно задышала. Андрей закурил, выпустив клуб дыма в серый потолок, и выпрыгнул из кабины на мягкую пахоту. Ноги в резиновых сапогах пригрело солнце, тепло поднималось по телу, он присел на гусеницу, ощущая приятную дрожь. Блокнот наполнился новыми мыслями, разгруженная память, предоставила освобождённое место для новых наблюдений…

Ломая кленовую поросль, танк осторожно пробирался к обозначенной командиром точке. Оглушительный рёв двигателя невозможно было нарушить ничем. Всё живое, имеющее голос или возможность издать какой-нибудь звук, не могло превысить количество выдаваемых децибелов. Танк — настоящий агрессор в мире звука! Многотонная махина вминала в землю всё попавшееся на пути следования. Безусловное превосходство очевидно! Андрей ловко управлял танком, он понимал машину, машина понимала его. Любовь к технике, особенно к дизельным монстрам, появилась в детстве, когда Андрей помогал отцу чинить трактор. Один только блеск отполированной частицами грунта гусеничной ленты приводил его в восторг! Что говорить о работающем в такт сердца двигателе!

Андрей пошёл на фронт добровольцем. Сентябрьская мобилизация закончилась, но ему по какой-то неведомой причине не прислали повестку из местного военкомата, хотя он служил в армии танкистом. Неразбериха и сумятица нового времени, казалось проникли во все сферы жизни. Следующее двадцать третье февраля поднимет накипевший вопрос о том, кто есть настоящий защитник Отечества, а кто лишь бегунок за её пределы. Собственно, по причине любви к Родине и мужского долга Андрей оказался в бескрайних чернозёмных просторах соседнего государства, прекрасно понимая и осознавая происходящее…

Сколько выстрелов совершил его танк, сколько целей поразил, Андрей уже не считал, главное — экипаж жив, и машина не подводит! Грязь, кровь, скрытый глубоко в тёмных зрачках людей ужас и страх — всё было… Всё есть. Есть время для шуток, сдержанных улыбок и настоящего смеха. Однажды, во время кратковременной передышки Андрей придумал новую расшифровку аббревиатуре СВО — «Стервятникам Вырвем Оперение», вроде бы ничего особенного и блещущего остроумием, но фраза вмиг разошлась по батальону и за его пределы. Все понимали, что нельзя ни в коем случае падать духом, поэтому цеплялись за любую возможность повеселиться!

Пепельное небо заплакало дождём. Бронированный монстр, ставший другом и братом, покрылся мокрыми точками. Идеально ровная полоса горизонта настораживала, но не пугала. Бескрайние степи с густыми посадками, как дома, не вызывали в душе былого умиления и спокойствия. Андрей опёрся спиной на прохладную броню танка, достал новенький блокнот, который нашёл на дороге возле села, покрутил в пальцах ручку, но ни одной стоящей мысли не пришло на ум, а ведь он хотел написать книгу! Дома лежат три исписанных блокнота, здесь же… Не до писанины как-то… Двигатель грозного танка остывал, внутри машины что-то стрекотало, урчало и ухало, разбавляя тишину, остановившуюся над полем…