Полковник по сходной цене

Анатолий Антонов, 2001

«Убитых нет!» – сказал со значением милицейский чин, приехавший на место разборки. А их и действительно не было: уже увезли и закопали. Недаром кликуха у владельца кафе Серго была – Могильщик. Как говорится, без пыли и шума. Шум сейчас был бы особенно нежелателен: Серго в своем горном гнезде готовит печатание стодолларовых купюр. Кое-что перепадет и милицейской верхушке. И лишь красотка-повариха из разгомленного кафе знает: убитые были. И вообще, она все видит, все знает. Для того и внедрена в бандитскую среду…

Глава 3

— Ну что? — осведомился Колобок, проглотив кусок селедки. — Давай еще? По двести пятьдесят «Русской особой»? И потом… Смотри, какие там телки сидят! Вон, за столиком у окна. Одни пришли, без кавалеров. Тебе какая нравится? Черненькая или блондинка?

— Блондинка, — рассеянно ответил Тарас. — Тьфу ты, черт, никакая мне не нравится. А пить нам хватит уже. Две бутылки шампанского схавали и бутылку водки. Ты, Колобок, идиот. Чтоб я с тобой хоть раз дело имел…

— А что? — удивился Колобок.

— Да ничего! — рявкнул Тарас. — Сначала придумал эту дурацкую операцию с похоронами старушки Пелагеи, из-за которой мы чуть не попались этим козлам, потом у проводницы сумку с бабками скоммуниздил. Ты что — соображаешь что-нибудь? А если она хай подымет? На нас же подозрение падет. В нашем вагоне все больше семьи с детьми, а мы нарисовались уже. Ты на рожу свою посмотри. Живого места же нет.

— Да не просечет она ничего, эта проводница, — отмахнулся Колобок. — Нам уже выходить скоро, а ей еще ехать. И потом — я не всю сумку, это… скоммуниздил. Я только крупные бабки вытащил из карманчика, который на булавку закрыт был, и бумажек туда напихал. А мелкие оставил — чтоб ей было чем сдачу давать пассажирам. Так что она ничего не заметит, пока не приедет. А насчет рожи ты зря говоришь. Что я — виноват? — обиделся Колобок. — Забыл, как они меня ногами мудохали?

— Мудохали… — вздохнул Тарас. — Выходит, давно они за нами следили. Я одного из них узнал — он из бригады Факира.

Колобок медленно отставил бутылку в сторону и присвистнул.

— Ничего себе, — высказался он. — Это те самые козлы, которые нас еще на вокзале пасли, когда мы отъезжали? А я думал, что шеф о них уже позаботился и они нас доставать не будут. Они на тачке, наверное, за нами шли. Черт… — Колобка передернуло. — Мама дорогая, что было бы, если бы они нас увезли.

— Известно что, — мрачно проговорил Тарас. — За яйца бы подвесили и раскачивали. Пока мы не сказали бы, где товар… Или купе обыскали и нашли бы. Хотя вряд ли — товар так хорошо спрятан, что…

— Ну вот и не ссы! — сразу развеселился Колобок. — Они теперь от нас отстали. Да и — я думаю — их мусора поластали в Краснодаре.

— А я так не думаю, — резко оборвал его Тарас. — Пойдем-ка отсюда, а? В поезде их, скорее всего, нет, но кто знает? Во всяком случае, сидеть в вагоне-ресторане с такой рожей, как у тебя, у приличных людей не принято.

— Где это ты приличных людей видел? — заржал Колобок. — С утра были, к вечеру кончились. Тоже мне — приличный человек.

— Ну, Колобок, — покрутив головой, проговорил Тарас. — Не знал бы я тебя с самого детства, никогда бы с таким ублюдком на дело не пошел.

— Сказал тоже! — ухмыльнулся Колобок. — Сколько мы с тобой дел вместе провернули, пока я не сел. В тюрьме, кстати, и научился, того… артистическому мастерству.

Тарас закурил.

— Пойдем, — снова сказал он. — Хватит шампанское жабать.

— Шампанское — это что? — пренебрежительно высказался Колобок. — Так, шипучка, газировка…

— Да я и не говорю про шампанское!

— И я не говорю, — обрадовался Колобок. — Коньячку, что ли?

— Опять ты начинаешь!..

— Не хочешь, как хочешь, — пожал плечами Колобок, — тогда винишка возьмем и пойдем к тем девочкам подсядем? Слушай, а где тут цветы купить можно?

— Да пошел ты со своими цветами! — вконец обозлился Тарас. — И со своим вином, понял? Времени уже много, приедем скоро, а ты… Заканчивай бухать, говорю, и пойдем в купе!

— А я что? — возразил Колобок. — Я в форме. Нас ведь не гаишники в Сочи встретят. За выпивку штрафовать не будут, — хохотнул он.

Тарас мрачно посмотрел на часы.

— Ой, а сколько, ты сказал, времени? — спохватился вдруг Колобок.

Тарас ответил.

— Ничего себе! — воскликнул Колобок. — Вот так посидели! Скоро и правда приедем. Слушай, а у нас же на сегодня еще одна встреча запланирована.

— Какая такая встреча? — изумился Тарас. — С ума сошел? Перепил…

— Ну-у… — замялся Колобок. — У меня из башки тот вчерашний фраер не идет.

— Какой фраер? — не понял было сначала Тарас. — Хватит пить, говорю!

— Ну, тот самый, с кем мы вчера пили, — объяснил Колобок. — Ведь если здраво рассудить, то мы сегодня из-за него вляпались. Если б вы с ним похмельные деньги вчера не пропили, то и у нас проблем бы не было никаких. Мирно бы выпили с утра, и все…

— Ни хрена никуда на пойдем, — отрезал Тарас. — Все, решено.

— Да как это?! — вскинулся Колобок. — Ты чего? Мы же не это… Ничего такого не будет, мы только маленько его того… потрамбуем, и все.

— Никаких, — резко сказал Тарас. — Я что, тебя не знаю, что ли? Ты выпил, сейчас тебя на драку потянуло. Начнешь фраеру тому морду бить, а тут и менты подоспеют… Нет, хватит. Нарисовались в этом поезде уже вот так вот, — Тарас чиркнул себе ребром ладони под кадыком, — ничего не выйдет.

— Да пошел ты! — Мясистое лицо Колобка вдруг потемнело, как будто налилось какой-то страшной тягучей жидкостью. — Чего ты вообще раскомандовался, а? Я свободный человек. Что хочу, то и буду делать, понял?

— У нас с тобой общее задание. — Тарас говорил спокойно, но отчетливо видно было, что он начал волноваться. — Вот закончим дело, тогда — гуляй, ты налево, я направо. А сейчас…

Колобок опрокинул в себя последнюю рюмку водки и, поднявшись, тяжело навис над столом.

— И сейчас тоже, — просипел он. — Что хочу, то и буду делать.

— Сядь! — приказал ему Тарас.

— Пошел ты…

— Слушай, — заговорил снова Тарас. — Ну, если хочешь, пойдем подсядем к тем двум телкам у окна… Хочешь? Только не ходи ты к этому фраеру блядскому, ладно? Послушай хоть раз моего совета.

Колобок плюхнулся обратно на стул, потянулся к своей рюмке и, обнаружив, что она пустая, надолго задумался, подперев круглую тяжелую голову нечистой рукой.

— Ну как? — осторожно спросил у него Тарас. — Пойдем к телкам? Только не шуми снова…

— К этим, что ли? — Колобок обернулся, посмотрел на девушек и скривился, как будто не он пару минут назад упрашивал Тараса подсесть к ним. — Да я с этими профурами и срать на одном километре не сяду.

Тарас хмыкнул.

— Не хмыкай, — отозвался Колобок. — Они кто?

Тарас снова усмехнулся.

— Правильно, — проговорил Колобок, — бляди. В смысле — ждут, пока придут мужики при деньгах, напоят их, накормят и спать уложат. Ведь так? А вот найти бы мне мой идеал женщины, — неожиданно сменил тему Колобок, — найти бы такую телку… То есть бабу… Ну, короче, женщину, про которую я мог бы сказать — она моя будущая жена… Хотя на хрена я такой-то нужен… Я вот кому нужен — тем телкам у окна.

— Вполне может быть, — сказал Тарас, посмотрев на девушек, которые уже начали пересмеиваться между собой, поглядывая то на Тараса, то на Колобка.

— Ладно уж, — проворчал Колобок, исследуя дно своей рюмки, — пойдем в купе. Только возьми туда пузырек. И… и закуски.

— Не нужен пузырек, — со вздохом проговорил Тарас. — Ты сам подумай, ехать нам осталось всего ничего, проспаться ты не успеешь, а нас будут встречать. Пойми… — Тарас понизил голос до шепота: — Мы делаем серьезное дело. Это первое серьезное дело, которое нам поручили. Кускарь — саратовский авторитет — нас специально из Самары вытащил, чтобы нам это дело поручить.

— Дур-рак ты, Тарас, — мутно пробурчал Колобок. — Кускарь нас к себе вызвал, потому что ему нужны были люди, которые не успели еще засветиться на этом деле… Понял? Неместные ему нужны были. Его братва — саратовская — уже засветилась, а мы нет. Мусора их чуть было не накрыли. Ему дергаться нельзя было, а он с сочинской братвой уже договорился. Вот нас и подписал на это дело. Дошло?

— Ну-у… — протянул Тарас, — почти… Да какая разница — все равно, если мы это задание хорошо выполним, то он тогда и в другой раз нас подпишет. А за такие бабки, которые он нам обещал, я согласен работать.

— Подпишет… — пробормотал Колобок и икнул, — уже подписал. Мусора ему на хвост сели, вот он и к нам, в Самару. А найти у нас более серьезных людей у него времени не было…

Тарас некоторое время размышлял, пытаясь, вероятно, выстроить доложенные ему Колобком сведения в логическую цепочку.

Потом махнул рукой.

— Да, — сказал он, — а мусора Кускарю конкретно на хвост сели. Помнишь, сколько красножопых на вокзале было? И как нас шмонали? Сумки проверили, карманы… А только зря — товар у нас надежно спрятан. Никакая сволочь легавая не найдет…

* * *

Еще не начало темнеть, но воздух южного неба уже по-вечернему сгустился и потерял свою прозрачность.

— Вот мы и в Сочи, — удовлетворенно проговорил хорошо выспавшийся Гарик, выходя на перрон из поезда. — Где у них тут, интересно, камеры хранения?

— На вокзале, конечно, — усмехнулась Тамара. — Давай бери меня под руку, как это принято у давно женатых людей, и пошли.

— С удовольствием, — отозвался Гарик, перебросил через плечо большую спортивную сумку и взял Тамару под руку. — Пойдем, дорогая.

Железнодорожный вокзал города Сочи, как убедились Тамара и Гарик, просто кишмя кишел черноусыми представителями многочисленных кавказских национальностей, которым вокзал служил чем-то вроде пристанища. Совершенно беззастенчиво расположившись со всеми своими родственниками на свободных лавочках и креслах, а то и просто на голом полу вдоль стен, они спокойно отдыхали, не обращая ни малейшего внимания на снующих мимо них курортников.

Отдел камер хранения Гарик с Тамарой нашли довольно быстро.

— Здравствуйте! — приветствовал Гарик работника камер хранения — хмурого, задумчивого дядьку, при одном только мимолетном взгляде на которого легко можно было определить, что он безвыходно страдает от тяжкого многодневного похмелья. — Скажите, пожалуйста, где отсек номер сорок восемь?

— Какой? — пробурчал работник, потирая небритый подбородок.

— Сорок восемь. Камера восемнадцать. — Гарик одной рукой облокотился на стену, другой непринужденно обнимая Тамару.

— Прямо, потом налево, — ответил работник и, опустив глаза, снова погрузился в свои невеселые мысли.

— Спасибо, — весело поблагодарил Гарик. — А то мы с женой… — его рука легко прошлась по огненной волне Тамариных волос, — полдня искали бы… очень у вас отдел большой…

Дядька даже не поднял на него глаза. Гарик с Тамарой очень скоро обнаружили искомую камеру.

— Вот она, дорогая, — констатировал Гарик и ловко чмокнул Тамару в щеку, — набирай шифр.

— Сейчас, — проговорила Тамара, незаметно отстраняясь от Гарика. — Ты бы, Игорь Анатольевич, все-таки не забывался, — не удержавшись, добавила она, набирая шифр.

— Что значит — не забывался? — удивился Гарик. — Мы по легенде кто? Муж и жена. Так вот и не мешай мне входить в образ.

Дверца камеры, легко щелкнув, открылась, и Тамара достала из прохладного полумрака довольно объемистую картонную папку для бумаг.

— Ага, — удовлетворенно произнес Гарик. — А вот и наши инструкции. Интересно, что там сочинские ребята нам приготовили.

Он потянулся было к папке, но Тамара перехватила его руку и крепко зажала папку у себя под мышкой.

— Подожди, — сказала она. — Ты же не собираешься ее прямо здесь читать.

Гарик, который именно и собирался просмотреть все документы на месте, неопределенно хмыкнул.

— Вот в гостиницу приедем, — продолжила Тамара, — тогда и посмотрим.

Они направились к выходу из вокзала. Не успели они выйти из дверей, как к ним подбежал высокий светловолосый парень. Его широкая физиономия, усыпанная золотистыми веснушками, была украшена внушительного размера пшеничными усами.

— Такси! Такси! — запричитал он тонким женским голоском. — Такси не желаете? В любую гостиницу, очень-очень дешево.

— Дешево — это хорошо, правда? — обернулся Гарик к Тамаре.

— Сколько будет стоить до «Словакии»? — назвала Тамара специально оговоренную с Трубниковым гостиницу.

— По счетчику, — сказал парень и рассмеялся. — Да вы не бойтесь, совсем не дорого. Я же на государство работаю. Это частники — они дерут с приезжих втридорога.

— Поехали, — решил Гарик.

Парень подвел их к желтой «Волге» с шашечками на боку, галантно открыл перед Тамарой дверь, принял от Гарика сумку и аккуратно положил ее в багажник.

— Поехали, — сказал он, когда все расселись по местам.

* * *

Всю дорогу до гостиницы «Словакия» ехали молча. Парень-таксист насвистывал песенку, в которой глазеющий в окно Гарик с удивлением признал «Наша служба и опасна, и трудна». Тамара чинно сидела рядом с Гариком и разглаживала шелковые тесемочки на папке.

Наконец таксист остановил машину у огромного многоэтажного здания с невероятных размеров буквами на крыше, легко складывавшимися в слово «Словакия».

— Как заказывали, — проговорил таксист, не оборачиваясь. — Вот ваша гостиница.

— Сколько я вам должна? — Тамара достала из сумочки бумажник.

— Нисколько, — ответил парень и расхохотался так, что кончики его пушистых усов взлетели выше ноздрей. — Чего вы так на меня смотрите? Я же вам с самого начала сказал — я на государство работаю.

Тамара улыбнулась и положила бумажник обратно в сумочку.

— А-а! — догадался Гарик. — Я, между прочим, тебя еще на вокзале раскусил. И еще — ты песню насвистывал всю дорогу. Я только виду не подавал — для конспирации.

— Ваш номер — пятьсот сорок два, — сказал парень. — Инструкции вы, как я вижу, уже получили…

— Получили, — подтвердил Гарик. — Только я одного не понял — на хрена было всю эту петрушку с камерой хранения затевать? Ты бы нам сам и передал эти бумажки.

— Не положено, — качнул головой парень. — Мне к таким документам даже и прикасаться нельзя.

— По-онятно, — протянул Гарик, положив руку на папку и горделиво выпрямившись.

— Запомнили номер? — спросил парень.

— Пятьсот сорок два, — ответила Тамара.

— Тогда до свидания… Кстати, — вспомнил вдруг парень, — вас в вашем номере ждет сюрприз.

— Какой? — живо спросил Гарик.

* * *

— Ну и где же обещанный сюрприз? — вопросил Гарик, входя в гостиничный номер. — Что-то я… Ни хрена себе, — вдруг оборвав себе на полуслове, тихо протянул он, уронив на пол сумку.

— Да-а, — немного удивленно проговорила Тамара. — В гостиничном номере такого уровня мне жить еще не приходилось.

Гарик пнул сумку в угол и, вертя головой по сторонам, прошел в комнату. Тамара оперлась о стену, расстегивая туфли.

— Тамара! — послышался приглушенный стенами крик Гарика. — А тут, между прочим, картины висят! Настоящие! А знаешь, сколько комнат всего? Пять комнат! Ого, какое огромное окно — во всю стену! Ничего себе — зеркальный столик!..

Неожиданно Гарик умолк. Тамара покинула прихожую, прошла через шикарно обставленную гостиную, заглянула в полутемную из-за спущенных штор спальню, где стояла огромная, как аэродром, кровать, занимающая почти все пространство комнаты, и вышла в зал.

В углу зала, на тумбочке с видеомагнитофоном, стоял телевизор, экран которого заметно превосходил размерами экран домашнего телевизора Тамары; а почти на середине комнаты, рядом со столом из орехового дерева, сидел на корточках Гарик.

— Тамара! — прошептал он, поднимая к ней лицо. — Здесь все полы покрыты паркетом. Настоящий паркет, а не линолеум узорчатый, — я проверял.

Гарик поднялся на ноги, подавленный и тихий. Он еще раз оглянулся вокруг, потом вдруг тряхнул головой, разбежался и с размаху упал обтянутым джинсами задом в глубокое кресло, сразу утонув в нем.

— Вот кайф-то! — захохотал он оттуда. — И самое главное — это не мы за все платим! Как мне нравится город Сочи! И менты здесь хорошие, и… вообще. Да, нравится мне этот город, нравится.

— Игорь Анатольевич! — позвала Тамара, и Гарик, вынырнув из малинового нутра кресла, увидел, что она уже присела за стол, положив перед собой папку. Тамара и стул успела подвинуть для Гарика.

— Да, — вздохнул Гарик, — сейчас иду.

* * *

— Интересно, — задумчиво проговорила Тамара, отложив папку, — почему к этому делу не подключилась ФСБ?

— Как это не подключилась? — удивился Гарик. — Дела такого уровня…

— Но если это работа ФСБ, то что здесь делаем мы? — спросила у него Тамара.

Гарик рассмеялся.

— Ну, ты прямо как ребенок, Тамара, — сказал он. — Неужели не понимаешь? ФСБ просто контролирует некоторые наши дела, а непосредственно внедрение в преступную среду осуществляем мы… Это я как-то с Трубниковым разговорился, он мне поведал.

Тамара задумалась на минуту, потом неопределенно качнула головой и очнулась.

— Ладно, — проговорила она. — Что мы имеем?

— Саратовского вора в законе Кускарева Даниила Ивановича — Кускаря, — начал перечислять Гарик, — которому в руки неизвестно каким образом попали матрицы для изготовления фальшивых стодолларовых купюр. Соответствующего оборудования и краски для производства долларов в Саратове не нашлось, так что матрицы для Кускаря оказались бесполезными металлическими пластинами. Кускарь обращается за помощью к Серго — Кускареву Сергею Ивановичу, который, помимо того, что является родным братом Кускаря, еще и состоит лидером в одной из самых влиятельных преступных группировок в городе Сочи…

— Серго сообщает брату, что знает, как ему помочь, — заговорила Тамара, когда Гарик замолчал, — и что он — Серго — готов взять на себя производство фальшивых купюр, но ему для этого, естественно, нужны матрицы. Кускарь готов послать матрицы Серго, но вот тут… и начинается самое интересное. Кускарь замечает, что за ним и его людьми ведется пристальное наблюдение, и ложится на дно. Агенты МВД и ФСБ закрывают все выходы из Саратова, чтобы матрицы не просочились в Сочи. Серго, узнав о том, что их совместный с братом проект вот-вот обрушится и похоронит их самих, тоже исчезает из поля видимости.

— Кроме того, — вступил Гарик, — от осведомителей доходят какие-то не совсем ясные, отрывочные сведения о том, что за матрицами охотится еще один саратовский авторитет — Факир.

— Причем, — Тамара открыла папку и перелистнула несколько листков, — совершенно не исключается такая возможность, что эта охота будет продолжаться и в Сочи, — она подняла лицо от бумаг. — Но, по-моему, это маловероятно. Каким образом преступная группировка из Саратова поедет в Сочи? Это же совсем другой регион. И сферы влияния совершенно разные… Да к тому же их здесь ждет горячий прием в лице молодчиков из бригады Серго. Если Факир и его люди решатся на такое… Да нет, вряд ли решатся. Для такого дела нужно быть совершенно отмороженным…

— Н-да, — протянул Гарик. — А мы, значит, здесь на тот случай, если эти треклятые матрицы все-таки окажутся в Сочи.

— Судя по этим документам, — Тамара дотронулась наманикюренным пальцем до папки, — доля вероятности, что именно так и случится, довольно велика. Интересно только, как Кускарь сможет переправить матрицы. В аэропортах металлоискатель… В поездах… Вряд ли курьеры поедут в поезде. Тем более что за всеми людьми Кускаря ведется наблюдение. Да и вряд ли любого саратовца, когда-либо вступавшего в конфликт с законом, просто так выпустят из города — двадцать раз проверят. Но если матрицы все же окажутся здесь, в Сочи, тогда нашим заданием станет — отыскать, при помощи, конечно, местных органов, этого Серго и попытаться внедриться в его группировку. А дальше… Насчет этого инструкций еще не было. Задание, что и говорить, сложное. Серго, если судить по этим материалам, человек очень осторожный — и к новым лицам в своей группировке в такую сложную для него пору он отнесется со всей строгостью…

— Э-эх! — выдохнул Гарик и, запрокинув руки за голову, откинулся на спинку стула. — Как бы мне хотелось, чтобы никаких матриц сюда не привозили. Сейчас бы вот поужинать плотно, поспать, а с утра на пляж закатиться… Море, песок, пиво… Девочки…

Гарик потянулся за сигаретами, но Тамара остановила его.

— Не кури здесь.

— Почему это? — удивился Гарик.

— Во-первых, мебель от твоего дыма портится, а мебель здесь дорогая…

— Ну и что? — усмехнулся Гарик. — Не нам же за все это платить.

— А во-вторых, — продолжала Тамара, — мне не нравится, когда курят в моем присутствии, тем более в помещении. Вот Трубников никогда не позволит себе курить в своем собственном кабинете, если я там нахожусь.

— А где же мне курить? — поинтересовался Гарик. — Каждый раз за дверь выбегать?

— Зачем — за дверь? Выбери себе комнату — их тут пять. Там и кури на здоровье…

Гарик пожал плечами и, кинув в рот сигарету, вышел из зала.

Вернулся он спустя минуту. Незажженная сигарета сидела у него в углу рта, а в руках у него были два одинаковых сотовых телефона.

— Что это? — спросила Тамара.

— Судя по всему, это тот самый сюрприз, который обещал нам таксист. То есть не таксист, а… — Гарик покрутил в руках телефонные аппараты, — один тебе, наверное, а другой мне.

— Ну да, точно — для связи с местными органами, — подхватила Тамара. — Как хорошо, что они позаботились. Мобильная связь очень удобна, к тому же разговоры по сотовому труднее прослушать.

Один из телефонов вдруг зазвонил. Гарик от неожиданности едва не выронил аппарат из рук.

— Я слушаю, — включив телефон, сообщил Гарик невидимому собеседнику.

— Игорь Анатольевич? — осведомилась трубка приятным, хотя и немного хрипловатым голосом.

— Это я, — ответил Гарик.

— Меня зовут Степан Аркадьевич, — услышал Гарик. — Я буду, так сказать… контролировать ваши с Тамарой Михайловной действия. Если, конечно, будет в этих действиях необходимость.

— Понятно, — откликнулся Гарик.

— Связь я буду поддерживать с вами через эти телефоны, — продолжал Степан Аркадьевич. — Постарайтесь как можно реже с ними расставаться. Лучше для вас будет — держать их всегда при себе. Свой телефон я вам пока не даю — до времени ни к чему. Вы ознакомились с материалами дела?

— Ознакомился… Ознакомились.

— Хорошо… — Степан Аркадьевич замолчал, как будто думал о том, что еще сказать.

— Степан Аркадьевич, — позвал Гарик. — А сейчас нам чем заниматься?

— Пока отдыхайте, — разрешил Степан Аркадьевич. — Пока на нашем фронте, как говорится, тишь да гладь. Если что-нибудь изменится, я вам позвоню. Питание в ресторане гостиницы для вас оплачено — персонал в курсе. Да! Если вам нужны деньги, дайте мне знать.

Гарик крепко стиснул зубы.

— Н-нет, — ответил он, — пока не надо.

Степан Аркадьевич еще несколько секунд помолчал.

— У вас никаких ко мне вопросов нет? — заговорил он снова, а когда Гарик ответил ему, что вопросов нет, тот спросил снова: — А у вашей напарницы?

— Нет, — сказала Тамара, внимательно прислушивавшаяся к разговору.

— Нет, — повторил Гарик.

— В таком случае — до связи.

— До связи, — повторил Гарик в уже мертвую трубку. — Неплохое начало, — сказал он, уже обращаясь к Тамаре.

— В каком смысле? — спросила она.

— В том смысле, что какое-то время нам придется ничего не делать, — радостно сообщил Гарик, — и еще нас кормить будут бесплатно. В ресторане!

— Это я слышала.

— Интересно, — озабоченно забормотал Гарик, озираясь, — а где здесь такой колокольчик? Чтобы прислугу вызывать. Я в кино такой видел… Пускай нас отведут в ресторан на ужин…

* * *

— Ну и официанточки здесь, — шепнул Гарик на ухо Тамаре. — Посмотри — наверное, специально, чтобы создать у курортников настроение… отдыха. Юбочки короткие по самое некуда. И все такие голо… систые. В смысле — кофточки у них уж больно того… декольтированные. Особенно вон у той, которая к нам идет.

— Веди себя, Игорь Анатольевич, прилично, — посоветовала Тамара, откладывая в сторону меню. — Ты чего в меню не смотришь?

— Да-а… Ну… Сама закажи мне что-нибудь, пожалуйста, — невнятно пробормотал Гарик, вертя головой по сторонам.

Официантка, которая подошла к их столику, заметно отличалась от своей коллеги из вагона-ресторана поезда. Довольно откровенный наряд, состоящий из очень короткой юбки и почти прозрачной невесомой кофточки, подчеркивал превосходную фигуру, которой позавидовала бы любая фотомодель. А тугая длинная коса, доходящая почти до поясницы девушки — украшение разве что школьных скромниц, — странно дополняла общий ансамбль, создавая образ необычный и довольно-таки соблазнительный.

— Что-нибудь выбрали уже? — осведомилась официантка, подойдя к столику.

Она немного удивленно посмотрела на Гарика, который, почти не скрывая своего интереса, разглядывал ее, и кинула быстрый взгляд в сторону Тамары.

Тамара снова пролистала меню и сделала заказ. Незамедлительно после этого меню овладел Гарик и безошибочно открыл его на странице «Алкогольные напитки».

— Осторожно, — проявила бдительность Тамара, — не увлекайся, пожалуйста.

— Как? — удивилась официантка. — Вы не закажете вина к ужину? Блюда, выбранные вами, преимущественно мясные, так что я бы порекомендовала вам что-нибудь из красных вин.

Гарик бросил на официантку благодарный взгляд, она чуть улыбнулась ему в ответ.

— Ну, если только одну бутылочку, — разрешила Тамара, — тогда…

— Ка-льва-дос, — прочитал Гарик, — принесите бутылочку.

— Это не красное вино, — немного озадаченно проговорила официантка, — это вообще не вино.

— Ну хорошо, — вздохнул Гарик, — тогда принесите что-нибудь на ваше усмотрение…

— Ну, ты и жук, Игорь Анатольевич, — рассмеялась Тамара, когда официантка, приняв заказ, ушла.

— А в чем дело? — захлопал ресницами Гарик.

— Что я, не видела, что ли, как ты с этой фифой перемигивался?.. — объяснила Тамара. — Мне, конечно, все равно, но ты смотри. По легенде мы с тобой муж и жена, так что, пожалуйста, потрудись — когда мы находимся на людях — соответствовать.

— А когда мы наедине? — живо поинтересовался Гарик.

Тамара посмотрела на темнеющее за окном небо.

— В городе Сочи темные ночи, — перехватив ее взгляд, констатировал Гарик. — Что за жизнь у меня: на вокзале в щеку поцеловал — плохо. Сейчас на официантку не так посмотрел — тоже не слава богу…

— Холодные закуски несут, — сообщила Тамара.

— А вино?

Подошла та же официантка и ловко расставила на столе тарелочки с закусками.

— От себя я осмелилась предложить вот это блюдо, — сказала она, улыбнувшись Гарику. — Просто к общему ансамблю очень подходит.

— Очень мило, — холодно ответила Тамара, и Гарик, приготовившийся уже что-то сказать, закрыл рот, — большое спасибо.

— Пожалуйста… — кажется, разочарованно ответила официантка и удалилась.

Тамара проводила ее долгим взглядом. Потом внимательно посмотрела на Гарика.

— Надо же… — проговорила она. — А я-то вот, дура, думала, что любви с первого взгляда уже давно не существует…