Короткие гудки

Ерлан Бакытович Рсаев, 2021

Как далеко ты можешь зайти, когда испытываешь искреннюю любовь, лютую ненависть и полное безразличие одновременно…

Глава 1

Очнулся от пронизывающей сырости. Холод сковал все тело без возможности даже шевельнуться. Такое часто снилось ему уже на протяжении многих лет. Сон во сне. Лежишь без движения, руки ноги словно в бетоне, что-то тяжелое давит на грудь и ничего с этим не сделаешь. Остаётся лишь пытаться выдавить из себя крик, может кто из родных услышит и разбудит. Но зачастую просыпаешься сам, усилием воли дёрнув телом, оказываешься наяву в своей постели и в холодном поту.

Но этот сон был немного странным, отличным от остальных кошмаров тем, что головой он все-таки мог пошевельнуть, а также мог говорить. «Что за херня» то ли подумал, то ли сказал вслух. Огляделся по сторонам — темно. Попытался поднять руки, но понял, что они связаны за спиной. Теперь стало действительно страшно. Это точно не был кошмар. Только сейчас он осознал, что сидит на стуле связанный по рукам и ногам. Попытки подняться вместе со стулом не увенчались успехом, он будто бы был влит в пол. Вот почему тут так сыро, вокруг один бетон. Надо покричать, кто-то может услышит и поможет. «Эй, помогите» прохрипел он пару раз. Что-то с голосом, наверно от влажного и сырого воздуха так охрип. Как бы не началась паническая атака. Часто слышал о таком, но никогда на себе не ощущал. Может быть вот сейчас оно начинается. Надо собраться. Стал вглядываться в темноту, глаза немного привыкли и уже что-то стало вырисовываться во тьме. Так, перед лицом точно стена, или нет. Непонятно. Холодок пробежал вниз по спине, кажется прямо у лица кто-то шевелится… На мгновение стало не по себе. Но тут пришло осознание, что это его отражение, перед ним висело зеркало. Да, однозначно зеркало. Немного отлегло. Так, что дальше. Тьма потихоньку рассеивалась, мозг включил ночное зрение, стали видны контуры помещения. Всмотрелся в угол, и тут вдруг ужас пробрал все тело… В углу кто-то сидел. Это был человеческий силуэт. Сердце забилось в два раза быстрее, тело бросило в дрожь. Вспомнились ощущения, которые он испытал около года назад. Но там были совсем другие обстоятельства.

Тысяча мыслей в секунду, что происходит, где я, кто там в углу, я на том свете, я в аду, меня похитили, а зачем; все смешалось в голове. Руки ещё так сильно стянуты, болят и зудят, а стул вообще не шевелится, не оставляя никаких возможностей вырваться…

И тут в лицо ударил яркий свет, с угла комнаты засветил фонарик. Силуэт поднялся со стула, поставил фонарь на какую-то тумбу, включил боковую лампу и стал приближаться к узнику.

-Кто Вы? Что Вам надо? — выдавил из себя, еле шевеля губами невольник.

-Ты меня знаешь.

Лицо напротив, с одной стороны, казалось знакомым, но в памяти ничего не всплывало. Ещё раз присмотревшись, он увидел глаза практически потухшие, полные отчаяния и злобы, ярости и страдания. Этот человек виделся очень опасным и серьезно настроенным. Так, надо успокоиться, подышать, не стоит его провоцировать и выводить из равновесия.

— Я вас не узнаю — начал тихим голосом узник. — Но пожалуйста, отпустите меня. Это какая-то ошибка. Какой-то сумасшедший бред…

— Замолчи. — Твёрдо, но не грубо сказал ему похититель. — Мы виделись всего пару раз, поэтому вполне вероятно, что ты меня не помнишь. Что мне от тебя надо? Во-первых, определённой информации.

Что во-вторых он не сказал.

Я скажу, все что знаю. Только отпустите меня отсюда. — прохрипел узник, и оглянувшись добавил: — Где мы вообще?

Как ты заметил это подвал. Подвал одной недостроенной многоэтажки. Какие-то дольщики не дождались своих квартир. Так что здесь пусто и тихо. Поэтому кричать не советую. Охранник сидит в другом корпусе здания, и скорее всего уже дрыхнет. Все что можно из этого дома уже вынесли, так что никакие шальные искатели металла сюда не сунутся.

Голос у незнакомца был спокойным и уверенным. Как у хирурга перед операцией. Это с одной стороны успокаивало, но с другой заставляло нервничать ещё больше.

— Пытаться вырваться также не советую. Твой стул глубоко посажён в бетон, а руки и ноги хорошо связаны. Не теряй понапрасну силы и нервы.

Только сейчас узник взглянул вниз и увидел, что ножки стула действительно были погружены в высверленные щели бетона, а ноги стянуты пластиковыми хомутами. Плюс ко всему оказалось, что и тело на уровне живота привязано к стулу верёвкой типа аркана.

— Я отвечу на все ваши вопросы. Клянусь, я не буду заявлять в полицию. Я все забуду, только отпустите меня…

— Тебя зовут Макс, верно?

— Да. — ответил пленник.

— 10 месяцев назад, ты и несколько твоих приятелей пытались совершить вооруженное ограбление?

Вдруг все стало ясно. Макс узнал своего похитителя. И вспомнил ту роковую ночь. Это те, другие обстоятельства про которые он вспоминал ранее, едва очнувшись в этом подвале. В ту ночь ему также было безумно страшно, точно также его бил озноб, а тело было сковано отчаянием. Но там он не боялся за свою жизнь, там он был в ужасе от того, что они натворили.

— Отвечай! — холодный голос перебил его мысли.

— Да.

— Что конкретно ты там делал?

— Я… Я вскрыл замки и вырубил сигналку. Ну, я думал, что вырубил её, но оказалось она и не была включена. Но кто же знал тогда, что все так выйдет? Я правда этого не хотел, это все мажор затеял и меня заставил…

— Отвечай на вопросы. Без пояснений и попыток оправдаться!

Теперь его голос стал звучать жёстче. Чувствовалось, что он еле сдерживается, играя в следователя, и оставаться хладнокровным ему даётся все сложнее.

— Кто был тот рыжий с вами? И где его найти?

— Это Тёма, он вообще случайно там оказался. Сидели с ним во дворе, тут мажор звонит, срочно зовёт куда-то. Думал, он снова там с кем-то сцепился в баре, взял с собой Тему. А оказалось, вообще другое дело…

— Где он сейчас?

— Его уже нет. После того как все это случилось, он немного тронулся, взял всю вину на себя, а может мажорика отец порешал, не знаю. В-общем, его посадили. Там он вообще поехал кукухой и через два месяца вздернулся в камере. А может ему помогли, я не знаю.

Закончив, он взглянул на своего визави, лицо которого стало будто багровым, а потом бледным. Во всяком случае,так казалось при том свете, который излучал единственный фонарик на тумбе. Но очевидно, что оппонент менялся в лице несколько раз. Как же его зовут, никак не вспоминается.

— Хорошо. — как будто удовлетворенно сказал незнакомец, то ли ответам, то ли тому, что рыжий уже мёртв. Не было понятно.

— Это все? Ты меня отпустишь? — сам не понимая почему, Макс вдруг перешёл на «ты». Наверное потому, что он вспомнил имя похитителя. Кажется его зовут Амир.

— Ты все рассказал. Мне нужна была информация по третьему, я конечно перепроверю, но если он и правда мертв, то даже лучше. А мажора я и так достану. — похититель встал со стула и полез в карман куртки.

— Третьего? Но нас было четверо! — почти выкрикнул Макс, за секунду до осознания того, что его похититель не знал про четвёртого.

— Что? — в лёгкой растерянности спросил «Амир», вытащив руку из кармана и подойдя ближе. — Кто был четвёртым?

— Это был Саян, ну у него ещё кличка странная, типа Сайкл, или что-то наподобие того, так и не понял почему его так называли. Вы же вроде друзья были когда-то, во всяком случае он так говорил однажды.

Но похититель его не слушал с момента произнесения имени. Он стоял безмолвно, глядя куда-то сквозь оппонента, с ещё более опустевшими глазами. Затем через некоторое время отошёл и присел на стул будто на плечах висела стокилограммовая штанга. Для него информация о четвёртом явно была неожиданной. Он выглядел весьма ошарашенным, стал более реальным и человечным, и уже не казался таким опасным и хладнокровным.

У пленника где-то в глубине души заискрилась надежда. Надо было что-то делать, как-то заговорить его, убедить в своей необходимости. Так, думать, думать…

— Я могу помочь тебе найти его. Он снимает квартиру около Набережки. Он переехал после того случая — Последние два слова он произнёс немного тише и внимательно следя за реакцией сидящего напротив. Но реакции не было. Кажется этот ход не сработал.

— Послушай, Амир! Прости меня за произошедшее. Я не причём по большому счёту. У меня тогда даже оружия не было. Я просто помог им проникнуть в дом. Я не оправдываю себя, но я не заслуживаю смерти. Пожалуйста, отпусти меня…

Что же делать, он вообще не реагирует на слова. Кроме слов он ничего не мог предложить. Руки даже если уже и были бы развязаны, все равно уже не слушались, так как сильно зудели от верёвок и опухли от притока крови. Последняя попытка. Глубоко вдохнув и выровняв голос до твёрдого и уверенного, он начал:

— Ты знаешь сколько тебе дадут за похищение? И за пытки? Ты такой вот весь из себя отчаянный и бездушный, но ты же не глупец в конце концов. Насколько я понял от наших общих так сказать знакомых, ты всегда был самым умным. Везде первый, весь такой рациональный, правильный. Несмотря ни на что, ты всегда действовал разумом, а не эмоциями. Так что я уверен, ты не убийца. Да и сейчас не 90-ые. Нельзя просто так взять и похитить человека. Уж тем более убить. Поэтому, советую тебе развязать меня и отпустить. И тогда на суде я попрошу смягчить тебе наказание. Может отделаешься условкой…

Вдруг он поднялся. Подошёл в тумбе, добавил яркости фонаря. Достал из кармана какой-то целлофановый пакет, который обычно дают в продуктовых магазинах. Нет, этот плотнее, приглядевшись заметил узник. Тут он почувствовал ветерок, как будто внезапно из ниоткуда повеяло холодом. Хотя в подвале и без этого было очень сыро. Это подсознание, или интуиция, или организм предвещая что-то опасное, начинает готовиться.

— В 90-ые мы были беззаботными и веселыми детишками. — вдруг начал Амир. — И мы не можем точно знать, есть ли большая разница между взрослыми того времени и нами сейчас. Внешняя среда может и меняется, но сущность человека всегда с ним. У каждого своя точка невозврата. И я свою уже прошёл. Но ты почти убедил меня только что. Но знаешь как обычно бывает, один поступок может перевернуть всю жизнь, и одно слово может испортить все предложение. Ты спрашивал что мне нужно от тебя.

Сказав это, он подошёл к сидящему сзади, так что пленник смог видеть его в зеркале напротив. Как он видел и себя, уже гораздо детальнее после того, как фонарик стал светить ярче. Оба взгляда в отражении были пустыми. Оба понимали безысходность ситуации.

— В ту ночь, когда все произошло, я почти ничего не помню. Но что я запомнил отчетливо, это ваши растерянные морды. Особенно твоё лицо, ты зачем-то подошёл ближе. Так что последнее, что я видел перед темнотой, было твоё лицо. И последнее, что увидишь ты — также будет твоё собственное лицо!

В этот же момент он накинул пакет на голову узнику, стянул в районе горла и стал душить. Пленник стал жадно вдыхать воздух, но его было слишком мало и через секунду стал ощущать нехватку кислорода. Легкие сжались и как будто прилипли к рёбрам. Глаза стали выкатываться из орбит. Голова закружилась, словно попала в какой-то вертящийся аттракцион. Ужас охватил все сознание, которое кричало «нет», которое сопротивлялось и не хотело верить в конец. Тело в это время судорожно дергалось, хомуты впились в ноги до крови, а веревки на руках казалось и до костей. Но самое жуткое происходило в отражении зеркала. Лицо вздулось и стало синего цвета. Вены на лбу выросли до громадных размеров. Рот двигался рефлекторно пытаясь заглатывать воздух, но дышать уже было нечем. В мозгу проносились тысячи мыслей, не связанных между собой, короткими вспышками. «Я не хочу умирать» кричала каждая из этих мыслей, предоставляя тысячу и одну причину жить. Но было уже слишком поздно. Необратимые последствия нехватки кислорода уже настали. Выключатель щелкнул, наступила вечная темнота…

Конец ознакомительного фрагмента.