Миссия «Грызли»

Анатолий Алексеевич Шинкин

Крысы прогрызли и сделали непригодной для жизни очередную, третью по счету, планету и отправили экипаж, с капитаном Дэнсом во главе, на поиск новой, красивой, ухоженной, «с молочными реками и кисельными берегами». Дэнс понимает, что новую планету постигнет судьба трех предыдущих и находит планету, на которой прежде чем погрызть вкусное и красивое, надо это вкусное и красивое создать. Приключения героических крыс, любовные романы на борту грызолета, остроумные диалоги, легкий слог.

Глава 5 Мысли по поводу

Свою душу порой

открывать противно,

а уж чужую…

Переживаю за народ; хоть

на улицу не выходи — везде он

Капитан Денс на Грызомачехе считался образцом элегантности и носителем здравого смысла. Среди его достоинств соплеменники отмечали быстрый ум, обширные познания в разнообразных науках, умение мгновенно ориентироваться в нестандартных ситуациях и принимать единственно правильное решение.

Сейчас против Свазилыча стоял, растерянно разведя в стороны лапы, туповатый расслабленный мужчинка, с отвисшей до груди нижней челюстью. Новость, озвученная механиком, «вышибла из седла».

— Не выстояли самцы, — пробурчал под нос, непонятную для Свази фразу. — Усы сбрей, неполноценный, бабе не к морде как бы. Работайте.

Сплыл в командирское кресло и зашарил руками по панели управления, совершенно не ориентируясь, какую из многочисленных кнопок нажать первой.

Как ни свихнуться в этом безумном мире? Всего-то десяток лет тому аббревиатуры БДСМ и слуху не было: «Считали, что „визажист“, „барбер“ и „сомелье“ — это и есть нездоровая сексуальная ориентация. В какое замечательное время жили!»

Мысли путались, клубились, крутились, пытаясь соединиться, упорядочиться, выстроиться в стройную нить, которая привела бы к решению, но не находилось кончика, чтобы ухватить и начать разматывать сумасшедший клубок.

Звякнул колокольчик и высветилась на зеленом табло белая надпись: «Спортивный час». Капитан машинально перебрался в кресло тренажера, включил «жим от груди», «средний вес», начал выталкивать и ловить на грудь виртуальную, но реально тяжелую штангу, на третьем качке упорядочившей мыслительный процесс.

«Ab incunabulis (лат.) — с колыбели, с самого начала. Ab initio (лат.) — с возникновения» — мимоходом всплыли в мозгу латинские фразы, и капитан ухватился за них, как за соломинку. Детство. Теплое и спасительное, в котором он среди многочисленных братьев и сестричек только пробовал тогда еще мелкие, но острые зубки под одобрительные напутствия шустрой мамы: «Грызем все, что видим!» и направленные высказывания вороватого папы: «Грызем все, что плохо лежит».

Потом юность, и лихая похвальба перед пронырливыми друзьями: «Грызу все, что шевелится, а в свободное время грызу гранит науки».

По мере взросления добавлялся жизненный опыт, легкомысленные постулаты набирали качество и жесткость: «Грызи ближнего, пока он не загрыз тебя!»; «Стань успешным: нагрызи бабла на обеспеченную старость!»

Права Грета: жители Грызомачехи не могли не грызть, — это их природа, натура, естественное состояние, в том числе и души. Неустранимое стремление граждан грызть, вгрызаться, пере — и прогрызать, дробить все твердое до размера пылинки, которые уже не держались на зубах и уносились ветром в космическое пространство, вело планету Грызомачеху к закономерному финалу.

Всякий предприимчивый крыс точно знал, что выжить в рынке можно только в одиночку: ни один партнер не считается надежным и всегда может подставить, обмануть, перетянуть одеяло на себя, ограбить и загрызть.

«Дикий рынок» проявил и обострил природную агрессивность: жители Грызомачехи теперь даже не искали повод, чтобы вцепиться в горло ближнего. «И я не лучше, — взгрустнул Дэнс и поморщился, презирая себя, — невольно кошусь на каждую неприкрытую воротом вену.»

Успешнейшие из грызунов, в прессе их называли «лучшими», искали и находили способы и возможности выделиться из толпы-стаи себе подобных. Из телевизоров каждодневно выпячивались новые лидеры бизнеса: раскормленные морды еще кое-как умещались в экране, но оплывшие от сала уши приходилось оставлять за кадром.

Интернет мусолил проект олигарха Ч. Мобилизовав нетрудоустроенное население по обе стороны Грызомачехи, прогрыз туннель насквозь, и теперь мог добираться от места работы на Чукотке до припаркованной к пирсу в Аргентине яхте по прямой без перекрестков, развязок и пересадок.

Царь-премьер с лап сбился, пресекая воровство и грызню. Попытался на тщеславии сыграть и начал раздавать титулы: граф, князь, барон. Надеялся на воспитательный момент, мол, устыдится высокопоставленный: «Негоже герцогу воровать,» — и перестанет однажды утром в понедельник. Увы, будто керосина подплеснул, воровать смелее стали: «Кто посмеет принца осудить?»

Призывы здравомыслящих и ученых крыс наталкивались на совершенное непонимание граждан: «Грызня наше второе „я“, „альтер эго“, если тебе ботану так понятней». Планета Грызомачеха воспитывала бойцов-всем врагов, поставивших во главу угла собственные интересы, готовых перегрызть горло ближнему, посмевшему эти интересы нарушить.

Граждане грызли все, до чего дотягивались. Дома и огороды соседей; берега рек и деревья в лесах. Олигархи догрызлись до нефтяных пластов, министры ежедневно отгрызали от бюджета трех-пятимиллионные куски, стыдливо называя отгрызенное зарплатой.

Честолюбивые депутаты снизу-вверх прогрызали пол к кабинету Царя-премьера. Многочисленные партии и партийки, вроде бы должные олицетворять интересы населения, грызли ходы и тоннели в разные стороны, сцепляясь в смертельных схватках и хватая друг другу за «шкварник» на стыке интересов.

Творческая и научная элиты, сточившие зубы о запредельно умные фолианты академических библиотек, в междусобойной грызне переходили на абсцентно-кухонную лексику, а, когда не находили нужных слов, сражались, сплетались хвостами в клубки, похожие на змеиные.

Есть в крысиной натуре удивительная черточка, не хочется ждать, хочется всего и сразу. Можно подождать, пока сами вымрут, но много приятнее вцепиться в горло, всадить нож и привести противника или, кого таковым считаешь, своими когтистыми лапами и услышать предсмертные хрипы.

Грызомачеха валилась в ад, в тартары, в полную потерю себя. На любом клочке грунта, где только можно примостить когтистые лапы, сидел грызун и что-нибудь или кого-нибудь грыз.

Денс выключил тренажер и вернулся в пилотское кресло. Мышцы приятно ныли, но мысли, кажется, упорядочились.

— По уши в дерьме, а выкарабкиваться не спешим, благо ТВ утверждает, что это не дерьмо, а чистейший шоколад, а запах — крысиный дух. Только улыбнуться грустно, — мельком отметил на экране белую точку. — И с тобой разберемся, дай срок, и с комиссаршей: показала-таки клыки. В четыре щелчка зубов перетащила команду в стан голубков. Нестандартный ход, — оценил Денс, поморщился и добавил. — Сука.

Собрав волю в кулак, объявил общий сбор.