Миссия «Грызли»

Анатолий Алексеевич Шинкин

Крысы прогрызли и сделали непригодной для жизни очередную, третью по счету, планету и отправили экипаж, с капитаном Дэнсом во главе, на поиск новой, красивой, ухоженной, «с молочными реками и кисельными берегами». Дэнс понимает, что новую планету постигнет судьба трех предыдущих и находит планету, на которой прежде чем погрызть вкусное и красивое, надо это вкусное и красивое создать. Приключения героических крыс, любовные романы на борту грызолета, остроумные диалоги, легкий слог.

Глава 14 Самая страшная примета

Я не выбираю безусловное отрицание,

но до сих пор не нашел и подтверждения

Неприятности начались на подготовке к старту. Стажер Денс, всегда безупречно соблюдающий регламент, явился на космодром к восьми ноль-ноль, ровно за четыре часа до взлета. На проходной сверкнул левым клыком в датчик сканера-идентификатора и опасливо прошмыгнул, бережно стискивая горстью хвост, мимо гостеприимно распахнувшегося турникета. За спиной разочарованно лязгнули сомкнувшиеся створки.

— Все во имя крысы, все во благо крысы, — Денс оглянулся и сплюнул. Не мало работников космопорта оставили на турникете треть, а то и половину хвоста, но поменять конструкцию администрация отказывалась наотрез: «Чтобы не казалась малиной жизнь» и «Не пристало искать легких путей».

Подрагивая от утреннего озноба, шустро зарысил к стартовой платформе «Скребущего» и удивился отсутствию экипажа. По времени, вокруг корабля должна кипеть работа: загружаться в бункера-кластеры тара для орехов, сновать топливозаправщики.

Увы, только у третьего стабилизатора возился, посверкивая вспышками плазменной сварки одинокий крыс.

— Свазилыч, — узнав механика, окликнул стажер. — А где народ?

— Народ? — Свазилыч поднял сварочную маску с черным стеклом на затылок и ехидно прищурился. — С таким народом диверсантов не надо.

Свазилыч пнул ногой стабилизатор корабля и абсцентной лексикой изложил свое мнение о Грызомачехском населении вообще и об экипаже «Скребущего» в частности, попутно высказал негативное мнение о правительстве планеты, нехорошими словами отозвался о руководстве космопорта. Добавил откровенно матерные эпитеты к словам «диспетчер», «руководитель полетов» и «служба ГСМ (Горюче-смазочные материалы).

— Проспали? — воспитанный на классической литературе Денс, не поняв и половины из сказанного механиком, удивился. — Как можно спать в такой день?

— День обычный: можно есть, пить, спать и грызть, а полет у нас третий, — сварливо отозвался Свазилыч. Разглядев недоумение на мордочке Денса, опустился до разъяснений. — Говорил же: третий полет, как ступенька, можем перешагнуть, а можем…

— Не вижу связи, — неуверенно возразил Денс. — Некоторые ореховозы по десятку рейсов намотали.

— Им повезло, и перед стартом с них не сбегали крысы. Плюс, который на самом деле минус: сегодня тринадцатое. Напомни, какой день недели?

— Вчера был четверг. Ты о чем вообще?

— Много наук ты изучил стажер, а мудрость в народе…

— Да ну? — Денс развеселился упертости механика и только ждал случая, чтобы заржать во весь голос.

— Гну! — по-народному коротко ответил Свазилыч и, приглушив голос до загробного, разъяснил. — Самая страшная примета: когда в пятницу тринадцатого черная кошка пустым ведром разобьет зеркало, а мы половину всех плохих примет уже собрали…

— Ты забыл добавить, что кошка еще и дорогу должна перебежать, — Денс прыснул смехом, представив черную кошку, бегущую через дорогу с пустым ведром в передних лапах. — В приметы веришь? Стыдно, Свазилыч.

— В приметы я не верю, — механик вытряс из пачки сигарету, взял губами и прикурил от плазменного держака. Чуть наклонившись к стажеру, шепнул доверительно. — Академик Будулай сказал однажды: «Приметы сбываются независимо, веришь ты или нет», — и оказался прав: на первом транспорте перед полетом исчез штурман, у второго на старте испарился стажер, а у нас с вечера не отзывается на телефон командир Крюк.

— Вроде как, крысы с корабля сбежали? — призадумался Денс и, прерывая затягивающуюся паузу, поспешил себя обнадежить. — До старта четыре часа, появится; а штурман здесь?

— Штурман Круз? — переспросил Свазилыч, ухмыльнулся и неуместно громко заржал. — Штурман Круз с вечера заперся в своей каюте. Изучает карты и прокладывает маршрут.