Легенды нашего края. Последние короли Увелки

Анатолий Агарков, 2023

Южный Урал… Граница Европы и Азии. Рубеж культур Востока и Запада. Заповедный край природных аномалий. Чтобы объяснить непонятное, чего только люди не выдумывают:– в пещере Титичных гор, где, по слухам, скрыт пугачевский клад, существует провал во времени;– на дне озера Круглое есть калитка на Тот Свет;– Живая Вода Оленичева способствует реинкарнации;– после купания в озере Горьком снятся фантастические сны;– над озером Чекарево однажды зависла летающая тарелка…Как вам такая версия преступления – домовой зарубил свою хозяйку из ревности?Читайте, скучно не будет…

2

Тот солнечный первоапрельский день был чертовски щедр на сюрпризы. Сначала в конюшне трёхгодовалый жеребчик Буран укусил хозяина за плечо, а едва Тимофей Гулиев вышел в огород, как его окликнули. Какая-то молодая особа, закутанная в шаль, сидела на заборе. Тимофей замер удивлённый, чувствуя, как подступает к сердцу необъяснимая тревога — ведь неспроста оседлала его забор эта крашеная девица. Была она белокурой, но без той томной бледности, которая присуща русским женщинам-блондинкам.

Тимофей подошёл ближе, прислушиваясь и приглядываясь. Светло-синие глаза гостьи были слегка прищурены, уголки губ чуть приподняты улыбкой.

— Я — Маша Иванова, — сообщила она.

— Хорошее имя, — согласился Тимофей. — Что тебе нужно на моём заборе?

— Разве Султанчик не сказал вам, что я приду?

— Нет, — удивился Тимофей. Пустую болтовню он не любил, но шутку ценил и ждал, чем продолжит незнакомка. Как бы в ответ на его мысли, девица рассмеялась весело.

— Я вам радость принесла, — так просто и сказала. — Я от Султанчика беременна. Так что с внуком вас, дядя Тимофей.

Девушка опять рассмеялась, беспечно запрокинув голову.

Тимофей в эту минуту почувствовал, что жизнь его замерла на мгновение, качнулась и приняла какое-то новое направление. Он всегда был спокойным и дружелюбным человеком и не мог теперь примириться с тем, как захлёстывали его поочерёдно волны гнева, ненависти и отвращения. Вот что особенно противно — грязь и убожество ситуации: не смотря на внешнюю привлекательность, девица была явно умственно недоразвитой. Как мог Султан соблазниться такой.

«Запорю! — скрипнул зубами Тимофей, отыскав в мыслях образ сына. — А потом женю!» Что ещё делать? Злоба, клокочущая в горле, чего-то требовала. Тимофей даже испугался самого себя, своей внезапно вспыхнувшей ненависти к сыну. А эта русская девица бесстыже улыбалась ему прямо в глаза.

«Ну и мерзкая же особа, — подумал Тимофей. — Как такую в снохи?»

— Та-ак, — сказал, собравшись с духом. — Нагрешили, стало быть.

— Так ведь, — игриво ответила девица, — не грешит, кто в земле лежит.

— Что-то ты не очень убиваешься.

— А что уж больно-то убиваться: не мать велела — сама терпела. Не он, так другой бы околдовал.

Тимофей вдруг пожалел сына — спасать парня надо от такой напасти. Маша же Иванова глядела на него развесёлыми глазами, то и дело встряхивая головой. И совсем ей не страшно, что живот нагуляла. Сказано, человек стоит того, чего стоят его тревоги.

— Ну, я пойду, — девица спрыгнула с забора. — Позже с мамкой придём — готовьтесь.

Тимофей смотрел ей вслед, и вид у него был до того жалкий и растерянный, что казалось, что не мужчина стоит, подбитый сединой, а мальчишка, одураченный и околпаченный со всех сторон.

— Аллах всемогущий! Вот беда! Вот несчастье! — бормотал он вперемешку с молитвой. Наконец принял решение и ринулся в дом с рыком. — Запорю!

Увидев отца с дико перекошенным от злобы лицом и конским кнутом в руках, шестнадцатилетний Султан Гулиев немо испугался и, вдавливаясь спиной в печь, а затем в стену, словно отыскивая спасительную дыру, допятился до угла, где защитно вскинул руки над головой и закрыл глаза.

— Откуда? Откуда ты её выкопал? Где ты нашёл эту девку в блажном уме?

— А, что, отец? Что я сделал? — удивился Султан из-под руки.

— Я хоть и сам грешен, — сказал Тимофей, силясь овладеть собой и провести экзекуцию умом, а не сердцем. — Но до такого не опускался. Ты бы лучше сучке соседской щенят заделал.

— Ты, отец, часом не спятил? — страх покинул Султана: он быстро смекнул, что в углу ему кнут совсем и не страшен. — Ты скажи, чего взбеленился?

— Отпирается и не краснеет, — Тимофей воззрился на сына, будто отыскивая на лице его признаки подозрительного румянца. — Ты дуру эту русскую зачем брюхатил? Если женилка покоя не даёт, так я тебе её вмиг укорочу.

Тимофей пошарил вокруг взглядом, будто подыскивая инструмент для хирургической операции, и в этот момент Султан метнулся к двери.

— Ай, шайтан! — старший Гулиев кинулся следом, не догнав, кричал на всю улицу. — Домой не вздумай возвращаться. Живи там, где нагрешил.

Голос его срывался на петушиный крик.