Ее высочество в бегах

Анастасия Эльберг, 2023

Убегая из дома, ее высочество Пенелопа надеялась на приключения, но вместо этого вляпалась в неприятности. Вампирша-наркоманка, спасающая вас от пули снайпера? Разумеется. Отставной коп-психопат, который охотится за вампиршей? Получите, распишитесь. Частный детектив-оборотень, которому пообещали руку вашей матери? Всегда пожалуйста. Вот бы поговорить с дядей, он всегда ее поддерживал… что значит – во всем виноват дядя?!

Глава 4. Кит

Информация к размышлению: функции Ордена Темной Змеи в двадцать первом веке. Орден Темной Змеи (чаще — просто Орден) — организация с иерархической структурой, регулирующая все процессы Мира. Условно делится на законодательную, исполнительную и судебную части, но в действительности большая часть функций завязана на небольшой группе темных существ, называемых карателями. Старшие каратели (также их называют служителями Равновесия ввиду принадлежности к одноименному культу), группа из двенадцати высших вампиров особого типа, образует Совет Тринадцати, высший орган управления Мира. За старшим карателем может быть закреплен либо пост хранителя определенной территории, либо пост Великого Судьи, либо пост управляющего определенной единицы в Ордене (образовательной, военной, финансовой и так далее).

Будучи консервативной структурой, Орден практически не менялся на протяжении истории. После наступления компьютерной эры ситуация стала критической. Самой проблемной сферой для карателей, безусловно, является криминалистика, которую Орден до сих пор не признал официальной наукой. В Треверберге, городе, большую часть которого составляют темные существа, преступления с участием обращенных и необращенных созданий совершаются регулярно, но скудный инструментарий, которым располагают каратели, позволяет раскрыть в лучшем случае одно из двадцати.

Ночь с 20 на 21 марта, 1996 года

Треверберг

Поговаривают, что пробуждение персонажа — худшее решение для сцены первого знакомства с читателем. Увы, детектив Кит Вагнер обитал в Треверберге, работал в полиции Треверберга и являлся сотрудником отдела по борьбе с наркотиками, и вряд ли мы сможем придумать вариант получше. Жизнь детектива Кита Вагнера выглядела как длинный и не самый приятный сон, навещающий его где-то между безуспешными попытками уснуть, мечтами о семи часах полноценного сна и попытками уснуть, которые завершались вполне успешно, но быстро заканчивались телефонным звонком.

— Слушаю, — сказал Кит в трубку, оглянувшись на Эрну. Если жена полицейского хочет сохранить подобие здоровых нервов, то рано или поздно избавляется от привычки открывать глаза посреди ночи и гадать: куда на этот раз поедет ее неугомонный муж, и вернется ли он живым? Не то чтобы Эрна слишком переживала по поводу целостности его шкуры — темного эльфа убить в разы сложнее, чем обычного человека, хотя в Треверберге может случиться всякое — но нервы берегла. На свой лад. Она делала вид, что ночные телефонные звонки ее не беспокоят, и мастерски притворялась спящей. Как сейчас. Даже дыхание не сбилось — такое же медленное и глубокое, как минуту назад. — Я успел уснуть, Зак. Ты теряешь хватку. Еще пара таких ошибок — и высплюсь, а ты себе этого не простишь.

— Я тоже успел уснуть, — откликнулся напарник. — И даже поверил в то, что открою глаза в семь утра, заподозрив шефа во внезапном решении меня уволить. Но обошлось. Угадай?

— Дыра в Ночном квартале, которую мы до сих пор не изучили от и до?

— Не угадал, — насмешливо протянул Зак. — Убийство возле «Даров Афродиты».

Кит спустил ноги с кровати и поморщился — пол был ледяным. Артур, верный своим привычкам, оттащил коврик к противоположной стене. Голова сеттера лежала на вытянутых лапах, а глаза преданно следили за хозяином. Самое невинное существо в двух мирах. Как вы могли подумать, что оно способно красть что бы то ни было, еду или прикроватные коврики?

— Я что-то пропустил, и меня перевели в убойный отдел?

— Убойный отдел уже там околачивается. Мне звонил Тони. Говорит, один из свидетелей опознал женщину. И мы этого свидетеля знаем. Короче, дело по нашей части. Одевайся. Буду через двадцать минут.

***

Для Ночного квартала убийства были делом привычным. Да и тамошняя публика после полуночи и нескольких стаканов виски, порции веселящих таблеток и дорожки кокаина вряд ли отличила бы собственную маму от Мэрилин Монро — и уж точно не устроила бы истерику, обнаружив на мостовой бездыханное тело. Преступления, совершенные в спальных районах, освещались в новостях лишь в том случае, когда речь шла о тайных пассиях звезд или несовершеннолетних. Квартал ресторанов полицейские по умолчанию считали местом спокойным. Да, за воротник тут закладывать любили, иногда устраивали поножовщину, воровали дорогие машины, а однажды на памяти Кита попытались придушить знаменитого шеф-повара (ничего примечательного — ревнивая жена). Криминальные авторитеты на этих улицах разборки не устраивали, потому что территорию давным-давно поделили. И вот — приехали.

— Детектив Закари Уоткинс, отдел по борьбе с наркотиками. — Зак показал рыжеволосой стажерке, стоявшей возле ленты с надписью «Место преступления: не пересекать», свой значок. — А детектив Кит Вагнер. Мы одним глазком посмотрим, что тут у вас за веселье.

Тони наблюдал за работой криминалистов, вдохновенно ползавших по мостовой в поисках вещественных доказательств. Впрочем, с таким же успехом он мог присесть на корточки или ползать вместе с полицейскими — Кит заметил бы его мгновенно. Детективу Энтони Блейку не нужно было слишком стараться для того, чтобы выделиться из толпы. Природа одарила его двухметровым ростом и пышными светлыми кудрями, а любовь к ежедневным занятиям в тренажерном зале помогла обзавестись телом профессионального гладиатора. Так его в убойном отделе и прозвали. Тони был не против.

— Сэр, — пискнула стажерка. — Детектив Уоткинс и детектив Вагнер из отдела по борьбе с наркотиками.

— Пропусти бедолаг, Ширли. Я и так вытащил их из кровати посреди ночи. Еще не хватало, чтобы они топтались тут в ожидании официального приглашения.

Зак приподнял ленту, пропустил Кита и устремился следом за напарником к лежавшему на мостовой телу. Криминалисты вяло поприветствовали новоприбывших и вернулись к щеточкам, растворам и липким лентам для сбора улик.

— Занимательная история, — сверкнул улыбкой детектив Блейк. Руки коллегам на месте преступления он не пожимал, считая это плохой приметой, и остался в медицинских перчатках. Кое-кто обижался, но Кит не имел ничего против. Рукопожатие у Тони было чересчур дружеским: пальцы могли ныть несколько часов. — С чего начнем?

— С начала, — подбодрил детектив Вагнер, оглядывая тело. — Ого. Кажется, я ее знаю…

— Блант, Моника Оливия, — с довольным видом потер руки Тони. — Двадцать пять лет. Работала официанткой в клубе «Королева ночи». Не замужем, постоянного партнера нет, детей нет. Родилась в Треверберге, жила в Треверберге — рядом с клубом, есть там отель, хозяева которого иногда подписывают с постояльцами договора на долгосрочный съем.

Кит бросил на напарника полный отчаяния взгляд.

— «Королева ночи»? — озвучил невысказанный вопрос Зак. — Да, Тони? Или я до сих пор не проснулся?

— Именно это я и сказал, — подтвердил детектив Блейк. — Знаю, ребята. Входит в пятерку самых любимых мест сотрудников отдела по борьбе с наркотиками. Вы же не думали, что я буду звонить вам ради ерунды? Идем дальше? История только началась.

— Валяй, — мрачно кивнул Кит.

Тони достал из кармана джинсов блокнот и перевернул несколько страниц.

— В пятнадцать стащила машину матери и укатила с приятелем в Ночной квартал. Оба напились как свиньи, на обратном пути свернули на улицу с односторонним движением и попали в аварию. У нее — пара царапин, у приятеля — сотрясение мозга, водительских прав — ни у одного. Мамаша тоже оторванная. Родила от случайного мужика, танцевала в клубах. Моника трижды убегала из дома, но ее находили: то в каком-нибудь притоне, то на квартире у музыкантов-неудачников. Когда ей исполнилось восемнадцать, мамаша познакомилась с богатеем, и они укатили из города в неизвестном направлении. Оставила дочке дом, полученный в наследство от ее матери, и кучу долгов. Моника продала дом, оплатила долги и попыталась наладить самостоятельную жизнь, но гены брали свое. Даже в университет поступила, откуда ее выгнали за пропуски и пьянство.

— Привлекалась? — спросил детектив Вагнер, заранее зная ответ.

— Хранение, употребление, — сверившись с записями, кивнул Тони. — Три месяца в колонии, выпустили за хорошее поведение, полгода общественных работ.

— Распространение не забудь, — подал голос Зак. — Пять лет назад я расследовал дело, она проходила как подозреваемая. На суде оправдали за недостатком доказательств. Ты еще у нас не работал, Кит.

— Да, проституток по Ночному кварталу отлавливал в отделе нравов, — откликнулся наблюдавший за работой криминалистов детектив Вагнер. — Что толкала?

Напарник потер лоб, восстанавливая в памяти детали дела пятилетней давности.

— Кокаин вроде. Позже уточню. Девица уже тогда в «Королеве ночи» работала. Там шагу ступить нельзя, не наткнувшись на распространителя. Хранят все, а употреблять — святое дело. «Траву» курят как табак. Ну что, Блейк? Подбираемся к самому интересному?

— А самое интересное заключается в том, что мисс Блант, Моника Оливия уехала из Треверберга несколько дней назад. Села за руль своей старой «тойоты» и смоталась из города. Сказала таможеннику, что едет путешествовать.

— И что? — поторопил Кит.

— И все! — с торжествующим видом объявил Тони. — А сегодня ночью леди нашли здесь с дырой во лбу. Угадайте, как она вернулась в город?

— На шикарном красном «ламборгини», — услышал детектив Вагнер знакомый голос. — Не обижайся, Блейк, но рассказчик из тебя никудышный. Если хочешь написать захватывающие мемуары, начинай тренироваться прямо сейчас.

Зак, обернувшийся первым, испустил радостный вопль.

— Рэй! А я-то думал, что ты улетел в далекую страну. Поселился на необитаемом побережье, кормишь стаю кошек и занимаешься серфингом. Треверберг держит крепко, да?

— Да. А подписка о невыезде, которую я дал детективу Блейку десять минут назад, держит меня еще крепче.

— Не бурчал бы ты, Лок, — вздохнул Тони, подмахивая принесенные рыжеволосой стажеркой документы. — Я двадцать раз повторил: это вынужденная мера. Дня через три будешь свободен и отправишься на все четыре стороны.

С тех пор, как Рэй ушел из центрального управления полиции Треверберга в обнимку с небольшой картонной коробкой — минималист, он не держал ничего лишнего ни дома, ни на рабочем месте — прошло шесть месяцев. Он здорово похудел, знакомый Киту свитер висел на нем как на вешалке. Но по сравнению с тем Рэймондом Локом, который полгода назад на маленьком торжественном банкете прощался с сослуживцами, бывший коллега выглядел просто великолепно.

— Только после того, как меня с пристрастием допросит твоя подопечная, — улыбнулся Рэй.

Покрасневшая как спелый помидор стажерка забрала документы и унесла их в фургон с надписью «Полиция Треверберга. Криминалистическая экспертиза».

— Совсем отощал, — с жалостью произнес Зак, пожимая Рэю руку. — Ешь одни консервы, небось!.. Чем занимаются отставные полицейские в наши дни?

— В основном, копаюсь в саду. Работа на земле успокаивает. Вожусь в машине. Хожу по картинным галереям. Осматриваю достопримечательности. В старой половине куча мест, где я никогда не был. На прошлой неделе посещал музей Основателя.

— Как себя чувствуешь? — осведомился Кит.

Рэй отвел глаза.

— Справляюсь.

Детектив Вагнер похлопал напарника по плечу.

— Отправляйся-ка домой, Зак. Тебе нужно выспаться. Расскажу все, что узнаю.

— Ладно, — смиренно кивнул тот и посмотрел на Рэя. — В участке все про тебя спрашивают. Хорошо, что мы увиделись — будет, что рассказать. Береги себя.

— Спокойной ночи, детектив Уоткинс, — попрощалась успевшая вернуться на свой пост возле желтой ленты рыжеволосая Ширли.

Кит спрятал руки в карманы и взял курс на круглосуточное кафе. Рэй бросил последний взгляд на тело, для которого уже приготовили черный пластиковый мешок, и догнал бывшего коллегу.

— Признаться, я тоже думал, что ты давным-давно свалил, — проговорил детектив Вагнер, останавливаясь у пешеходного перехода. — Что случилось?

— Не знаю. Замкнутый круг. Просыпаюсь каждое утро и понимаю, что больше так не могу. Не могу смотреть на ее вещи, которые до сих пор лежат в шкафу. Не могу смотреть на ее любимую чашку, которая до сих пор стоит на одной из кухонных полок. Не могу садиться в машину потому, что ее нет рядом. Не могу бывать в местах, которые мы посещали вместе. Не могу перестать думать о том, что не вмешался и не запретил ей играть в эти игры. И говорю себе: все. Сегодня уеду. Ничего с собой не возьму. Даже машину оставлю. Возьму билет на поезд — и отправлюсь, куда глаза глядят. Но вечером возвращаюсь домой. А завтра все повторяется по новой.

Кафе пустовало, если не считать троих студентов за стойкой. Спутники заняли столик в дальнем углу, отказались от ужина, предложенного сонной официанткой, и сделали выбор в пользу зеленого чая.

— Больше никакого пива? — удивился Рэй, теребя в пальцах салфетку. — Или это из-за меня?

— Поспать мне не удастся, а завтра понадобится трезвая голова. — Кит поставил локти на стол и наклонился к собеседнику. — Послушай, Лок. Я понимаю, что мозгоправы надоедали тебе с теориями о принятии травмы, но чувствую, что должен это сказать. Нельзя пережевывать ту же жвачку двадцать четыре часа в сутки в течение года. Я хорошо знал Алисию, а ты знал ее еще лучше. Она была упряма как стадо самых отборных в двух мирах баранов. Ты не мог ей ничего запретить. Она бы все равно это сделала, но тайно. И тогда, возможно, вышла бы история похуже.

Рэй смотрел в окно, покусывая ноготь большого пальца.

— Тебе нужна помощь, — продолжил детектив Вагнер. — Или хочешь снова побывать в приемном покое госпиталя имени Люси Тревер? Понравилось?

— Мне нужна помощь, — согласился бывший коллега. — Твоя помощь.

Официантка поставила перед гостями две прозрачные чашки, положила в опустевшую деревянную шкатулку несколько пакетиков сахара и удалилась.

— Убитая девица, как я уже сказал, приехала на красном «ламборгини», — сказал Рэй, поднося чашку к губам. — И не одна, а в компании светлой эльфийки. И, если мои глаза меня не обманывают — а с чего бы им это делать — к ее предкам обращались «ваша светлость», если не «ваше величество». Или, чем первые боги не шутят, к ее родителям.

— Принцесса? — уточнил Кит. Он поглядывал на сахар, но в компании ценителя зеленого чая притрагиваться к нему не решался. — Кстати, какой черт занес тебя в квартал ресторанов посреди ночи?

— Решил попировать. «Дары Афродиты» — отличное место для пирушки.

Детектив Вагнер нахмурился.

— Не припомню за тобой любви к пирушкам.

— Это не прощальный ужин, после которого я наглотался бы таблеток. Вчера был день рождения Алисии. Она любила этот ресторан. И даже столик, за которым мы всегда сидели, оказался свободным. Его я и заказал.

— Ох, извини, — смутился Кит.

— Ничего. На твоем месте я бы сделал именно такие выводы. — Рэй глотнул чая и блаженно зажмурился. — Выхожу из машины, и первое, что вижу — автомат для оплаты парковки. Никаких тебе «с девяти вечера до семи утра — бесплатно». Хлопаю себя по карманам в поисках мелочи, но какое там. На счастье, рядом оказалась вампирша, к которой я обратился за помощью. Мысли мои, как ты понимаешь, были далеки и от ресторанов, и от прохожих, и от парковки, а от женщин — тем более. Бросаю монеты в автомат — и тут она вопит: «Ложись!». Я сперва и не понял, что происходит. Наклонился для того, чтобы подобрать оброненную мелочь. Поднимаюсь — а вампирша уже повалила эльфийку на землю, прохожие в шоке, девица, что была за рулем машины, лежит на мостовой.

Детектив Вагнер все же взял пакетик с сахаром и высыпал его в чашку.

— Обращенные славятся своим чутьем, — продолжил Рэй. — Но у этой вампирши инстинкты звериные. Она буквально унюхала опасность еще до того, как прозвучал первый выстрел. И вела она себя спокойно, ни намека на панику. Первым делом запихала эльфийку в машину, а потом отправилась смотреть на убитую девицу.

— Любопытно, — подтвердил Кит. — Гражданские так себя не ведут.

— А даже если и ведут, то точно не знают, как пуля из храмового серебра действует на кровеносную систему смертных.

Кит вернул чашку на стол.

— И как? — полюбопытствовал он.

— Останавливает кровоток. Что-то вроде побочного эффекта магии. У темных существ после таких ранений кровь льется рекой, а у людей сворачивается. Ненадолго, минут на сорок. Пули из храмового серебра — штука дорогая, и для людей они используются редко. Почти все случаи такого рода — трагическая ошибка.

Детектив Вагнер подпер голову рукой, наблюдая за тем, как Рэй закатывает рукава свитера.

— То есть, стреляли не в девицу, а в эльфийку, — подытожил он.

— Вот именно. И эльфийка эта не так проста. Машина принадлежала ей — уж не знаю, почему она пустила подружку за руль. Может, той хотелось узнать, каково это — водить «ламборгини». Выстрел, сделанный с такого расстояния, разбил бы окно автомобиля на мелкие осколки. В первый раз снайпер промахнулся и попал в стекло. Но оно осталось целехоньким. Много ты знаешь материалов, которые выдерживают испытание пулями из храмового серебра? Ответ очевиден: стекло, сделанное с добавлением того же песка. Девчушка-официантка, у которой нет денег на нормальную квартиру, может позволить себе такую машину? Ответ очевиден: нет. Да и зачем ей тачка с бронированными стеклами? Она убегает от вампиров-мафиози? От банды оборотней-маньяков?

Кит устало потер лоб. Ему хотелось вернуться домой, забраться в кровать и, крепко обняв жену, проспать до выходных. Для полного счастья в картине не хватало только принцесс, пуль из храмового серебра, снайперов и приправы из сумасшествия доктора Рэймонда Лока.

— А что случилось потом?

— Вампирша села за руль «ламборгини» и увезла ее высочество в неизвестном направлении. Точнее, в известном.

— Ты ее узнал? — ахнул детектив Вагнер.

— Да, пусть и не сразу. Она изменилась. Покрасила волосы, сделала другую стрижку, одевается иначе. — Рэй допил чай и поставил чашку на блюдце. — Мисс Линда Конли. Тебе знакомо это имя?

— Ты устал и подавлен, Лок. И немудрено: если бы на меня свалилась хотя бы часть всего этого, я бы поседел за одну секунду. И день рождения Алисии в придачу. Я к тому, что ты мог перепутать…

Официантка поинтересовалась у джентльменов, не проголодались ли они, получила вежливый отказ и удалилась в направлении стойки. Студенты заказали пиццу на троих и набросились на нее так, будто не ели целый месяц.

— Нервы у меня уже не те, что раньше, но зрение еще не отказало.

— Кажется, я понимаю, какая помощь тебе нужна. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Ты сунешься в это только через мой труп.

Лицо бывшего коллеги оставалось бесстрастным. Кит взъерошил волосы и откинулся на спинку кресла.

— Первые боги тебя побери, Рэй. Они убили твою женщину — сотрудника полиции, между прочим! Ты чуть не покончил с собой! Подал в отставку, бросив работу, в которой видел смысл жизни! И вот ты решил, что неплохо было бы снова сунуть голову в костер. А все потому, что встретил вампиршу-наркоманку в компании светлой эльфийки!

— Свой смысл жизни я видел вовсе не в работе, — тихо возразил собеседник. — Что до вампирши… может, она и наркоманка, но свое дело знает. Она профессионал, Вагнер. Не просто девочка криминального авторитета. Не очередная красотка, собирающая информацию о торговцах кровью светлых эльфов для Ордена. Она — мой шанс.

Кит достал из бумажника пару купюр и положил их на стол, поставив сверху свою чашку.

— В общем, так, Рэй. Ты проходишь свидетелем по этому делу, и завтра я жду тебя в участке. Ты дашь показания Тони. Ответишь на наши с Заком вопросы. Тема будет исчерпана, и ты отправишься по своим делам. Если я узнаю, что ты вмешался в это дело — пеняй на себя.

Детектив Вагнер успел сделать пару шагов к двери, когда бывший коллега заговорил вновь.

— Как ты объяснишь смертному напарнику тонкости действия крови светлых эльфов на обращенных существ? Придумаешь красивое вранье о синтетических наркотиках, которые толкала девчушка с пулей в голове? Через несколько недель вы отправите нераскрытое дело в архив, а потом ты продолжишь притворяться, что покуривающие «травку» подростки для тебя важнее всего на свете. Так и будет, правда, Вагнер? Половина полицейских в этом городе — темные существа. Уж кому-кому, а нам известно, что «травка» и героин — лишь капля в море. Орден не может контролировать оборот эльфийской крови. Ублюдков, которые продают ее молодым вампирам, слишком много.

Кит обернулся.

— Ты забыл, что ответил Орден на вопросы об Алисии? Освежу твою память, Лок. Они сказали, что твоя любимая женщина была законченной наркоманкой, и ее смерть — вполне логичный финал тысяч подобных историй. Вот что сказал твой драгоценный Орден. А еще тебя попросили не вмешиваться.

Рэй сжал руку в кулак.

— Плевать. Она не была наркоманкой. И я это докажу. Равно как и то, что ее смерть — не вполне логичный финал, от которого можно отмахнуться. Хватит, Вагнер. Этот разговор можно продолжать до утра. Возобновим его завтра. Я видел, ты приехал с Заком. Подброшу тебя домой.