Блад: глубина неба

Анастасия Орлова, 2021

Читатель! Перед тобой – продолжение приключенческого псевдоисторического стимпанк-фэнтези «Всё, что необходимо для смерти». Да-да, несмотря на то, что «Глубина неба» – это предыстория, читать её нужно после книги «Всё, что необходимо для смерти», иначе не избежать спойлеров и непонятностей. Первая уже прочитана? Тогда вперёд, в полную приключений историю офицера Шентэла Винтерсблада до его встречи со Скади Грин! С любовью, автор.

Incognimortum

Винтерсблад наклонился, чтобы достать из-под койки судно. На его шею, прямо над белым воротником санитарской формы, шлёпнулась тёплая, не очень густая масса и медленно поползла за шиворот.

— Ой-ой! — с издёвкой в голосе «расстроился» сидевший на кровати псих — маленький мужичок с редкой седой щетиной.

— Ч-ч-чёрт! — прошипел Блад, едва не бросив полное судно.

Он поставил его обратно на пол и, стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы мерзкая масса не растекалась дальше, выудил из кармана салфетку: за несколько недель работы в психбольнице он приучился всегда иметь их с собой. Вытер шею: к счастью, это оказалась лишь пережёванная хлебная кашица, а не то, что он подумал. Щетинистый мужичок мелко захихикал, глядя на Шентэла с высоты своей кровати. Блад бросил на него грозный взгляд, выпрямляясь с судном в руках. С этими психами не поймёшь, насколько они на самом деле не в себе. Мужичок надулся, сложил губы трубочкой и сделал «пф-ф-ф-ф», распылив в негодующее лицо Блада слюни и остатки крошек.

У двери захохотали двое наблюдавших за ним медбратьев: Такер и Бэйли.

— Давай-давай, санитар, тщательнее санитарь! — шутливо прикрикнул первый. — Болтают, что в медакадемии ты лучший на потоке, но что-то по тебе и не скажешь!

Блад медленно выдохнул, побеждая охватившее его желание надеть полное нечистот судно кому-нибудь из них на голову, и потянулся за следующей салфеткой.

— Там ещё в четвёртой Тощий Тони опять обгадился! Надо его вымыть и сменить бельё, — добавил Бэйли, — а мы пока покурим.

— Катитесь, чтоб вам задохнуться! — под нос себе пробормотал Шентэл.

— Он пожелал вам задохнуться! — тут же заголосил в спины удаляющимся медбратьям щетинистый псих, тыча пальцем в санитара.

— Чёрт с ним! — отозвался Такер. — Вот сестра Джосси вернётся, там уже не до выкрутасов ему будет, — мигом к ногтю прижмёт!

Сестра Джойселлин была в отделении старшей. Блад ещё не был с ней знаком, так как она взяла отпуск, чтобы проведать кого-то из престарелых родственников, живущих на другом конце страны. Поговаривали, что захворал её дядюшка, но будто бы Джойселлин больше беспокоилась о завещании, чем о здоровье старика. Тем не менее, персонал её уважал и чуть побаивался, а пациенты (те, которые были в состоянии хоть что-то соображать) любили: и дня не проходило, чтобы кто-то из них вдруг не разрыдался: «Где сестра Джосси? Не буду лекарства без сестры Джосси!»

Шентэлу старшая сестра представлялась почтенной мадам, строгой с подчинёнными и ласковой с больными. Должно быть, она высокая и пышнотелая, с аккуратно уложенной под сестринской наколкой седеющей причёской. Он знал, что Джойселлин уже несколько лет как вдова и что детей у неё нет. Что она продала дом, оставшийся ей от мужа, и перебралась в крохотную квартирку поближе к клинике, но эта квартирка большую часть времени пустует, так как сестра почти живёт в своём кабинете. Именно в этом кабинете, в шкафчике со стеклянными дверцами, хранились пилюли для пациентов. В том числе и те, которые Блад воровал для Коронеля.

В больницу Шентэл приходил по вечерам, часто брал и ночные смены. Утром он учился, да и в психушке персонала хватало, а после обеда в отделении оставались два медбрата и он, Винтерсблад. Пока те бездельничали и каждые полчаса ходили курить, спихивая на новенького санитара в довесок к его обязанностям ещё и свои, Блад, пользуясь моментом, пробирался в кабинет старшей сестры, открывая замок шпилькой, и понемногу таскал оттуда нужные препараты.

Очень быстро Шентэл понял, что медбратья дают психам на ночь этих таблеток больше, чем нужно — и всем поголовно, а не только тем, кому они прописаны: пусть, дескать, спокойно спят и не мешают отдыхать работникам. Позже в журнале дежурства писали, что такой-то вновь впал в буйство, и пришлось дать максимальную дозу лекарств, чтобы угомонить сумасшедшего. И тут очень кстати оказалось, что обходить палаты с подносом, плотно уставленным маленькими стаканчиками с пилюлями, Такеру и Бэйли тоже лень. Зачем напрягаться, если можно всучить этот поднос послушному новичку-санитару?

Пока всё шло неплохо, если не считать того, что между работой и учёбой Бладу удавалось спать не больше трёх часов в сутки. Самое главное — что он наконец съехал из ненавистной гостиницы Коронеля и теперь жил в комнате медицинского общежития.

В один из дней их группу повели в морг на вскрытие.

— Вам может стать дурно, — предупредил профессор, выстроив юношей вокруг стола с желобками для стока крови по краям, на котором лежало покрытое тканью тело, — кому-то всегда становится. Но это вовсе не значит, что из вас не выйдет хорошего доктора. Трудитесь, и ко всему привыкнете, всё переборете. Готовы?

Когда с тела сдёрнули простыню, Блад вздрогнул: на столе лежал один из старших Коронелевских мальчиков. Поперёк его груди тянулась кривая надпись «incognimortum».

— Что значит это слово, сэр? — спросил один из студентов.

Конец ознакомительного фрагмента.