Дотянуться до тебя

Анастасия Малькова (2024)

Матвей — начинающий музыкант и поэт, который боится явить свой талант миру. На паре по философии он знакомится ближе с Леной — девушкой из смежной группы. Она восхищается его стихами и помогает Матвею чувствовать себя увереннее. Лена становится его музой и вдохновением, и простая заинтересованность творчеством перерастает в дружбу. Матвей влюбляется в Лену и, кажется, чувствует взаимность, но Лена, как и подобает музе, ускользает из рук в самый волнующий момент. С каждым днём она становится все дальше, и Матвей не знает, было ли это все наваждением и сможет ли он дотянуться до нее.

Глава 10. Жаркие повороты

Ты пахнешь, как весна, как самый первый раз

Как теплый дождь и град, как осенний листопад

Как первый поцелуй, как вкусный лимонад

Этой ночью ты моя, твоя ладонь в моих руках

© Lizer — Пойдем гулять?

Матвей и Лена договорились, что прогулка с бенгальскими огнями будет последней, потому что уже не за горами сессия. На следующий день после неё у Лены был день рождения. Она сказала, что не празднует его, просто покупает тортик и пьет чай в семейном кругу. Матвей все равно решил сделать ей подарок на двадцатилетие — круглая дата нуждается в этом.

Матвей задумался о подарке еще за две недели до дня рождения. Он купил набор из девяти видов чая. Вручить просто набор — это слишком скучно, так что к нему взял еще и два брелока с котами. За несколько часов до вручения подарка Матвей зашел в канцелярский магазин, чтобы купить маркеры, и заприметил деревянный значок в виде черного кота, который держал в зубах нож. Матвей надеялся, что Лене понравится, она ведь любит котов.

Он обернул коробку в упаковочную бумагу с утками и двинулся в путь. Они договорились встретиться у дома Лены. Матвей, в общем-то, сам вызвался прийти к её дому, потому что хотел рассмотреть его при дневном свете.

Матвей изучил в картах маршрут и пошел по памяти. В дороге он записывал Лене кружочки в Телеграме, а она в ответ писала: «Очень жду!!» Он вспомнил горку, но заплутал между домами. Матвей не нашел лестницу, по которой они вчера поднимались, и бросил в диалог клич о помощи.

В конечном счете, они встретились не у дома, как хотела Лена, а у магазина. Лена пришла довольно быстро, потому что вышла встречать Матвея заранее.

— Привет! С днём рождения! — Матвей протянул Лене руки. Они крепко обнялись и даже начали раскачиваться из стороны в сторону.

— Спасибо большое, — Лена лучезарно улыбнулась.

Они не планировали сильно задерживаться на этой встрече, так что сразу направились к дому Лены. Когда они пришли, Матвей внимательно оглядел здание. Это был десятиэтажный кирпичный дом со сверкающими пластиковыми окнами и прозрачными балконами.

Они сели на лавочку перед домом, и Матвей торжественно вручил Лене большую коробку, которая едва поместилась в рюкзак. Лена от шока закрыла обеими руками рот.

— Боже мой, Матвей… Такой большой подарок, зачем так тратиться? — прошептала она и приняла коробку. Матвей заметил, что её руки подрагивали.

— Перестань. Мне не жалко.

— Блин, такая красивая бумага. Мне жалко её рвать, — Лена вертела коробку в руках. Она поставила её ребром себе на колени и начала аккуратно отклеивать скотч на шве упаковки.

Матвей очень любил оборачивать подарки в упаковочную бумагу. Во-первых, это красиво, во-вторых, забавно наблюдать, как все трясутся над бумагой, боясь порвать. Только Лёха без зазрения совести драл её в клочья.

Лена оторвала скотч и выбросила в урну рядом с лавочкой. Так же аккуратно отделить скотч по длинному шву не получилось. Бумага кое-где порвалась, но сильно не пострадала.

Лена отложила бумагу и открыла коробку. Она шумно выдохнула через нос, разглядывая девять баночек чая. Баночки были разделены картонными перегородками, и между ними Матвей чудом засунул значок и брелоки. Лена от шока снова закрыла рот левой рукой, а правой достала брелоки.

— Боже мой, какая прелесть… — дрогнувшим голосом произнесла она, а за брелоками вытащила значок, на котором кот грозно держал нож. — Матвей, как это мило! Спасибо!

Лена отложила коробку и распахнула руки для объятий. Матвей улыбнулся и потянулся к Лене. Она прижала его к себе и обняла так крепко, что перехватило дыхание. Она долго не отпускала и даже уткнулась лбом в его плечо.

— Я сейчас расплачусь, — просипела Лена, и брови Матвея поползли вверх от удивления.

— Зачем?

— Ну, просто… Это все так трогательно. Ты так заморочился с подарком для меня. Мне никто таких не дарил. Ты, наверное, много денег потратил?

Они отстранились друг от друга. Лена не плакала, но её глаза поблескивали от непролитых слез. Сердце Матвея сжалось. Ему стало грустно, что для Лены это первый раз, когда ей преподнесли такой подарок. Матвей не слишком-то над ним старался. Да, купил заранее, но Лена не знала, как он на самом деле заморачивается.

— Не очень много, Лен. Пожалуйста, не бери в голову. Я люблю дарить людям подарки.

Матвей в этом плане был щедр. Ему нравилось искать подходящий для человека подарок, оформлять его, упаковывать и, конечно же, дарить. Ему нравилось наблюдать за эмоциями в момент дарения, за тем, как человек раскрывает коробку. Матвей и сам радовался, когда дарил. Но он впервые оказался в ситуации, когда из-за его презента чуть ли не плакали.

Лена с умилением разглядывала брелоки и значок, а потом отдала один брелок Матвею.

— Раз их два, будут парные. Выбирай, какого хочешь.

Эти брелоки шли в наборе, и по отдельности их нельзя было купить. Поскольку они были единственными понравившимися Матвею, он решил купить их. Но не думал, что Лена один отдаст ему.

А она настаивала. Ничего не оставалось, кроме как принять одного из кота. Матвей выбрал рыжую Абиссинскую кошку. У Лены была белая Сибирская кошка.

— Обязательно повешу на ключи, — сказала Лена, надев кольцо брелока на палец и разглядывая его на весу. Матвей решил, что прицепит брелок на замок рюкзака.

Лена еще раз осыпала его благодарностями и, когда они собирались расходиться, резко о чем-то вспомнила. Лена вышла на улицу с рюкзаком. Матвей подумал, что она взяла его, чтобы положить туда коробку. Но внезапно она вытащила контейнер с кусочком торта.

— Это тебе. Это морковный торт. Очень вкусный, попробуй. Я покупаю торты в кондитерской неподалеку, и обычно там всегда вкусно.

— Ох… Спасибо… — Матвей не ожидал такого подгона. Он никогда не ел морковные торты и заочно их не любил, потому что казалось, что они странные на вкус. Матвей не любил вареную морковку, которую бабушка в детстве часто заставляла его съедать целиком. Поэтому он никогда не брат морковные торты.

Но, раз Лена угостила, он решил дать ему шанс. Вдруг это не так плохо, как кажется?

— Я обязательно попробую и скажу свою оценку.

Лена улыбнулась, и они обнялись на прощание. Она поднялась по ступенькам у подъездной двери, открыла его ключом и помахала Матвею рукой на прощание. Он махнул рукой в ответ и пошел прочь.

— Матвей, подожди! — окликнула она в последний момент, когда Матвей почти свернул за угол. Он остановился, и Лена стремительно побежала к нему. Она положила руки на его плечи, слегка приподнялась на носочках и поцеловала в щеку.

— Ещё раз спасибо за все. Ты лучший.

Матвей шел в приподнятом настроении и думал о поцелуйчике. Однако он также размышлял, почему Лена вынесла ему кусок торта, а не позвала на чай. Матвей бы обязательно её пригласил. Но потом он подумал, что, возможно, у Лены дома были бабушка или дедушка, и она не хотела их смущать. А может, она пока не готова приглашать Матвея домой. Это нормально.

Придя в общежитие, Матвей попробовал торт, и он был не то что неплохим, а вкусным. Матвей приятно удивился, что ему понравилось. Он поделился этим с Леной и решил, что как-нибудь купит себе морковный торт.

***

Матвей очухаться не успел, как закончилась зачетная неделя. Микробиология была закрыта уже на занятии, когда группой дарили цветы. Матвей тогда же и отработал «помутнение собственного сознания» на пятерку. Валентина Павловна настаивала на этом, намекая, что лучше пересдать, чтобы не было проблем на экзамене. Матвей намек понял с первого раза. Он у Валентины Павловны был на хорошем счете, потому что всегда хорошо отвечал на парах. С микробиологией у Матвея хорошо пошло еще в начале года.

Коллоквиум по биохимии Матвей сдал на три, но все равно был горд собой: это была тройка, которую он честно заработал при ответе на билет, а не во время решения теста.

В их университете была особая система: если ты не можешь ответить на билет, то отправляешься на тест и максимум получаешь тройку. Однако и при ответе на билет, если не можешь написать формулы, тоже получаешь три. Результат один и тот же, но пути к нему совершенно разные. Матвею, увы, досталось то, что он написать не смог, однако он радовался, что теория при его хлипкой подготовке к экзамену, которую он начал еще в начале мая, не прошла даром.

По философии, к счастью, никаких контрольных нет и не было. Коллоквиумы по гистологии и биогеографии Матвей сдал на «отлично», как и химию, по которой теперь у него был автомат. В зачетке гордо красовалось название предмета, а рядом с ним «зачтено». О матеше Матвей даже не думал — староста просто сходила подписать зачетки.

Встречи Лены и Матвея теперь ограничивались университетом, но флирт между ними только увеличился. На одной из лекций они обнаружили, что у них обоих на левой руке в одном месте расположены родинки одинаковых размеров. Матвей, когда увидел руку Лены в рукаве халата на три четверти, сначала даже не поверил своим глазам.

Они тогда обсуждали их столкновение и то, как круто, что оно случилось, и Лена написала:

«Сошлись звезды»

«Даже в родинках, что уж там», — ответил Матвей, и Лена в недоумении взглянула на него. Матвей поднес к её руке свою левую, и глаза Лены стали по пять копеек.

«Соулмейты?! Не верю…»

На этой лекции запрещалось разговаривать, чтобы не дай Бог не сбить с мысли лектора, но то, что была возможность общаться в переписки, только распаляло.

Матвей захихикал в кулак, стараясь сдержать громкий ржач. Нет, все же было немного жаль, что на лекции даже пискнуть нельзя.

Фанфики о соулмейтах, то есть родственных душах, которые находили друг друга по одинаковым меткам на теле, читали школьные подруги Матвея, так что он знал, что это такое

«Соулмейт ау существует…»

Иногда и правда казалось, что они с Леной — одного поля ягода. Они очень близки по духу, и эта схожесть не отталкивала, а наоборот помогала не ощущать себя одиноким в своих чувствах.

В один из вечеров они желали друг другу спокойной ночи, однако после такого окончания переписки ночь не могла быть умиротворенной.

«Я побежала спать. Люблю, целую», — написала Лена и добавила в конце сообщения смайлик с поцелуйчиком.

«Бросаешься словами, я ж так поверю», — написал Матвей забавы ради, а после того, что ответила Лена, стало не до шуток:

«Так я успела вас полюбить»

Ну и как это понимать? Это шутка или… Нет? Матвей был в растерянности. Флирт сложен тем, что из-за него стирается грань между обычными заигрываниями и серьезными словами.

«Это такое состояние, когда ты с человеком на одной волне и он тебе нравится, и ты просто: я хочу с тобой дружить и поцеловать тебя. Как это назвать?»

У Матвея в легких кончился воздух от этих слов. Он прочитал сообщение еще раз, чтобы удостовериться, что ему не мерещится.

«Я не знаю, как реагировать», — написал Матвей и отправил стикер с офигевшим котом. Эмоций было куча, но вот комментариев — ноль.

Лена прочитала сообщение и не ответила. Матвей забеспокоился: вдруг Лена действительно призналась в чувствах и Матвей этими словами её обидел?

«Вкинула такое и улетела спать, а я сиди думай и офигевай, да, Лена?» — написал Матвей спустя пять минут молчания.

Лена почти сразу появилась в сети и напечатала ответ.

«Я не сплю, а ищу обозначение. Для этого ощущения было отдельное слово»

Матвей был заинтригован. Что такого искала Лена?

«А что я голову ломаю?» — спросила Лена, но у Матвея не было ответа на этот вопрос. Во втором сообщении она написала: — «По-гречески «филия»

«Звучит изысканно», — только и написал Матвей. Его мысли вились вокруг фразы: «Я хочу с тобой дружить и поцеловать тебя».

Если бы только Лена знала, как Матвей хочет поцеловать её…

На утро Матвей рассказал Лёхе об этой переписке. На все охи-ахи по поводу Лены Лёха реагировал одинаково: он снисходительно вздыхал и качал головой, но сегодня сказал:

— Пусть идёт все своим чередом, но я жду, когда вы начнете встречаться.

«Ну спасибо, друг», — подумал тогда Матвей. К зарождающимся чувствам он относился двояко. С одной стороны, Матвею нравилось ощущение окрыления и опьянения. С другой — он боялся настроить воздушных замков и обжечься. Он хотел все пустить на самотек, но это было сродни спуску с американских горок.

К самому концу мая стало повторяться то, что Матвея напрягло еще давным-давно. Лена опять начала обрывать диалоги. Матвей смотрел на пустой диалог и тяжело вздыхал. Однажды он не выдержал и написал:

«Лена, почему ты обрываешь диалоги на середине? Просто правда интересно, почему ты так делаешь, ведь еще можно было продолжить разговор»

Лена ответила то, о чем Матвей и думал:

«Не знаю, просто, наверное, у меня нет слов, чтобы ответить. Или я могла ответить в голове и так не написать. Тебе от этого некомфортно?»

«Немного. Но я думаю, что ты делаешь это со всеми, так что не воспринимаю на свой счет»

Матвей немного лукавил: он самую малость воспринимал это на свой счет. Самую малость размером с Юпитер, особенно в начале. Сейчас это, наверное, уменьшилось до размеров Земли.

«Да, так и есть. Хорошо, спасибо, что написал. Я постараюсь доводить диалоги до логического завершения»

Матвея этот разговор успокоил. Он полностью убедился в том, что дело не в нем. Все-таки говорить словами через рот — это здорово.

Матвей хоть и любил микру, она была самым муторным предметом. По ней было больше всего экзаменационных вопросов, так что Матвей приступил к её изучению в первую очередь. Учеба закончилась за неделю до сессии, и первые четыре дня этой передышки Матей решил посвятить микре, а оставшиеся три — гистологии, которая стояла в расписании первой для сдачи.

Всего на курсе было восемь групп по десять-пятнадцать человек. Четыре первые группы сдавали экзамены в одни даты, у второй половины каждый экзамен на день-два позже, чем у первой. Через каждые две группы порядок экзаменов менялся.

У Лены и Матвея были одинаковые порядок и даты экзаменов, потому что они из смежных групп, однако они начали готовиться по-разному. Лена начала с биохимии, а потом тоже хотела приступить к гисте.

У Лёхи порядок экзаменов был тот же, но он сдавал предметы на день-два позже. Он тоже начал учить первой микру.

К концу третьего дня голова пошла кругом от ученых, питательных сред, возбудителей. Ещё и стояла ужасная жара — порой столбик термометра доходил до тридцати семи градусов. Не помогал ни вентилятор, ни открытые настежь окна и двери. Ночами было невозможно спать из-за духоты. С заходом солнца температура, конечно, опускалась, но этого все равно не было достаточно. Даже в полночь было тридцать градусов. Матвей и Лёха лежали до двух часов ночи, мучась от бессонницы, а утром просыпались, как котята из мема: потные, голодные и злые.

Матвей в восемь вечера после телефонного разговора с мамой стоял на балконе этажа. Сегодня было не так жарко, а сейчас температура опустилась до двадцати шести градусов. Дул приятный ветерок, который самую малость остужал.

Матвей написал Лене и спросил, как у неё идет подготовка, перед этим пожаловавшись на свою усталость и головную боль. Лена была в таком же состоянии. Она сказала, что сегодня идет туго, и она уже устала от бэхи. Да уж… Матвей совсем не хотел думать о реакциях с огромными формулами. Непонятно, что хуже: сто тысяч токсинов стафилококков или цикл Кребса.

Шальная мысль посетила голову. Кажется, мозг уже капитально плавился от жары.

«Пошли гулять? На пару часиков проветримся»

Это было очень опрометчивое предложение. Они с Леной договорились больше не гулять. Сейчас было нецелесообразно выбираться на вылазки, ведь они прекратили их как раз для того, чтобы посвятить все время подготовке. Первый экзамен уже через четыре дня!

«А пошли!» — ответила Лена.

Матвей обалдел. Он написал это как шутку.

«Зай, серьезно?!»

Матвей был настолько ошарашен положительным ответом, что употребил это обращение. Арина так шутливо называла его в моменты возмущения.

«Серьезно, зай», — написала Лена, и Матвей задержал дыхание от чувств, которые испытал, увидев, что Лена сделала то же самое по отношению к нему.

«Я думал, ты откажешься»

«А я вот такая. Ломающая стереотипы»

Матвей усмехнулся. Ему в Лене это нравилось. С каждым днём она открывала все новые грани, заставляя испытывать к ней все больше тёплых чувств. Лёха был прав: он пропадает из-за Лены.

Они договорились в девять часов встретиться на привычном месте. Матвей надел шорты, которые за последние дни стали его верными друзьями и о которых он мечтал еще с конца мая.

Честно говоря, ему не хватало уже ставших привычными прогулок. Они с Лёхой, конечно, каждый день делали вылазки в магазин ради мороженого и других вкусняшек для быстрого дофамина, но это было не то. Во-первых, слишком долго, во-вторых, слишком жарко. Когда Матвей выходил из общаги, волна жара окутывала тело и забирала в рабство. Ужасное чувство.

Перед встречей Матвей решил купить мороженое. Его он уже ел утром, но хотелось еще. Завезли какой-то новый вкус «Магната» с миндалем. Это была любимая марка Матвея. В детстве мама часто покупала его. Оно всегда было дорогим, но в последние годы цены взлетели до небес. Из-за этого Матвей его долго не покупал, но однажды вдруг захотелось поностальгировать. Теперь он не признавал другого мороженого, кроме «Магната».

Лена пришла на место встречи в шортах выше колена и укороченной футболке. Сразу после приветствия Матвей вручил ей мороженое. Лена ахнула.

— Такое дорогое, Матвей…

— Да перестань, — махнул он рукой и разорвал упаковку. Он вытащил мороженое за палочку и откусил хрустящий нежный шоколад. Лена тоже открыла свое мороженое. — Что уже выучила по бэхе?

— Ой, не спрашивай. Выучила все аминокислоты, повторила синтез пептидов, потом начала тест учить. И так уже почти три дня. Дурацкие тесты…

Матвей мысленно согласился. Тест был пугающей частью экзамена по биохимии. Его ввели с этого года. Каждую пару по биохимии проводилось тестирование. На экзамене могли попасться вопросы из любой темы за год. В беседе курса скидывали файл с тестами на сто сорок листов. Матвею было страшно его открывать. И он должен это все выучить и прорешать… А это, блин, основная часть баллов за экзамен! Ужасно. У Матвея всегда были проблемы с тестами.

— У моего героя зато нет никаких экзаменов и тестов. Вот ему повезло… — протянул Матвей и посмотрел на небо, на котором медленно расцветал закат.

Лена засмеялась, будто Матвей сказал глупость.

— У него свои экзамены, и их двенадцать. Спуститься в вулкан, на дно океана… Не знаю даже, что лучше: это или бэха с микрой.

Матвей съел последний кусочек шоколада с мороженого и задумался. Если бы у него было двенадцать экзаменов, он бы после них живым точно не вернулся.

— М-да… Ты права. Незавидная у него судьба.

— Говоришь так, будто в первый раз об этом слышишь. И кто из нас автор?

Матвей хохотнул. Он давно не касался песен и даже не делал наброски сюжета. Голова была забита экзаменами, так что тексты оттеснились на второй план.

Они дошли до набережной. У воды было прохладнее, а еще там толпились люди. К берегу причалил прогулочный теплоход, который набирал людей на поездку.

— Ты когда-нибудь каталась на теплоходе? — спросил Матвей, когда они остановились у ступенек, ведущих прямо к реке.

— Конечно, — улыбнулась Лена. — В детстве с бабушкой и дедушкой часто катались. Ты что, хочешь туда?

Матвей кивнул. Он, Арина и Лёха в прошлом году в первый раз прокатились на теплоходе перед практикой. Он тогда много фотографировал Арину, волосы и платье которой красиво развевались на ветру.

Лена согласилась. Билет стоил триста пятьдесят рублей. Матвей перевел деньги за них двоих, Лена обещала перевести позже. Водитель теплохода помог ей взобраться по деревянной дощечке на борт. Поездки на теплоходе совершались при наличии минимум десяти пассажиров. На прогулку согласилось двенадцать человек.

Теплоход не спеша отчалил от берега. Персиковое солнце, опускающееся к горизонту, заливало небо оранжевым. Матвей заснял на телефон закат и плавное движение воды. Лена села на подушки, расстеленные специально для пассажиров. Матвей стоял у перил и наслаждался видом. Было так хорошо и спокойно. Это то, чего не хватало в бешеном темпе сессии.

Под конец Матвей сел рядом с Леной. Они не разговаривали, но это молчание не угнетало. Голова очищалась, и мысли облегчались.

— Понравилось? — спросила Лена, когда они вернулись на берег.

— Отлично. Теперь голова не болит из-за микры.

Лена засмеялась.

— А тебе понравилось? — ответно спросил Матвей.

Лена кивнула.

— Да. Неплохая перезагрузка получилась.

Они поднялись по ступенькам прочь от набережной и пошли куда глаза глядят.

Ноги привели их в городской сад. Матвей здесь не был, наверное, с марта, когда они плевались тапиокой в урну. Он поделился с Леной, что в перерывах между изучением микробиологии придумал остальных богов.

— Я наконец могу разделять богов на категории. Как я и говорил, есть боги стихий. А еще я придумал богов мира и богов человечества, — сказал Матвей, когда они сели на кольцевидные качели. Обычно качели были оккупированы детьми, и к ним невозможно было пробраться. Сегодня удача улыбнулась Матвею и Лене.

— Что значат эти категории?

Матвей оттолкнулся ногой от земли и раскачался сильнее.

— Боги мира отвечают за состояния на планете. К ним относятся бог войны, богиня времени, бог гармонии, богиня смерти. Боги человечества отвечают за то, что присуще людям. Это бог истины и мудрости, богиня богатства, бог сновидений и эмоций, богиня любви.

— О-о-о, какой у тебя интересный пантеон получается, — протянула Лена. Матвей спрыгнул со своих качелей, и к ним тут же подбежал какой-то ребятенок. Лена с вопросом взглянула на Матвея, когда он зашел за её спину. Матвей сказал Лене отвернуться и начал её раскачивать.

Лена громко засмеялась и сильнее вцепилась в ручки качелей. Они резвились, прямо как малышня, так почему у них не может не быть обязанностей, прямо как у детей?

После парка Лена повела Матвея дворами, и он был совсем не против. Прогулка, которая обещала длиться не больше двух часов, затянулась. Петляя мимо домов и болтая о всем на свете, они и не заметили, как окончательно стемнело. Когда они оказались на площади, откуда начали путь, Матвей посмотрел на время и ужаснулся: уже было доходило двенадцать.

— Да уж, вот мы и погуляли пару часиков… — усмехнулся Матвей и посмотрел в шагомере количество шагов. Было двадцать девять тысяч.

— Да вообще, — выдохнула Лена и вытянула ноги. — Кажется, мы по-другому не можем.

— Похоже на то.

Они синхронно засмеялись. Матвей был рад, что для Лены это не проблема, и их прогулки ей нравится так же, как и ему.

Спать не хотелось, как и уходить домой, однако усталость в теле чувствовалась. В душе Матвея шла борьба. Он очень хотел совершить одно действие, но не знал, насколько оно уместно. Хотя ведь Лена лежала на его коленях. Все было нормально, так почему не будет нормально сейчас?

Преодолев волнение, Матвей осторожно опустил голову на плечо Лены. Было немного неудобно, потому что она ниже. Пришлось сложиться, как креветка, но это ничего.

— Спать хочешь? — спросила Лена. Она не напряглась, не замерла. Она выглядела так, будто это в порядке вещей.

— Нет. А ты?

— Пока тоже не хочу.

Они просидели так пару минут снова в тишине. Она была такой умиротворяющей, такой приятной, что, наверное, Матвей бы и правда не уснул, если бы не мысль: «О боже, я лежу на её плече, о боже, как это круто». Когда шея затекла, он убрал голову и поинтересовался:

— Не хочешь пройтись?

Лена согласилась. Она встала вслед за Матвеем, и они пошли по вымощенной камнем дорожке, вдоль которой с обеих сторон стояли лавочки.

Матвея так воодушевила эта простая ситуация, что он решил продолжать своевольничать и поймал ладонь Лены своей. Он осторожно обхватил её и спустя секунду почувствовал, как ладонь Лены сжалась вокруг его. Сердце забилось чаще.

Это все и правда происходит между ними? Это все наяву?

— Вау… — произнесла с удивлением Лена и посмотрела на их сцепленные руки. — Прикольно.

Матвей улыбнулся и подмигнул ей. Лена хихикнула. Он выглядел так, будто ничего не случилось, но на самом деле внутри него бушевал шторм из чувств.

Кажется, между ними завязывалось что-то необычное.

— Слушай, Матвей, — позвала Лена, и Матвей обратился вслух. Они уже ушли с дорожки и очутились прямо в центре площади, около фонтана. Всплески воды в нем сопровождались разноцветной иллюминацией. — А ты когда-нибудь влюблялся?

Мир Матвея пошатнулся от этих слов. Ему точно не показалось. Это «что-то» стремительно растет, из семечка превращаясь в зеленый сочный росток.