Старый дом

Анастасия Киприна

Давным давно, лет тридцать назад у меня появилась странная мечта — стать поэтом …Говорят, если хочешь стать кем-то, живи прямо сейчас так, будто ты им уже стал. И я стала жить как поэт. Переехала жить в серый промозглый и такой любимый Санкт-Петербург, стала бродить по улицам, где бродили многие известные стране поэты и писатели, в доме моей любимицы Анны Ахматовой я сидела на диванчиках, на которых сидели наши великие поэты)) И писала, писала..Ну а удалось ли мне им стать — судите сами.

© Анастасия Киприна, 2024

ISBN 978-5-0065-1464-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Смагиной Валентине посвящается. ***

Детство помнится тюльпанами

И антоновкой в саду

Там мы были хулиганами

Там купались на пруду

А потом неслись голодные

Кто вперед к тебе на щи

Как щенята беспородные

Где еда, туда и шли…

И никто нас не обучивал

Знали дом твой с малых лет

Знать бы там, что мы везучие…

Обладатели конфет…

Знать бы нам, когда рассеется

Дым над; балкой; от костра

Мы как семечки развеемся

Понесет река — быстра…

*

Помню, как зайдем, продрогшие

Мы с отцом — ты нас к печи

За окном январь, метелица

Чай, варенье, калачи

Валентина, (знать бы отчество…)

Валя, Ляля…для детей

Сквозь весомые пророчества

Ты была родных родней

Фатрук, белая косыночка

Вот с косою на лугу

Худенькая, как тростиночка

Что ни спросишь — все могу

Мы с тобою порою ссорились

Где мне, дурочке, понять

Что от глупости до совести

Тыща метров у меня

Ты прости, за фотографии

Где Артемка в первый класс

Это я альбом твой выкрала

Просто не было у нас…

Ты вязать учила варежки

Шали, шарфики платки

В огороде после дождика

Показала мне ростки

Прививала непривитую

К хлебу, землям и к труду…

Я вяжу твоими спицами

Пух на прялочке пряду…

А тогда, как колыбельная

Был впотьмах мне звон от спиц — неумеха, неудельная!…

…сразу слезы меж ресниц

Обижалась я до вечера

Только не было вины

Забывалось и прощалось все

За сметану и блины

К пасхе яйца в луке красила

Куличи; на всех; пекла

Квас в ведре огромном; квасила; Ты для всех и жизнь жила…

И в окно смотрела, хмурая

В желтом зареве свечи

Всех ждала с утра до вечера

И почаще доночи

*

Мы давно уже не виделись

Раз в году, а то и в два

Я приду к тебе, как выберусь

А пока жива едва…

Что же, будто ты не рада мне

И с укором смотришь вдаль

Я теперь такая умница

Я вяжу носки и шаль

Я теперь такая взрослая

Все теперь мне по плечу!

Только вот хочу я блинчиков

В детство я опять хочу

Ты ругай меня, напутствуя

Я ни слова не скажу

Я теперь такие варежки

Раскрасивые вяжу!

*

Мне тогда сказали, помнится

Там у гроба то, в сенях — ты не плачь! Тебе — не бабушка!

Только разве им понять

Что ни в паспорте, ни в полисе

Обозначена родня

Это чудо — человечище

В самом сердце у меня. И тебе, наверно, разное

Предлагали обо мне — что ж ты девку несуразную

Приписала — то к родне!

Что ж ты в матери к ней кажешься!

Есть родители, придут!

Ты же поясом подвяжешься

В огрод — дела не ждут…

Я теперь, покуда выросла

И мозгов прибавил Бог

Все сама по полкам вынесла

А пустое на порог!

Я не требую бумажные

Доказательства родства. Есть такие в мире важные

И бессмертные слова — приходи, к обеду в пятницу

Братьев кликни и отца…

…так вот в памяти останется

Та, которой нет конца…

Та, кого добрее не было

Дочь той проклятой войны…

Валя, Ляля…просто бабушка

Та, которой все нужны…

*

Говорили, что не бабушка

Что далекая родня…

Только в сердце откликается

По другому у меня…

***

Мы можем просто поговорить?

Мы можем просто поговорить?

Так, чтобы ты один раз не выражалась

Не вызывала во мне эту боль и жалость

Чтоб просто честно, глаза в глаза…

Смотри вот, как ты поистаскалась…

Мы можем молча. Тяжёлый вздох

Взмах твоих ресниц…

Ты — пустота

Ты — бельмо в дне его глазниц

Хмуришься.

Осознанье приходит… Да..

Плачешь?

Да ну, хорош!

Лучше сделай милость!

Больше ни для кого

Больше никогда

Сделай так, чтобы ты вот —

не изменилась!

Ты — не теряла тёплого в глубине

Чтобы твой стержень не перегнулся в синус

Чтобы, когда останешься вновь в дерьме

К чистым на руки

не просилась!