Рыжий Ангел

Анастасия-Агата Синкевич

Огромная благодарность моей маме – Иоланте Синкевич. «Когда совсем плохо и кажется, что выхода нет, приходит Рыжий Ангел. И тогда сказка становится былью. Автор это ответственно подтверждает, так как большинство рассказов не то что придумывались, а скорее „записывались по горячим следам“. Упустишь момент, и все – рассказа нет. А еще реальные прототипы сказок-рассказов ответственно заявляли, что все действительно в итоге заканчивалось хорошо и иначе как чудом это не назвать».

Рыжие крылья сохнут долго

И у ангелов бывают дни, когда ничего делать не хочется. Люди обычно все списывают на мигрень или легкое ОРЗ. Ангелам такие отговорки не помогают. Тогда они говорят: «Крылья намокли, надо подождать, чтобы высохли». Садятся на край облака на рассвете и сидят весь день, сушат крылья. Рыжему Ангелу надо сидеть дольше всех, до самого заката. Рыжие крылья сохнут долго.

— Ты до вечера тут?

— Да.

— Сохнешь?

— Да.

— Поговорим?

— Нет.

Зачем говорить? Когда у человека болит горло, ему говорить совсем не хочется. Когда у ангела сохнут крылья, ему тоже хочется молчать. Рыжий молчал.

Вчера вроде все было хорошо. И позавчера тоже. И поза-поза-поза-вче…

Все было хорошо.

Просто порой бывает, что самые простые и бытовые дни переживаются намного труднее, чем дни тревог и свершений. В те дни время сжимается, несется, прессуется по эмоциям и действиям. А простые будни выматывают своей медленной уравновешенностью. Все же Рыжие больше для времен кризисных, когда подопечные души на изломе и надо выиграть битву.

— Золотистые.

— Ты о чем это?

— Я говорю, золотистые облака. Почти рыжие.

— Как твои крылья.

— Они почти высохли.

— Как там твои подопечные?

— Все нормально. Живут. Грешат в меру. Искупают грехи делами сторицей. Белые Ангелы за ними присматривают.

— Ты должен быть счастлив. Столько людей, и благодаря тебе они…

— Я счастлив. Просто грустно.

— Но почему?

— Потому что когда будет плохо, я буду нужен опять. А пока все хорошо… я чувствую усталость. У тебя так бывает?

— Нет. Я — Белый. Я настоящий. У меня нет таких эмоций.

— Знаю. Это я… недо… не белый… Я — Рыжий.

— И потому ты должен…

— Да. Знаешь, вот сейчас сядет солнце, и душа придет в равновесие. И лет 300 опять не будет кризиса. Не так уж и часто звезды всем подопечным дают благодать и счастье бытового дня. Наверное, я эгоист. Но ОН меня простит. Быть эгоистом один день в 300 лет не так уж и страшно. Зато потом острее чувствуешь людей.

— Остался последний луч, и ты можешь лететь!

— Я всегда могу лететь.

— Всегда? Даже еще час назад?

— И два. И три. И… просто мне иногда надо чувствовать это. Чтобы осознать, почему Рыжий.

— Завидую тебе.

— Не стоит. Каждому свое. Слушай, хочешь, поищем среди нерожденных пока душ будущих рыжих и конопатых детишек? Хочешь поцеловать на счастье?

— Ага, хочу.

— Тогда лови первую звезду ночного неба наудачу и… Полетели?

— Полетели.

Облако опустело. Первые яркие звезды окрасили небо россыпью серебра. Рыжее перо сдул ветер. Медленно оно погружалось в ночь земли, опускаясь все ниже и ниже.

Он протянул руку и поймал. Перо было теплым. Он улыбнулся. Разжал пальцы и положил перо в шкатулку. К таким же, другим, набравшимся со времен первого Рыжего Ангела. Когда-нибудь он достанет их и подарит новые крылья новому Рыжему Ангелу. Когда-нибудь…