Девственница для монстра

Амалия Чейз, 2020

Я думала, я отправилась в отпуск своей мечты, но я попала в жуткий ад. Меня похитили и сделали из меня рабыню, продав на аукционе как какую-то вещь хладнокровному миллиардеру с извращенной фантазией. Теперь я – любимая игрушка монстра. И у меня есть два выхода: умереть в пучине порока и греха или растопить лед в бездушном сердце монстра, чтобы обрести свободу. В книге используется нецензурная брань.

Глава 4

Анна

Я не знаю сколько проходит времени и что вообще происходит в округе. Я возвращаюсь обратно в сознание, когда слышу незнакомые голоса. Смех, говор, топот. Они неприятно режут слух. Как будто меня бьют по голове чем-то тяжёлым.

Самочувствие ужасное. Я пытаюсь разлепить налившиеся свинцом веки, но ничего не получается. Сколько бы раз я не моргала — вижу тьму. Лишь когда понемногу начинаю ориентироваться в экстремальной обстановке, понимаю, что мне на глазах завязали повязку.

Тело буквально изнывает от слабости. Горло душат слёзы, а сердце набирает разгон. Меня окольцовывает сумасшедшая паника. Лишенная зрения, я понятия не имею, где нахожусь и что со мной будут делать. Я не чувствую на теле одежды. Я голая! И связанная. Мне невыносимо страшно!

Я пробую пошевелить руками. Дёргаю ими, слышу звон. Похоже на наручники. Оба запястья режет что-то холодное и массивное. Выходит, меня голую приковали к постели наручниками. И лодыжки тоже. Ублюдки привязали мои ноги таким образом, что я не могу их сомкнуть. Лежу голая, прикованная к постели неизвестно где, вульгарно расставив ноги как последняя шлюха, ждущая жёсткого траха. Чёрт, это так унизительно!

Ансамбль из микса топота и голосов становится всё ближе и ближе. Я рефлекторно пытаюсь сжаться в клубок, когда слышу нечто, похожее на щелчок замка. В помещение входят люди. Судя по разнообразию голосов их много. И женские, и мужские голоса набатом вколачиваются в уши. Я кожей ощущаю на себе надменные, вальяжные взгляды, принадлежащие не простым людям, с которыми я обычно привыкла общаться и пересекаться в повседневной жизни, а зазнавшейся светской знати.

Оркестр голосов на миг затихает. Прожигающие мурашки ползут по всему телу. Я чувствую, как волоски на коже встают дыбом, когда пространство разрывает ледяной, пересыщенный сталью голос.

— Что это?

— С днем рождения сын! — с радостным окликом раздаётся другой голос, который я уже хорошо знаю. Он принадлежит Адриану Кингу. — Мой тебе подарок. Нравится?

Шаги приближаются, отстукивая мелодию власти по паркету.

— Я удивлён.

Мгновение, лица касаются чьи-то прохладные, пахнущие виски и дорогим табаком пальцы. Они властно впиваются в мой подбородок и поворачивают голову то в одну сторону, то в другую. Меня оценивают, как куклу на прилавке. Холод и страх градом рассыпается вдоль позвоночника. Дыхание сбивается, а сознание падает в чёрную пропасть.

Я дёргаюсь, звеня наручниками. Цепенею от самых разнообразных отвратительных эмоций, когда вдруг понимаю, что меня начинают трогать. Несколько пар рук шарят по моему голому телу, как будто нарочно издеваются.

Смех. Гнусные шуточки.

Это не люди, а голодные шакалы!

Отвратительные создания.

Я всё также продолжаю видеть тьму, когда меня неизвестно кто щипает то за бёдра, то за щёки, то за грудь. Представители шумной компании весело переговариваются друг с другом, унижая меня не только словами, но и грубыми прикосновениями.

Я дёргаюсь, кусая язык так сильно, что чувствую вкус крови.

Молчать. Я должна молчать и быть послушной. Иначе, пострадаю. Хуже того, из-за моей непокорности могут пострадать близкие мне люди, которых я очень сильно люблю. Шестое чувство отчаянно мне подсказывает, что Адриан Кинг очень страшный человек. Не стоит с ним шутить. Нужно подчиниться, сыграв с ним в опасную и безумную игру. Те твари, у которых тонна денег, властвуют миром. Что ему стоит? Прихлопнуть горстку ничтожных клопов, вроде меня и моей мамы, отомстив за неподчинение и за то, что я испортила праздник его любимому сынку.

Мерзость.

Я обречена.

Придётся мириться со всем происходящим, сжать зубы и терпеть.

— Ом-м, — я слышу высокомерный женский голос. — А она ничего такая! Но слишком зажата.

— Ах! — с губ срывается стон боли, когда я понимаю, что эта мерзкая женщина, хозяйка данной фразы, только что достаточно больно ущипнула меня за сосок. Сосок налился кровью и жалобно запульсировал под натиском длинных, скорей всего наращенных, ногтей.

— Мама права.

Что? Мама?

Боже, куда я попала? В зверинец, самый настоящий. Серпентарий.

Отец подарил безвольную рабыню сыну, а мать решила осмотреть качество подарка, чтобы не огорчить своё дитя. Не удивлюсь, если ещё и совет даст, как именно стоит играть с новенькой куклой.

То бишь… Трахать. Брать. Драть.

Они психи! Неужели подобные шабаши у богатых отморозков происходят в порядке вещей? Вот только они кое-что перепутали. Я не товар. Не резиновая кукла из секс шопа. А живой человек. Но, видимо, господа мажоры настолько сильно зажрались, что не видят границ.

В мире богатых ублюдков простых смертных продают как бесхозные вещи. И это норма для их закрытого, разбалованного до тошноты общества.

— Она девственница! — перебивает Адриан.

— Чистокровная? Или, как обычно, штопаная? — женщина продолжает глумиться.

Теперь я чувствую, как эти же «когти» ползут ниже, направляясь к моему лобку. Я задерживаю дыхание. Неужели мерзавка собирается проверить правдивость слов мужа?

Она скользит всё ниже и ниже… Острые когти касаются моих складок.

— Это лишнее. Хватит. Это моя игрушка! — звучит грозный голос, наверно, моего Хозяина. — Я первым разорву упаковку!

— Какой ты жадный, Эдди, — хохочет эта змея противная.

Меня отпускает, я даже выдыхаю от лёгкого облегчения, когда меня, наконец, оставляют в покое.

— Я не знал, что подарить Эду на юбилей. Однако, я знаю, что больше всего любит мой сын…

— Об этом не сейчас. Но подарок действительно хорош.

— Да неужели? — Адриан буквально взрывается от радости. — Не уж-то угодил?

— Я приятно удивлен. Я это ценю.

— Нравится игрушка?

— Она аппетитная… — слышится всё тот же утробный хрип, напоминающий рык зверя. Голос моего так называемого Хозяина становится всё ниже и ниже тоном. Он возбудился. Бесспорно. Скоро настанет мой час.

Внезапно, в разговор вмешивается другой незнакомец.

— М-м-м! Она и правда лакомая. Так нечестно, отец! Почему, как обычно, всё самое лучшее достаётся Эдварду?! Почему ты мне никогда не дарил таких вкусных подарков?

Хлопок. Будто кто-то топает каблуком по дереву.

— О боги, милый! Ты ведёшь себя как мальчишка. Сколько тебе лет? Тринадцать? — женщина заливается раскатистым смехом, от писка которого у меня начинают болеть уши.

— Дерек! Ты ведь в свои двадцать пять уже получил свою конфетку. Мы балуем вас ровным счётом одинаково! Разве блондиночка Джесси — «Вишенка» тебя не умелила?

— Она мне быстро надоела. Я уже говорил вам об этом. Она не целкой была. Такая же, как и все остальные заезженные шлюхи, которых вы, будто под копирку, шлёте мне на Рождество.

— Дерек, перестань! Ты хочешь обидеть отца? Как не стыдно? — заверещала женщина, заводясь с пол оборота.

— Но я эту хочу! Тоже! Эд, ты ведь со мной поделишься? Мы ведь братья и мы должны делиться друг с другом!

Боги, что здесь за ад твориться? Они вменяемы вообще?

Дикие. Мерзкие люди. Даже людьми трудно назвать.

Инопланетяне какие-то. Недалекие, причём.

Более-менее спокойная беседа быстро перерастает в балаган. Присутствующие здесь «змеи» начинают плеваться ядом, переходя на повышенные тона. Я тупо ощущаю себя куском разделочного мяса, которого решили поделить между собой в зверинце дикие твари.

— Ой, всё! — резко перебивает Адриан Книг, спасая положение. — Пожалуй, нам пора. Наслаждайся вечером, дорогой. Желаешь поиграть с ней прямо сейчас?

— Очень.

— Развлекайся, мой мальчик, и ни в чем себе не отказывай! Мы ждём тебя внизу, за игральным столом. Развлечёмся с дядей Джоном игрой в покер.

Я слышу легкий чмокающий звук и повторный залп всевозможных поздравлений от всё той же шумной, но двинутой до чертей компании.

— Отец, — напоследок окликает Адриана сын, — спасибо за подарок!

— Да не за что. Оттянись как следует!

Бах.

Дверь хлопает.

Я будто проваливаюсь в ледяную прорубь, когда понимаю, что я… осталась с НИМ один на один. С моим законным Хозяином. И сейчас случится то, что я так сильно боюсь. Я… отдам свою невинность. Мужчине, которого ни разу в жизни не видела. Незнакомцу. С ледяным, властным голосом и тяжёлой подавляющей энергетикой.

* * *

Шум снаружи комнаты стихает. Я слышу шаги. Цокот каблуков и нечто, напоминающее шорох одежды. В помещении, в котором меня связали, становится слишком тихо, отчего паника достигает пика. Хозяин молчит. Я чувствую его доминирующий взгляд каждой клеткой своего хрупкого тела, которым он беспощадно жжёт меня насквозь. Миллионер как истинный дьявол смакует каждую минуту до момента, чтобы меня порвать. Нарочно тянет время, внимательно меня рассматривая и жадно изучая.

Какой он внешне?

Пока не знаю. Но мне кажется, он точно не герой моего романа. Хоть я и невольно рисую в уме образ Кристиана Грея. Именно таким, властным и холодным, я представляю себе моего Хозяина.

“Ты должна обращаться к моему сыну на ВЫ и лишь с его разрешения”.

“Ты не должна к нему прикасаться, но должна мгновенно исполнять все его приказы”.

“Тебе запрещается долго смотреть ему в глаза и первой открывать рот, чтобы о чём-то спросить”.

В уме всплывают опасные угрозы старого бармалея, как важное напоминание, которое я должна беспрекословно соблюдать. Под гнётом страха и запугиваний я подписала тот чёртов контракт.

В леденящей тьме я слышу частое и хриплое дыхание мужчины. Проходит ещё несколько секунд, кровать едва слышно шуршит, прогибаясь под чьим-то внушительным весом. Хозяин залазит на кровать. Дрожь бьёт по коже резкой вспышкой из острых иголок, когда на мои колени обрушиваются горячие сильные руки. Он сжимает мои колени. Жёстко и больно, заставляя меня выгнуть поясницу дугой и запрокинуть голову назад. Руки Хозяин опускаются на мои бёдра, а длинные, утонченные пальцы царапают нежную кожу, оставляя на ней красные полосы. Нет, всего этого я не вижу, лишь представляю в уме, подёргиваясь от неописуемого волнения.

Хочется плотно сжать ноги, но я не могу. Чёртовы путы мешают мне этого сделать. Мужчина молчит, лишь порыкивает, как хищник, который поймал добычу, готовясь её растерзать, порвав на рваные куски.

Ладони миллионера уверенно обследуют свою законную собственность, двигаясь по внутренней стороне бедра, тщательно исследуя свою новенькую порочную игрушку. Кожу неприятно жалит, когда он дерёт её пальцами. Но я чувствую себя странно. Волнительно. Адреналин бьет в голову, наверно поэтому я начинаю испытывать необычные волны дрожи в нижней части живота. Они не кажутся мне отвратительными. Наоборот, будоражащими. Голос Хозяина хоть и грозный, но сексуальный. А руки… я думаю его руки очень красивые. Не знаю почему. Так мне кажется, когда он меня трогает. Когда касается кожи пальцами, будто играет по клавишам, как на пианино. Я — музыка, а он — тот, кто создаёт произведение искусства. Мелодию. Но не нежную и мягкую, а бурную, излишне импульсивную. Как музыка дождя перед надвигающейся бурей.

— Ты готова? — грозно хрипит он, резко вклиниваясь бёдрами между моих ног и сжимает руки на коленях еще жёстче. До синяков. Тем самым даёт мне понять, что я — в его власти. Я — больше никто.

Отчего я дёргаюсь, запрокидывая голову назад, будто молния пронзает насквозь всё тело, испуская жалобный стон:

— А-ах!

И этот стон сносит ему крышу.

— Сейчас я тебя трахну! Я порву твою целку! Ты, маленькая, сладкая шлюшка, станешь моей!