Девственница для монстра

Амалия Чейз, 2020

Я думала, я отправилась в отпуск своей мечты, но я попала в жуткий ад. Меня похитили и сделали из меня рабыню, продав на аукционе как какую-то вещь хладнокровному миллиардеру с извращенной фантазией. Теперь я – любимая игрушка монстра. И у меня есть два выхода: умереть в пучине порока и греха или растопить лед в бездушном сердце монстра, чтобы обрести свободу. В книге используется нецензурная брань.

Глава 1

Анна

— Ленка! Ты только посмотри! Какая красотища! — я не могу сдержать эмоций, верещу как резаная, почти голос срываю.

— Боже! Мы прилетели за границу! Мы в Турции. В центре Анталии!

— О да, детка? Что, готова отрываться? — Ленка задорно хихикает, толкая меня бедром.

— А то! Ну, и куда мы сейчас двинем? — я горю как факел, нетерпение рвёт моё тело на части.

— На шоппинг, конечно! — хохочет моя лучшая подруга, которая потирает ручки в предвкушении грандиозных планов.

— Айда! Лови такси! — я одобряю её затею, ничуть не сомневаясь.

Сбежав по ступенькам отеля, мы подбегаем к дороге. Лёгким взмахом руки я останавливаю проезжающую мимо жёлтую машину с чёрными шашечками. Открываю дверь, здороваюсь с водителем и сажусь внутрь на заднее сиденье такси вместе с Ленкой. Машина трогается с места.

— Камеру приготовила? — я улыбаюсь Лене до такой степени, что у меня скулы болят.

— Конечно! Давай селфанёмся.

Хихикая, мы обнимаемся, изображая счастливые моськи, и делаем несколько кадров на фоне пышных пальм, которые мелькают на заднем плане.

— Ущипни меня, — прошу я подругу, — мне кажется, будто я сплю. — Ай! Дура ты, я пошутила.

Ленка и правда щипает меня за плечо. Причём, достаточно сильно.

— Две недели свободы! В другом городе, в другой стране, — возбужденно подчёркивает Елена. — Никакого надзора предков. Повседневной рутины и суеты. Даже жрачку можно не готовить и посуду не будем мыть. Боже, я попала в рай!

— Ой, не напоминай. Еле-еле нас с тобой отпустили. Не маленькие ведь уже. Ты работаешь, я работаю. Даже за жильё уже сама плачу.

— М-да, такая же фигня. На то они и родители, чтобы переживать и трястись за каждый шаг. Как родишь, поймёшь. Вечно мне это в лоб толдычут.

Я киваю с умным видом, во всём соглашаюсь с Ленкой.

Мы проводим в дороге около десяти минут. Водитель, типичный темноволосый и темноглазый турок, не спеша ведёт автомобиль, достаточно часто поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Наверно, он и слова не понимает из нашего разговора. Да, ведь мы общаемся на русском. Мы две туристки, приехавшие из глубинки России, чтобы узнать, что такое настоящая жизнь.

Таксист негромко включает радио, в салоне становится веселей. Он даже подпевает на куплетах неизвестной мне турецкой песни и подмигивает нам, а я смущаюсь. Ох нет, не нравится мне этот тип. Слишком стар. И уж слишком у него глаза чёрные, прожигающие. Да и своей грубоватой внешностью он вызывает у меня отвращение.

Мы с Ленкой возбуждено шушукаемся друг с другом, буквально взрываясь от эмоций, рассматривая из окна такси невероятные виды и строим грандиозные планы на эти две недели кайфа. Я долго откладывала средства на поездку. Подрабатывала репетитором английского языка три года. Недосыпала. Недоедала иногда. И вот, моя мечта сбылась. Как и Ленка. Мы с ней студентки. Учимся вместе на инязе, на последнем курсе. Чтобы попрактиковаться, улучшив свои знания в профессии, решили отправиться в заветное путешествие.

Мы хохочем, наслаждаясь каждой прожитой секундой отдыха, и даже не замечаем, как машина резко сворачивает в переулок. Всё происходит слишком быстро. Я даже закричать не успеваю. Двери такси с обеих сторон распахиваются и нас вытягивают на улицу.

Я успеваю запоминать лишь то, как отчаянно отбивается моя подруга. Её силой держит здоровенный амбал нерусской внешности, прижимая Лену спиной к полному животу, и душит.

— М-мамочки! М-ма-ма! Помоги…

Она быстро теряет сознание. И я тоже. Когда и ей, и мне грубо затыкают рот тряпками с едким химическим запахом.

Жизнь словно обрывается. Вот так вот резко и непредсказуемо. А я будто падаю в темноту. Не представляя, какие ужасы ждут нас дальше.

* * *

Пробуждение выдалось тяжёлым и болезненным. Не только для шокированного сознания, но и для каждой клетки измотанного тела. Я пытаюсь распахнуть глаза. Ресницы тяжёлые, как гири. Я медленно моргаю, по ощущениям, будто плаваю где-то в открытом космосе. Горло моментально сдавливает ужасная тошнота. Я напрягаю голову, пытаюсь вспомнить, что со мной происходит.

Где я? Почему меня тошнит и хочется рыдать от ужаса?

Спустя несколько секунд память полностью восстанавливается.

Нет. Мамочка! Нет.

Меня что… Похитили? Нас с Леной! Посреди белого дня. Какие-то рослые бородатые амбалы вытащили нас из такси и усыпили.

Господи. Помоги. Я сплю. Я просто сплю, чёрт возьми! И мне кошмар жуткий снится.

«Просто кошмар… Просто игра воображения», — отчаянно приговариваю я себе самой, надеясь на лучшее, но умом всё же прекрасно осознаю, что я нахожусь в самой, что ни на есть реальности.

Я несколько раз хорошенько моргаю и вижу прямо по курсу яркую лампу, которая на длинном проводе раскачивается под высоким потолком. Я понимаю, что я нахожусь в достаточно тёмном и прохладном помещении. Судя по всему, без окон. Наверно, в подвале. Я приказываю себе выключить панику, собраться с силами и придумать план. Я должна запомнить каждую деталь помещения, прислушаться к звукам. Возможно, эти простые действия смогут мне помочь.

Внезапно, я вижу перед собой объемную тень. Точнее, фигуру. Прищурившись, я узнаю в этой фигуре коротко стриженного седого мужчину в белой маске. Я судорожно втягиваю ноздрями затхлый воздух, с запахом плесени, и понимаю, что я лежу на какой-то кушетке, застеленной красной простынёй. Мои руки прикованы наручниками к металлической спинке кровати, а ноги согнуты в коленях и широко разведены в стороны. В таком положении их удерживает тот самый незнакомый тип в маске.

Нет! Ох, нет!

Он трогает меня там. Тщательно ощупывает промежность холодными пальцами, которые, по ощущениям, кажется, обтягивает плотный латекс перчаток.

Урод. Лапает мои складки. Надавливает на лоно, хорошенько его ощупывая, будто оценивает качество товара, который собирается выставить на продажу. Я лежу в полном ступоре. Не могу даже и на миллиметр сдвинуться с места. Будто намертво пригвоздило к койке. Тем более, закричать не могу. Возможно, так проявляется последствие наркоза. Или же, я впала в глубокий шок.

— Девственница.

Хрипло шипит седоволосый мудак на английском, энергичней нажимая на складочки. Истерический вопль почти разрывает моё горло, когда я ощущаю, как его палец толкается в тесную мякоть плевры.

— Б-больно, — вяло хриплю я, без капли сил, пытаюсь дёрнуться, но не могу. Тело будто набили соломой. Я чувствую себя соломенной куклой. И эта недееспособность убивает.

— Слишком маленькая и узкая дырка!

— Ну ни хуя себе! Вот так удача, — рядом слышится ещё один мужской голос. С лёгким акцентом. — Прекрасно! Она станет изюминкой аукциона! Надо сообщить Батуру, чтобы он отправил всем нашим уважаемым клиентам брошюры с лотами. Её нужно красиво сфотографировать. Цветочек. Лакомый кусочек пирога. Эта русская красотка принесёт нам кучу бабла! — радуется бездушный ублюдок, аж захлёбывается в слюнях.

Громоздкая тень возвышается надо мной, как радиационная туча. Теперь я вижу лицо второго незнакомца. Он немолодой, щетинистый. С мелкими крысиными глазками и сальными редкими волосами, цвета золы. Скривившись в ехидной ухмылке, мерзавец жадно меня рассматривает. Грубые пальцы похитителя резко впиваются в мои щёки. Меня теребят за кожу щёк, как какую-то вещь неодушевленную, нахваливая за отменные внешние данные.

Я пытаюсь дёргаться, сопротивляться, но у меня ничего не выходит. Я вижу плохо, размыто. Один ублюдок в маске ковыряется пальцами в моей промежности, второй треплет за лицо, а у меня по щекам слезы хлещут от осознания того, что я на полном серьёзе попала в самую настоящую беду. И это не шутка.

Как же так вышло? Где Лена? Где мы?

Мужчина заканчивает осмотр. Он отпускает меня и убирает грязные грабли. Второй напарник тоже отходит от койки на шаг назад, но продолжает резать меня жадным и омерзительным взглядом. Нет, он не смотрит, он будто насквозь ножами шманает невинное и беззащитное тело. Собрав все имеющиеся силы, я пробую дёрнуться, вырваться из западни. Мне удаётся лишь согнуть ноги в коленях и притянуть их к груди, скрывая промежность.

Я голая. Абсолютно голая. Уроды не оставили мне и клочка одежды. Тупо приковали наручниками к спинке кровати, теперь вот любуются зрелищем, истекая слюнями. Мрази безбожные!