Гаэль Норд должен умереть

Амалия Мо (2024)

Рейна Редж — маг скверны на службе Империи. Последние два года её жизнь наполнена пустотой: после гибели отряда она изо всех сил пытается справиться с утратой и виной, но депрессия не отпускает, затягивая сильнее. Всё меняется, когда Империя поручает ей секретную миссию — выяснить причины появления загадочных существ, известных как мракхи, которые поднимаются из мёртвых и несут хаос. Рейна отправляется в самое сердце тьмы, где её ждут не только ответы, но и правда, способная изменить всё. Мракхи становятся лишь частью загадки, ведь враг намного ближе, чем кажется. Теперь Рейна должна решить, как далеко она готова зайти, чтобы победить зло, угрожающее уничтожить мир — и её саму.

Глава 5

Чем больше я позволяла тьме брать верх, тем сильнее становилась её жажда. Скверна всегда требовала плату: выносливость, энергию, а иногда саму суть личности. Это был своего рода баланс, но с каждым разом он становился более шатким. Я могла надеяться лишь на то, что организм восстановится, что хватит времени, чтобы снова прийти в себя. Но каждая новая попытка оставляла ощущение, будто тьма медленно, но неуклонно вытягивает что-то, чего я уже никогда не смогу вернуть.

Резко распахнув глаза, я рывком поднялась, не сразу понимая, где нахожусь. Узкая кровать, на которой я лежала, скрипнула от моего движения.

— Тебе нужно отдыхать, — раздался голос Дрейса, и я перевела взгляд в угол комнаты, где он расположился в кресле.

Судя по обстановке, мы добрались до второго места ночлега. Что ж, не так плохо, как могло быть.

— Потери? — Поднимаясь с кровати, спросила я.

Ожидаемой слабости в теле не было, и это заставило удивиться. Каждый раз после использования способностей я толком не могла передвигаться, но в этот раз всё было по-другому.

— Два бойца из моего отряда, — донёсся голос скиария, когда я прошла в душ.

— Что у вас произошло?!

Элбрайт дошёл до двери и опёрся о косяк плечом, ничуть не смутившись тому, как я сбрасывала одежду, чтобы забраться в душевую кабинку.

— Турель вышла из строя в тот момент, когда мракхи показались. Мы потеряли время, и они добрались слишком близко. Санд за пулемётом стушевался, потерял время, но этого хватило, чтобы мракхи запрыгнул на крышу, вытаскивая его. Второй боец хотел ему помочь, наплевав на мои команды, и…

— Что?! — Ошарашенно спросила я, не веря услышанному.

Твари вели себя по-разному, но чтобы вот так взлетать… Такого ещё не было, и вряд ли нас ждёт что-то менее удивительное дальше.

— Вот-вот, но это не все странности. Они будто с цепи сорвались, я такого никогда не видел. Думаю, нам нужно возвращаться, Рейн. Что-то не так…

Я кивнула в подтверждение слов. Неестественное поведение тварей может помешать всем планам, кто знает, на что они ещё способны.

Дрейс не торопился уходить, а мне жизненно необходимо принять душ, поэтому я без промедления скинула остатки одежды и шагнула за кафельную перегородку. Еле тёплая вода скользнула по телу, смывая остатки пота и грязи. Я схватила небольшой кусок мыла и принялась оттирать кожу, вспоминая то зловонное дыхание твари, пытающейся сожрать меня.

Руки скиария перехватили мыло, когда он, спустя немного времени, шагнул вслед за мной. Обещала себе, что наша близость больше не повторится, но тело нуждалось в разрядке и забытьи хотя бы ненадолго.

Элбрайт вплотную прижался, заставляя ощутить его желание. Я обернулась и подняла голову, не ожидая злости в голубых глазах.

— Ты ослушалась приказа, — проговорил скиарий, водя скользким обмылком по моей шее.

— Накажешь меня?

— Это не смешно, Редж. Ты могла умереть, — движения переместились ниже, надавливая на лопатки.

— Кто-то всегда умирает, Элбрайт, — философски заметила я, но не успела усмехнуться, как он рывком развернул меня лицом к себе.

Губы сжались в линию, он нахмурился, и между бровей залегла глубокая складка. Зрачки расширились, голубая радужка напоминала ледяное пламя, которое, несмотря на холод, обжигало сильнее любой скверны.

— Не злись, Дрейс… — договорить я не успела, он схватил меня за горло — не больно, но ощутимо, прижимая к стенке.

«Шли его подальше, Рей!» — скомандовал голос в голове.

Склонившись, Элбрайт скользнул губами по скуле, медленно двигаясь к мочке уха.

— Я доложу о тебе, Редж, — в голосе послышалась злая насмешка.

Скиарий знал, что мне плевать на многое, но с отстранением справиться вряд ли смогу. Слишком долго я ждала возможности оказаться полезной, чтобы вот так легко с ней расставаться.

— Ты не посмеешь.

Губы приблизились почти вплотную, не сокращая дистанцию.

— Если выбирать между твоей жизнью и глупой смертью, я выберу очевидное.

— Бессмысленной жизнью, Дрейс. Я не могу снова сидеть сложа руки, мне нужно узнать, что тогда произошло.

Хватка на шее ослабла, но он не выпускал меня. В глазах блеснуло сочувствие, но чего-чего, а жалости к себе я терпеть не могу.

«Вот именно, Рей! Тебе не нужен тот, кто видит в тебе слабачку…» — слова Гаэля пробудили злость. Меньше всего я хотела слышать его нравоучения.

— Рейн…

Мне не нужны слова, сочувствие и жалость. Единственное, что нужно — ощутить тепло чужого тела, его прерывистое дыхание и сильные руки, удерживающие в этом мире.

«Он не нужен тебе!» — воспротивился голос, но я не хотела его больше слушать ни сейчас, ни когда-либо ещё.

После момента, когда смерть дышит в затылок, жизнь всегда становится острее, как наточенное лезвие. Я чувствовала её каждой клеткой — это мимолётное, почти искусственное ощущение яркости. Даже самые простые вещи обретают какой-то болезненный смысл. Но это обман. Жизнь не становится лучше, она просто напоминает, что ещё существует. На короткий миг.

Я перехватила инициативу, развернув Элбрайта, меняя нас местами. Пальцы впились в крепкие плечи, будто в них можно было найти эту самую жизнь. В этом моменте, с бешено колотящимся сердцем и кожей, горящей от жара, я снова чувствовала. Хоть и знала, что это всего лишь иллюзия, созданная выживанием.

Дрейсар не сомневался, хватая ту же возможность, что подарил этот момент. Его губы накрыли мои в почти болезненном поцелуе. Желание застучало в висках, требуя большего.

«Остановись, пока не поздно».

Дух мёртвого Гаэля ещё никогда не был таким разговорчивым, а потому начал порядком раздражать и сбивать настрой.

— Возьми меня жёстко, Дрейс, — велела я, не секунды не сомневаясь, что он не станет противиться.

Пальцы сжали горло, заставляя откинуть голову назад. Вторая рука скользнула между ног, медленно вводя пальцы, растирая смазку. Его зубы вонзились в плечо, когда он резким толчком вошёл внутрь.

Не сдерживаясь, я застонала, цепляясь за плечи, в надежде устоять под его напором.

В движениях Дрейса больше не было нежности, но именно это и нужно было, чтобы ощутить все накалённые до предела нервы. Я больше не слышала надоедливый голос, сосредоточившись на тех чувствах, что Дрейс распылял с каждым толчком.

Мы никогда не разговаривали во время секса, позволяя желанию говорить за нас, и это всегда работало. Кроме Дрейса Элбрайта не осталось никого другого, и это неожиданное открытие понравилось мне, пробуждая какое-то давно забытое чувство… надежды…

— Смотри на меня, Редж, — сквозь зубы велел мужчина, с усилием поворачивая голову. — Хочу, чтобы ты видела, кто доставляет тебе удовольствие.

Дрейсар поднял мою ногу, отводя её в сторону. Движения стали ещё резче, глубже, балансируя между наслаждением и болезненностью, но я бы всё отдала, лишь бы это не заканчивалось. Остаться с ним в этом мгновении казалось идеальным вариантом.

«Обо мне ты думала так же?»

— Сильнее! — почти выкрикнула я, мечтая выбить голос грёбанного Гаэля из головы.

Скиарий приблизился для поцелуя, но я укусила его за нижнюю губу, ощущая металлический привкус крови. Глухое рычание предзнаменовало сорвавшихся с цепи демонов. Я понимала, что Дрейс сдерживается, боясь причинить боль, но сейчас мне нужна была жёсткость.

Мои ногти оставили глубокие следы на мужской спине, заставляя Дрейса зашипеть. Он вышел только, чтобы развернуть меня спиной и больно схватить за волосы. Шея заныла от напряжения, но Элбрайт не ослаблял хватку.

Когда он вошёл на всю длину глубоко и очень резко, я вскрикнула. Могло показаться, что от удовольствия, но на деле — от боли. Умелые пальцы мужчины скользнули между ног, ритмично поглаживая чувствительное место. Я старалась ухватиться хоть за что-то, но никакой опоры, кроме стены, не оказалось.

Ноги забились дрожью, приближая к яркому оргазму, но, ощутив это, Дрейс развернул меня вновь, давя на плечи, приказывая сесть на колени перед ним. Подхватив подбородок, он надавил на него и открыл рот.

— Ты сама просила жёстче, Редж, — хрипло произнёс скиарий, наполняя мой рот тёплой вязкой жидкостью.

Как бы приятно ни было, я ощущала разочарование. Я была на грани, на самом пике, когда Элбрайт буквально сбросил меня. Тело слегка подрагивало от пережитого потрясения, но мужчина подхватил меня на руки, унося на кровать.

Осторожно уложив на спину, разведчик улыбнулся.

— Не переживай, Рейни, я не оставлю тебя неудовлетворённой. — Привычный милый Дрейсар вернулся, осторожно покрывая мой живот поцелуями, медленно перемещающимися вниз.

***

Ушёл Элбрайт сразу же, как я закончила. Молча одевшись и даже не попрощавшись, он закрыл за собой дверь. По виду сложно было понять, что он чувствует, но это и не требовалось. Я получила именно то, что хотела, и ни о чём не жалела, даже несмотря на саднящую боль между ног.

Теперь я знала точно, чего хотела скверна. Боль — цена за обращение к тёмной силе. Думаю, Дрейс сдерживался несмотря на мои просьбы. Но и приложенных усилий хватило, чтобы я чувствовала боль в местах, где он прилагал больше силы.

Последний раз я обращалась к скверне два года назад. В тот день, когда мой отряд не вернулся домой. Тогда я тоже была близка к смерти, и мне казалось, что я не очнусь, но что-то пошло иначе. В рапорте о том дне сказано, что меня без сознания нашли у городских ворот. Дошла я сама или меня кто-то принёс — неизвестно.

Скверна всегда оставляет после себя пустоту. Эта тьма не только пугает, но и разъедает изнутри, оставляя шрамы не на теле, а в душе. Опустошение приходит не сразу, оно подкрадывается, медленно забирая силы, пока не остаётся ничего, кроме тяжести, которую невозможно стряхнуть.

Скверна пугала меня, как и всех остальных. Те, кто учился рядом, старались держаться подальше, будто этого было достаточно, чтобы обезопасить себя. Люди не понимали её, но это было и не нужно. Достаточно того, что она ассоциировалась с чем-то чуждым, запретным. Меня ассоциировали с тем магом, что сошёл с ума, погубив Юртас однажды.

После инцидента, в котором погиб мой отряд, взгляды стали ещё тяжелее. Внимание, пропитанное страхом, укутывало, как невидимая сеть, от которой нельзя было убежать.

Уверена, именно это заставило палариуса одобрить крайний шаг — ментальное воздействие. Попытки вытащить из сознания то, что я сама не могла воссоздать, не дали результата. Однако это лишь усилило тревогу у окружающих. Скверна всегда была синонимом опасности, и после случившегося люди начали думать о том, что тьма управляет мной, а не наоборот.

Только Гаэль никогда не смотрел на меня с опасением. Он всегда оставался ориентиром, за которым хотелось следовать. Его улыбка, тёплая и искренняя, была единственным светом в тёмные дни. В отличие от меня, замкнутой и всегда настороженной, Гаэль был душой компании, он шутил, смеялся, создавал вокруг атмосферу, которая притягивала людей. Никто не ощущал его тьму, даже я…

«Рад, что ты вспомнила обо мне», — если бы у духа были эмоции, я могла сказать, что он обижен.

— Я никогда о тебе не забываю.

«Даже в тот момент, когда стонала?»

— Ты — отголосок прошлого, Гаэль. Прекрати вызывать чувство вины…

«Он нравится тебе?»

Определённо, да, но это не больше, чем физическое влечение. Элбрайт хорош собой, умён и крайне молчалив, что делает его необычайно ценным партнёром. Мы оба играли по одним правилам без обязательств, где ничего не представляло опасности.

— Это не имеет значения, Норд. Тебя здесь нет и больше не будет, — уткнувшись лицом в подушку, ответила я.

«А если бы я был, Рей? Осталась бы ты со мной?»

Его вопросы делали очень больно. Я проклята магией скверны, внутри меня пустота, в которую я не решусь заглянуть, а человек, что был дорог, — мёртв, но продолжает играть на чувствах, будто имеет на это хоть какое-то право.

— Тебя нет… — голос надломился от подступающих слёз.

Гаэль затих, позволяя хотя бы на время забыться во сне.

Надолго уснуть не вышло, но я была рада даже нескольким часам. Проснулась, когда до рассвета оставалось ещё достаточно времени.

На улице было темно, город словно затаился, впитав в себя остатки света. Масляные светильники горели тускло, их слабый, дрожащий свет едва разгонял тени. Электричество здесь берегли, генераторы включались только в крайних случаях, поэтому тихий гул одного из них где-то вдали казался чуть ли не признаком роскоши. Всё выглядело так, будто город устал бороться, но продолжал держаться из последних сил.

Я поднялась на оборонительную стену, где стояли трое сандов. Молодые, напряжённые, они расположились на приличном расстоянии друг от друга, держа оружие крепко, не отводя глаз от тёмного горизонта.

— Отдохни, Накхар, — тихо сказала я. Рыжеволосая не стала спорить, коротко кивнув.

Я заняла её место, вытащив из кармана помятую пачку сигарет. Щёлкнула зажигалка, слабый огонёк осветил пальцы, а потом исчез, оставив лишь тление табака. Первый вдох, горький и горячий, успокоил нервы, заставив дыхание стать ровнее. Дым привычно обжёг горло.

Глаза медленно привыкали к темноте. Впереди простиралась ночь, полная неизвестности. На периферии сознания уже нарастало знакомое чувство. Скверна шевельнулась, требуя внимания. Я почти слышала её шёпот, настойчивый, как капли воды в тишине.

На подкорке засвербело желание отпустить силу. Один импульс, и я могла бы почувствовать всё: каждую тварь, каждый шорох, каждый шаг, что подкрадывается из темноты. Но обращаться к магии не хотелось. Я сжала кулаки, заставляя себя выдохнуть медленно и глубоко.

Вдохнула ещё раз, затянулась и подняла взгляд на горизонт. Тьма оставалась неподвижной, но это ничего не значило. Пустота могла скрывать что угодно, и я знала это лучше всех.

Осталось пережить дорогу назад и как можно скорее доложить палариусу о странностях. Предчувствие не зря свербело внутри. Что-то здесь было не так. Активность словно не пропускала нас ближе, а мы даже не преодолели половину пути. Мраки, бродящие толпами, и их странное поведение — весомый повод, чтобы как минимум отправиться за подмогой.

— Не спится? — Дрейс встал рядом, вглядываясь вдаль.

— Выспалась, — ответила, кинув огарок под ноги и давя его подошвой ботинка.

— Чуть позже свяжемся с арканами, расскажем о случившемся…

— Дрейс, — я вложила в голос всю нежность, на которую была способна, — прошу, не говори о том, что я обращалась к силе. Если бы не палариус, Астер никогда бы не отправил меня на вылазку. Мне важно узнать, что произошло.

Повернувшись, Элбрайт взглянул на меня с маской ледяного спокойствия.

— Рейна, твоё поведение не только вызывает вопросы, оно пугает. Твоих сандов в том числе. Они не доверяют тебе, боясь, что из-за твоей глупости все лишатся жизней.

— Я не могла позволить вам умереть там! — сжав кулаки, зло бросила я.

Надавив на глазницы, скиарий тяжело вздохнул. Я видела, как он борется с собой, чтобы не продолжить спор.

— Будь ты на моём месте, как бы поступил? Бросил отряд и вернулся в Юртас?

Дрейсар не ожидал такого вопроса, даже в темноте я видела, как напряглось его тело. Разведчик не торопился отвечать. Отправился бы он на спасение или нет, осталось загадкой, которую я не хотела разгадывать. Я не была спасительницей, но терпеть новые смерти тяжело.

— Ничего страшного не случилось, я знала, что кто-то да прикроет меня в случае чего, и это сработало. На мне и царапины не осталось…

— Я сделал тебе больно, Редж, — едва слышно произнёс мужчина. — Я почти изнасиловал тебя разозлившись…

— Дрейс, — осторожно дотронувшись до его руки, начала я, — это не ты. Скверна, к которой я обращаюсь, всегда требует платы. В этот раз она просила боли. Приятно мне было больше, — поспешила успокоить, произнося слова искренне.

Улыбка скользнула на лице, пришлось в который раз напоминать себе, что скиарий Сагариуса слишком хорош. Он даже не осознал, что инициатором жёсткости была я, требуя большего.

Наши пальцы переплелись на мгновение, но, ощутив тепло его кожи, я одёрнула руку. Слишком обманчивое чувство — для Элбрайта в первую очередь. Я не хочу, чтобы он винил себя за случившееся, но и большего дать не могу.

— Твоя скверна… что она обычно просит?

— Всегда по-разному, — уклончиво ответила, не решаясь сказать про «странности» в голове и пустоту, с которой приходится существовать рука об руку. — В самый первый раз, когда обратилась к тьме, — проспала три дня, пока организм не окреп. Как-то пришлось отказаться от еды на день, потому что в горло ничего, кроме воды, не лезло, любая пища по вкусу напоминала пепел.

— Ужасно, наверное, когда сила просит плату? — спросил Дрейс, но мне всё равно не хотелось говорить об этой части себя.

— С тех пор как я обнаружила в себе скверну, знала, что другого пути не будет. Ты ведь знаешь, что те, у кого связь с тьмой, отправляются в Мориус искать скверну, что служит источником всего происходящего. Мне было страшно в самом начале, сейчас уже нет. Я приняла её как часть себя.

— Рейни, — тяжело вздохнув, начал скиарий, голос звучал устало, но твёрдо, — я ничего не скажу о случившемся. Никакого приказа не было, и это останется между нами. Но ты должна пообещать, что подобные выходки больше не повторятся.

Я смотрела на него, чувствуя, как внутри закипает протест. Его слишком спокойный тон раздражал. Как будто он ожидал от меня покорности, как будто считал, что может диктовать, как мне поступать.

— Если потребуется, я сделаю это снова, — ответила ровно, не позволяя эмоциям прорваться наружу.

Наверное, правильнее было бы солгать, выдать обещание, которого он хотел. Это решило бы всё, позволило бы разговору закончиться здесь и сейчас. Но я не могла. Лгать ему не хотелось. Ни сейчас, ни потом.

Взгляд стал жёстче, напряжение проскользнуло в чертах лица. Мы молчали, глядя друг на друга, как будто это было частью неизбежного противостояния. Я знала, что он понимает. Мои слова, мой взгляд — всё говорило о том, что меня не изменить. И он, чертовски упрямый, тоже это знал.

В конце концов, каждый остался при своём мнении. Надеюсь, что дорога до империи не заставит снова полагаться на скверну. Мне положено беречь силы до момента, пока не окажусь в центре активности, в месте, где связь с тьмой настолько мощная, что потребуется немало выдержки, чтобы устоять.

Если мне удастся найти источник этого зла, я смогу положить конец кошмару, который угрожает всему живому. Каждый раз, когда я думаю об этом, в голове всплывает один и тот же вопрос: сможет ли мир вернуться к прежней жизни? Вернутся ли люди к тому, что когда-то считали своим обычным существованием?

Я пыталась представить это будущее. Люди, которые живут, а не прячутся за укреплёнными стенами, не сжимают оружие от страха перед тем, что может вылезти из тьмы. Но могло ли это стать реальностью?

Глядя на мракхи, я понимаю, что они лишь вершина айсберга, а причина скрыта глубже. И пока причина существует, этот ужас не закончится.

Я не питаю иллюзий. Найти источник будет нелегко. Возможно, придётся пройти через ещё больше потерь, ещё больше тьмы. Но я обязана. Не для себя. Для тех, кто ещё надеется. Для тех, кто ещё жив.

Если всё получится, люди смогут наконец вдохнуть полной грудью. Это будет не сразу, не быстро, но однажды они перестанут бояться выйти в открытый мир. Они забудут, каково прятаться за стенами. Они смогут жить. И ради этого стоит рискнуть всем, даже жизнью.

Мои пальцы невольно сжались в кулак. Я должна найти источник. Не ради какой-то славы, не ради того, чтобы кто-то сказал «спасибо». Просто потому, что это нужно. Это единственный способ дать людям шанс на нормальное будущее.