Заклятие

Алёна Астафьева (2024)

Перед лицом древнего проклятия Катерина, заклинательница сил света, и Стефан, загадочный рыцарь с тёмным наследием, вступают в схватку с мрачными сущностями, стремящимися погрузить их обитель во мрак. В лабиринтах предательства и ужаса любовь Катерины и Стефана крепнет, как светоч во мраке, но именно эта любовь может привести их либо к победе над тьмой, либо к невообразимым жертвам.

Глава 5. Тайны Заклятия

Я встретила его взгляд, заметив тревогу, скрытую за мрачным предчувствием. Хотя его лицо, как всегда, было укрощено дисциплиной и сдержанностью, сейчас я читала в нём беспокойство.

Я подошла к Стефану.

Он мягко взял меня за руку, остановив моё движение. Его прикосновение было тёплым и слегка дрожащим, словно в его жилах текла не только кровь, но и глубокая река эмоций.

Я почувствовала, как в ответ на его прикосновение по телу пробежал ток, пробуждая заколдованные глубины моей души. Мы оба надели маски непроницаемости для мира за пределами этой комнаты, но здесь, в уединении наших стен, эти маски падали, оставляя нас уязвимыми друг перед другом.

— Катерина, — его голос разрезал напряжение, словно нож, иссекающий плоть,

Я опустила глаза на его грудь, избегая встречи взглядов, боясь, что он увидит больше, чем я хотела открыть.

Стефан осторожно обнял меня, и я позволила себе раствориться в его тепле. Время словно замедлилось, а все тревоги исчезли в нашей общей тишине.

Но Стефан снова отстранился от меня, будто ему что-то не давало покоя, будто он боялся, что причинит мне зло.

— Нам нужно идти! — его голос прозвучал решительно.

— Куда?! — не понимала я.

— Я знаю, как могу спасти тебя! Твоя бабушка, в ней всё дело!

— Ты хочешь освободить её от злого проклятия?

Стефан кивнул.

— Чтобы оно не коснулось тебя.

Он потянул меня за руку.

— Подожди, Стефан, мне нужно одеться!

— Пойдём со мной, — скомандовал Стефан, увлекая меня за собою.

Я покорно шла за ним, надеясь, что страхи не заставят его бросить меня.

Узкая спиральная лестница завела нас в комнату, больше похожую на застенок, где хранилось то, что уже давно вышло из моды, но всё также служило верой и правдой. Среди связок бархата, шерсти и шёлка, перемешанных с военными доспехами и тренировочной одеждой, Стефан принялся искать подходящий наряд для меня.

— Это подойдет, — тихо произнёс он, протягивая мне комплект из тёплого мягкого трикотажа.

Я взяла одежду, ощутив качество ткани, и благодарно кивнула. Стефан отвернулся, предоставляя мне возможность переодеться. Эластичный чёрный костюм идеально сел на мою фигуру.

Стефан подал мне кожаные ботинки, дополняющие мой ансамбль, и плащ, пропитанный воском для отталкивания воды.

— Теперь ты выглядишь готовой к любым испытаниям, — улыбнулся Стефан, удовлетворённый тем, как я преобразилась в боевую, но одновременно грациозную воительницу.

Стефан также облачился в плащ и, схватив меч, защёлкнул его в ножнах.

Смерч углублялся в лабиринты Авалона, гоня вихрем порывы ветра, что несли тяжесть бытия. Среди шёпота теней и забытых закутков замка, я и Стефан спускались по каменным ступеням, поросшим мхом многих столетий, в тёмное сердце земной глубины. Здесь, на пути к подземелью, секретам и легендам, обещали открыться ответы на все вопросы, что пали тяжестью на наши плечи.

Звуки наших шагов отдавались гулким эхом, создавая впечатление, что сама башня идёт вслед за нами, стремясь тоже услышать истину. Стефан вынул факел из каменной ниши; пламя трепетало, подобно моей душе, разрываемой между страхом и любопытством.

— Здесь должен быть вход, — проговорил Стефан.

Его слова, отразившиеся от стен, проникали в самую глубину моего сознания, и я ощущала, как его тревога обвивает моё сердце.

Факел внезапно вспыхнул ярче, осветив древний рельеф на стене — сложный узор, переплетённый символами и знаками, уходящими корнями в далёкое прошлое. Стефан внимательно изучал изображение, аккуратно проводя пальцем по холодному камню, касаясь тайн прошлого.

— Это оно, — прошептал он, — здесь записано Заклятие. Мы нашли то, что искали.

Очерченный светом факела силуэт Стефана выглядел твёрдым и непоколебимым, но в глубине его глаз плясали тени нарастающего страха, который я тоже ощущала — страха перед тем, что скрывалось в этих древних стенах.

Его взгляд остановился на центре рельефа, где светящийся камень был вплетён в узоры. Сердце колотилось в предвкушении, когда он приложил руку к камню.

Тотчас стены загудели, издавая низкий, оглушающий звук, и перед нами открылся проход, ведущий в темноту, столь же глубокую, как самые мрачные уголки нашего сознания.

Мы шагнули через порог в неизведанное.

Воздух уступал место незнакомому запаху, одновременно странному и тревожно знакомому. Стены приближались, создавая иллюзию, что мы идём внутри живого организма, который тяжело дышал и моментально реагировал на наше вторжение. Факел освещал дорогу, но отбрасываемые им тени казались более живыми, чем само пламя, они извивались и повторяли каждое наше движение.

Стефан шёл впереди, прокладывая путь сквозь плотный, почти осязаемый мрак. Мы ощущали боль камней под ногами, их тихий шёпот о прошедшем свете, о тех жизнях, что некогда наполняли эти подземелья.

— Не торопись, — неожиданно Стефан остановился, подняв руку в знак предупреждения.

Запах стал более металлическим, витал запах крови. Мы оказались перед величественными вратами, украшенными узорами, которые казались более тёмными, чем сама ночь.

Было искушение обернуться и бежать, но звуки, донёсшиеся из-за двери, остановили нас — это был хор голосов, скорбный реквием о потерянных душах.

Стефан нажал на рельефный камень, и двери медленно открылись. Изнутри вырвалась волна ледяного воздуха, маняще приглашающая внутрь. Мы переглянулись, молча осознав, что возврата нет.

— Идём, — приказал Стефан. — Судьба уже соткала свою сеть, и нам остаётся только следовать за нитью.

Мы скрылись в темноте, за нашими спинами медленно закрылись двери, сгущая мрак. Мы шли в неизвестное, в объятия Авалонских тайн, где каждый коридор был темнее предыдущего. И каждый шаг наш отдавался эхом во мраке, пробуждающим древние заклинания и силы, их воскрешения в новом мире.

Звучание наших шагов утопало в похоронном безмолвии, вселяющим тоску. Этот лабиринт казался всё более бесконечным и запутанным, словно был лишь фрагментом кошмарного сна, пугающего своей бездной.

Стены были покрыты вековым грибком, создавая иллюзию, что от них текла чернота, как из древних ран. Факел в руках Стефана едва освещал этот путь сквозь мрак, его пламя вздрагивало при каждом сквозняке, словно пугаясь неизвестности, что таилась в тени.

Отовсюду послышались тихие шорохи, за нами следили призраки, прикованные к зловонным стенам. Несмотря на прохладу, висевшую в воздухе, кожа покрывалась испариной от липкой ауры места, пьянящей и утомляющей каждый мускул.

Вдруг, из ниоткуда, на нас напала толпа теней — существ, лишённых человеческого облика, но обладавших страшной силой. Они вырывались из стен, штормили вокруг, похожие на тучи голодных птиц, и цепкие их руки пытались утащить нас в свою тьму.

Стефан, с мрачной решимостью воина, встретил первую тень ударом меча. Клинок, пронзая воздух, показал удивительное сияние — свет, вдохновлённый древним заклятием тьмы, способное разделять мир мёртвых и живых. Гудение стального меча отгоняло призраков, но каждый отбитый враг замещался новым. Эти коридоры создавали зло бесконечно.

Я, оцепенев от ужаса, проклинала свою беспомощность и тотчас пробудила в себе дремавшую силу. Мои тонкие пальцы начертили в воздухе узор, создав защитный барьер, сияющий ярким светом и рассеивающий тьму мощью света.

Я не знала всё ли правильно я делаю, магия выходила из меня, почувствовав свободу и откликаясь на вызов. Мои действия были подобны крику отчаяния. Я сосредоточилась и углубилась в свои чувства. Внутри меня появилось ощущение, что я соединяюсь с древними силами, которые дремали в моём роду. Мне пришла в голову мысль: возможно, я потомственная ведьма.

Магия, струящаяся из моих рук, почти подчинялась моему контролю. Она искрилась и мерцала, как звёзды на ночном небе. Моя сила сливалась с энергией окружающего мира, порождая мощный поток.

Мой крик стал не просто выражением страха, а проявлением силы. Я призвала свет. И он разлился ярким взрывом, разгоняя тьму и заполняя пространство вокруг нас.

И вовремя, когда кажется, что все силы покинули меня, и путь исчез среди мглы, раздался вой, похожий на раскат грома — голос, что возвестил о могущественном присутствии, более устрашающем, чем тьма и её слуги, затаившиеся в этих катакомбах. Это присутствие вошло в подземелье и коснулось меня. И я поняла: это начало — начало пути сквозь тьму, что многих веками поглощала в свои бездны, и вершина испытания, от нас зависящего.

Чёрное воинство теней отступило и затихло, как море перед цунами. Но трепет воздуха предвещал, что их жестокий штурм продолжится. Стефан стоял, как непоколебимый столп среди мрака. Его зазубренный меч пульсировал светом, отражая волны атак и защищая нас от надвигающейся угрозы. Меч горел ярко, как утренняя звезда, символизируя надежду и новое начало.

Хотя я была ошеломлена и истощена битвой с тенями, во мне пробудилась новая сила. Глаза мои, как и меч Стефана, загорелись светом.

И тогда, в ответ на этот призыв, колебания эфира материализовались в огромного призрака. Эта тень, казавшаяся больше самой башни, была воплощением древнего Проклятия, полного гнева и жажды мести, дремавшего веками.

Оно появилось перед нами, отбрасывая щупальца и пытаясь утащить в недра потерянных душ. С зловещим звуком, похожим на скрежет металла о камень, Заклятие направилось к нам.

— Сейчас, Катерина! — крикнул Стефан, его голос донёсся до меня через грохотание и свист ветра. — Ты должна мне помочь!

Меня охватила неописуемая дрожь, и я начала чертить в воздухе энергетические спирали, вызывая яркий свет, рассыпавшийся множеством звёздных лучей. Магическая фигура разворачивалась перед нами, формируя защиту и готовясь к решающему столкновению.

Меч Стефана и моя магия слились в единое целое, объединившись в борьбе против могущественной тьмы. Заклятие застонало, брызги его теневой сущности разлетались вокруг, а свет становился всё ярче и чище, как утро после ночи, встречающее новый день.

Стефан изо всех сил старался удержать меч. Но в его крови пробудилось нечто зловещее от древнего зова мрака. Это нечто узнало родное эхо в пульсирующих артериях подземного мира.

Стефан тяжело дышал с каждым ударом клинка. Сдерживаемые безрассудство и страсть тянули его к зову темноты. Огонь в его душе заставлял каждую мышцу дрожать в зловещем ритме. Проклятие манило его, обещая силу, власть и величие, освобождая от стен башни, от забот мира и от собственной совести.

Подземные ветра становились беспокойнее. Тёмные наследственные узы стягивали грудь Стефана, вынуждая его сердце биться в унисон со зловещим ритмом Заклятия.

Голос Стефана в запредельной муке вырвался наружу, густой и болезненный как ночь:

— Катерина! Отврати свой свет! — кричал он. — Ты питаешь его, питаешь проклятие! Оно влечёт меня!

Его крик остался без ответа и превратился в леденящий душу шёпот, витающий в коридорах. На этот раз Катерина не услышала Стефана; Заклятье заглушило его отчаянный зов о помощи.

Тьма обволакивала Стефана теснее, чем когда-либо, как иллюзорный покров, из которого он уже не мог вырваться. Проклятие подстрекало его, дразнило, втираясь в самую ткань его души, предлагая мощь в обмен на капитуляцию перед его исконной мрачностью.

В глубине сознания Стефана боролась часть, остававшаяся верной своему лучу света, доля его сердца, что принадлежала Катерине. Но даже эта часть слабела в борьбе против столь могучего врага.

Я повернулась к Стефану, ощущая тревогу в ослепительном свете своей магии, и поняла, что битва принимает неожиданный оборот. Я заметила, как теневые узоры, исходящие от Заклятия, проникают в Стефана, вовлекая его в разрушительный танец.

«Пожалуйста, остановись», — мысленно взмолилась я.

Я подбежала к Стефану и сжала его лицо ладонями.

— Стефан, посмотри на меня! — воскликнула я.

Он взглянул на меня, и в его усталых глазах сражались два начала — любовь и ужас.

Пот катился по его лицу, а душевные муки становились почти осязаемыми. Его тело сотрясалось под натиском противоречивых эмоций.

Я крепче прижала Стефана к себе, обращаясь к связи, существующей между нашими сердцами.

— Стефан, не оставляй меня одну!

В воздухе ощущалась сиротливая холодность отпечатка уходящей души; тьма извлекала из Стефана последние остатки воли, и я чувствовала, как моя теплота и сила магии сталкиваются с неодолимой стеной. Его глаза, терзаемые внутренним хаосом, взирали на меня с мольбою, которая рвала моё сердце.

— Я… не могу сопротивляться… — шептал он между прерывистыми вздохами.

Какое-то зло, живущее в нём, пыталось обратить свою мучительную силу на меня, превратить его любовь в оружие против меня.

Я сделала глубокий глоток воздуха. Нельзя было сдаваться на милость мрачному финалу, вгрызающемуся в судьбу воина. Мои пальцы теперь потянулись к его сердцу, нащупывая ритм, который я клялась сохранить.

— Я не позволю злу забрать тебя, — прошептала я, собирая из осколков мира свою самую могущественную магию.

«У меня получится! Я справлюсь!» — внушала я самой себе.

Пока я боролась, от зловонной пучины подземелий вдруг возник старец, в той же самой серой мантии, от которой шёл острый холод. Он стоял неподвижно в тени, наблюдая за моим отчаянием.

Стефан слабел с каждой секундой. Он был связующим звеном между мной и древним бытием, между любовью и проклятием.

— Используй свою боль, — шёпот вырвался из груди самого старца.

Стефан открыл глаза. В их глубине я увидела сталь и лёд, готовность противостоять своему роду, несмотря ни на что. Его воля, подавляемая мрачной сущностью, начала сопротивляться.

Свет в его глазах становился все ярче и твёрже, а всё, что было злом, сжималось, уменьшаясь до тени себя прежнего.

Стефан протянул руку, отыскивая во мне источник света.

— Ты видел? — тяжело выдохнул он, глядя уже на старца.

Старец сделал шаг в свет. Круг света, что нас окружал, пригласил его к нам, словно признавая мудреца союзником в этой борьбе.

— Время для обучения закончилось, воин, — произнёс он с глубокой серьёзностью. — Пришло время использовать зло, что пыталось поглотить тебя веками, против него самого. Ты должен управлять собственной тьмой, Стефан. Это — часть твоего пути и той силы, которая потребуется для противостояния Заклятию.

Задыхаясь от напряжения, я поняла — старец пришёл не только как наставник. Он через меня создал для Стефана испытание, чтобы помочь ему во благо использовать своё проклятие.

Тьма проклятия начала пульсировать, стремясь вырваться наружу под воздействием его колеблющейся воли. Мучения Стефана превращались в бушующий водоворот мощи, способной уничтожить всё на своём пути.

Старец, наблюдавший сквозь сумрак, казался двойником судьбы, невидимой рукой, что вела Стефана по тропе, полной опасностей и искушений. Я ощущала его присутствие, как студёное дыхание призрака. Оно учило Стефана принимать тёмные стороны своего наследия, превращая их в оружие против той же тьмы, что их породила.

Стефан находился на грани, где борьба между его светом и тьмой достигла апогея. В его глазах плясали отблески сомнений и надежды. Я заглянула в его мысли и увидела: он вспоминал каждый страшный шаг своего пути и одновременно видел свет в конце туннеля.

Я смотрела, затаив дыхание, как он пытается овладеть тем, чего боялся на протяжении веков.

Рука Стефана медленно потянулась к сердцу, где тьма поглощала его душу, и когда пальцы коснулись груди, помещение вздрогнуло. Стены подземелья заскрипели и завибрировали в резонансе с пробуждающимися мрачными силами.

Силуэты старца затуманивались и раскрывались снова, обнажая перед нами портал — окошко в другое измерение, где ждали ответы на наши вопросы, решения, которые мы искали с такой изнуряющей тщательностью. Стефан и я ступили в него, окутанные волной противоречивых эмоций, но уверенные в том, что вместе мы способны превратить вызов судьбы в путь к свободе для нас обоих — и миру, который стоял за стенами Авалона.

Портал поглотил нас, и мир за его пределами завертелся в хаотичном калейдоскопе безумия. Мы оказались на краю абсурдной реальности, где тьма становилась нечто большим, чем просто отсутствие света, и где каждый наш страх оживал, превращаясь в чудовищных существ, жаждущих крови и страдания.

Нас окружили пейзажи скорби и разрушения, наполненные разложившимися останками предыдущих поклонников Заклятия, чьи души были проколоты и раздуты в бесформенные, вековые монстры. Некогда человеческие фигуры теперь извивались и извергались вокруг нас, вселяя страх в самые укромные уголки наших сердец.

Конец ознакомительного фрагмента.