Лучшее лекарство

Аля Кьют (2024)

Муж уничтожил наш брак за пять минут.Он оставил меня одну с двумя детьми, а утром я узнала, что беременна третьим.В отчаянии я решила сделать аборт. Но случайная встреча со старым другом заставила задуматься.

Глава 4. Предложение

Мои первые две беременности были идеальными. Пару раз анализы шалили, но не более того. Я никогда не лежала на сохранении и понятия не имела, что такое тонус матки. Поэтому кровь на белье перепугала до ужаса. Каждую секунду я ждала боли или влаги между ног.

За руль в таком состоянии, конечно, сесть не решилась. Я вызвала такси и на всякий случай сгребла со стола деньги Тимура. Наличкой я почти не пользовалась, но в такой ситуации может пригодиться.

Чтобы немного отвлечься, я решила погуглить клинику.

У меня глаза на лоб полезли, едва я зашла на сайт. Даже по описанию и дизайну было понятно, что это очень, очень, очень дорогая больница. В ней сопровождали беременность и принимали роды. Очень индивидуальный подход. Очень красивые кабинеты и палаты. Очень хорошие врачи.

Оставалось молиться, что у меня хватит денег на прием в экстренном порядке.

Все-таки мы не в Лондоне живем, и это не королевский госпиталь. Я наделась, что моих рублей будет достаточно.

Никита, как и обещал, встретил меня на стоянке у больницы. Он галантно подал руку, помогая выйти из такси. Сразу стал собирать анамнез:

— Как себя чувствуешь?

— Нормально.

— Боли не появились?

— Нет.

— Выделения?

— Вроде нет. Во всяком случае я не чувствую.

— Уже хорошо.

— У тебя была внематочная когда-нибудь?

— Нет.

— Ладно. Венерические заболевания?

Я кашлянула.

— Нет.

— Давно проверялась?

Я закашлялась сильнее, и Никита сразу объяснил:

— Понимаю, что это неприятные вопросы, но учитывая полигамию твоего мужа — все может быть.

Я аж споткнулась. Никита придержал меня за локоть и не отпустил больше. Он открыл дверь служебного входа, выдал мне бахилы.

На нем была синяя форма, которая невероятно красиво подчеркивала цвет его глаз. Мне бы о болезнях думать, а я любуюсь бывшим.

— Не проверялась давно, — запоздало проговорила я. — Вроде в первую беременность сдавала все анализы, а со вторым не потребовалось. Не знаю почему. Или не помню. Столько лет прошло. Думаешь, у меня СПИД?

Я, конечно, предположила самое страшное. Никита на это только хрюкнул, но быстро взял себя в руки.

— Думаю, что все в порядке, Лен. Но нужно проверить на всякий случай.

Он отвел меня в какой-то кабинет, где я оставила куртку. Оттуда мы снова пошли по уютному коридору. Теплое освещение и приятный персиковый цвет стен очень успокаивали. Я бы с удовольствием посидела на симпатичном диванчике, но Ник постучал в дверь кабинета.

— Марина Борисовна, — проговорил он, толкая дверь. — Побеспокоим вас капельку?

— Без проблем, Никита Георгиевич.

Приятная женщина в ярко-розовой пижаме улыбнулась мне и моему другу. Я немного растерялась и не решалась войти. Никита подтолкнул меня вперед.

— Марина Борисовна отличный врач. Я мог бы и сам тебя осмотреть, но это будет несколько неловко. Да?

Я покраснела до корней волос. Если честно, у меня вообще не было никаких мыслей на этот счет. Я точно не думала, что Ник будет сам меня осматривать. Я вообще не думала. Просто тряслась и рассчитывала на какую-то магию.

— Д-да, спасибо, — проговорила я, запинаясь.

— Расскажи все, что мне говорила, — попросил Ник.

— Да, милая. Давай с самого начала. Что случилось?

Я прошла и села на стул напротив Марины Борисовны. Ник остался в кабинете. Он подпирал стену плечом и слушал все, о чем мы говорили. Молча.

Я все рассказала врачу, и она поспешила меня успокоить. Если кровотечения нет, то скорее всего ничего страшного не произойдет, ни со мной, ни с ребенком.

На всякий случай мне сделали УЗИ, аккуратно посмотрели.

— Я бы посоветовала остаться на ночь у нас, — резюмировала Марина Борисовна. — Не думаю, что есть опасность, но лучше побыть в больнице. Мало ли что. Анализы тоже можно сдать утром и домой.

— Согласен, — подтвердил Никита, который до этого абсолютно молчаливо находился в кабинете.

Осматривали меня за ширмой, УЗИ тоже делали там. Он не рвался сопровождать, но смиренно ждал всех результатов.

— Спасибо, — прошептала я совершенно растерянная из-за ложной тревоги. — Вы меня успокоили. Даже неудобно.

— Глупости, милая, — возмутилась Марина Борисовна. — В вашем состоянии нужно быть бдительной. Молодец, что приехала. Мы для этого и дежурим. Да, Никит Георгич.

— Так точно.

Ник подмигнул ей и открыл мне дверь, приглашая выйти.

— Я провожу тебя в палату, — сказал он, указывая мне направление.

Тут я уже пришла в себя и начала отказываться.

— Нет-нет, Никит. Я домой поеду. Ничего со мной не случится.

— Детей одних оставила?

— Нет. Они у бабушки.

— Тогда лучше оставайся, Лена. Не обсуждается.

— Я ничего не взяла с собой.

— Здесь есть все необходимое, — закончил Никита и открыл мне двери палаты.

Она больше была похожа на номер в гостинице.

— Я дежурю сегодня. Утром провожу на анализы и довезу до дома. Если станет хуже, сразу меня набирай. Договорились?

Я пожала плечами и решила не сопротивляться. После жестокости мужа доброту Никиты хотелось жадно черпать половником и пить без остановки.

Не сдержавшись, я обняла его и совершенно неожиданно разревелась.

Мне стало неудобно ровно через секунду, и я попыталась прекратить. Но Никита обнимал меня в ответ и не отпустил.

— Прости, пожалуйста, — прорыдала я ему в плечо. — Извини, я не хотела… Но ты слишком… добрый… ко мне.

Он тихонько засмеялся, поглаживая меня по голове.

— Я просто добрый, — сказал Никита. — Работа такая.

Я постаралась собраться и вытерла слезы. Хотя ужасно хотелось рыдать Никитке в плечо всю ночь. На его синей рубахе осталось мокрое пятно от моих слез. Я показала ему пальцем, но он только отмахнулся.

— Всего лишь вода. Высохнет. Ты отдыхай. Я загляну через часик.

Никита пришел через два часа. Я почти спала, неожиданно почувствовав себя в больнице лучше и спокойнее. Мой доктор принес контейнер с салатом и велел есть при нем. Я послушалась, отчиталась об отсутствии кровотечения и решила уточнить:

— Ник, сколько мне все будет стоит? Хотя бы примерно.

— Нисколько.

— Это неправильно.

— Ладно, будешь должна мне романтический ужин.

— Я беременна, Ник. И все еще замужем. Какой ужин?

Он усмехнулся и уточнил:

— Ужин для меня и моей девушки, Лена. Надеюсь, ты все еще хорошо готовишь?

Я вспыхнула. Конечно, он имел в виду не наш ужин. Как я могла предположить иное?

— Ты только не умри сейчас, — продолжал веселиться Никита. — Я пошутил про ужин. Да и девушки у меня нет. Пока.

— Что очень странно, — решила я сменить тему. — Ты слишком симпатичный молодой доктор, чтобы быть одиноким.

— Я много работаю. В том числе ночами. Просто времени нет. Но я зарегистрировался в приложении знакомств.

— Уже неплохо. Уверена, ты не безнадежен.

— Спасибо, Лен. Мне полегчало. Спи давай. Утром отведу тебя на анализы и подброшу домой. Если ночью будет плохо, звони мне или сестру вызывай. Не смей стесняться.

— Хорошо. Я поняла. Но похоже на ложную тревогу.

— Похоже, — согласился Никита. — Но это не отменяет бдительности. Доброй ночи.

— Доброй, — шепнула я.

Он вышел из палаты, оставив меня одну. Я почти сразу уснула, как он и велел.

Утром Никита сам меня разбудил, выдал стаканчик для анализов, показал процедурную. Медсестры буквально расплывались от счастья, когда Никита заходил в кабинет или шел по коридору.

Разобравшись с анализами и со мной, Никита велел собираться. Мы встретились у его кабинета, и он провел меня там же, где и встречал: через служебный выход на парковку для персонала.

Только в машине я заметила, что он трет глаза и выглядит очень уставшим.

— Не спал всю ночь? — спросила я.

— Немного подремал утром. Нормально, — успокоил меня Никита. — Я привык. Адрес скажешь?

Он ткнул в экран бортового компьютера и указал мне на навигатор. Я написала в строке адрес.

— Хороший район, — оценил Никита.

— И квартира хорошая, вздохнула я. — Только все это заслуга моего мужа. Я всего лишь домохозяйка. Понятия не имею, что теперь делать. Почему я забеременела в такой ужасный момент? Как мне содержать детей?

Слова вылетали изо рта автоматом. Как будто уши Никиты были созданы для моего нытья.

— Прости, — быстро взяла я себя в руки. — Ты и так мне помог. Не хватало еще скулить…

— Можешь скулить, сколько влезет. Стоит признать, повод у тебя не выдуманный для жалоб.

Я сдвинула брови и поинтересовалась:

— Как ты умудряешься подбирать слова, которые мне льстят?

— Лесть? Я и не думал льстить, — стал отбиваться Никита. — Банально сочувствую, Лен.

— Спасибо. Мне кажется, что благодаря тебе я ночью спала, а не рыдала.

Ники на это ничего не ответил, потому что навигатор обратил его внимание на скорый съезд. Но он улыбнулся мне устало, и снова я почувствовала себя лучше.

По дороге мы болтали о школе и общих знакомых. С Никитой было легко и спокойно. Как будто мы снова школьники, и нет повода для тревог, кроме экзаменов и прийти домой вовремя.

Но как только машина остановилась у моего дома, я снова стала взрослой, беременной, брошенной.

— Спасибо, что подбросил и за ночь…

— В больнице, — закончил за меня Никита. — Это могла быть горячая фантазия, но в итоге все намного прозаичнее.

Я засмеялась сквозь слезы.

— Как у тебя получается шутить в такие ужасные моменты?

— Циничный врачебный юмор, — развел руками Ники. — Кроме шуток, я еще позвоню тебе по анализам. Тебе бы вообще встать на учет в нашу клинику.

— Боюсь, я не смогу себе позволить.

Я видела, что у Никиты на языке вертится,что мой муж сможет. Но я точно не собиралась просить у него денег на то, что смогу получить бесплатно. Именно так Тимур мне и скажет.

Собираясь попрощаться с Ники, я взялась за ручку дверцы, но он остановил меня.

— Подожди, Лен. У меня есть предложение…

— Руки и сердца? — нервно засмеялась я. — Боюсь, я все еще замужем.

Никита закатил глаза и объяснил:

— Хочу работу предложить. Я всю ночь о тебе думал.

— Да ты что. Вместо того, чтобы детей принимать?

— Параллельно.

— Ты страшный человек, Ратманов.

— После ночной — да. Ты меня дослушаешь или будем продолжать стендап комедию?

— Я слушаю, конечно.

— Ты все еще хорошо готовишь? Как в школе?

Без лишней скромности я похвасталась:

— Намного лучше.

— Ничего не может быть лучше твоих сырников с домашней карамелью.

— Может, — заявила я смело.

— Нет.

— Это вызов? Сейчас я заставлю тебя подняться и накормлю…

— Нет-нет, я откажусь, пожалуй.

— Струсил?

— Боюсь уснуть, пока ты будешь готовить.

Мне стало стыдно. Я дрыхла всю ночь, а он работал.

— Черт, я все время забываю, что ты со смены.

— Ничего. Так вернемся к предложению. Мне отчаянно не хватает домашней еды. Сам готовить не люблю, да и времени нет. Зато люблю есть. Рестораны и доставка надоели.

— Зажрались вы, Никита Георгич.

— Возможно. Так может ты спасешь меня от пафосной еды?

— Как? — я все еще не могла понять, куда он клонит.

— Мне нужен повар на пару дней в неделю. Максимум через день. Что скажешь?

— Я никого не знаю, если честно.

Никита взял меня за плечи встряхнул:

— Ау, Лена. Я тебя имею в виду. Похоже, тебе нужна подработка, а мне оооооочень нужна домашняя вкусная еда. Давай сотрудничать.

— Я не повар, Никита.

— Ну и что? Ты отлично готовишь.

— Не уверена, что справлюсь.

— Ну, хватит, Лен. Я уверен в тебе. Ты хотела меня отблагодарить за услугу. Приезжай в понедельник утром — сделай сырники на пробу. Если понравится, считай работа твоя. Круто я придумал.

Я нахмурилась. Никита придумал круто. Спорить с этим глупо. Но я не могла отделаться от аромата жалости, который витал в воздухе.

— Не думаю, что мне это подойдет, — гордо проговорила я.

Никита не стал уговаривать, хотя я готовилась к этому.

— Подумай, — бросил он. — Созвонимся в понедельник по анализам.

— Да, хорошо. Спасибо, что принял меня среди ночи в выходной.

— Обращайся.

— Угу. Пока.

Я кисло улыбнулась и вышла из машины. Обернувшись у подъезда, я увидела, что Никита не уехал, а ждет, пока я войду в дом.

Невыносимый человек. Очень хороший.

Почему-то помощь от него я принимала с трудом. Отвыкла, что добро может случаться со мной просто так.

За десять лет брака я привыкла, что за все надо платить. Тимур становился добрым после горячих ночей, каких-нибудь экспериментов в постели.

Никите я такого предложить не могла и чувствовала себя странно.

Собиралась подумать дома о его предложении, но не вышло. Меня в прихожей встретила Мила.

— Ты что здесь делаешь? — спросила я.

— А ты где была? — не растерялась дочь. — Я не дозвонилась.

Я достала мобильный и увидела пропущенный. Телефон стоял на беззвучном, пока я сдавала анализы, а включить забыла.

— По делам уезжала, — сказала я туманно.

Милу такой ответ устроил. Или она сделала вид.

— А я свалила от бабули, — сказала она также неопределенно.

Собственно, это и так было ясно.

— Почему? Поссорились? — попыталась я угадать.

— Нет. Надоело просто.

— А Динар?

— Его отец забрал.

Я вздрогнула. Милена ушла в свою комнату, оставив меня раздеваться в одиночестве. Мне не понравилось ее пренебрежительное поведение. Я решила больше не откладывать разговор в дальний ящик. И так тянула долго. Понятно, что Тим не вернётся домой. Наша жизнь изменится. Совать голову в песок, отрицая новую реальность, глупо.

Мила сидела на кровати в наушниках. Я махнула рукой, привлекая ее внимание.

— Отец говорил с тобой? — спросила я, едва дочь обрела слух.

— Нет. А что?

— Тебя не удивляет, что его нет дома несколько дней.

Мила ядовито хмыкнула.

— Я похожа на дуру, мам? Понятно, что он свалил в закат.

— Почему ты не сказала мне?

— А почему ты не сказала?

Я сдавила переносицу пальцами. Стало так больно и противно. Ради чего я берегла детей? Чтобы сейчас препираться, как будто мне самой двенадцать?

— Мне жаль, Мил, — проговорила я.

— Да пофиг, мам, — отмахнулась дочка. — Фиг с ним.

— Не говори так. Он все равно твой папа.

— Ради бога. Но это не отменяет факта, что он скотина.

— Мила! — я повысила голос. — Так нельзя.

— Тебе нельзя, — поправила она. — А ему все можно, похоже. Ты бы слышал, что он бабуле про тебя наговорил. Они думали, я сплю, и не стеснялись мыть тебе кости. Так что не старайся промыть мне мозги, мама. Можешь с Дином заниматься такой фигней. Он тупой. А я взрослая уже.

— Твой брат не тупой, — простонала я, чувствуя себя абсолютно беспомощной.

— У него на уме одни игры. Поехал с батей в автоматы, даже не спросил ничего. Он тупой, мам.

— Жизнь это поправит. Он повзрослеет.

— Ну-ну. Ты только не удивляйся, когда ему отец с бабулей мозги промоют.

— Посмотрим, — сказала я и ушла на кухню.

Я села за стол и расплакалась. Решения моего мужа уже влияли на детей. Мне было больно видеть Милу озлобленной и обиженной. Я так старалась сгладить их конфликт, но теперь станет только хуже.

Очередная волна отчаяния накрыла меня. Я старалась не рыдать, размазывала слезы, когда мне на плечо легла рука дочери.

— Мам, не плачь, — попросила она, присев на стул рядом. — Пошел он в жопу. Еще убиваться. Сам себе хуже сделал.

Меня так удивили ее слова, что я и плакать почти перестала.

— Чем хуже, Мил? Ему нормально. Он может себе это позволить.

— Зато у него не будет нас, — возразила она. — Такого счастья сам себя лишил. Ну не идиот ли? Ты крутая, мам. Красотка и вообще. Он еще опомнится и локти будет кусать. Вот увидишь!

Я рассмеялась сквозь слезы и обняла дочку. Так странно получить поддержку от своей маленькой девочки. В ее мире все было так просто.

В десять лет я тоже верила, что мир черно-белый, не видела нюансов. С годами максимализм затухает, заставляя все чаще идти на компромисс.

Я от души завидовала Миле, которая искренне верила, что все у нас будет хорошо. Уверять ее в обратном я не стала.

Мы еще немного посидели обнимаясь, и я решила сказать ей про ребенка.

— Мил, знаешь, я беременна. У тебя будет брат или сестра.

— Лучше сестру рожай, — пожелала Мила бесхитростно. — Одного брата-дятла мне хватит. Отец знает?

— Нет. Я еще не говорила. С тобой захотелось поделиться.

— Думаешь, он вернется, когда узнает?

— Сомневаюсь.

— Лучше бы не возвращался, — пожелала вслух дочка. — Пожалуйста, не плачь. Тебе нельзя переживать. Хочешь чай?

Я согласилась и наблюдала, как она хлопочет. Мила ворчала себе под нос, пока кипятила воду и заливала заварку кипятком. Меня беспокоило ее резко негативное отношение к отцу. Что-то от меня ускользало. Я точно знала, что бессмысленно вытягивать сейчас из нее что-то. Только закроется и набычиться. Сама такая была. Знаю.

Моя дочь повзрослела слишком быстро, к сожалению. Наше расставание скорее всего ускорит процесс. Я не желала своим детям того, что пережила сама. Но Тим не оставил мне выбора. Придется мне тоже повзрослеть и приспосабливаться к новой жизни.

Хватит надеяться на милость мужа и чудеса.

В тот же вечер я написала Никите, что согласна на испытание сырниками. Мы договорились встретиться у него в понедельник в десять.