Она. Цикл рассказов

Аля Алев, 2019

Сборник рассказов о женщине. Это независимые друг от друга истории, с одной стороны, но вместе они образуют цикл, формирующий целостную структуру как книги, так и ее читательницы.

Внутренний мужчина

Эту неделю ей хотелось посвятить чтению и остановить этот безумный поток никому не нужных дел. Она сварила кофе и уселась в кресло с новой книжкой, укутавшись в теплый плед.

«Мир не рухнет, если я не потороплюсь и выпью лишнюю чашку кофе», — подумала она.

— Неужели! — вдруг воскликнул внутренний голос.

— Ой, это ты? — сказала она, прислушавшись. — Давненько тебя не было!

В ответ он лишь усмехнулся:

— Или кто-то про меня забыл!..

— Дааа, правда, забыла. И твой голос тоже. А, знаешь, тебя не хватало.

— Вижу, — он опять усмехнулся (голос был мужской). — Выглядишь, если честно, не очень. Наверное, напомнить было некому.

— Я растолстела?! — в ужасе воскликнула она.

— Нет, фигура у тебя отличная!

— А что же? — голос ее потеплел.

— Потухла вся как-то. Про себя забыла. Ты когда в последний раз перед зеркалом вертелась, а?

— Ты с ума сошел?! — она расхохоталась. — Это было лет в двадцать, наверное.

— Не совсем, тебе было двадцать четыре…

— Точно! — воскликнула она. — Именно тогда я стала тебя отчетливо слышать.

— Вот-вот, отчетливо… А потом задвинула меня на задворки.

— Прости, я правда про тебя забыла…

На ее глаза навернулись слезы.

— Не плачь, ну, я тоже виноват. Не должен был тебя оставлять. Но ведь я не уходил, молчал только.

Она встряхнула головой, пытаясь этим жестом смахнуть то ли волосы с лица, то ли навернувшиеся слезы.

— Чего ж ты молчал?

— Ну, не совсем так… Я перестал… Ты не слушала.

–…Не слушала…

— Да, и не слышала тоже.

— Значит, надо было мне кричать!

— Кричать… Да ты ведь если упрешься, разве тебя остановишь?! — то ли с горечью, то ли с усмешкой сказал голос внутри.

— Ну что я могу сделать, ну упрямая, да. Характер в отца!

— Ну и чем ты гордишься? Стала вон, как мужик в юбке! А я, между прочим, орал тебе, когда ты замуж чуть не выскочила только потому, что тебе «стукнуло тридцать семь»! Дура!

— Сам дурак!

— Ну я-то, понятно. А ты-то, умница и красавица, совсем спятила?! На свиданья забегала без разбору, лишь бы замуж. Говорю ж, дура!

— Думаешь, зря? Так возраст… А мужа нет, и детей тоже.

— Знаешь, дети — это хорошо, но время назад не вернешь, и все еще возможно, а без уважения к себе ну кому ты нужна, пройдохам всяким, бездельникам, охмурителям на одну ночь и откровенным засранцам!

— Ха-ха, ты ж тоже вроде как мужчина, чего ж так собратьев своих распинаешь?

— Вроде как… Вот так ты на всех мужиков и смотришь, а распинаю, потому что из-за этого «вроде как» ты за такого чуть замуж не выскочила.

— Ну ведь и не выскочила. Упала, очнулась — гипс. Валялась на больничной койке три месяца. А этот, представляешь, с моей подругой шуры-муры крутил! Теперь ни мужика, ни подруги.

— Мне спасибо скажи.

— Так это ты?! Ты мне перелом подстроил?

— Ну я, прости. Ну как тебя было остановить, если ты не слышишь?

— Ну, ну ты и козел! Да как ты мог, да кто тебе вообще позволил моим телом распоряжаться?!

— Я ж извинился. Вот опять, козел… А этот твой жених не козел? Ему ты и не такое позволяла со своим телом вытворять!

В ответ она разразилась громкими рыданьями, уткнувшись лицом в ладони.

— Где ты? — спросила она, успокоившись.

— Здесь. Я всегда рядом.

— Всегда? — спросила она, всхлипывая.

— Всегда. Я всегда с тобой. Только ты ж не слушаешь, веришь всяким сплетням. Тетки твои тебе в уши поют, а ты все на веру принимаешь.

— А как же без веры? Никуда человеку без веры, — утирая уголком пледа лицо, шептала она.

— Себе верь, глупая. Себе.

— А тебе можно? Вот говоришь, что глупая. Я уже и верю…

— Ну не дура, а! Вы только на нее посмотрите!

— Кто? Кто посмотрите?

— Да, никто, успокойся, извини. Ну не прав. Ну какие тебе еще слова нужны? Тебе что ни скажи, все не то.

— Ласковые нужны. И обнять, — она глубоко вздохнула и замолчала.

Он тоже молчал какое-то время.

— Ты здесь?

— Здесь.

— Побудь еще…

— Да куда я от тебя денусь! — рассмеялся голос.

И было в нем что-то такое родное и теплое, такая сила и поддержка исходила от него, что она успокоилась и заулыбалась.

— Слушай, а я выйду замуж? — спросила она.

— Выйдешь, — чуть ворчливо ответил он.

— А какой он будет?

— А какого ты хочешь?

— Нуууу, — протянула она, немного задумавшись, — чтоб на тебя похож! И чтоб с ним так же тепло и надежно!

— На меня?.. Так такой и будет! Вот дуреха! Ну как ты не поняла, что я — часть тебя, твое же творение. Ну если я козел, то и таких же козлов ты себе находишь!

— Дааа? Я сама виновата?

— Ну, не совсем так. Не только ты, но и все, кто тебя растил и сейчас окружает. Просто, помнишь, были времена, когда ты информацию фильтровала и сердце свое слушала, а потом сильно умная стала, а разум, он, знаешь, лукавый.

— Значит ты у меня в сердце?

— Угу. В самом центре.

— И тебе можно верить.

— А ты как думаешь? — засмеялся теплый бархатный голос.

— Я тебе верю.

— Ну вот, и слава Богу!

— Знаешь, я не думала, что так соскучилась. Тебя как будто не было тысячи лет!

— Человеческая жизнь короче…

— Да, жизнь коротка, а ведь столько еще хочется успеть!

— Ты ж решила не спешить?! — он опять засмеялся.

— Не буду. Ну, то есть постараюсь. Трудно, знаешь, столько всего навалилось.

— Знаю. Но ведь есть те, кто хотел бы тебе помочь, а ты их не замечаешь.

— Я боюсь, я боюсь, знаешь!..

— Чего?

— Что придется за это платить…

— Ну, здрасьте! За что?

— Ну, за помощь… от мужчин.

— Ох, ну где ты этого набралась? Никто тебя не заставит! Если сама не позволишь!

— Правда?

— Правда.

— А ты не уйдешь?

— Я всегда рядом. Да, и это, ты извини за перелом, так не хотелось тебя терять. Я боялся, что больше тебя такую не услышу…

— Я простила. Я поняла. Мне кажется, я никого так не любила, как тебя…

— Ну ладно, ладно…

— Правда! И как же мне жить с другим?

— Ну ты же сама сказала, что хочешь, чтобы он на меня был похож.

— Хочу. И дурехой будет называть?

— Ну, это уж я не знаю, как сама решишь.

— Как сама… Ну пусть, иногда… Это лучше, чем перелом. Лишь бы ласково и чтоб не больно.

— Ну, отношений без боли не бывает. Вот ты про меня забыла, и мне было больно.

— Значит, ты меня любишь?

–…Ну что ты глупости спрашиваешь.

— Значит, любишь!

–…Женщина… Ну что, мне с моста спрыгнуть?

— Нет! — засмеялась она. — Это ж мы тогда вместе, а я не хочу! Как ты хорошо сказал «женщина», а я и забыла уже…

— Вот и не забывай! Никогда, слышишь!

— Я постараюсь. Ты напомнишь, если забуду?

— Напомню.

— Я тебя люблю!

— Я тебя тоже.

Она вскочила, откинув плед, и пустилась в пляс, и пусть ей было без малого сорок, она прыгала, как девчонка, и вертелась перед зеркалом, доставая забытые наряды из распахнутого шкафа!

Похоже, она не забыла, что родилась на свет быть счастливой женщиной, и теперь это обстоятельство снова казалось ей прекрасным!