Правда о советском китобойном промысле

Альфред Антонович Берзин

Книга Альфреда Берзина это первая попытка очевидца рассказать о преступлениях советского китобойного промысла. Это объективное описание безобразия, происходившего в Антарктике на борту китовых баз с примерами бездушия и варварства. Удачное сочетание научной достоверности изложения со свидетельствами очевидцев событий, делает предлагаемую вниманию читателю книгу уникальной, не говоря уже о том, что это первый честный рассказ о тайнах советского китобойного промысла. А. Яблоков 09.02.1995 г.

Глава 3

Вторая курильская

Курильская китобойная флотилия вступила в строй в 1948 году. Добычу китов вели в разные годы 12—15 судов. Это были американские военные тральщики, переданные нам во время Второй мировой войны без права использования в любых целях после ее окончания. Но мы, как всегда, спокойно игнорировали эту договоренность. Но писать, фотографировать и тем более публиковать фотографии этих так называемых амиков было запрещено.

Китобоец второй Курильской китобойной флотилии 1955г.

Это были цельнометаллические, мощные и быстроходные суда с двумя винтами и достаточно маневренные для успешной охоты на китов. В особом переоборудовании они не нуждались, кроме установки на носу гарпунной пушки.

Китобойцы этой флотилии имели названия «Пурга», «Буран», «Муссон», «Вьюга», «Тайфун», «Ураган» и так далее в таком же духе, за что вся флотилия получила шутливое название «флотилия штормовой погоды».

Китобойцы базировались на пяти китокомбинатах, расположенных на Курильских островах и построенных еще японцами.

Китобоец потерпел крушение

Из-за частых и густых (плотных) туманов и необычайно высоких скоростей приливно-отливных течений в Курильских проливах, где часто держались киты, воды Курильских островов считаются одними из самых трудных для плавания в Мировом океане. Из-за таких условий для промысла и несовершенности навигационного оборудования китобойцы флотилии иногда терпели аварии.

Через три года после начала работы флотилии, в 1951 году, уже упоминавшийся исследователь китов Б. Зенкевич в своем письме, адресованном тогдашнему министру рыбной промышленности СССР А. Ишкову, писал следующее: «Ознакомившись с составом добываемых кашалотов (имеется в виду Курильская флотилия), я убедился, что в подавляющем большинстве добываются молодые неполовозрелые кашалоты, которые через 3—5 лет давали бы вдвое больше жира. В настоящее время развитие китобойного промысла на Дальнем Востоке идет по неправильному, государственно нецелесообразному пути».

Еще через три года начальник экспедиции по изучению дальневосточных китообразных С. Клумов в своем отчете писал о «напряженности плана выбоя китов в прикурильских водах на 1955 год» и том, что положение усугублялось «общим уменьшением количества наблюдаемых китов», а поэтому потерей гораздо большего времени, чем раньше, на их поиски. Обстоятельства заставляли китобоев брать буквально все, что появлялось вблизи судна в пределах выстрела гарпунной пушки. Именно всеми этими обстоятельствами можно было объяснить и то большое количество маломерных кашалотов, которые были доставлены на комбинаты… Невольно встает вопрос о целесообразности ведения такого промысла. Во-первых, такой промысел ведет к дальнейшему истощению запасов, а во-вторых, является нецелесообразным и нерентабельным с точки зрения его экономического эффекта.

В следующем своем отчете в 1956 году этот же ученый пишет: «…план добычи китов является завышенным, он не соответствует состоянию сырьевой базы китовых стад в прикурильских водах… Необходимо, чтобы вся китовая продукция использовалась полностью и использовалась более рационально. До каких пор мы будем выбрасывать в море громадные богатства? Когда будет, наконец, наведен порядок на китокомбинатах, которые работают из рук вон скверно, несмотря на кажущееся чисто внешнее благополучие? Все эти вопросы неоднократно ставились перед Министерством рыбной промышленности СССР и другими организациями, однако никто не считает нужным ни исправлять недостатки и ненормальности, имеющиеся в промысловой работе, ни обсудить эту работу, вникая внимательно и серьезно в ее существо, а не скользя по поверхности, учитывая только выполнение плана по добыче сырца и оставляя без внимания те безобразия, которые творятся как и в деле полного использования китов, так и в отношении имеющихся на комбинатах колоссальных потерь продукции промысла. По-видимому, мы чересчур богаты природными ресурсами, если позволяем так расточительно и так не по-хозяйски к ним относиться».

Можно с полным основанием утверждать, что и в те годы, и все последующие эти предупреждения и взывания к разуму, к рачительному отношению к природе оставались «гласом вопиющего в пустыне».

Планы на добычу китов в два раза превышали возможности сырьевой базы, и с каждым годом ситуация с китами в прикурильских водах ухудшалась. Все годы флотилия «Алеут», следуя в основной район промысла и на обратном пути, проходила вдоль Курильских островов не для того, чтобы полюбоваться их красотами, а вела поиск и охоту развернутым строем всех своих китобойцев.

Китокомбинаты сначала начинают простаивать, особенно расположенные на южных Курильских островах, а затем закрываются один за другим.

Между тем промысел китов с базированием на береговые комбинаты имеет много преимуществ по сравнению с китобазами, так как открывает большие возможности в рациональном использовании китового сырца за счет больших, практически неограниченных производственных площадей, то есть того, чего хронически не хватало на китобазах пелагических флотилий.

Со временем производственникам стало не до расширения ассортимента продукции: вал задавил все разумное и целесообразное в использовании ценнейшего сырья.

Последний кашалот на китокомбинате Островной

о. Шикотан

Первым прекратил работу самый южный комбинат на о. Шикотан (Хабомаи) «Островной». На фотографии мной снят в 1955 году один из последних кашалотов, доставленных на этот комбинат накануне закрытия. Кит «голосует» поднятым кверху ластом от распирающих его газов от разложения туши из-за излишне длительной буксировки от места добычи до китокомбината. Вскоре закрываются китокомбинаты «Косатка» и «Ясный» на о. Итуруп.

Но китобои знали: план должен был взят! А поэтому в поисках китов они уходили все дальше и дальше от островов и проводили на китокомбинат уже тухлых усатых китов, не пригодных для пищевых целей. Но это особенно никого не волновало. План любой ценой! И китобои били все подряд. Особенно много добывалось маломерных кашалотов, но на комбинатах в этих случаях приходили на выручку: почти невероятной стала практика, когда двух, а то и трех маленьких кашалотов, как правило, это были самки, «складывали» и записывали одним большим самцом, но уже разрешенным к добыче, в журналы разделки и дальше по инстанциям, вплоть до IWC.

Много в те годы в районе Курильских островов было добыто запрещенных еще в 1946 году гладких южных китов. У многих из них из-за несовершенства приспособлений для подъема китов на разделочную площадку и очень большого веса кита обрывались хвостовые лопасти. Поймать такого кита было невозможно, и он пропадал для человека, возвращаясь обратно в родную стихию, и становился кормом для других морских организмов.

Установить количество добытых гладких китов в водах Курильских островов сейчас совершенно невозможно и можно лишь считать, что эти киты выбиты почти до уровня уничтожения. Ни об одном из них, конечно же, не было сообщено в BIWS, даже если на китокомбинате присутствовал инспектор по китобойному промыслу. В настоящее время считанные единицы гладких китов встречаются в проливах самых северных Курильских островов.

По информации С. Клумова безобразие творилось не только на флотилиях и китокомбинатах. Одичавшие, а может, и озверевшие пограничники проигрывали штыковые бои с тюленями на их лежбищах, а воздушные стражи порядка отрабатывали свое мастерство в прицельном бомбометании по китам. С. Клумов говорил, что он написал об этих безобразиях министру обороны. О реакции военного министерства я не знаю. Впрочем, какая реакция могла быть в 50-х годах коммунистического режима. Слава богу, ученого не упрятали куда-нибудь.

В 1964 году закрывается последний самый северный из комбинатов — «Подгорный», расположенный на о. Парамушир. Закрывшиеся китокомбинаты, где на каждом из них были десятки жилых домов, библиотеки, клубы, медпункты и магазины, не говоря уже о производственных сооружениях, были фактически брошены в одиночестве и представляли гнетущее зрелище. В жиротопенных котлах можно было долгое время найти сотни килограммов пищевого и технического жира. Ветер хлопал слепыми оконными рамами пустых домов, гонял по улицам обрывки бумаги, газет и книг. Так поступают только временщики: разграбили все, что можно было, все бросили и пошли дальше.

У китобоев дальше были новые (пока были и очень недолго) районы центральной и восточной части северной Пацифики.

Позднее, когда с ресурсами китов в северной части Тихого океана становилось все хуже и хуже, встал вопрос о возобновлении промысла усатых китов с базированием на береговые комбинаты. Но подсчитали объем восстановительных работ и их финансирование и пришли к выводу — нерентабельно! Ну, конечно же, ломать — не строить…

После прекращения промысла китов в районе Курильских островов все китобойцы этой Второй Курильской флотилии были проданы как металлолом в Японию (эта страна знала, что делала) вопреки элементарному здравому смыслу. Надо сказать, что эти нелепые акции были любимым бизнесом отечественных руководителей рыбной промышленности. Через несколько лет в Японию оттащили «Алеут», а затем и китобазу «Слава». Китобои говорили по этому поводу: их продали на гвозди…