Российская бездна душевной доброты

Альберт Савин

Как распознать грань допустимого между доброй борьбой и жестокой схваткой за односторонние преимущества? В то время, как Третья мировая оправдывает истребление людей лишь «холодной войной». Когда же живое и активное человечество начинает коченеть?

2. Смена власти — благо или вред?

А первым признаком смены власти варварским революционным способом в России, как и следовало ожидать с неумолимым течением времени — оказалось преувеличение варварства в сравнении с вандализмом от силового экспорта — т.н. свободной демократии, которой, якобы, принялись угрожать тоталитарные режимы.

Оказалось, что варварство вместе с вандализмом в некоторых цивилизованных странах — вполне себе будничный атрибут для поддержания своей гегемонии над остальным миром.

А значит вопрос: останется ли Россия 20 века в мировой Истории с несмываемым клеймом жестокой варварской жертвенности — становится всё менее актуальным на фоне массовых прозападных бомбёжек суверенных народов других государств.

Даже если не считать очевидного в том, что сама Европа участвовала в российской Истории — как инициатор марксистской идеи коммунизма, которую, в конечном счёте — и осудила Европа же, в лице нынешнего ПАСЕ.

Из чего логически следовало, что: — либо осудила собственный просчёт, либо эту идею нельзя рассматривать иначе, как провокацию с внушением анти-коммунизма, с переворотом индивидуалистской частной собственности — в пользу собственности общенародной, и деяний на государственных аграрных и проиышленных предприятиях.

Пока воочию не увидела — какого мощного конкурента в лице СССР — она взрастила этой идеей в результате Второй мировой — с немалой прибавкой к европейским ареалам, оказавшимся под социалистическим покровительствм Варшавского Договора.

То есть — с очевидным подтвержденим могущества — коллективного, с его явным продвижением на частную собственность Запада.

После чего всё же вспомнили о юридической правовой защите частной собственности, с предложениями — вообще заменить впредь революционное варварство со скачковыми насильственными переворотами власти — на бархатно-оппозиционные мирные, договорные и сравнительно бескровные.

Но события конца 20 века с новым возвратом частной собственности и деятельности от государственных предприятий — не только не отменили варварство с переделом собственности, культуры и социальных ориентиров, а под бархатными и цветастыми покрывалами загнали его ещё глубже — в латентный затяжной процесс.

Тогда чем же усугубилась проблема?

====

А, как оказалось — дело вовсе не в форме смены власти — силовой революционной или мирно-оппозиционной, а в самом факторе смены, который никоим образом не п о д д а ё т с я никаким скачковым сменам сознания, старательно формируемого предыдущей властью.

Кроме, опять же — принудительного!

Только уже не революционным нагнетанием сословного антагонизма по Марксу, а законными силами нового правопорядка с каждым новым законом!

И таким образом, подлинно брутальная революция — и под бархатным покрывалом вовсе не одной столицей ограничивается, а начинает бурлить по всей стране и в таких масштабах, по сравнению с которыми сугубо столичные разборки с путчами и лебедиными песнями, позициями и оппозициями, бронёй и жертвами — становятся всего лишь примитивной мышиной вознёй!

Которой в разбуженном запале хватило только на то, чтобы основательную преемственность советских законов — предать анафеме и отринуть истерической кампанией антикоммунизма — манящими лозунгами абстрактной свободы!

И только на восьмом созыве Парламента дошло до депутатов-законотворцев — как, всё же, жёстче приструнивать свободных «мажоров» после сотен бесполезных штрафов, не путая критики в свой адрес — с разжиганием вражды по различным социальным признакам.

====

Думал ли кто повторять ошибки советской России — это было ещё только делом будущего времени. Но оказалось прямо преступным отрицать советские успехи по защите безопасности государства советскими законами, с последующим свободным разграблением водных и лесных ресурсов, с контрабандой, с повсеместным контрафактом товаров первой жизненной необходимости, с исчезновением защиты государством материнства и детства, с беспрецедентным ростом нуворишей-олигархов на фоне минимального прожитка, и иным разгулом свободного про-западного аморализма?

Так ведь это ещё не весь список с претензией на «русскую» олигархию, на которые принялась Евро-америка налагать санкции — с прекращение роста тайно накапливаемого богатства за счёт российских ресурсов — на фоне минимального прожитка россиян!

И всё это вместе взятое — означало цену жертвам и ущербам трудового народа от неприятия преемственности прежних советских и новых законов — никем не подсчитываемую, и, очевидно, просто уже не поддающуюся никаким подсчётам.

====

Но может отрицанию преемственности послужила и впрямь гражданская война с варварским отношением трудового неимущего русского народа к холёным русским же благородиям?

Вполне возможно! Но это если веками, опять же — в н у ш а т ь, что всё величие России созидалось «их благородиями» — со всеми им привилегиями, заслуженными орденами и целыми поселениями холопов для обслуживании их благородий.

А может всё же, хотя бы сегодня — проснутся господа от внушения и осмотрятся вокруг: — разве благородия своими руками — возводили Дворцы наук и Церковные Храмы, рыли каналы и осушали болота, прокладывали железные и простые пути к цивилизации, проливали кровь и укладывали штабелями простой народ России — как «пушечное мясо» — во имя расширения владений и упрепления Величия России?

Нет же! И тысячу раз нет — ни при Царях, ни без Царей, ни с новоявленными господами — тем более!

То есть варварство оттого и имело место, что очнулись не Благородия, а трудовой народ, решивший по праву забрать себе то, что ему и принадлежало, без какого-либо желания у господ — добровольно расстваться с богатством.

И с принципиальным отличием буржуазных революций, в которых «пожирают самих себя» — от социальных (социалистических), с решителным поворотом политики к приоритетному укреплению прежде всего самых слабых социальных звеньев российского государства.

Причём — отнюдь уже не индивидуалистским, а совместным трудом, с удивительным феноменом умножения созидательной силы и активной энергии по принципу «когда все — вместе»!

Начавшими объединять и всю необъятную Россию не подлежащими делению на частные куски — газовым и нефтяным труботранспортом и линиями электро-передач от совместно построенных отечественных ТЭЦ и ГЭС.

Но и, конечно же — со всвеобщим празднеством в честь 7 ноября — с дружными и радостными шествиями в колоннах, без всяких мыслей о розни в м н о г о н а ц и о н а л ь н о й России, по каким бы то ни было социальным различиям.

Потому, как знали, что перед каждым открылась свободная дорога к максимально доступному развитию через общественные фонды от совместного коллективного труда.

Только, очевидно — коммунистическая Элита так и осталась «далека от своего народа»!

Однако, мытарства с властью — этим не исчерпались.

А вместе с официальной и рядом с ней — успела сформироваться вторая власть — частная олигархическая, финансово-экономическая власть ведущих частных корпораций.

И теперь пользуясь денежными преимуществами, именно она пытается путём различных бонусов, завлекательных презентов и, якобы, частным снижением цен себе в убыток — подкормить всех недовольных лимитированной официальной властью, и на этой основе объединяться для полного карт-бланша с раскачиванием укрытой бонусами сплочённости — «когда все вместе».

====

Кроме того, рассуждая о действенности системы управления обществом вообще — обычно политики акцентируют внимание на двух полярных формах власти: автократии и демократии, в зависимости от меры необходимой свободы, которая закладывается властью.

И практически не обращают внимания на форму, промежуточную между ними — безвластие. В нормах международного права нет таких, которые бы упреждали от безвластия с началами перехода свободы в анархию.

Но такая норма существует в национальной Конституции с Кодексом мер ответственности за покушение на свободу своих сограждан. Значит, исполнение Кодекса — и есть стремление к полной свободе граждан.

Но не любой, а свободе всему добропорядочному! И именно в демократии появляется возможность для избрания Лидера с твёрдой политической волей в качестве Гаранта такой свободы.

Лидера, избираемого большинством голосов, явно преобладающего по действенному критерию — практическому опыту, не раз выручавшему большинство из критических ситуаций и без особых на то мандатов!

Спрашивается, какую ещё, менее порядочную свободу, требует оппозиция, формируемая само-рекламщиками и иными случайными попутчиками во власти, неизбежно отнимающей голоса у большинства — в попытках сравняться с ним квази равным голосам «за» и «против»? А, значит, с приближением и к двоевластию, всегда порождающему анархию от борьбы во власти и за власть.

Но международное право как раз и устремилось к какой-то ещё свободе — оппозиционным путём уравнения шансов с авторитарной властью — под благовидным предлогом замены скачковых революций более мягкими формами смены власти.

Однако, как было только что показано — бархатные и цветастые покрывала не только не отменили варварство с переделом собственности, культуры и социальных ориентиров, а загоняют его в латентный затяжной процесс.

Российский народ не пожелал двоевластия, избрав Лидера гарантом Кодекса с персональной ответственностью за покушение на полную свободу всему добропорядочному, вплоть до законного л и ш е н и я прав, несогласных с Кодексом, а значит и с большинством, за него проголосовавшим.

С прямой и неприкрытой задачей — исключить, наконец, двоевластие с очередным разворотом к анархии.

====

Преследование инакомыслящих — главный, пожалуй, козырь, которым принялись икуссно манипулировать политики при оценке уровня свободы и демократии в различных обществах.

Открытым оставался лишь один вопрос — сами ли народы Союза были нетолерантными один к другому, или преследование инакомыслящих всегда оставалось прерогативой культа отдельных личностей и целой партии во власти, ревностно охраняющих этот культ от напора инакомыслия.

И если вот это — второе, то значит народы Советского Союза оценены заведомо предвзято, субъективно и не иначе, как в конъюнктурных политических целях.

А для полной объективности оценок требуется понимать диалектическую истину о том, что трагедии с преследованием инакомыслящих — есть всего лишь одна и негативная сторона медали, со второй, исключительно позитивной — на торжестве большинства единомышленников.

А в самом общем классическом случае таким большинством становятся все, кто одобрил и принял Конституцию, определяющую нормы и принципы общественной жизни и деятельности, с приложениями к ней Кодексов ответственности за инакомыслие с противоправными деяниями.

То есть, вопрос о законном преследовании инакомыслящих подобного рода — нигде и никогда не снимался, какая бы степень свободы и демократии не имела место в обществе.

Однако, проблема наведения порядка погрязла в полной неопределённости понимать — как и когда инакомыслие преступное отличать от иного вида инакомыслия — политического, не подлежащего преследованию по принципам международного права.

В результате чего образовалась обширная зона мимикрии противозаконных деяний под свободу политических убеждений, и всякие попытки применения к ним юридических санкций — только питают и умножают протестное движение правой оппозиции. Но, впрочем, проблема куда серьёзнее.

Как быть всему российскому народу, если представительскую власть, ключевые госпосты и региональные администрации — рекомендуется вновь, как и в 20 веке. формировать по мотивам политическим, свободным от ответственности и готовым в любой вороватый момент надёжно укрываться от неё в прозападных политичеких убежищах. Разве это не абсурд?