Давай не будем, мама!

Алсу Идрисова (2024)

«Давай не будем, мама!» — первая часть большого книжного сериала о непростых взаимоотношениях в семье. У Любы дом — полная чаша. Муж работящий, две умницы-дочки, денег куры не клюют, только успевай следить за домом и семью вкусной едой потчевать. Но Любе не в тягость, а в радость, она давно не работает — нет нужды, да и счастье женское, как известно, в браке и материнстве. Вот только все как-то меняется. Дочь-подросток дерзит, друзей непонятных завела и не отчитывается, где была и с кем. Для младшей дочери, похоже, хорош только тот, кто покупает игрушки и сладости. Муж слишком много времени проводит с бывшей женой, настолько, что непонятно, действительно ли она бывшая. Может, самая что ни на есть нынешняя? А может, будущая?.. Как удержать жизнь под контролем, когда она распадается на части прямо в твоих руках? Возможно ли выбрать так, как хорошо для всех — и не забыть при этом саму себя? Главной героине придется это выяснить. И заодно узнать, кто они на самом деле — люди, которых Люба привыкла считать семьей.

Глава 8

Вэту ночь у нас никто не спал. Естественно.

Аленкин телефон был недоступен. Интересно, как она собирается выслушивать мои извинения, если выключила телефон?

Сначала подняли на уши всех Аленкиных подруг: Катюшу Красноперову (дружат с первого класса), Ленку Фионину — соседку с первого этажа, Вику Рогову…

— Не приходила, у нас ее не было! — отвечали удивленные девичьи голоса на том конце провода. — А она что, пропала?

Мама ходила за мной по пятам и требовала позвонить в милицию. Немедленно!

— Любонька, ее бандиты выкрали, я знаю! — плакала она, разворачивая передо мной какую-то старую газету. — Вот посмотри, тут про это писали. Позвони в милицию, пока не поздно!

— Мама, какие бандиты, она же записку оставила! — взорвалась я, наливая себе щедрую порцию валерьянки. — Иди в комнату, ложись, без тебя разберемся!

— Сейчас много тех, кто почерк умеет подделывать! Заманили ее в укромное местечко, написали якобы от ее имени записку — и готово. Вот увидишь, они позвонят скоро, денег попросят! Звони в милицию! У тебя что, запасная дочь есть? — мама несла полную чушь, лишенную смысла и логики.

«Надо будет точно показать ее психиатру. Господи, все навалилось в один миг…»

— Мам, ну ты ляжешь уже или нет? И без тебя тошно! — заорала я, пинком открывая дверь в спальню. — Мне нужен номер этого Алексея. Я уверена, без него в этой истории не обошлось!

— А это ты во всем виновата! — Серега оторвал от монитора красные злые глаза. Покосившись на экран, я увидела открытую статью «Как найти ребенка по выключенному телефону». — Все запрещаешь ей: «Туда не ходи, этого не делай, так не пукай, дыши — не дыши!» Ты невыносима, ты знаешь это?! Душишь всех своей заботой, своим тотальным контролем! Тебе все можно, а другим…

— Так ступай к той, которая не душит! — закричала я, выбегая в прихожую и распахивая входную дверь. — Вали сейчас же к своей ненаглядной Жанне, собирай манатки и пошел! Там не будет ни контроля, ни заботы! Она же добрая, хорошая в отличие от меня! Я только плохо всем делаю, пристаю ко всем, дышать не даю!

Серега смотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых читались ужас и что-то, очень похожее на удивление. Не говоря ни слова, он встал, взял с вешалки куртку и вышел за дверь, забыв прикрыть ее.

— Как ты с мужем разговариваешь, Люба? С мужем нельзя так разговаривать, они же все гордые, у них у каждого гордости на пятерых хватает! — запричитала мама. — Позвони ему, скажи, что погорячилась и…

Я встала, весьма невежливо вытолкала маму из комнаты и закрыла дверь. Потом опустилась на кровать, спрятала лицо под подушкой и громко завыла.

Что мне делать? Куда бежать, где искать ее? Если с ней что-нибудь случится, я не переживу этого! И буду всю жизнь до конца дней своих винить себя в случившемся.

Наверное, все же стоит признать, что я была неправа. Девочка выросла, с ней больше нельзя так, как раньше. Да, иногда я действительно перегибаю палку, но… Но характер у меня всегда был взрывной, вспыльчивый, мне трудно себя сдерживать. А Аленка — это воплощение упрямства: чем больше на нее давишь, тем больше она сопротивляется…

«Господи, пусть только она найдется живой и здоровой! Клянусь, я стану другой, я больше не буду запрещать ей общаться с этим Алешей, я приму ее увлечение хард-роком, куплю ей эти кроссовки «Найк», не буду больше читать ее дневник и вообще никак не буду вторгаться в ее личное пространство, только пусть…»

Внезапно подушка поползла в сторону и на мою голову легла маленькая ручка. Настя, взобравшись с ногами на кровать, гладила меня по голове и тихо приговаривала:

— Не плачь, мамочка, не плачь!

Я осторожно поднялась и сгребла Настю в охапку.

— Спасибо, моя хорошая. Что там бабушка делает?

— Бабушка полотенцами телевизоры закрыла в зале и на кухне, — Настя посмотрела на меня хитрыми глазами и чуть улыбнулась. — Мам, а я знаю, где Алена.

— Знаешь? — вскинулась я. — Что же ты молчала, Настен? Говори скорей!

— Она у тети Жанны, — сообщил бесхитростный ребенок. — Она ей позвонила и сказала: «Можно мне сейчас приехать, с ночевкой?» Потом папе сказала, что она пошла мусор выбрасывать, и все.

— А ты что же, подслушивала? — попыталась улыбнуться я, хотя на душе скребли кошки.

— Нет, я там была, — покачала головой Настя. — Она меня попросила ничего тебе не говорить и обещала, что десять киндеров купит. А мне тебя так жалко стало. Мамочка, ты больше не будешь плакать?

— Нет, солнышко, больше не буду, — я чмокнула Настену в теплую макушку, еще пахнущую детством. — Спасибо тебе, ты меня очень выручила. Знаешь, я там торт купила — он в холодильнике. Давай попьем чаю с тортиком, а? И бабушку позовем.

— Ура, торт! — Настя кинулась на кухню. — Бабуля, включи газ — мы будем пить чай с тортом!

Первым моим порывом было позвонить Жанне и спросить, как там мой ребенок. Но на смену раскаянию пришло раздражение и снова — злость.

«Значит, Аленушка, ты посчитала, что добрая тетя Жанна приютит тебя под своим теплым кровом? Может быть, ты даже жалеешь, что не она твоя мать, а я? Ну уж извини, что досталось — то досталось».

Я вышла в ванную, включила холодную воду и с наслаждением вымыла лицо, смывая все свои слезы и следы усталости.

«Нет, Аленушка, так не пойдет. Я бы поняла тебя, если бы ты пошла к подруге или даже к этому Алешке. Но пойти в такой момент к бывшей жене своего отца?! В тот момент, когда сам отец явно предпочитает меня ей? Нет, этого я не могу понять…

Хочешь быть взрослой? Пожалуйста. Посмотрим, насколько хватит гостеприимства Жанночки и твоей выдержки — ты ведь даже вещей не захватила с собой. Думаешь, приползу к тебе на коленях с извинениями? Ну уж нет.

Я буду разговаривать с тобой как со взрослой тогда, когда ты будешь способна к конструктивному диалогу. Без всяких своих грубостей, колкостей и поджатых губ. Хочется тебе приключений — получай. Хлебай ответственность полной ложкой.

Мама плохая, мама злая дура, а тетя Жанночка добрая? Окей, посмотрим, сколько ты сама сможешь обойтись без мамы. А мне надо быть сильной и выдержанной. Может быть, больше времени уделить себе.

И своей собственной матери…»

Я прошла по квартире, снимая полотенца со всех телевизоров и стационарного телефона. Потом прошла в спальню и тихо села на кровать, где лежала моя самая близкая и родная женщина.

— Мамочка, пойдем пить чай, — тихо сказала я. — С Аленой все хорошо, не волнуйся. Я знаю, где она…

— Любк, ты спишь?

Я открыла глаза, не понимая, отчего все тело ломит — словно я всю ночь ворочала мешки с песком. А, теперь ясно — уснула вчера, скрючившись на кресле в гостиной.

— Уже не сплю, — я попыталась подняться с кресла, но потерпела неудачу. Нет, в моем возрасте показано спать только на удобном волосяном матрасе в своей любимой мягкой постели! Дожили, уже разогнуться не могу!

— Ты не переживай, Аленка у Жанны, — шепотом сообщил Серега. — Жанка мне вечером написала, просила, чтобы мы не волновались.

— Да знаю я! Настя уже мне вчера рассказала! Но если ты думаешь, что я сейчас полечу к твоей бывшей и паду ниц перед дочерью, которую якобы несправедливо обидели, — ты глубоко заблуждаешься! У меня сегодня куча дел! Поедешь за ней сам!

— Ага, чтоб ты мне потом весь мозг чайной ложкой съела на предмет того, что я делал у Жанны, — возмутился муж, с удивлением оглядывая гостиную. — Поедем вместе около семи, я за тобой заеду после работы. Слушай, а почему на телевизоре полотенце висит?

— Потом объясню, — отмахнулась я. — А ты во сколько пришел? Я даже не слышала…

— Около двенадцати. Ты уже спала тут, решил тебя не будить. А что мы ей скажем?

— Будем импровизировать. Но я тебя предупреждаю — извиняться я перед ней не буду. И лучше было бы, чтобы все разговоры с Аленой мы вели дома, так как ушей Жанны это совершенно не касается.

Вот что я больше всего люблю в Сережке — после ссоры он остывает моментально и уже готов делать все так, как я прошу. Впрочем, за столько лет я и сама научилась этому качеству — жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустые обиды.

И потом, я прекрасно понимаю, что человек, встающий в позу и демонстративно обижающийся, — это просто манипулятор. Конечно, я, как любая уважающая себя женщина, изредка манипулирую мужем, но вот дочери в отношении себя такого не позволю. Я вчера много думала об этом и…

— Так, а который час? У меня же встреча родителей будущих первоклассников! Господи, почему ты меня не разбудил?! Я же почти опоздала! — закричала я, бросая мимолетный взгляд на часы.

Кое-как умывшись и одевшись, я помчалась в школу.

На школьном дворе царило столпотворение: родители, дети, даже древние бабушки и дедушки. Так, а где тут первый А?

— Люба, — услышала я голос Аркаши. — Иди сюда!

Так получилось, что Настена с Софийкой попали в один класс, чему я бесконечно рада — Аркаша сейчас ищет подработку, поэтому я со спокойным сердцем смогу забирать Софу после уроков к нам…

— Так, теперь оформление тетрадей! Пожалуйста, запомните — от края полей отступаем две клетки, на третьей пишем, — молоденькая учительница, по моим ощущениям только что окончившая университет, вещала вот уже полчаса. Не понимаю, это что, такая важная информация?!

Я незаметно огляделась по сторонам. Столпившиеся вокруг учительницы родители с блокнотами в руках старательно записывали всю информацию.

Господи, неужели и раньше было так много правил? Совершенно не помню Аленкин первый класс — хлопот с ней тогда не было абсолютно!

— И чуть не забыла — на этой же неделе необходимо сдать на ремонт школы по две тысячи рублей и в классный фонд — еще тысячу, — потупив глаза, сказала учительница.

Родители возбужденно загалдели.

— А почему так много? У нас что, школу в начале учебного года ремонтируют?

— А кто будет контролировать расходы? Пусть предоставляют чеки!

— На что будет использована сумма из классного фонда?

— Нам ничего покупать не нужно — мы сами все ребенку купим.

— И мы сдавать ничего не собираемся — школа сама должна обеспечивать всем необходимым, об этом президент еще говорил!

Мне от души стало жаль учительницу — такая молодая, такая неопытная. Но, к моему удивлению, она весьма бойко и очень уверенно ответила всем задававшим вопросы и, свернув разговор, поспешно ретировалась, сообщив напоследок, что включит всех родителей в общий чат в вотсапе.

Мы с Аркашей поплелись к его машине, на ходу обсуждая школьные вопросы.

— Ты не волнуйся, Аркаш, я Софку буду забирать после уроков к нам, ты работай спокойно.

— Да не стоит, Любань, я няню нашел, хорошая пожилая женщина с рекомендациями. Ты мне лучше скажи, что там с мамой?

— Сегодня повезу к психиатру, — пожала я плечами. — Пока ничего не известно. Но мне почему-то кажется, что это очень серьезно.

Однако мама, как оказалось, не разделяла моих взглядов относительно психиатра. И даже попыталась обидеться, когда я заговорила об этом.

— Что ты, Люба, какой врач? — она обиженно поджала губы. — Ты меня сумасшедшей старухой считаешь? Думаешь, я из ума выжила?!

— Да нет, ну что ты, мам, — я попыталась вытащить из глазка кусок пластилина, которого отродясь там не было. — Просто покажемся хорошему врачу, он назначит тебе препараты, ты в последнее время очень тревожная…

— Вовсе нет, — нахохлилась мама. — Нормальная я. А в глазок с другой стороны могут подглядывать — я в газете читала, что…

— Мама, да у тебя паранойя начинается! Все тебе кажется, что за тобой следят! Потом что будешь говорить, что инопланетяне за тобой прилетели?!

— Отвези меня домой, Люба, — отчеканила мама. — Живи как знаешь, раз моих советов слушать не хочешь!

Остаток дня я провела на кухне, готовя ароматную аджику из болгарских перцев, привезенных с дачи. Маму я, естественно, никуда не повезла — все равно вытащу ее к доктору, хоть хитростью, но вытащу!

Про Аленку я целый день старалась не думать, но мысли сами настойчиво лезли в голову. Как она там, интересно? Не голодная ли? Лежит и плачет? Или радуется, что избавилась от навязчивой опеки душной матери?

А в семь за мной заехал Серега. И сейчас мы вместе с ним едем в логово… ой, то есть к бывшей моего мужа, чтобы забрать домой непутевую гордую дочь.

Глупее ситуации и не придумать!