Оборотень

Алеся Ганиева

Ночь, полнолуние, лес и волк. Эмили сходит с ума, но что именно её сводит к безумию?Девушка встречает ночью волка в лесу и заводит дружбу с ним. А на утро просыпается у себя в кровати. До конца не поверив, что она видела ночью зверя, отправляется снова в темный лес. О каждодневных прогулках узнают родители и пытаются оградить, решаясь на отчаянный шаг, и отправляют в психиатрическую лечебницу. Но чтобы там с ней ни происходило, Эмили не переставала верить в существование своего друга.

За год до этого

Не нахожу себе места, уже темно, но ещё никто не спит и даже не собирается. Теперь я точно знала, что волк реален. Его голос звучал у меня в голове, его слова прожигали меня насквозь. Может, это будет озабоченностью, но в фантазиях я его представляла в образе человека. Лица не могу представить, но он для меня самый красивый и самый добрый, а самое главное он мой и он со мной! Всем нутром чувствую, что он не просто зверь. То, как он себя ведет, как смотрит, как реагирует и слушает меня, а как говорит и как его голос звучит в голове, далеко превышает планки простого волка.

— Эмили? — папа входит в комнату. — Ты почему ещё не в постели?

— Сейчас лягу, — тихо ему в ответ.

— Ты переоделась? — подозрительно посмотрел на меня папа.

— Да так, просто примеряла, думала, что поправилась, — пытаюсь оправдаться.

Не нужно было раньше времени одеваться, он может что-нибудь заподозрить. Нужно быть более острожной, а то если попадусь точно ремнем огреет. Накажет, запрет меня и не видать мне моего нового друга.

— Это ты про толстовку сейчас? — хмуро посмотрел. — Ну и куда ты собралась? — и тут поняла, что я попала.

— Никуда! — смотрю на него и ничего не могу здравого придумать.

— Эмили, — злобно прошипел. — Если я только узнаю, что без разрешения куда-то выходишь… — глаза заливаются гневом.

— Да никуда я не хожу! — тут же в ответ. — Куда мне в такую ночь идти?! С ума не сходи, пап! — лучшая защита — это нападение.

— Ты мне зубы не заговаривай! Я эту школу давно прошел!

— Хватит уже! — выпалила и резко сняла толстовку, кинув в угол. — Несешь бред какой-то! — кидаюсь на кровать и зарываюсь под одеяло.

Лежу тихо, симулирую обиду. Хорошо, что кроссы не одела! Время почти двенадцать и что ему не спиться?! Теперь будет караулить меня постоянно!

— «Два раза прокатило, тут же расслабилась!» — подстебнул внутренний голос.

Его так просто не проведешь теперь, будет каждые десять минут заглядывать, ждать, пока я действительно не усну. Как я могла так расслабиться?

Немного полежав, тихо встаю. Думаю самое время на разведку — спят или нет? Крадусь к двери, мало ли…

— Ты хочешь сказать, что она… Она ещё ребенок! — не успела открыть дверь, послышались голоса родителей снизу.

Они о чем-то громко спорят, что-то мне подсказывает, что не без моего участия.

— Я ничего не хочу такого сказать, просто переживаю за неё! Тем более у неё такой возраст сейчас, а там далеко не безопасно ночью.

— Дэвид, не нужно быть таким подозрительным!

— Да она даже глаза подкрасила! — точно речь обо мне! — С чего бы на ночь? Не знаешь? — возмущенно восклицает папа.

Никогда не думала, что он обращает внимание — крашусь я или нет! Я чуть подрисовала стрелки к глазам, а он заметил. Как же я сразу не догадалась, что дело было вовсе не в толстовке. И вот сейчас выговаривает маме.

— Прекрати! Джорджа допек, что тот… теперь за дочь взялся? Эмили никогда не покидала дом ночью! — мама пытается меня защитить. Грустно стало, что она про брата упомянула. Они с отцом часто ругались, пока Джордж не уехал. Пошел служить в морскую пехоту. Не сказать, что это была его мечта. Как он мне сказал на прощание, может тебе с ним больше повезет, чем мне. Брат часто писал, ну а потом пришло письмо, что он погиб. Теперь мама не может простить это отцу. Ведь если бы не он, то может быть, Джордж был с нами жив и здоров.

— И, если бы у неё был парень, то я бы первой об это узнала!

— Сегодня третья фаза луны, — тихо, еле расслышала.

— Ты опять об этом! Ну и что?

— Как что? Рейчэл, не будь такой наивной! — прошипел отец.

— Ты же говорил, что их больше не видел в наших краях! Да и слухов нет больше! Тем более сегодня не полнолуние, что ты так заводишься? — всё внутри меня дрожит, неприятный холодок бежит по телу. И почему мне кажется, что они говорят о моем новом друге — волке? Причем здесь вообще он? К чему все эти загадочные разговоры?

— Третья фаза луны действует на них иначе! Чувства не только все обостряются, как в полнолуние.

— Дэвид, довольно! Ты можешь и дальше сходить с ума со своими оборотнями! Я уже устала от твоих заморочек!

— Рейчэл, это не заморочки!

— Всем этим ты больше себя пугаешь, а не меня! Я иду спать! И не впутывай мою дочь в свое сумасшествие!

— Иди, — тихо и недовольно шепнул папа.

— Не будь параноиком, убери свой винчестер и иди тоже спать! — мама раздраженна не на шутку.

Папа молча положил оружие на журнальный столик и пошел следом за мамой. Я же тихо вернулась обратно в комнату. Снова залезла под одеяло и уткнулась в подушку. Вот это да! В голове что только не происходит: разговор родителей, волк с голубыми глазами, тоска по брату. Как хочется расплакаться и поделиться с ним. Он-то меня точно понял…

— «Ну дела!» — снова стёб внутреннего голоса.

Ещё бы два дня назад услышала такое, подумала, что по ним обоим психушка плачет. Вспоминаю каждое слово, сказанное ими, неприятная дрожь бежит по телу. Исходя из всего этого, папа с мамой знают об оборотнях в нашем лесу. Не знаю, хорошо это или плохо? Но папа их боится, раз винчестер свой достал!

Если исходить из легенд, хоть я и не уверена, оборотни те же люди, что и мы, только со своими звериными преимуществами. Судя по-моему волку, по его общению, по его обращению в нем есть человеческая натура. Хотела бы я увидеть его в человеческом облике.

— Эмили? — скрипнула дверь. — Эмили? — тихий папин голос.

Притворяюсь, что сплю, лежу, не шевелюсь. Хорошо, что никуда не ушла, как чувствовала, что он зайдёт проверять, уснула я или нет! После их загадочного разговора, сгораю с нетерпения ещё раз увидеть своего черного волчонка. Его голубые глаза… наверно он красавчик. По другому просто не может быть!

Папа немного постоял надо мной, поправил одеяло и вышел из комнаты. Лежу ещё пару минут, изнемогаю, когда же он все-таки уляжется.

Крадусь по дому, гробовая тишина и абсолютная темнота. Чуть ли не на ощупь выхожу из дому. Бегом через дорогу и прямиком в лес. Хоть бы он не ушел!

Бегу сколько есть сил, сегодня намного позже, чем вчера. Встречный холодный ветерок обжигает легкие, ветки бьют по лицу, но я все равно не сбавляю темпа. Наверно, боюсь опоздать, вдруг он подумал, что я сегодня не приду!

Добегаю до вчерашней полянки, вижу, он сидит ко мне спиной. Сама себе довольно улыбаюсь, все еще нервно дышу, пытаюсь отдышаться. Успела! Радости нет придела, ещё одна ночь наша.

— Я уж боялась, что ты ушел, — тихо шепнула, он повернул голову на бок, словно прислушался.

Стою и пытаюсь нормализовать дыхание, облизываю обветрившиеся губы. Волк медленно поднимается, так же медленно наклоняется к земле, что-то берет в пасть, поворачивается и идет ко мне.

Невероятно, у него в пасти роза — большая красная роза с длинным стеблем. Это что, мне? Волк принес мне розу? Он уделяет знаки внимание, как мужчина. Больше похоже на свидание с волком, а не на дружбу. Внутри сжался приятный комок, чувствую, как щеки заливаются краской. Он точно человек…

— Это мне? — молча кладет розу мне в руки и смотрит в глаза своим волшебным голубым взглядом. — Спасибо, — тихо шепнула и обняла его за шею. Эти обнимашки, словно доля моего суточного кислорода.

Прижалась лицом к его сильной волчьей шее, уткнулась в шерсть. Смущенно улыбаюсь ему, пряча глаза от его взгляда. Одна рука на нем, а другой подношу розу к носу и вдыхаю аромат.

— Не думала, что ты такой внимательный, — держу розу у носа, наслаждаюсь ароматом. — Почему ты не разговариваешь со мной?

— Потому, что тебя слушаю, — грубоватый голос, дрожь по телу пробежала.

— Ты скрываешься от меня, мало говоришь, не показываешь свой человеческий облик, — тихо на ухо. — Может это тебя разозлит, но я хочу тебя увидеть в человеческом облике.

— Закрой глаза и не отпускай меня, — холодок по телу от его голоса или от того, что я сейчас получу желаемое. — Откроешь, когда скажу! — бескомпромиссный тон.

— Есть командир, — шепнула, давая понять, что можно быть и поласковее со мной.

Послушно прикрываю веки в ожидание. Внутри всё замирает от предвкушения. Какой же он всё-таки в человеческом обличье? Какие глаза в человеческом лице?

Рука постепенно начинает спускаться вниз, перестаю ощущать пушистую шерсть. Под ладонью гладкое кожа, чувствую, что щекой прижимаюсь к его горячей груди. Я обнимаю мужчину. Кажется, что он такой же как был в моем воображение все это время. Высокий. Крепкий. Дурманит и будоражит смешанный мужской запах с одеколоном. И все же мне тогда не показалось, что волки душатся.

— Теперь можно? — тихо спрашиваю, а у самой сердце бьется чаще обычного.

— Нет, — так же тихо в ответ. Вот только теперь его голос отдается не в голове, а у моего уха. — Почувствуй меня, услышь меня, — приятный шепот, — прими меня, Эмили, — обнимает меня за талию, сильнее прижимая к себе. Так волнительно и так приятно. Поддаюсь его игре вслепую. Пусть будет так как он хочет этого, у нас вся ночь впереди, чтобы насмотреться друг на друга.

Медленно рукой веду по рельефному плечу, другой поднимаюсь и пальцами врезаюсь в корни волос. Под ладонью чувствую разряд горячего тела, комок внизу живота сводит и тянет. Невероятно я в объятьях мужчины. У меня есть кавалер! Катрина обзавидуется!

— Эмили, — глубоко вздохнул.

— Прости, — смущенно улыбаюсь.

Наверно резкостью и таким активным познаванием его тела задела то, что не должна была. Мне нравятся его объятья, его манящий и сводящий с ума запах. После обращения он стал более ярким и притягательным. И я совсем не жалею, что требовала от него показаться, таким какой он есть! Не хочу отпускать его, не хочу больше расставаться с ним ни на мгновение. Пусть я его ещё не видела, но думаю, что теперь внешность будет играть самую не значительную роль.

— Я не против, — чувствую ухмылку на его губах.

— Я эм-м… — его горячие губы накрыли мои.

Так волнительно, приятно и возбуждающе. Внутри всё подскочило и затрепетало болезненно. Кто же знал, что будет такая реакция на первый поцелуй? Хочу открыть глаза и увидеть его, но так боюсь испортить момент. Я доверяю ему и мне приятно быть в его власти. Руки его скользят под мою толстовку, приятная дрожь бежит по телу.

— Эмили! — голос папы сзади. Что? Откуда?

Не успела опомниться и открыть глаза, как меня оттолкнуло в сторону. Почувствовав под собой землю, открываю глаза, передо мной снова черный волк. Вот только в бешенстве смотрит, рычит и скалит клыки. Что произошло? Откуда взялся здесь папа? Какого черта происходит здесь?

— Эмили, как ты могла!? — его явно появление папы не обрадовало, весь взъерошенный — шерсть дыбом. — Как ты могла предать меня?! — снова голос в моей голове. Шагает на меня, пронзает волчьим взглядом. Вот как ему объяснить, что я сама не рада его появлению.

— Я не хотела, — в ужасе шепнула у самой его пасти, которая нависала надо мной.

— Эмили, держись! — слышу, папа передернул затвор ружья.

— Папа, не надо! — выкрикиваю ему в ответ. Не смотря на то, что я под лапами волка, выскальзываю и бегу к отцу, чтоб остановить его. — Не надо! — меня оглушает выстрел.

Встаю и не могу понять, что произошло. В ушах звенит, теряю ориентацию. Кто кого убил? Страх пронзает насквозь. Отец лежит на поляне с ружьем в руках, волк теперь над ним. Медленно шагаю к ним, папа не шевелится. Всё внутри затрясло, холодок пронзает насквозь. Как так?

— Не убивай его, — сдавленным голосом, — он не виноват. Он… Он просто шел за мной, — слезы невольно хлынули. — Не нужно было мне сегодня приходить…

— Плохой из него охотник, — рыкнул. Волк аккуратно взял у него ружье и отбросил в сторону. Видимо папа не попал в него, что радует больше всего в этой ситуации.

— Прости меня, — быстро вытираю слезы.

— Я чуть тебе не доверился, — злобно фыркнул у моего лица. — Эмили…

— М-м-м… — папа зашевелился.

— Не уходи, не оставляй меня! — в глазах грусть, разочарование, обида. Обошел, даже не бросая презрительного взгляда, вмиг скрылся среди деревьев.

Стою ни с чем, не позвать, не догнать, нет шанса просто извиниться. Всё внутри меня кричит, что это наша последняя встреча. Какое не выносимое чувство быть слабой и ничтожной. Всё внутри разрывается на части. Я так была близка к нему, ещё какое-то мгновение и…

— Эмили, — вскочил папа. — Где он? — смотрит на меня безумными глазами.

— Где мое ружье? — очнулся.

Молча смотрю на него и не могу слово вымолвить, словно проглотила язык. Волк прав — плохой охотник тот, кто теряет ружье на охоте.

Разворачиваюсь и направляюсь в сторону дома, оставляю его наедине с самим собой. Не думаю, что волк вернется, чтоб поквитаться с ним. Хотел бы убить, убил, не задумываясь.

— Эмили, стой! — растерянный голос отца.

Слышу, как пыхтя, еле успевает за мной. Слезы текут, но я на них не обращаю внимание. Впервые игнорирую отца, его угрозы. Наверно где-то в глубине души я начинаю его ненавидеть. Как же я сейчас понимаю Джорджа. Со своим характером убил моего брата и только что чуть не убил моего друга, хоть он и оборотень. Но этого его не оправдывает, ведь он живое существо.

Последние дни изменили мою жизнь, взгляд на мир. И в один миг рухнуло всё. Может, я и не успела увидеть его в обличье человека, не успела узнать его поближе, как зовут и какой он на самом деле. Но последняя встреча, объятья и поцелуй, заставили биться сердце иначе. Почувствовать этот мир по-другому.

Вытираю слезы ладонью и чувствую на них его запах, что заставляет истерично задыхаться. Хочу ещё раз почувствовать его плоть, его горячие губы, дотронуться до его шелковистых волос. Не хочу признавать тот факт, что всё кончено! Так не честно! Не должно было всё так произойти!

— Эмили! — хлопаю дверью перед носом у отца. — Открой, нам нужно поговорить! — кричит в бешенстве, а я запираю на замок.

— Не трогай меня! — кричу в ответ. — Какого черта ты приперся!

Ложусь на кровать, зарываюсь в одеяло, утыкаюсь в подушку и пытаюсь успокоиться. Но бешенство меня раздирает изнутри. Лежу и понимаю, что долго скрываться за закрытой дверью не получится. И почему он меня не позвал за собой? Если бы он только это сделал, я бы ни на миг не задумывалась — ушла бы с ним. Ну куда там! Размечталась! Мы почти не знакомы. Он не доверял мне и правильно делал. А я своей не осторожностью подвела его и выдала секрет. Кто я после этого в его глазах?

Папа постоял ещё немного за моей дверью, а потом всё снова утихло. Наверно понял, что ничего не добьется и решил наступать завтра. А пока есть время успокоиться… Закрыла глаза и провалилась в воспоминания, которые так и терзали, а затем и в мир Морфея.

Наутро я проснулась от шума в доме. Папа с мамой скандалили, и это точно не без моего заочного присутствия, но я не вышла из комнаты. Мне было абсолютно безразлично, что скажет папа, что снова предпримет. Тот, кто мне нужен… Мне его больше не увидеть. Волчонок обиделся — комок пережимает горло, слёзы текут по вискам. Пропади всё пропадом! Не хочу возвращаться в повседневную жизнь, не хочу без него.

За три дня успела понять его характер; он серьезен, строг. Не изменит своего решения. Зверь дал ясно понять, что больше мне не доверяет, а значит, что дружба окончена. Но последняя встреча была самой ожидаемой и самой сказочной в моей жизни. Кажется, что я больше ничего подобного не смогу ощутить, что больше ничего другого мне не нужно. Хочу к нему, хочу быть с ним, как бы он не выглядел!

После обеда в доме наступила тишина, то ли ушел папа, то ли успокоился. Я вышла из комнаты, пошла на кухню. Открыла дверь — никого, попила воды, а поесть не получилось, не могу проглотить и куска хлеба. Теперь на собственной шкуре понимаю, что такое первая разбитая любовь. И когда успела я так привязаться к нему? Сказать, что влюблена было бы глупо, но по-моему все так и есть. И больше всего сводит с ума то, что я его так и не увидела.

— Эмили, — мама сзади одернула. — Не хочешь поговорить? — строго посмотрела на меня.

— Нет, — таким же взглядом одарила ее и пошла к себе, мимо даже взгляда не кидая на нее.

Может, я к ней не справедлива, но она всегда на стороне папы. Что-то ей доказывать, рассказывать будет бесполезно. Она даже не захочет меня понять, зачем тогда напрягаться и портить нервы ей и себе?

— Как знаешь, — буркнула вслед. — Но когда-нибудь придется это сделать, — пусть это будет когда-нибудь, но не сегодня!

Дня два они пытались меня выманить из комнаты угрозами, еще дня два уговорами. Я не решилась начать разговор, и что бы я сказала? Сказать было нечего, но и оправдываться не хотелось. А то, что они знали об оборотнях, я поняла в тот роковой день, так что это была не новость для них обоих. Да и так понятно, что они против нашего общения. И начнут свои нравоучения…

Я молча ходила по дому, на звонки не отвечала, пыталась смотреть телевизор, слушать музыку. Душа болела, сердце разрывалось на части, ничего не помогало. За четыре дня депрессивной диеты, вещи на мне весели, как на вешалке. Толстый позавидует такому результату, а худой повесится. Что и хочется сделать мне в данный момент.

— Эмили, положи пульт! — мама рявкнула на меня. — Не смотришь телевизор, дергать каналы не нужно. Лучше займись чем-нибудь полезным, почитай книжку, — книжку? Серьезно?

Откидываю пульт в сторону, продолжаю сидеть на диване. И почему все указывают, что для меня полезно, а что нет?

— Добрый вечер, — неожиданно папа вошел в гостиную. Молча пытаюсь смыться с глаз, пока ничего не начал расспрашивать или поучать чему-нибудь. — Эмили, сядь на место! — одернул меня. Я так и думала…

— Нет! — пытаюсь продолжить путь.

— Я сказал, сядь! — дернул меня за плечи и усадил на диван обратно. Грубо…

Отвожу взгляд в сторону, не желаю встречаться с его взглядом. Сижу и пытаюсь принять тот факт, что когда-нибудь придется поговорить с ними. Пусть это произойдет сегодня, чем быстрее мы через это пройдем, тем быстрее они от меня отвяжутся!

— Эмили, сколько можно бегать от разговора? — мама села рядом со мной. — Мы всё понимаем, — нежно поправила рукой мои волосы. — У тебя сейчас переходной возраст, тебе хочется дружить с противоположным полом — с каким-нибудь красивым мальчиком, — что это с ними такое? Они не будут меня отчитывать за встречи с оборотнем?

— Но то, что я увидел в лесу в тот день, — начал папа. — Знаешь, как у нас говорили в старину: «Береги честь смолоду!»

— Что? О чем это вы? — никак не могу понять, к чему они ведут? Неужели они думают, что он собирался воспользоваться мной?

— Как бы скверно это не звучало, но обниматься с голым мужчиной в лесу это не пристойно для моей дочери. Я тебя не так воспитывал! Я держал тебя в строгости, чтоб завтра ты могла с высоко поднятой головой выйти замуж, а не чтоб народ мусолил о тебе всякие разные сплетни!

У меня отпадает челюсть, папа меня видел в объятьях голого мужчины. Ну конечно при обращении он был без одежды. Может поэтому он и не давал мне открыть сразу глаза, давая привыкнуть к нему, а может просто не хотел пугать. Но почему они не говорят о том, что волк напал на отца, и куда делось его ружье? Хитро. Решили начать разговор с заботы обо мне и моей чести.

— Эмили, тебе всего семнадцать лет, — мама смягчила взгляд. — У тебя будут ещё ровесники, с которыми ты будешь встречаться, и поверь это совсем другое.

— Что? — да о чем они говорят? Причем здесь вообще это? — Ровесники? — я чувствовала, что волк старше меня, но не думала, что прям на столько, что они в панику впадают.

— Я не представляю, что могло произойти, если бы папа во время не успел!

— Хорошо, что он не успел тебя ммм… — папа в смещение отвел взгляд.

— Не успел что? — смотрю на него в смятении, понимаю, что он хочет сказать, но хочу, чтоб он это проговорил вслух.

— Не успел тебя раздеть и изнасиловать! — наконец сказал прямо.

— Да что вы несете!? — в бешенстве соскакиваю с дивана.

— Эмили, только не нужно волноваться, — мама пытается мягкостью усадить меня обратно. — Мы же не говорим, что все плохо…

— Мам! Да всё хуже, чем ты думаешь! Папа тебе все в таком свете рассказал? — поворачиваюсь к отцу. — А он тебе не сказал, в кого тогда стрелял? И куда, в конце концов, делось оружие? Нет? Не сказал? Что стрелял в оборотня и тот оглушил его? Этого тоже не рассказал?

— Эмили, — тихо шепнула мама, — Какой ещё оборотень?

— А ты спроси у него, — указываю на папу. — Пусть расскажет правду! Да я его поцеловала! — поворачиваюсь к папе. — Мы не первую ночь с ним гуляем по лесу, и не было ни одного намека на секс! Ясно!

— Эмили, я понимаю у тебя депрессия! Ты волнуешься о произошедшем, но прости, милая, какой оборотень и какое оружие? Понимаю, ты нафантазировала себе сильного и сексуального оборотня, но это был просто мужчина…

— Ладно! Тогда где твой винчестер? — смотрю на него и жду, как он теперь будет выкручиваться?

— Мама много раз возмущалась, что держу оружие в доме, и я его сдал в отделение. Зачем оно нам в доме? У нас тихая улица…

— Ну конечно! — потерял в лесу, а теперь выкручивается. — А в кого ты тогда стрелял в лесу? — смотрю ему в глаза, пытаюсь понять мотив его вранья.

— Ни в кого! Я не стрелял! Эмили, ты чего?

— Пап, да брось! Скажи правду, скажи всё, как есть! — комок подкатывает к горлу. Они что хотят меня сумасшедшей выставить? Мало того, что так больно в груди, они ещё пытаются доказать мне, что никого волка там не было.

— Пап, пожалуйста… скажи, что ты видел волка, черного волка! — смотрю в его глаза с надеждой.

— Эмили, — дергает меня за плечи, — в нашем в лесу не водятся волки! — смотрит на меня, как на ненормальную.

— Оборотень! Это был оборотень!

— Довольно! Насмотрелась фэнтази! Нет никаких волков и тем более оборотней! Если этим самым ты хочешь оправдать свое гулянье по лесу ночью, то это просто глупо! Будешь так дальше продолжать, тебя люди засмеют, а твоего дружка посадят за совращение несовершеннолетних!

— Засмеют, — нервно усмехаюсь. — Да кому какое дело, кто где и с кем болтается?!

— Мне есть дело! — рыкнул отец в лицо.

Смотрю на него и не могу поверить, что он нагло лжет мне и маме. А может только мне, а значит, лгут оба! Но как можно отрицать то, что видел собственными глазами? Откуда столько сил на вранье? Вот только зачем ему это нужно? Как можно вмиг стать совершенно чужим человеком?

Понимаю, что бесполезно доказывать обратное. Быстро разворачиваюсь и бегу по лестнице к себе. Пусть думают, что хотят, а я знаю правду, им меня не спутать! Тем более я слышала их безумный бред в ту ночь! Так что ничего я себе не на придумывала, пусть обломаются!

***

Шли дни, я молча передвигалась по дому, старалась с ними не сталкиваться. Они тоже не особо-то шли на контакт. В лес не ходила, сбежать было не возможно от круглосуточного надзора. Да и зачем, он больше не придет. Скорее бы уже закончились эти каникулы. Раньше этих коротких дней мне казалось так мало, никак не могла нагуляться, а теперь схожу с ума в обществе своих предков.

Катрина пару раз заходила, но папа её даже за порог не пустил. Наверно, на этот раз он действительно решил меня держать в ежовых рукавицах. Теперь мечтаю об одном, быстрее бы в колледж поступить, переехать и жить в общежитии. Никогда сюда не вернусь!

Теперь наше общение исключительно занимал только один разговор — папа с мамой периодически пытаются со мной поговорить именно на эту тему. И каждый раз они меня убеждают в обратном, что мне все показалось. Я устала твердить обратное, мотив их мне не понять! Может, папу тогда просто сильно напугал волк, а может ещё что-нибудь, то, чего они мне опять не договаривают с мамой? Но если тебе ничего не говорят, то остается только гадать и не сойти с ума.

Их убеждения начинают постепенно на меня влиять. Тот день кажется таким далеким и таким не реальным. Но иногда достаю ту толстовку, на ней ещё немного остался запах его одеколона. Вдыхаю, хоть он еле заметный, но всё же ощутимый. Это единственное, что не дает мне потерять веру в то, что он был настоящим.

Зазвонил домашний телефон, линия в мою комнату давно оборвана. Я тихо открыла дверь, хотя бы услышать, кто это звонит? С ума схожу в одиночестве.

— Катрина, — недовольный папин голос. — Эмили уже давно спит! — бросил нервно телефон.

— Ну сколько ты будешь её терроризировать? Через пару дней школа, они все равно увидятся!

— Ничего, переживет! — невольно выговаривает маме. — Вот там и увидятся!

— Ну ты же понимаешь, если он захочет, он её везде найдет! Если она ему нужна, тебе не спрятать её от него! — тихо шепнула мама, но я всячески напрягаю слух. Чего? Чего?

Не могу поверить, что мама заодно с отцом. Но больше убивают слова: «Если он захочет, он везде её найдет!» Что остается думать, что он не хочет больше меня видеть? Хотя он так и сказал…

Они знают то, чего не знаю я, и скрывают это от меня. Как плохо быть неосведомленным в том, что тебя так сильно затронуло. Тихо закрываю дверь и ложусь на кровать. Лежу и не могу не думать о том, что сказала мама. Неужели я ему не нужна, неужели я одна чувствовала то в ту ночь? То невероятное притяжение и то желание не быть с ним? И кто знает, может папа прав, воспользовавшись мною, он просто исчез бы из моей жизни, тогда было бы ещё больнее. Грусть, тоска съедает, так мне и надо! Наверно родители правы в том, что я хорошо отделалась.

***

Утро. Сижу на диване с кофе в руке, смотрю утренний бред по телевизору. С вечера в голове одни и те же дурные накручивавшиеся мысли. Как же все-таки полезна пословица: «Меньше знаешь, лучше спишь!» И вот кто меня просил вчера подслушивать разговор?!

Стук в дверь, никто не спешит открывать, но и мне папа не разрешает. Снова стук, может это Катрина пришла? Не могу усидеть, хоть на минутку увижу кого-нибудь!

Иду к двери, осматриваюсь по сторонам, но никого нет! Кладу кружку на тумбочку у порога. Медленно открываю дверь, если это Катрина, то хотя бы мельком увижусь с ней, но там нет никого. Грусть, тоска резануло по сердцу. Как так? А кто стучал?

Смотрю по сторонам — никого. Опускаю взгляд, на пороге красная роза и записка. Холодок и дрожь по телу. Снова глазами ищу по сторонам, но никого нет. Роза такая же, как в ту ночь, когда её принес мне волк. Всё внутри затряслось, я тут же заулыбалась. Схватила розу и записку:

«Глупышка, не жить мне больше без тебя! Всегда тебя жду!»

— Это он! — чуть не завизжала и чуть не запрыгала на месте.

Снова оглядываюсь по сторонам, на аллейку, может, где за деревом спрятался, но и тут промах.

Закрываю дверь, снова и снова перечитываю и не могу поверить своим глазам, что он весточку прислал. Все-таки мама была вчера права, что, если захочет, то найдет меня. Вдыхаю запах бумаги, пытаюсь уловить его запах. Но из меня плохая собака-ищейка…

— Кто приходил? — папа за спиной.

— Никто! — в испуге вытаращила глаза.

— Что это у тебя в руке? — недовольно покосился на розу и записку в руке.

— Ничего! — тут же за спину прячу. Пап потянулся и вмиг вырвал записку из рук. — Это не тебе! Не смей читать! — начала скакать вокруг него, но он меня оттолкнул грубо, отлетела в сторону и ударилась об тумбочку.

— Что здесь происходит? — мама прибежала на звуки борьбы.

— На, полюбуйся! — папа протягивает записку маме.

Мама читает и, глубоко вздохнув, отводит взгляд в сторону. Я всё ещё сижу на полу и жду её реакции, может, сейчас они не будут отпираться.

— Эмили, кто это? — мама делает недоумевающий взгляд.

— Да, мама! — встаю. — Ты вчера была права, если я ему нужна, он меня найдет! — ну, что теперь-то они мне скажут. — Ну, давайте начнем опять наш каждодневный разговор, что его не существует, что мне все привиделось. Что у меня бурная фантазия, что я насмотрелась фэнтази!

— Боюсь, что это уже не шутки, — папа тихо шепнул маме. — Нужно принимать меры!

— Какие ещё меры?! — смотрю на папу, а он смотрит на маму странным взглядом.

— Я знаю, хороший способ выбить из тебя дурь! Через неделю ты будешь даже думать по-другому!

— Дэвид? — мама испуганно посмотрела на отца. — Ты чего задумал?

— Поверь, потом спасибо скажет! — схватил меня за руку и потащил в комнату.

— Ты будешь бить меня? — в испуге смотрю на него. — Я в полицию заявлю о жестоком обращении! Не трогай меня! Тебя лишат родительских прав!

— Есть более верный способ, чем порка ремнем! — бросил меня в комнату и запер на замок.

— И что?! Я каждый день в этой комнате! Беееее… — от злости бью ногами и руками по двери. — Надо будет, в окно выпрыгну ночью, чтобы сбежать! Меня ничего не остановит! Он меня любит, ясно!

— Считай последние минуты в своей комнате.

Не знаю, что он имел виду, но я начала буянить. Мне уже надоело, что они меня за личность никак не воспринимают. Начала нести всякую чушь, может им надоест и они меня выпустят. Ну, или хотя бы соседи вызовут полицию. Я уже взрослая, в детдом меня не отправят, а вот от родителей спасут это точно!

— Да чтобы вы там не удумали, он существует! Да, представляете, оборотни существуют! И один из них мой друг, и он мне нравится. И тот день был не единственный, когда мы виделись. Мы виделись с ним раньше, каждый день, я каталась на огромном волке, мы с ним играли! А потом ты сам видел, что он обратился в волка и чуть не разорвал тебя на части. Да! Да, это все было наяву!

— Вот, полюбуйтесь, — полчаса моего ора и открылась дверь в комнату. В комнату заходят трое мужчин и оценивающе смотрят на меня. Что за на…

— Пап, это кто? — холодок в душе. Боюсь что-то лишнее сказать. А что если они слышали все то, что я тут орала?

— Они тебе помогут в себя придти, — скрестил руки на груди и с ухмылкой посмотрел на меня папа.

— Дэвид, может не нужно, — тихо шепнула мама, стоя сзади.

— Мам? — сердце тревожно затрепетало. — Это кто? Что здесь происходит?

— Эмили? — один из мужчин подошел ближе. — Правильно? — хитро улыбнулся. Неприятная дрожь побежала по телу.

— Вы кто? — с опаской спросила.

— Я доктор Джексон Ливертон, говорят, ты плохо себя чувствуешь? — сел напротив меня.

Высокий миловидный брюнет, лет так за тридцать с хвостиком. Выглядит довольно хорошо, солидный костюм, прическа не плохо уложена и парфюм притягивающий. Что-то на врача он не тянет, слишком хорош и молод. Как по мне так врачи должны быть старыми — опыт набирается с годами. А тут мужик лет так за тридцать пронзает меня своими карими глазками. Когда он успел-то стать врачом? Папа, наверно, решил просто попугать меня психушкой.

— Неправда! Я хорошо себя чувствую! — начинаю вести себя серьезно, хотя руки трясутся. — Они просто насильно меня держат взаперти, вот я и раскричалась. Не больше, — попыталась показаться спокойной.

— Разве? — стрельнул хитрым взглядом.

— Да, так оно и есть, — в сердце кольнуло. Как родной отец мог вызвать психиатров?! Он-то знает, что я не больная!

— Что вы сейчас кричали в дверь про какого-то оборотня? Про свидание с ним?

— Нет! — нервно усмехнулась и увила взгляд в сторону. Со стороны это действительно звучит ненормально, особенно для посторонних людей. — Это я так, просто подоставать их решила. Мы поругались и я начала всё подряд кричать им, — начинаю выкручиваться, как могу, а то правда за сумасшедшую примут. Вот только не помню, когда я выкрикивала про оборотня? Им-то точно рассказывать ничего не нужно! Даже если они не настоящие психиатры.

— Вы и правда видели оборотня? — мило улыбнулся, словно подыгрывая мне.

— Нет, — мотнула головой. Что он привязался к этому слову?

— Эмили, если вы видели, просто расскажите нам про него, — смотрит в глаза, не давая отвести взгляд в сторону, будто гипнотизирует.

— Да никого я не видела! — тут же возразила, а сама не могу отвести взгляд в сторону, будто гипнотизирует.

— Бояться не нужно, здесь нет ничего зазорного. Может ты просто переутомилась…

— Да, нет! Пап! Скажи! — пересиливаю себя до боли в голове и перевожу взгляд на отца.

— Что пап? — строго смотрит на меня. — А что я?

— Скажи, что это всего лишь шутка была! Нет никаких оборотней! Ты же сам со мной смотрел ночью фильм про волков? — пытаюсь надавить на него, чтобы он прекратил весь этот цирк.

— Я же сказал, что ты будешь думать по-другому, — усмехнулся, окинув всех взглядом.

— Так значит, вы подтверждаете, что Эмили бредила волками? — повернулся брюнет и уставился на отца.

— Ничего я не подтверждаю! — испуганно кинул взгляд отец.

— Оставьте нас наедине с Эмили! — строго заявил. — Если есть какие-то отклонения, то я их сейчас выявлю!

— Все у меня хорошо… — тихо зашептала.

— А это мы сейчас увидим, — тоже шепнул. Достал телефон с кармана посмотрел на часы и обратно просунул в карман. — Ну так что? — взгляд полный строгости и наглости.

Двое других вывели маму с папой из комнаты и оставили нас одних. Я нервно сглотнула, нутром почувствовала, что меня ждет не простой разговор с этим нахальным врачом.

«Спокойствие только спокойствие! Ему меня не раскусить! Главное отвечать спокойно и не упоминать о сверхъестественных существах!» — мысленно себя подбадриваю, а сама сижу и дрожу.

— Не нужно так переживать, — тихо шепнул, — Я задам всего лишь несколько вопросов.

— Ага, — кивнула ему в ответ.

— Начнем с того, как ты спишь?

— Хорошо, — тут же выпалила.

— Нет, — мотнул головой, — Так не пойдет! Давай договоримся, отвечать правду!

— А я правду говорю, я отлично сплю! — наперерез его словам.

— Эмили, даже я иногда плохо сплю, это нормально для человека.

— А по вам не скажешь, — смущенно улыбнулась. Пытаюсь увести разговор в другую сторону, чтоб он перестал меня доставать.

— И что ты можешь обо мне сказать? — вздернул бровь и скрестил руки на груди, откидываюсь на спинку стула. Вот я попала!

— Ничего, — выпучила глаза и отвела их в сторону, поняла, что не то ляпнула.

— Тогда давай ты не будешь своим флиртом отводить разговор, — сжал плотно губы.

— Я не ф… — какого черта?

— Так как ты спишь по ночам?

— Я не знаю! — недовольно, так как меня задело то, что он решил, что я с ним флиртовала. — Но точно не жалуюсь на сон!

— Ладно, не хочешь об этом, поговорим о другом, — закинул ногу на ногу и так важно напряг лицо. — Зачем ты ходишь по ночам в лес? — хороший вопрос и в тоже время очень щепетильный на данный момент.

— Гулять, — смотрю на него и не могу поверить, что я сейчас на допросе. И неверное мое слово прямая дорога в психушку.

— Что интересного тебя привлекает в лесу ночью?

— Ничего, — не собираюсь идти на контакт с ним.

— Ну всё, довольно! — влетел папа. — Она нормальная! Я отзываю свое заявление о ее психологическом состоянии.

— Вы отдаёте себе отчет?! — мужчина встал со стула.

— Полностью! Ребенок просто не слушался меня, вот… — папа пытается оправдаться, наверно собственное действие его напугало хуже, чем меня саму.

— Поэтому и бегала в лес ночью? — валит наповал вопросами. — Ваша дочь подвергалась насилию со стороны кого-нибудь? — зачем папа вообще связался с ними? Они же не отстанут теперь! Им только повод дай!

— Что? — папа в растерянности смотрит на него.

— Со стороны сверстников или…

— Нет! Нет, вроде бы, — глаза забегали. Он наверно вспомнил, что я была в объятья того парня и замялся с ответом. Блин папа не тупи, только не сейчас и только не с ними!

— Так вроде бы или нет? — а кареглазый уловил его нотку сомнения и теперь точно не отстанет.

— Нет! — тут выкрикиваю я.

— Так! В такой обстановке я не могу работать! — сзади подошли ещё двое мужчин, один отвел отца в сторону, а другой подошел ко мне.

— Пройдемте с нами, Мисс Браун, — приподнимает меня под руку, как какую-то больную.

— Не трогайте меня! — пытаюсь вырваться из цепких сильных рук. — Вы чего?

— Сопротивление бесполезно, Эмили, — подытожил главный из них, который вел допрос.

— Я не сумасшедшая!

— Разберемся в больнице, — тихо сказал и вышел из комнаты вперед.

— Мам?! — блин, я не хочу в больницу. — Я не хочу с ними никуда ехать! Мам? — но другой мужчина и слово не дает им вымолвить, не говоря о том, чтобы пройти.

— Моя дочь никуда с вами не поедет! — папа оттолкнул мужчину и выбился вперед. Ну наконец очнулся!

— Мистер Браун! Заявление о том, что ваша дочь видит по ночам оборотней, просто так не может быть отозвано! Это ненормально! Мы обязаны провести обследование, для её же благополучия, — важно поднял бровь брюнет. — Если ваша дочь здорова, то к вечеру она будет дома! — вышел следом за нами. Не особо-то церемонился он с отцом и со мной тоже. Мама стояла растерянная с испуганными глазами. Родители и сами не ожидали, что все закончиться тем, что меня и правда заберут в психушку.

Меня посадили в машину, не давая даже перекинуться пару фразами с родителями. Хотя что я могла им сказать? Стало обидно. И злость раздирала на папу за то, что все это устроил. Всё внутри задрожало, впервые сталкиваюсь с тем, что меня всерьез не воспринимают. Как не старалась, но паника одолевала меня. Хотелось кричать, брыкаться. Хотелось достучаться до них, доказать, что я не схожу с ума. Но как? Разве этим им докажешь что-нибудь? Если только обратное, поэтому пришлось включить здравый смысл и сидеть тихо, как мышь.

В больнице до вечера задавали глупые вопросы, от которых меня начинало тошнить, кружилась голова. Пыталась держаться, но у меня это плохо получалось. Мозг взрывался от круговорота глупых вопросов, задаваемых одно и тоже разными путями. А больше всего убивало то, шло время — дело затягивалось к ночи. За окном было темно. Я точно знала, что волчонок будет ждать на нашей полянке, а меня нет. И как выбраться из лап правосудия докторов? Если сегодня не появлюсь, то он подумает, что я передумала о нашей дружбе. Невыносимо мое безысходное положение. И пожаловаться не кому…

— Ты устала, — ласково обратился доктор Ливертон. — Я вижу. Ладно, иди отдыхай, а завтра продолжим, — закрыл папку с какими-то бумагами.

— Что? Завтра? Опять? Вы же сказали, что я вечером домой поеду! — серьезно? Он решил меня оставить?

— Снова в лес собралась? — карие глазки засверкали, будто освежился после длительного допроса.

— Нет! — холодок по телу пробежал от его взгляда. Что за тип? Как трудно противостоять его словам и особенно уворачиваться от его требовательного взгляда.

— Тогда чего так засматриваешься на полную луну? Ждет кто-то там тебя? Может, вместе сходим, посмотрим? — перевел взгляд на небесное светило. Издевается или пытается вывести на чистую воду таким образом.

— Никто меня нигде не ждет! Отпустите меня домой, ну пожалуйста, — заныла, как меленький ребенок.

— Не могу! Какая-то ты странная. Нервная. Чего-то не договариваешь, Эмили!

— Да это вы меня доводите со своими глупыми вопросами о каких-то волках! — психанула на него и плевать, как он сейчас отреагирует на мой ор.

— О волках? Я ничего не говорил о волках? — удивленно вскинул брови — прокурор в белом халате! Надо же было так глупо попасться. А ведь он и правда ничего не спрашивал о волках. И тут он довольно улыбнулся и я поняла, что не так просто будет выбраться отсюда.

***

Никакие прошения моих родителей не помогали меня вызволить из лечебницы или, может, не особо и хотели. Отца я тут же возненавидела, хотя понимаю, что он только припугнуть хотел. За то он добился того, чего хотел, волчонка я больше видела и ничего о нем не слышала. Он так и остался для меня сказочным персонажем, которого видела только в образе зверя. Он нем я молчала, гуляла с ним только в своих фантазиях и иногда он мне снился. Со временем боль притупилась, но обида осталась; на несправедливую жизнь, на себя за тупость и неосторожность и конечно на папу с мамой, которые всему этому поспособствовали.

Родители после нескольких визитов стали редко навещать меня, так как я сама отказывалась порой выходить к ним. Не хотела видеть их, как они смотрят на меня и жалеют глазами. Они лишили меня всего: школы, друзей и просто элементарного свободного передвижения.

Приезжала один раз Катрина, но и её перестали пускать ко мне её родители. Конечно, кому понравиться, что их ребенок дружит с умалишенной! Да и мне не очень хотелось слушать от неё, как они все хорошо проводят время, а я тут пилюли жую.

Почти год здесь. Кажется, что и правда схожу с ума. Надежда выбраться отсюда давно потеряна. Внешний мир стал таким далеким и таким не реальным. Теперь мой лучший друг это доктор Ливертон, которого поначалу пыталась убедить, что мое место вовсе не здесь. Но постепенно руки опустились, медленно, но верно превращаюсь в ходячий овощ. Каждодневный визит кареглазого доктора больше не пугал — привыкла к его странным взглядам. Перестала обращать внимание на дурацкие вопросы, пропускала мимо ушей и не отвечала, словно и вовсе их не было. Вот как раз таки они и не давали ни на минуту забыть черного волка, которого скорее всего больше никогда не увижу, но и никогда не забуду. Здесь я и поняла, что значат слова: «Видно не судьба!»