Странные, страшные, плохие, хорошие. Стихи

Алена Бражникова-Агаджикова, 2023

Стихи в этом сборнике писались на протяжении шести лет. Главные его темы: бескомпромиссность смерти, бесконечность желания жить и любовь как спасительное для всего живого чувство. Эта поэзия действительно странная, местами страшная, хорошая, для кого-то, может быть, и плохая. В книгу можно заглядывать, как в зеркало: с чем вы столкнетесь взглядом и какие чувства и ответы породит в вас это «что-то» сейчас? Алена Бражникова (Агаджикова) – писательница и медиахудожница, родилась в 1993-м году в Москве. Получила высшее журналистское образование. Ее художественные работы хранятся в архиве музея «Гараж», неоднократно выставлялись в онлайн- и офлайн-пространствах. В книге, которую вы держите в руках, вы можете увидеть авторские иллюстрации, созданные специально для этого сборника. С 2013 года писательница занимается социальной журналистикой, работая с уязвимыми группами. Основной акцент в ее материалах был и остается на положении людей с психическими особенностями, так как она сама – носительница ментального расстройства и создательница групп взаимоподдержки для психоособенных людей.

© А. Бражникова-Агаджикова, текст, иллюстрации, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Предисловие от художника и писателя Павла Пепперштейна

Мы все живем в тайном ужасе (и этот ужас относится к тем разновидностям ужаса, которые навязывают нам особенную нервозность). И что это за ужас? Этот ужас связан с брызжущим представлением о том, что подлинной поэзии больше нет. Причем ее больше нет вовсе не потому, что ее больше некому порождать, а потому, что ее незачем порождать. Иначе говоря, иногда возникает ощущение, что немалое количество талантливых людей способны порождать великолепную поэзию, но… она больше не нужна. И все же среди этого множества великолепных и талантливых людей встречаются великолепнейшие, талантливейшие (и к их числу, безусловно, относится Алена Бражникова-Агаджикова!), которым удается пробить омертвевшую печаль наших не вполне веселых времен своим пылающим словом, своей пылающей болью. И после «западного» слова «боль» пусть прозвучит глубоко восточное слово «сострадание». Буддийское сострадание! На первый взгляд, великолепный поэт Алена Бражникова-Агаджикова кажется автором протестантским, но мое сердце шепчет мне: нет, это неправда! Она не протестантский автор, она автор буддийский. Она посвящает себя состраданию. Она действительно помогает страждущим и несчастным (помогает не только как деятельный организатор, но и как поэт, как словесник), а не просто теребит края ран, как любят делать протестантские авторы. Она — автор буддийский, потому что она не только лишь теребит раны, но исцеляет их… или хотя бы стремится к этому. Поэзия сострадательная есть то, что чаемо нами в самой глубине наших невысказанных стремлений. Сострадание гнездится в словах и между словами, оно дает знать о себе то нервной пульсацией, то загадочными летаргическими замираниями… с чем мне сравнить этот неожиданный ветерок подлинной поэзии, прилетающий из ниоткуда в тот миг, в тот период, когда этого ветерка уже и не ждешь? Сравнил бы я его с той детской травмой. Но здесь возражу компетентным психологам, которые полагают, что травма всегда зиждется на «серьезных» проблемах. Настоящая детская травма отнюдь не такова, она не знает различения на «серьезное» и «несерьезное». Взять хотя бы ту травму (и эту травму я возвел бы в исток несравненной поэзии Бражниковой-Агаджиковой), которая коренится в такой процедуре, как заправление одеяла в пододеяльник. Все мы испытали это! Или не все? Может быть, вовсе не все мы это испытали… но я точно испытал! Я помню (и никогда не забуду) то мучительнейшее состояние в спальной комнате летнего детского сада, когда каждому ребенку вменяют в обязанность (прежде чем прилечь ради дневного сна) собственноручно заправить одеяло в пододеяльник. И что, господа психологи, вы станете с пеной на губах утверждать, что нужна смерть родителей в автокатастрофе или их предельная холодность в отношении возрастающего чада, для того чтобы сформировалась, созрела, налилась животворящим и ядовитым соком многоцветная детская травма?

Брызните навзничь, детские психологи! Достаточно простого заправления одеяла в пододеяльник, для того чтобы сформировалась травма в тысячу раз более страшная, чем могут вообразить черные архангелы. Ведь одеяло не уминается в пододеяльник! Оно сопротивляется! Там требуется трясти за уголки. Там такие требуются изощрения, что ими на долгие годы становится беременно фарфоровое сознание не взрослого. Как хотелось бы вытрясти из памяти эти одеяла, эти пододеяльники, эти железные кровати, эти пружинные матрасы. Но не получится. Как называется эта невозможность вытрясти все вышеперечисленное? Это называется — подлинная поэзия. И именно эту поэзию (восхитительную, пьянящую, отвратительную, беспомощную, виртуозную) дарит нам Алена Бражникова-Агаджикова.