Сборник стихов, написанных мной с 2008 года по апрель 2021.Одни из них – чувства, которые мне довелось прожить и пережить за это время. Другие – написаны по заявкам от разных людей. Третьи посвящены моим друзьям и знакомым.Некоторые были рождены сразу, а некоторым понадобилось несколько лет, чтобы «дозреть». Есть даже такие, которые я дописал в процессе редактирования сборника.Верю, что среди них найдутся те, которые понравятся лично Вам. Книга содержит нецензурную брань.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Поговори со мной. О главном предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Дизайнер обложки Jack A. Christian
© Jack A. Christian, 2021
© Jack A. Christian, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0053-6932-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О главном
Поговори со мной…
Поговори со мной о главном:
о замках на сыром песке,
о прошлом — давнем, безымянном,
о страхе, смерти и тоске.
Поговори со мной о чуде,
о лете посреди зимы,
о том, как смех бывает труден,
о том, что не успели мы.
Поговори со мной о боли,
о тяжести чужих утрат,
о том, как горько жить в неволе,
о том, кто чем и как богат.
Поговори со мной — я рядом,
не уходи от нужных слов.
Поговори со мной. Хоть взглядом…
Я выслушать всегда готов…
Поговорить с тобой?..
Поговорить с тобой о ласке,
о теплых солнечных лучах?
О том, что не в одной лишь сказке
бывают ночи при свечах?
Поговорить с тобой о море,
о снах, что любят тишину?
О чайках, что парят на воле,
ныряя в синюю волну?
Поговорить с тобой о небе?
О глубине любимых глаз?
Об искрах, что блестят на снеге?..
А может, просто так — о нас?
О лете, о далеких далях,
что ждут за дымкой золотой?
Мы там ещё не побывали —
и я тебя зову с собой…
Давай поговорим, и может,
тревоги все забудешь ты…
И вновь по карте мне проложишь
путь тот, куда ведут мечты…
А все катится по наклонной
А все катится по наклонной
и причем уже очень давно.
И проносятся мимо кадры
твоей жизни немого кино.
И сменяются зимы веснами,
а за ними — лета пора.
И о чем-то все плачет осень,
и печаль заметает зима.
Словно просто бежишь по кругу,
как беспечный грызун в колесе.
Глуповато-смешные потуги
прожить время своё не как все…
Запирает душа свои двери
и выбрасывает все ключи.
И всё чаще другому не веришь,
и на доброе слово молчишь.
И уже не трепещет сердце,
когда смотришь в родные глаза.
И в сто раз уже стало легче
о любви своей не сказать.
Превращается жизнь в рутину,
если ты позволяешь ей,
и обыденности паутина
заменяет горенье дней…
Молитва Матери:
Среди тысяч свечей я сегодня зажгу лишь одну
пред иконою Той, что стала Матерью Бога.
И молитвы слова наполнят души тишину:
— Мама, Мама, пожалуйста, будь милосердна к нам снова!
Ты прости нас, глупцов, заплутавших на этой дороге,
погрози, поругай, но прошу Тебя, только прости.
Нам так трудно сейчас вспоминать и думать о Боге.
Мама, Мама, пожалуйста, встреть нас на нашем пути.
Будь нам светом во тьме, будь святыней и светочем ясным,
будь словами молитвы и песней, слетающей с губ.
Чтоб однажды мы поняли, что мы живем не напрасно,
чтоб однажды увидели, как мир прекрасен вокруг… —
И огонь той свечи запылает среди сотен тысяч
огоньков, наполняющих светом своим этот храм.
Я сегодня молюсь об ушедших и ныне живущих:
— Мама, Мама, пожалуйста, будь милосердна Ты к нам…
Мне бы очень хотелось верить
Мне бы очень хотелось верить,
что молчанье — лишь признак согласья,
и что плотно закрытые двери
лишь защита от зла и ненастья.
Что путей в этом мире много
и что знаки на всех перекрестках,
что любому найдется дорога,
пусть кривая, но он не собьется.
Мне бы очень хотелось верить
в то, что дружба навеки — бывает,
в то, что каждая боль и потеря
у души веры не отнимает.
Что добро не всегда с кулаками,
справедливость не просто слово.
И пусть мир наш придуман не нами,
и не все в нем свежо и ново,
всё равно я твердо уверен,
что для каждого сердца есть ключик.
Двери в сердце — всего лишь двери,
если их отпирать — станет лучше.
Про жизнь ненастоящую
Нет на свете вечной радости
и веселья непроходящего…
Слишком приторная сладость
от улыбок ненастоящих.
Слишком громок смех наигранный,
вязнут шутки на зубах.
Слишком-слишком-слишком видно
сквозь притворство дикий страх —
страх остаться в одиночестве,
не суметь с собою справиться.
Словно древнее пророчество:
должно всем на свете нравиться.
На каких скрижалях выбито,
что должно всегда быть весело?
Если радость плохо сыграна,
остается лишь повеситься.
И приходится юродствовать,
отвечая всем улыбками…
От безумья благородство
отделяет грань столь зыбкая.
К черту! Пропади все пропадом!
Надоела клоунада.
Не хочу я плакать шёпотом.
Буду выть, когда мне надо!
Тишина
— Послушай… Ты слышишь, нет?
И тихо в ответ: — Не слышу…
Как бьёт по глазам свет…
И тихо-тихо ты дышишь..
— Послушай, прошу тебя,
прислушайся… — Нет, больно.
Всегда лишь одно в ответ.
Ну хватит, с меня довольно!
— Послушай, прошу тебя!
Пусть больно, пусть рвёт душу…
Взгляд в пол: — Не кричи на меня!
Я просто не буду слушать!
Зачем мне твои слова?
Зачем ты стоишь рядом?
Мне больше не нужно… тебя,
и слов никаких не надо…
— Но как же?.. — В ответ — т и ш и н а
И давящее молчанье.
— Но… — Из тишины стена
с окнами из печали…
Иная любовь
Крещендо. Оборваны струны и пальцы, сбитые в кровь…
Так можно и сердце вынуть, «иную» гоня любовь.
Подстраивая, как игрушку, весь мир только под себя,
ломая чужие души, свои лишь законы твердя.
Позоря, клеймя, убивая тех, что не похожи на вас;
навечно смывая, стирая следы и обрывки фраз.
Безумно, до боли нелепо,
до дрожи противно и грустно
жить в выхолощенной вселенной,
где «против закона» чувства…
Крик
Подите к черту, господа!
Подите.. да куда угодно!
Всё вам не этак, всё не так:
не в рифму, не в строку, не модно,
по нервам, по сердцу ножом,
тупой пилой по клеткам мозга…
И пробираешься ужом
меж ваших «это несерьёзно»,
меж взглядов искоса, меж слов
презрительных, но сладко-нежных.
Лишь выбраться бы из оков,
надетых намертво-небрежно.
«Пустое» — словно штамп-клеймо —
одно лишь слово насквозь пулей.
И в пустоту из облаков
мгновенно сдернули-вернули.
****
Ставя кровавые клейма на обнаженной душе,
метя калёным тавром мысли о хрупкости жизни,
вечность проходит мимо, мечты разрушая все,
и подворотни судьбы снова полны темнотой.
Каждый живет во лжи, смерть обходя стороной,
лишь бы на миг задержать времени бурный поток.
И открывая глаза каждое новое утро,
видишь бездонное небо и выбираешь себя…
****
Когда внутри пустота,
всё, что делаешь, — просто
чтоб убить тишину.
И рождаются строчки стихов,
что безмолвно ложатся,
исходя горьким криком,
на белом листочке бумаги…
****
Скажите мне: бывают чудеса?
Ответьте кто-нибудь на мой вопрос.
Смотрел ли кто-то Ангелу в глаза,
воспринимал ли Демона всерьёз?
И разрываясь между светом тьмы
и темнотой безжалостного света,
хоть кто-нибудь задумывался ли
о том, когда закончится всё это?
Когда настанет боли и тоске,
страстям бездумным и мечтам желанным
конец? — И рухнет замок на песке,
могилой став надеждам долгожданным…
****
Сидя в перекрестье двух миров,
к богам взывая в тщетном нетерпеньи,
поймаешь отголосок чьих-то слов,
молящих о любом благословеньи…
****
Как манит мир, в котором нас не ждут,
как горько от того, что нас не ждали.
Кому-то — мир, покой, тепло, уют.
А нам — навеки голубые дали.
Рассматривая небо за окном,
делящее надвое бесконечность,
вы предпочтёте тихий милый дом,
оставив нам до гроба мерить вечность.
А мы проходим с этой стороны,
смирившись с болью режущей в груди.
И растворяемся в высотах синевы,
стремясь к мечте, что ждет нас впереди.
****
Как долог путь среди ночи,
когда сокрыт солнца свет,
и никто, увы, не захочет
разделить с тобой сотню бед.
Лишь луна в мрачном небе смеётся,
серебрясь в окружении звёзд…
Но надежда всегда остается,
если веришь в нее всерьёз.
Если помнишь, что в душу и сердце
должна быть распахнута дверь.
И любой страх в пыль разотрётся,
если знаешь дорогу к себе.
Если веришь, что всякому в мире
воздаётся всегда по делам.
Если помнишь, что с правом на выбор
разбирается каждый сам…
****
Где мне взять два крыла, невесомых и светлых,
чтоб в небе парить на ласкающем ветре?
Чтобы мир подо мной, равнодушен, жесток,
огляделся и понял, как он одинок?
Как пропеть о свободе, о стремлении к звездам,
о желаньи летать назло бурям и грозам,
о полёте в безбрежной густой синеве,
и о тайне вселенной, что у неба на дне?
****
Куда ты, Крылатый? Куда улетаешь?
Конец пути твоего где — ты знаешь?
Одним взмахом крыльев взмываешь ты в небо,
Не знает никто, где ты был и где не был…
Уходит год
Уходит год, смывая краски,
стирая замки на песке,
Он переписывает сказки,
в полночной сидя темноте.
Уходит год, засыпав снегом
полузабытые мечты.
Секунды мчатся легким бегом,
мгновенья превращая в сны.
Уходит год, архивом в вечность
сжимая прожитые дни,
И возвращая в бесконечность
желаний яркие огни.
Уходит год, неспешным шагом,
не забывая ни о ком.
Уходит в ночь… А утром рано
год новый ждет нас за окном…
Нет
В темноте, в тишине, в заколоченном наспех окне,
среди ветра и холода, душу морозящих мне,
в кучке пепла потухших давно сигарет,
лишь одно только слово насмерть выжжено — «нет».
Позабытый привет, недопетый куплет, бред,
звон ненужных монет, непогашенный кем-то свет,
слава горьких побед, среди лета нежданный снег…
И на тысячу бед лишь один крик души — «НЕТ!»
Отраженья
Разглядывая отраженья лиц в витринах
разрушенных надежд и полузабытых чувств,
ты слышишь, как поют в душе натянутые струны
отчаяния… И молишь о забвеньи.
Но некому услышать.
Твои молитвы канут в пустоту…
Когда нас не станет
Когда нас не станет, что после останется?
Нули, единицы да горстка пепла?
И как не проси и в ножки не кланяйся —
мысли в архив, душу — в пекло.
Дышишь, живешь, листом на ветру мечешься,
даже в толпе круглое одиночество;
в голове музыка, в пальцах слова — не излечишься.
В небытии утонуть так не хочется.
Глупое, грустное, бесполезное
прошлое, будущее, настоящее…
Дымкой подернуто, в клочья изрезано
горько-разумное Преходящее…
Зимнее
Когда нас разделят-накроют
безмолвной стеною снега,
в мечтаньях согретый тобою
я переживу холода.
Чадят пусть дешёвые свечи,
тоску прогоняя и мрак;
задумчиво я каждый вечер
гадать буду где ты и как.
Что снится, о чем ты мечтаешь,
с друзьями о чем говоришь…
Вдруг ты обо мне вспоминаешь,
и это в секрете хранишь.
А может, ты письма мне пишешь,
кидая их в ящик стола…
И адрес мой, вспомнив, отыщешь,
чтоб их не послать никогда.
А может, (но только лишь «может»),
ты смотришь в окно по ночам,
и мысль лишь одна тебя гложет:
«Так холодно.. Как же ты там?»
Как я тут? — Сижу и тихонько
мечтаю опять о тебе.
Проходит зима потихоньку,
готовя нас к встрече-весне…
Вечернее
Вечер…
время зажигать свечи
и задергивать шторы, укрываясь от всех
Полночь…
тихо стрелки напомнят,
что пора бы и спать и что отдых не грех
Тени…
отголоски видений
о несбыточном мире, о дорогах иных
Сонно…
за окном, почти томно,
луна нежится в небе, обо всем позабыв
Ветер…
тихо шепчет о лете,
о проторенных тропах, о забытых местах
Нежно…
и почти что небрежно
ты обнимешь и смолкнешь, позабыв о делах
Ночи…
кто их нам напророчил,
кто их сделал короче и кого в том винить?
Утро…
вновь заря перламутром,
солнца луч по подушке — золотистая нить…
Мы расстаёмся
Мы расстаёмся невпопад,
нечаянно услышав что-то,
наткнувшись на недобрый взгляд,
не вовремя придя с работы
Мы расстаёмся день за днем,
ища в других похожий образ
и тихо растворяясь в нем,
пока не станет слишком поздно…
Мы расстаёмся в один миг,
ломая и сжигая крылья
и безнадежно-вязкий крик
тихонько засыпая пылью.
Мы расстаёмся навсегда,
в душе простив и ненавидя,
переболев и все ж любя,
навек забыв и встречу видя…
Безумие
Безумие где-то за краем
тихонько сидит, незаметно.
Приманивает, подгоняет
и шепчет чуть слышно: ну где ты?
И голос такой осторожный
и вкрадчиво-мудро-спокойный…
Один раз услышишь — и, может,
ответишь. Ведь выбор свободный…
****
Убей меня нежно,
тебе я позволю.
Легко и небрежно —
на все твоя воля.
Одним лишь ударом,
но точно меж рёбер…
Побудь со мной рядом,
пока я не помер.
Пью за
За право иногда побыть другим,
за одиночество в свободе и тоске,
за привилегию быть вечно молодым,
за страх остаться не таким, как все.
За бесполезную дешёвость бытия,
за ненависть к слезам и доброте,
за пустоту никчемного нытья,
за выбор света в полной темноте.
За тяжесть никому не нужных фраз,
за милосердие, что заперто внутри,
за правду, что противна без прикрас,
за непогасшие по утру фонари.
За то, что возвращает нам друзей,
за каждое «тебя я не люблю»,
за жизнь «на полную», без всяких мелочей —
за все это с тобой сегодня пью…
Если звёзды зажигают?
(и нет, это не Маяковский!)
Если звёзды зажигают,
то кому-то это нужно?
Значит, для кого-то важно,
чтобы мы все вместе, дружно,
по ночам смотрели в небо
и считали эти звёзды,
и к рассвету, непременно,
понимали, как серьёзна
и трудна эта работа:
каждый вечер, на закате,
лезть на небо с фонарями
и, покуда силы хватит,
звёзды зажигать над нами.
Противоположности
Кто-то развит не по годам,
а кто-то школу окончил с трудом.
Кто-то вальяжно приходит к вам,
а кто-то всегда позовёт в свой дом.
Кто-то не может сказать «нет»,
а кто-то не вымолвит «да».
Кто-то с улыбкой встречает рассвет,
а кто-то — навек «сова».
Кто-то не терпит чужой ум,
а кто-то убить готов дурака.
Кто-то мечтает о сотнях лун,
а кому-то одна велика.
Кто-то не видит за светом тьмы,
а кто-то — наоборот…
Такие вот разные с вами мы.
Как кому повезёт.
Правила жизни
Жизнь не терпит амикошонства, панибратства и фамильярности,
лучше всегда немного пижонства, эксцентричности и галантности.
С жизнью нельзя на «ты», вот так запросто, она может ведь и обидеться,
лучше на «вы» и предельно ласково, а еще лучше — «ваше величество».
У жизни всегда свои правила, распорядки, закономерности,
это, увы, не исправить нам, хоть мы и пытаемся с самой древности.
В жизни всегда есть место лучшему, но и плохому найдётся место,
надёжней всегда готовиться к худшему — достойнейший способ пройти все тесты.
Когда
Когда умирают боги,
когда не находишь ответ,
когда нет прямой дороги,
но и обхода нет.
Когда веселей от скуки,
когда не болит голова,
когда умывают руки,
не признавая права.
Когда впереди нет надежды,
когда по углям босиком,
когда миром правят невежды,
и горе приходит в дом.
Когда по утрам чашка кофе
не помогает вставать.
Когда «все равно все умрёте»
и «вам на меня наплевать!»
Когда больше не о ком плакать,
и не о чем больше жалеть.
Когда будут просто лапать
и не «любить», а «хотеть»
Когда на замки все двери,
и не в одну не войдёшь —
тогда я, возможно, поверю
что радость в мир не вернёшь.
Монолог шута
Скажи: ты видел мир таким… невыносимым?
Чтоб боль на каждый вздох, на выдох — слёзы, некрасиво
вниз по щекам, в тяжёлый шёлк подушки… Нет?
Как ослепляет еле уловимый свет,
что призрак, — отблеск смеха твоёго в слезе…
Я видел, и не раз, на той стезе,
что жизнью здесь зовётся.
И был бы рад сказать, что не придётся
тебе увидеть страшного… Увы!
Бессовестней вранья, с какой бы стороны
ни посмотреть, не сыщешь.
А я по жизни вралем не был.
Ну, может, только раз иль два, не боле.
Но во спасение. Такая ж моя доля —
скрывать печальное завёсой легкой слов.
И как меня не назови, но слаще снов,
чем те, что я дарю, и в целом мире нет.
Так что подумай: стоит ли смотреть
на мир по-настоящему — без россказней шута?
Тебя оставлю я, высочество, кой с кем поговорю…
Понадоблюсь — ты крикни.
Всё, адью!
****
Мы не стремимся больше видеть сны,
надеясь выжить без пустых мечтаний.
Мы многое себе самим должны,
и мы — рабы чужих очарований.
О словах
Мы какие-то, видимо, странные слишком:
тихо, молча, не пряча улыбку — и до свиданья.
Пара слов — это будет совсем уже лишним.
Всё до нас уже сказано было самим мирозданьем
Мне, конечно, понятно: школа, учёба, работа.
Я и сам так живу, не считая приступов лени.
У кого-то семья, дети, кошки; иные же кто-то
всё твердят: — Я бы с радостью, веришь? Было бы время.
Да, конечно, мне это известно. Я и сам часто занят.
Ну, не так уж и часто, по-честному, просто порой.
Я ведь всё понимаю, прощаю, и за себя извиняюсь.
Почему же в душе так тоскливо и тошно, хоть вой?..
Сделай мне больно
Сделай мне больно — мне хочется боли,
как хочется мрака, дождя и тумана.
Да так, чтобы взвыть и забыться безвольно,
стряхнув паутину самообмана.
Где мое всё?
Где ты, моё тридесятое дивное царство?
Где ты, мой принц на горячем лихом скакуне?
Где же проклятия, полные зла, и коварство,
с которым мать-ведьма пыталась бы портить жизнь мне?
Где революции, где же борьба и плененье,
аутодафе, расстрел, забиванье плетьми?
Где мой исход, где табу, где позор и гоненья?
Где моё право на жизнь с неродными людьми?
Где мое всё: мои крылья, свобода, дерзанья?
Подвиг где мой, моя смерть во благие дела?
Просто мечты… Просто дикие слишком желанья
Пафос, патетика…
Жалкие просто слова…
Клетка
Даже клетка бывает уютной,
и просторной, и золочёной.
Только клетка — всего лишь прутья,
и замки на дверях, и засовы.
И однажды, вспомнив об этом,
ты расправишь крылья пошире,
клеть сломаешь и вылетишь в небо —
и напьёшься свободы до дна.
Ревность
Ревность — ужасная штука
она разъедает душу.
Не только любовь, но дружбу
размалывает в труху.
Ревность — это когда ты
не любишь себя за что-то,
не веришь в себя, и кто-то
за это платит с тобой.
Ревность убить возможно,
не просто, но и не сложно:
всего лишь поверить в то, что
ты нужен таким, как есть
И что для тебя в сердце друга,
возлюбленного, супруга,
всегда есть заветное место:
в нем чувства хранятся к тебе.
Разве не любишь меня ты, господи
(молитва)
Разве не любишь меня ты, господи,
такого, какой я есть?
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Поговори со мной. О главном предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других