Без любви не считается

Алекс Хилл (2024)

Ошибки дорого стоят. Нельзя проводить ночь с горячим, самовлюбленным красавцем за две недели до свадьбы! Диана думала, что летит на праздник к лучшей подруге, а попала в настоящий сериал. Теперь обручальное кольцо в заложниках у музыкального продюсера и негодяя — Марка Рождественского, который не собирается возвращать его по-хорошему. Но у Дианы есть план. Втереться в доверие, охмурить, обмануть — никаких чувств, только дикий азарт, холодный расчет и обжигающая страсть. Главная цель — вернуть украденное и спасти семейное счастье подруги. Но что делать, если вдруг в заложниках окажется ее сердце? Для поклонников Аси Лавринович, Тери Нова, Анны Джейн.

Посвящается великолепной четверке девушек, которые уже давно без ума от этой истории. Благодаря их вере и внутреннему огню она была начата. Благодаря их поддержке — закончена. Даша, Марина, Мару, спасибо, что защищаете от меня моих же героев. Ди, предлагаю из пророческого оставить только любовь. Договорились?

Люблю вас, змеючки.

Глава 1

POV ^[1] Диана

Летела на свадьбу, а попала на похороны счастливой жизни лучшей подруги. Разливаю по бокалам вино, темно-бордовые волны бьются о стеклянные стенки, к носу поднимается терпкий аромат винограда, ежевики, корицы и черного перца. Я с таким трепетом выбирала эту бутылку, представляя уютный и душевный вечер, что даже на ценник не смотрела, но теперь понимаю… лучше бы привезла ящик водки. А еще лучше два, чтобы на пару недель хватило. И денег бы сэкономила, и нас запасом анестетика обеспечила. За спиной тихо скулит Дарина, и я прижимаю холодные пальцы к гудящему виску. Перелет не был долгим, но сбор вещей и все пограничные процедуры меня вымотали, а здесь еще и такая новость.

Подхожу к дивану и сажусь рядом с подругой, протягивая ей бокал. Дарина стирает слезы с раскрасневшихся щек и касается дрожащими пальцами тонкой стеклянной ножки.

— Думаешь, я шлюха? — обреченно спрашивает она.

— Я думала, ты любишь Пашу, — вздыхаю я.

— Люблю! Конечно, люблю! Сама не знаю, как так вышло… я не собиралась… не хотела…

Ее голос тонет в шуме автомобильных двигателей, который доносится из приоткрытого окна кухни. Теплый весенний ветер расползается по мраморной плитке и облизывает голые ступни. Дарина прикрывает ладонью заплаканные глаза и трясет головой, словно это поможет ей стереть воспоминания, а я делаю несколько больших глотков. Мы знакомы с младших классов, нас даже называли близняшками из-за длинных русых волос и маниакальной любви к розовому цвету, которая прошла только после окончания девятого класса. Дарина правда стала мне названой сестрой. Мы пережили все: первую неудачную стрижку, бритье ног, разбитое сердце, похмелье. Даже когда я уехала, наша связь не истончилась, но о таком ее выкрутасе… я и подумать не могла.

— Ди, что мне делать? Паша… он… он же бросит меня. Не простит, — жалостливо всхлипывает она, и у меня сердце сжимается от ее искреннего раскаяния.

— Единственный вариант — купить новое кольцо. Только вот гарантий, что это никогда не всплывет, сама понимаешь… никаких.

— Это кольцо нельзя купить, его сделали на заказ. И оно стоит, как все наши органы, вместе взятые.

Дарина прикладывает пухлые, исправленные филлерами губы к бокалу и осушает его залпом, даже не поморщившись. Хватает телефон и яростно бьет пальцами по экрану.

— Это все он! Все из-за него! Это ж надо быть таким ушлепком бессердечным!

Заглядываю в новый смартфон последней модели и невольно приподнимаю брови. На фотографии полуобнаженный мужик в отражении зеркала ванной комнаты, белое полотенце обернуто вокруг бедер, от пупка под махровую ткань спускается аккуратная полоска темных волос. Горло сушит, и я отпиваю еще вина, продолжая рассматривать героя вчерашнего дня. Рельефные мышцы пресса, прокачанная грудь, плечи и руки, покрытые татуировками, на загорелой коже видны блестящие капли воды. Где-то в глубине души я начинаю понимать Дарину, таких, как он, редко можно встретить за пределами женских фантазий. Самодовольная широкая улыбка красуется на смазливом лице, во взгляде несокрушимое превосходство, а в пальцах правой руки зажато помолвочное кольцо с огромным чистым бриллиантом.

— Отдам лично в руки жениху, — кривится Дарина, читая сообщение под фотографией. — Сволочь! Да как он может вообще?! Сейчас я ему все скажу!

— Не вздумай! — Я выхватываю телефон. — Только хуже будет.

— Куда уж хуже?! Я потеряла все! Все, понимаешь?! Любовь, будущее, счастливый брак! Я шла к этому три с половиной года и просрала из-за…

Дарина с размаху швыряет пустой бокал на пол, слышится звон и шуршащий треск разлетевшегося стекла.

— Сука! — отчаянно вопит она. — Ну почему?! Почему это произошло?!

«Может быть, потому что Паша плохо тебя трахает?» — мелькает в мыслях, но я решаю не озвучивать эту догадку.

Дарина подтягивает колени к груди, упираясь пятками в край дивана, и вновь заходится в рыданиях. Допиваю остатки вина в пару глотков и ставлю стакан на пол. Для измены нет оправданий, но Дарина моя подруга, и мне бы не хотелось, чтобы она всю жизнь страдала из-за одной-единственной ошибки. Поднимаю телефон и снова смотрю на горячее фото.

— Где, ты сказала, вы познакомились? — Я открываю личную страницу соблазнителя.

— В… в «Соль и сахар». Мы с Ликой и Милой ходим туда каждую пятницу, чтобы выпустить демонов.

— А лучше бы в церковь ходили.

— Ха-ха, — понуро отзывается Дарина.

— «Марк Рождественский, музыкальный продюсер. Посыпаю музыку смыслом, сделаю из тебя звезду. Красивых девушек прослушиваю на дому», — читаю заголовок в шапке профиля. — Дарин, так ты прослушивание проходила? Не знала, что ты мечтаешь о сцене.

— Не смешно!

— Разве? — хмыкаю я, листая яркие фото с вечеринок и концертов.

— Ди, может, мне на него заявить? Сказать, что напоил и…

— И сесть за клевету, — отрезаю я, схватив бокал, и поднимаюсь.

Осторожно, чтобы не наступить на стекло, шагаю к кухонному островку за бутылкой. Наливаю еще вина и выпиваю разом половину, ощутив наконец-то приятное расслабление. Жизнь непростая штука, а люди в ней всего лишь неприкаянные души, старающиеся хоть чем-то заполнить внутреннюю пустоту. Для кого-то это успешный бизнес или всеобщее признание, а для кого-то удачный брак и трое вопящих голов. Мы все чем-то питаемся, помимо еды: любовью, ненавистью, тщеславием, но если физический голод можно утолить почти без проблем, то с моральным все сложнее. Дарина бредила свадьбой последние несколько лет, и это неудивительно. Паша — настоящий мужской раритет в наши дни: обязательный, любящий, ответственный, внимательный, и, что немаловажно, финансово выгодный. Полный комплект. Прошлая ночь была глупостью перебесившейся невесты, которую срочно нужно исправить.

— У меня есть идея, — раскручиваю вино в бокале, наблюдая за бордовой воронкой.

— Какая? — с трепетной надеждой спрашивает Дарина.

— Мы ведь знаем, что кольцо у него. Нужно всего-то прийти и забрать.

Яркие вспышки цветных огней летают по просторному залу клуба, вибрации басов ощущаются в плотном воздухе. Подхожу к ограждению, опускаю ладони на деревянный поручень и медленно скольжу взглядом по танцполу и бару, отмечая детали посвежевшего интерьера. Здесь многое изменилось за последние семь лет, но стоит начать с того, что теперь вокруг одни молодые незнакомцы, а ведь когда-то я знала почти каждого, кто приходил в «Соль и сахар». Достаю мобильный из крошечной сумки и отправляю Дарине сообщение о том, что я уже на месте. Ответ приходит незамедлительно: «Ди, ты уверена?» Я всегда уверена. Убираю телефон и поправляю наскоро завитые в крупные локоны волосы. Охота начинается.

Первые полтора часа уходят на разведку. Лениво танцую и потягиваю легкие коктейли за баром, отмахиваясь от надоедливых студентов, которые сполна оценили мое короткое черное платье с открытой спиной и татуировку, тянущуюся вдоль позвоночника. Ближе к полуночи народу в клубе становится в разы больше, голова гудит от громкой музыки и недостатка сна. Заказываю стакан воды, чтобы унять боль, но она мгновенно проходит, когда я наконец вижу цель.

Он спускается по боковой лестнице. Гордая осанка, сканирующий взгляд с поволокой надменного самолюбия. Черная футболка обтягивает широкие плечи, серые узкие брюки демонстрируют накачанные бедра и икры. На ногах темные кеды с белоснежной подошвой, которая ярко светится в неоне, на правой руке массивные часы из белого металла, а от костяшек вверх тянутся темные узоры замысловатых татуировок. Весь его вид кричит, что он молод душой и телом, но я уверена, если подойду ближе, то легко найду пару седых волос в этой густой светлой шевелюре. Глаза обмануть можно, а вот Гугл нельзя.

Марк Рождественский — тридцать один год, холост, детей нет. С отличием закончил Государственный университет культуры и искусства по специальности «Социально-культурная деятельность». Создатель музыкального лейбла «DR», музыкальный продюсер группы «Громче», Ника Мышелова и дуэта «Сочь».

Если судить по всем собранным данным и эмоциональному рассказу Дарины, то можно сделать один простой вывод — передо мной нарцисс, который жуть как не хочет стареть. Иначе зачем еще ему тусить каждые выходные в студенческом клубе?

Остаюсь в скрытной наблюдательной позиции еще на несколько минут, оценивая обстановку. Марк останавливается у противоположного конца бара и здоровается с парнем за стойкой дружеским рукопожатием. Девушки у края танцпола принимаются активнее вилять бедрами и бросать зазывающие взгляды на короля вечеринок. Кажется, его ждала не только я, а это значит, привлечь внимание невзначай будет не так-то просто. Выпиваю воду, обдумывая варианты. Лезть на барную стойку или нарываться на разборки у меня сегодня совсем нет сил, придется действовать мягче. Надеюсь, овечья шкурка мне все еще впору.

Оставляю пустой стакан и слезаю с высокого стула, придерживая край платья. Медленно двигаюсь вперед, глядя по сторонам так, словно ищу кого-то конкретного. Шаг, еще один, и еще. До цели всего метров пять. Ловлю первого попавшегося парня, коснувшись ладонью его плеча, и тянусь к лицу, напрягая голосовые связки:

— Ты не видел Андрея?!

— Кого?!

— Извини, обозналась!

Отступаю, разочарованно вздохнув, и снова кручу головой, продолжая спектакль. Подкрадываюсь все ближе к Марку, но не смотрю на него, выискивая только что выдуманного Андрея. Отсчитываю про себя пять секунд, заламывая пальцы, и поворачиваю голову, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Рождественского. Он беззастенчиво рассматривает меня, задержавшись на открытых ногах. Уголки его губ приподнимаются, а я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. И все-таки это платье меня еще ни разу не подводило. Чего только стоила истерика Лукаса, когда я пришла в нем после нашего разрыва на день рождения общего друга.

— Ты не видел Андрея? — громко спрашиваю я, заставляя Марка поднять взгляд.

— Какого именно? — уточняет он.

— Жаркова! — называю фамилию своего репетитора по иностранным языкам. — Он высокий такой, у него еще огромная родинка на левой щеке.

— Прости, но таких не знаю.

— Ясно, — грустно киваю я и делаю шаг назад. — Извини.

Отхожу в сторону, изображая вселенскую печаль, и достаю из сумки телефон. Делаю вид, что набираю номер, и нервно запрокидываю голову, прижимая мобильник к уху. Надеюсь, Марк все еще смотрит. Какой же концерт может быть без зрителей? Отыграв мимикой все стадии ревнивого припадка, искоса поглядываю на бар и чувствую мощный толчок в районе груди. Марк не просто смотрит, он меня пожирает. Неужто ему и впрямь интересны только несвободные девушки? Самоутверждается за их счет? Как мило.

На мою удачу бармен все еще стоит рядом с Рождественским, поэтому я снова шагаю прямиком к нему и опускаю локти на стойку, прижимая ладони к щекам.

— Виски! Сто! Со льдом! — чеканю я заказ.

— Все так плохо? — Раздается рядом довольный голос без капли сочувствия.

— Пока еще не решила.

— Изменил?

— Надеюсь, что нет.

Бармен ставит передо мной низкий бокал из толстого стекла, кубики льда плавают в янтарной жидкости и поблескивают в ярких вспышках танцующего света. Протягиваю руку с браслетом, чтобы оплатить напиток, но моей ладони касаются горячие пальцы, опуская ее.

— Я угощаю, — говорит Марк.

Выворачиваю кисть и касаюсь браслетом терминала:

— Не стоит.

— Не стоит девушкам пить крепкий алкоголь в одиночку.

Поднимаю подбородок, заглядывая в смеющиеся светлые глаза. Его фраза звучит безобидно, но я прекрасно понимаю, что за ней кроется. Овечья шкурка трещит по швам, и я отвечаю уже вне образа:

— Мне не впервой!

Опрокидываю порцию виски, тепло разливается по горлу и груди. Марк на мгновение замирает, словно в нем что-то заклинило, а у меня есть время для маневра. Разворачиваюсь и успеваю сделать всего пару шагов на высоких каблуках, как вдруг чувствую крепкую хватку на предплечье. Слишком нагло для первой встречи, но это именно то, чего я добивалась.

— Я помогу тебе найти Андрея.

— Не надо, я уже передумала. Поеду домой.

— Нельзя тебя отпускать в таком состоянии.

Боже, дай мне сил не рассмеяться ему в лицо. Ну прямо герой!

— Давай я тебя все-таки угощу, — вкрадчиво предлагает Марк. — Успокоишься, а потом я посажу тебя в такси.

Так вот как он баб цепляет? Лживая забота. Ну еще бы, от такого любая растечется.

— Здесь слишком шумно. Не хочу оставаться.

— Можем найти местечко потише.

Какой шустрый. Нет уж, его охотничьи инстинкты еще не включились на полную. Мне нужен не ближайший отель, а его дом. Кривлю губы, выдавая реакцию гордой и оскорбленной девственницы, и дергаю плечом:

— Пока!

Марк выскакивает передо мной, показывая раскрытые ладони, и смеется:

— Я не об этом. Наверху есть кальянный зал, там тихо.

Недоверчиво прищуриваюсь, и он подступает ближе, опуская руки на мои плечи. Как быстро мы стерли границы личного пространства. А он неплох, знает, что делает.

— Послушай, — вздыхает Марк, — у меня уже был печальный опыт, и я не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось. Ни один гондон этого не стоит.

Как стелет-то, а! Мои аплодисменты мастеру! Отличная ложь, но не лучше, чем у меня.

— Ладно, — смущенно отвечаю я. — Компания мне и правда не помешает.

В кальянном зале действительно тише, над столиками витает сладкая дымка, на диванах сидят веселые компании. Марк ведет меня в другой конец зала, придерживая за поясницу, и отодвигает плотную занавеску, за которой прячется еще одно место отдыха в свете розовых неоновых ламп. Сжимаю зубы, сдерживая приступ смеха. Такое количество дешевой пошлятины можно найти разве что на сайтах женской эротической прозы.

— Что тебе взять? Еще виски? — спрашивает Марк, наклонившись к моему уху.

— Только если и ты выпьешь со мной. — Я облизываю губы, на которых еще остался терпкий горьковатый вкус.

— Конечно. Я сегодня за тебя в ответе.

«Да, да. И ты, разумеется, сам так решил», — мысленно усмехаюсь.

Рождественский направляется к бару, и я оборачиваюсь, глядя ему вслед. Со спины все так же хорош, ходячее сексуальное напряжение. Наверное, не знай я, на что он способен, купилась бы на приятную внешность и теплые заботливые байки в два счета. Ныряю за занавес и опускаюсь на мягкий кожаный диван. Прижимаю ладонь к животу и глубоко вдыхаю, стараясь прочувствовать состояние. Два пакетика сорбента и хороший стейк должны помочь мне пережить эту ночь без эксцессов и потери контроля от превышенной дозы алкоголя.

«Что ж, Марк Рождественский, поиграем? Я подготовилась. А ты?»

— Хочешь кальян? — Марк заглядывает в закуток.

— Я не курю.

— Бережешь здоровье?

— Нет, просто не понимаю кайфа.

Он садится на диван, занимая бо`льшую его часть, и закидывает руку на спинку позади меня. Мелкие мурашки рассыпаются по шее и плечам, и я порывисто втягиваю носом воздух. Единственное, о чем я не подумала при подготовке, так это о том, что у меня уже четыре месяца не было мужика.

— И в чем же твой кайф?

— Я пока в поисках.

— Как успехи?

— Ничего интересного.

— Все самое интересное впереди, — Марк с любопытством вглядывается в мои глаза. — Как тебя зовут?

— Наташа, — отвечаю я без промедления, называя имя девочки, которая жутко бесила меня в старших классах. — Можно просто Ната.

— А я Марк.

— Марк, — повторяю я, рассматривая его губы. — Приятно познакомиться.

— Взаимно, — медленно произносит он.

Ух, черт! А тут становится жарко. Официант появляется очень вовремя, развеяв дымку влечения. Легким движением руки он отбрасывает занавеску и опускает на стол бутылку виски, пару бокалов и две тарелки с нарезками: сырную и фруктовую.

— Если хочешь, можем заказать что-то из нормальной еды, — предлагает Марк.

— Спасибо. Вы свободны, — вежливо обращаюсь я к официанту и хватаю пальцами крупную зеленую виноградину. — Если мы закажем еды, то весь твой хитрый план по моему соблазнению рухнет, Марк. Я не пьянею на полный желудок.

— Кто сказал, что у меня есть план?

Разглядываю виноградину еще несколько секунд и кладу в рот. Плотная кожура лопается, оставляя на языке сочную мякоть, которая легко соскальзывает по горлу. Подталкиваю кожуру языком к передним зубам, аккуратно вытаскиваю и опускаю на салфетку. Поправляю волосы, перекидывая их на одно плечо и открывая шею, и только теперь смотрю во внимательные светлые глаза. Марк жадно ловит каждое мое движение и ждет ответа, которого не будет, потому что он уже не актуален. Я его привлекаю, и он не прочь провести со мной ночь. Это же очевидно.

— Расскажи мне… — заговариваю я, но не успеваю закончить.

Марк наклоняется, оказавшись со мной лицом к лицу, протягивает руку, хватая виноградную кожуру, и съедает ее.

— Вкусно. — Его дыхание мягко щекочет мои губы.

— И не гигиенично.

— Я не из брезгливых.

— Когда ты был у венеролога в последний раз?

Марк заливается смехом, и я с уверенностью могу сказать, что у стоматолога он был сравнительно недавно и посещает его регулярно. Белые ровные зубы сверкают перед моим лицом, и я не могу не улыбнуться в ответ.

— А ты с характером, Ната. Мне нравится.

«Это ненадолго».

— Поухаживаешь, или лучше мне? — Я киваю на бутылку.

— Я сам, — говорит он и принимается наполнять бокалы.

— Так ты расскажешь, что за печальный опыт заставил тебя подарить сегодняшний вечер незнакомой девушке?

— Сначала выпьем.

Конечно, ему ведь нужно время, чтобы придумать правдоподобную сопливую историю, которая тронет меня до глубины души. А вот мне нужно напоить его до такой степени, чтобы член заснул раньше мозга. Короткий звон стекла тонет в приятной мелодии, звучащей из колонок, терпкий напиток стягивает щеки изнутри. Марк накалывает на зубочистку виноградину и подносит к моим губам.

— Кожура моя, — шутливо предупреждает он.

— Если ты хочешь таким невероятно тупым способом меня поцеловать, то придумай что-то еще.

— Ты просила поухаживать. Вот, я ухаживаю.

Каков наглец, еще и невинность профессионально из себя строит. Достойный противник. Приоткрываю рот, чтобы стянуть ягоду, Марк тихо усмехается и опускает голову, довольно правдоподобно изображая смущение. Так я и поверила. Прикладываю указательный палец, на кончике которого прилеплена виноградная кожура, к его нижней губе, чтобы продолжить дуэль, но он вдруг отклоняется.

— Я не ем с рук.

— Я никому не скажу.

Он поднимает на меня острый, как заточенная пика, взгляд, и я ненадолго теряюсь. Похоже, не шутит. Ладно, у всех есть свои тараканы. Мой брат, например, не выносит, когда кто-то таскает еду из его тарелки, а Дарина складывает носки и нижнее белье в отдельные вакуумные пакеты. Медленно убираю руку, точно опасаясь дикого зверя, Марк снимает кожуру с моего пальца и закидывает ее в рот. Пронесло. Нужно сбавить обороты и не забывать, что я расстроенная Наташа, а не пуленепробиваемая Диана.

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, вернувшись в облик добродушного обольстителя.

— Двадцать пять.

— Выглядишь моложе.

— Ты тоже, — бросаю я и только потом понимаю, как глупо прокололась. — В смысле… ты тоже ответь на этот вопрос.

— Я немного старше, чем ты.

Ага, лет так на шесть. Совсем капельку.

— Да? А я думала, мы ровесники. — Хлопаю ресницами, прибегая к излюбленному приему всех пикаперов — безбожной лести.

— Возраст — всего лишь цифра.

Именно так говорят те, кто слишком сильно зависит от ее значения.

— Конечно, — киваю я и тянусь своим бокалом к его. — Ну, за знакомство?

— За хороший вечер, — дополняет тост Марк, блеснув лукавством в глазах.

Бутылка медленно пустеет, звучат лживые рассказы, а от кисточек винограда остаются одни ветки, напоминающие мышиные скелеты. Как я и предполагала, история Марка похожа на сценарий отечественной мелодрамы. Детали запутаны, потому что выдуманы на ходу, но смысл прост — он как-то раз отпустил расстроенную девушку одну, и она попала в аварию. То ли машина, то ли байк, он так и не определился. Мне тоже приходится попробовать себя в роли сказочницы, и здесь на помощь приходит главное правило матерых обманщиков — лучшая ложь та, которая когда-то была правдой. Пересказываю Марку историю жизни Ксюши, с которой мы вместе учились в Финляндии, заменяя некоторые детали собственными переживаниями, чтобы не запутаться в фактах.

— Значит, ты закончила магистратуру за границей. Это объясняет, откуда у тебя такой необычный акцент.

— Сильно заметно?

— Немного, и это очень даже мило. Почему ты вернулась? Не впечатлили финны?

— Соскучилась по близким, — отвечаю полуправду и посыпаю ее пыльцой из вранья, — ну и… я должна была вроде как выйти замуж.

— Тот самый потерянный Андрей?

— Потерянный — хорошее определение, — огорченно вздыхаю и делаю крошечный глоток. — Ты когда-нибудь думал о свадьбе? Может быть, даже делал предложение руки и всего остального?

— Делал предложение другой части тела.

— И сколько бедняжек согласились?

— Все! — Он самодовольно салютует мне бокалом. — И вряд ли их можно считать бедняжками.

Вспоминаю заплаканное лицо Дарины и сжимаю зубы, скрывая за смущенной улыбкой злобный оскал.

— Поверю тебе на слово.

Марк склоняет голову, обжигая меня прямым взглядом:

— Я не против и доказать, если захочешь.

Еще пара стаканов, и, возможно, я сама буду рада проверить. Марк дьявольски горяч. Это может быть приятным бонусом к возвращению дорогущего кольца, а потом мы с Дариной напьемся и обсудим все детали, как и делали уже множество раз, только теперь наш сексуальный опыт будет общим. Ох, вряд ли бы мама меня похвалила, но в том, что я выросла такой, есть и ее заслуга. Именно она вложила мне в голову, что в этом мире нет никого и ничего более важного, чем я сама. И миру еще повезло, что я не выросла маньячкой и мое счастье не заключается в разделывании неугодных под аккомпанемент бензопилы.

Колено Марка касается моего бедра, расстояние между нами потрескивает от напряжения и притяжения. Может быть, это виски, усталость или моя интимная голодовка, но я уже с большим трудом держу перед собой ментальную картонную маску с дурацким именем Наташа. Марк гладит пальцами широкий подбородок, чуть тронутый короткой светлой щетиной. Мне нравятся его руки. Длинные ловкие пальцы, тату на запястьях…

— Пытаешься прочесть? — Он поворачивает ладонь так, чтобы я смогла разглядеть рисунок.

— Это надпись? — Я удивленно вглядываюсь в сложный орнамент, едва ли напоминающий буквы.

— Жизненное кредо.

— Давай угадаю… — хихикаю я. — Никогда не сдавайся?

— Мимо.

— Моя жизнь — мои правила?

— Я похож на идиота?

— Сдаюсь! — Откидываюсь на спинку дивана, поднимая руки. — И что там?

— Я берегу эту тайну для своей единственной.

— То есть никому не собираешься рассказывать?

— Именно! — усмехается он и снова тянется к бутылке.

— Значит, ты против брака? Почему?

— А ты почему хочешь выйти замуж?

Сложный вопрос для того, кто никогда об этом не мечтал, но у меня есть Дарина, которая три года пищала в трубку о том, как это замечательно — завести семью.

— Потому что когда любишь человека и хочешь связать с ним жизнь, то…

— То тебе нужна бумажка с печатью для этого? Или тебе нужны надежные кандалы? — перебивает Марк, иронично дернув бровью.

— Ты так это видишь?! — спрашиваю пораженно, потому что он озвучил мои собственные суждения.

— А разве нет? Кто-то давным-давно романтизировал бытовое рабство, а теперь все чокнутые внесли это в свой вишлист. Никакое кольцо или штамп в паспорте не гарантируют ни верности, ни преданности, ничего. Все это не больше чем самообман, который еще и тебя самого загоняет в жесткие рамки. Конечно, есть люди, созданные для семьи, и для них все это в порядке вещей, но что делать остальным? Тем, кому достаточно просто себя и для кого наручники приемлемы только в постели.

Да! Черт возьми, да! С трудом сдерживаю радостный порыв от встречи с единомышленником и впервые за весь вечер чувствую к Марку обычную человеческую симпатию, а еще желание поковыряться в его голове чуточку дольше. Мне бы хотелось взглянуть на ситуацию с его стороны. Это не значит, что я предаю Дарину. Я помогу ей в любом случае, возможно, даже выясню нужные детали, чтобы быстрее добраться до кольца. Но, если быть честной, во главе всего стоит банальное любопытство. Как Марк себя оправдывает и оправдывает ли вообще?

— Ты когда-нибудь спал с замужними или помолвленными?

— Для меня все люди свободны, пока живы.

— Ты хотел сказать, что для тебя все девушки трахательны, если дышат?

— И если они не сопротивляются, — ничуть не смутившись, дополняет он.

— Мило, но это не ответ. Было или нет?

— Отвечу, если и ты скажешь.

— Я как-то встречалась с женатым полгода, — беспечно пожимаю плечами, но умалчиваю о том, что узнала об этом от его жены. Сразу после пощечины, которую она отвесила мне посреди торгового центра. Тогда-то мне и стало ясно, почему мы с ним сошлись. Я не требовала внимания двадцать четыре на семь, а он не заливал мне про счастливую семью и обязательства. Благодать. Но больше к женатикам я не подхожу, слишком уж мне нравится мое лицо.

— Плохая девочка, — хищно улыбается Марк.

— Отвечай! — нетерпеливым тоном приказываю я.

— Было пару-тройку раз.

— Ты знал об их положении?

— Иногда.

— И что чувствовал? Наверняка твое эго было в восторге. Они выбрали меня, я для них круче, чем их тупорылые женишки.

— Эти встречи не отличались от всех остальных.

— То есть это не та самая фантазия, которая заставляет твой… — опускаю взгляд на его брюки, — работать в полную мощность?

— Ему не нужны допинги, — Марк понижает голос и заправляет выбившийся локон мне за ухо, скользнув кончиками пальцев по шее, — если девушка хороша.

Стук сердца ускоряется, жар приливает к щекам. С лестью у Рождественского тоже нет никаких проблем. И здесь так тесно. Хорошо бы выбраться на воздух, но мы еще не дошли до нужного этапа.

— Было ли такое, что женихи или мужья узнавали? — задаю следующий вопрос.

— Хочешь знать, получал ли я по роже?

— Или любой другой забавный случай.

— То, что ты находишь измену или избиение забавными, уже забавно.

— Меня не слишком волнует, что другие люди делают со своей жизнью, если это не касается меня лично.

Марк искривляет губы, опуская уголки, и качает подбородком. Кажется, ему понравился мой ответ.

— Морду мне били, конечно, но не за такое, — он задумчиво смотрит в сторону. — А из забавного: одна девушка недавно забыла у меня помолвочное кольцо.

Да, да. Я в курсе. Теперь нужно выведать, что он собирается с ним делать.

— Ты его вернул?

— Нет. С чего бы? Что упало, то пропало. Камень там гигантский, если заложу, смогу купить себе тачку.

Прикладываю холодный край бокала к губам. Все-таки он сволочь. Вопросов больше нет.

— Ты только что говорила, что тебя не касается жизнь других людей, а теперь мысленно меня осуждаешь.

— Одно дело спать с ними, а другое — намеренно рушить им жизнь.

— Знаешь, Ната… есть такая штука, она называется ответственность, и я не собираюсь брать ее за кого-то, кроме себя. Я никого не заставлял, не опаивал, не применял гипноз. Мне нравится секс и не нравятся эти долбаные серьезные отношения. Я этого не скрываю и частенько знакомлюсь с разными девушками, чтобы пообщаться и провести время, так же, как и с тобой сейчас. Если они меня привлекают и я вижу ответную реакцию, то перехожу к активным действиям, но только с их непосредственного согласия. Все! В чем проблема? В чем я не прав?

Да во всем прав, только это ничего не меняет. Мне нужно вернуть кольцо, и, похоже, пора переходить к активным действиям.

— Закажем еще бутылку, — предлагаю я.

Примечания

1

POV — аббревиатура (от англ. point of view — «точка зрения»); под ПОВ-персонажем, или просто ПОВом, подразумевается главный герой произведения или его части, глазами которого читатель «смотрит» на происходящие события. — Прим. ред.