Чужой: Холодная кузница

Алекс Уайт, 2019

Потеря «Надежды Хадли» обернулась для «Вейланд-Ютани» катастрофой, ведь вместе с колонией были потеряны и чужие, которых Компания намеревалась активно использовать. Впрочем, боссы корпорации не зря находятся на вершине пищевой цепочки. Ей снова предстоит сокращение штата… теперь на объекте, известном как «Холодная кузница». Удаленная станция RB-232 стала самым большим вкладом в создание военного потенциала ксеноморфов. Но когда Дориан Садлер отправляется на RB-232 с инспекцией, он обнаруживает, что среди персонала «Холодной кузницы» завелся шпион – тот, кто действует против интересов Компании. С точки зрения Дориана это непростительный грех. Как только враг будет найден, его ждет самая ухищренная расправа. Хотя разоблаченный, этот человек способен уничтожить станцию… и всех, кто на ней находится. Если, конечно, ксеноморфы его не опередят…

4. Plagiarus praepotens

Блю надеется отпугнуть аудитора своей демонстрацией. С предыдущим клоуном из «Вейланд-Ютани» подобный тур по «Холодной кузнице» отлично сработал. Она думает продемонстрировать процесс оплодотворения, но, учитывая благоговейный страх директора перед взрослым ловцом, желаемого эффекта данное зрелище на него не произведет.

Марсалис наблюдает, как Садлер шагает от одной клетки к другой, внимательно изучая чужих, будто они его солдаты. Существа отвечают ему интересом и любопытством, отчего Блю ощущает странный прилив ревности: всякий раз, когда они с Кембили проверяют клетки, ловцы впадают в состояние, близкое к оцепенению.

Длинные и тощие конечности, вместе с черным костюмом, делают Садлера немного похожим на чужих.

— Что ж, — тихо говорит Блю, — похоже, мы имеем дело с чертовым извращенцем.

— На вашем месте я бы проявлял чуть больше уважения, — шепчет Дэниел.

— Например, столько, сколько он проявил к вам, «коммандер»? — усмехается она.

Дэниел приглаживает свои короткие седые волосы:

— Иногда приятно, когда старого ветерана ценят по заслугам. Нелегко командовать на станции, полной кретинов.

Коммандер смотрит на их гостя и добавляет:

— Кроме того, он — твой шанс получить финансирование. Взгляни на него. Ему нравится это дерьмо.

Словно чувствуя на себе взгляды, Садлер отворачивается от ловцов.

— Поскольку я собираюсь проводить на станции собственное исследование, — говорит он, — мне и моей команде потребуются жилые комнаты.

— Я же сказал, — шепчет Дэниел. — Выжми из него все соки.

Блю заставляет себя улыбнуться:

— Неужели вам так понравились питомники?

Светло-голубые глаза Садлера сияют в свете ламп.

— Я думаю, это наше будущее, доктор Марсалис.

— Что ж, — говорит Дэниел, — тогда давайте мы покажем, где вам можно расположиться.

Он указывает на дверь, и Садлер следует вперед. Когда они оказываются по другую сторону, Блю направляется в исследовательскую лабораторию.

В лаборатории она встречает Кембили. Он сидит на своем рабочем месте с наушниками в ушах, качает головой из стороны в сторону и жует жевательную резинку. Она рада, что аудитор не начал расспрашивать о репродукции чужих, потому что это привело бы к неловкой беседе о яйцах и шимпанзе, а также о том, почему большинство ловцов были уничтожены до того, как достигли зрелого возраста.

Ее задача — найти надежный способ создания ловцов и контроля над ними, обращая особое внимание на применение чужих в военной сфере. Однако пятьдесят процентов финансирования и восемьдесят процентов шимпанзе и яиц Блю расходовала совсем на другое. Но это не та информация, которой бы она с удовольствием поделилась.

До сих пор условия были идеальными. «Холодная кузница» — труднодоступный объект. Элиз Кото, вице-президент «Генетик Интерестс», охотно покрывает Блю, чтобы она имела возможность получить от генома чужих все, что ей нужно, и сделать это прежде, чем ее поймают. Тогда они смогли бы обнародовать свое открытие, устроив большую шумиху.

— Это был аудитор? — спрашивает Кембили, вытаскивая один наушник.

Блю от неожиданности вздрагивает:

— Да.

Окоро ухмыляется:

— Ты сказала ему, что не выполняешь свою работу?

— Нет.

Блю нахмурилась, и, судя по взгляду Кембили, ее лицо приобрело угрожающее выражение.

— А ты сказал своей жене, что спал с Люси?

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, — говорит Блю, приближаясь.

Маркус ниже Кембили, но андроид может переломить человека пополам, и Окоро это известно.

— Не лезь не в свое дело, иначе я сотру тебя в порошок. Все ясно?

Он отводит глаза:

— Я просто хочу вылезти из этой чертовой дыры.

— Я тоже хочу, чтобы ты убрался отсюда, но мне пока еще нужна твоя помощь. Так что я полагаю, теперь мы оба в дерьме.

— Я не собираюсь расплачиваться за твои ошибки.

Ноздри Блю раздуваются. Как он может одновременно быть таким гениальным и таким упрямым?

— Я не просила тебя об этом. Просто… просто работай, пока я не умру, ладно? Тогда ты сможешь все свалить на меня. Не нужно трусить и сдаваться только из-за того, что здесь «директор Садлер». Тут два варианта: я буду права, и мы оба получим премию и повышение… либо я умру, и ты сможешь рассказать всем, насколько ужасной я была. В любом случае в следующую ротацию ты вернешься домой. Так что, знаешь, соберись с силами, — она произносит последние слова низким голосом Маркуса, подражая привычному для Кембили закатыванию глаз.

Качая головой, Кембили выставляет вперед подбородок и напрягает мускулы. Он выглядит так, будто хочет ее ударить, но с его стороны это была бы глупая идея. Блю скрещивает руки, ожидая удара, но этого не происходит. После многозначительной тишины, она расслабляется.

— Просто скажи, какой у меня выбор, Кембили.

— Во время последнего эксперимента… — начинает он, и Блю тут же оживляется, — уже после того, как ты… эмм… покинула тело Маркуса… Я, кажется, кое-что увидел на термооптическом приборе.

Блю медленно вдыхает, пытаясь сдержать дрожь возбуждения:

— Увидел что, Кембили?

— Я не мог допустить, чтобы Маркус заметил это и рассказал кому-нибудь, поэтому прикрыл свое рабочее место, но к тому времени, когда снова к нему вернулся, жидкость уже метаболизировалась в мягких тканях хозяина.

— Что ты видел?

Он трет свой щетинистый подбородок:

— Я думаю, что ты права… Plagiarus Praepotens существует.

Вот оно! Работа всей ее жизни или работа для спасения ее жизни. Еще один живой организм, которого никто из исследователей Компании не смог распознать — бактерия-террорист, способная переписать порядок ДНК быстрее, чем технология CRISPR. В «Вейланд-Ютани» считают, что лицехваты являются личинками ловцов, но на самом деле они просто хозяева самого смертоносного патогена во Вселенной. В генетическом коде^[12] Praepotens содержится неограниченный потенциал для лечения ее генетического заболевания, так же как для лечения генетических нарушений всех людей.

Блю дала настоящее имя и лицехватам: Manumala noxhydria. Рука Дьявола, сосуд смерти.

Она сжимает кулаки:

— Ты должен был сказать мне.

— Сказать что? Что я видел это, но мы как обычно опоздали?

— Что я была права! — громко выпалила Марсалис, забыв, что Маркусу слышно намного громче. — Черт побери, Кембили, мы должны были немедленно провести следующий эксперимент!

— Я знал, что ты это скажешь! — Окоро сматывает провод наушников и бросает их на стол. — Если будешь так часто потрошить эти яйца, то попадешься! Тебя уволят, и тогда ты лишишься медицинской помощи и…

Блю смотрит на Кембили пристально и сердито.

— Я… — нерешительно продолжает Окоро и делает паузу, чтобы собраться с мыслями. — Я отдал этой работе два года жизни вместо того, чтобы остаться с семьей. Когда я вернусь домой, моей дочери исполнится пять, и она меня даже не узнает. Если я потеряю работу и лишусь премии, моя семья окажется в полном дерьме. Так что на кону не только твоя задница. Нужно иметь голову на плечах, Блю.

Кембили — чертов лжец. Он спит с Люси с того самого дня, когда сюда прибыл. Может быть, он и переживает за жену и дочь, но не настолько, чтобы держать свои причиндалы в штанах. Блю видит в Кембили то же самое, что и в остальных далеких и необъяснимых мужчинах — желание нарушать любое неудобное ему правило.

Но он прав насчет частого использования образцов.

Элиз может держать прогресс проекта в секрете, но она не может скрыть отсутствующие яйца noxhydria, каждое из которых классифицируется как личное имущество. Стоимость одного яйца составляет около ста пятидесяти тысяч долларов, и это только расходы на приобретение. Такие яйца незаменимы, поэтому Компания следит за ними, как за золотыми слитками.

Последняя передача Элиз не выходит из головы Блю:

НУЖНЫ РЕЗУЛЬТАТЫ

НЕ МОГУ БОЛЬШЕ НАС ПОКРЫВАТЬ

УДАЧИ

Что могло измениться? Это дело рук аудитора? Если Блю ускорит реализацию своих планов, они все равно ее вытурят?

— Прошла уже неделя, — говорит Кембили. — Может быть, нам стоит вернуться к плану «А»? Попробуй найти praepotens внутри тела лицехвата. У нас есть ультразвук и микрохирургический…

Блю качает головой:

— Ты прекрасно знаешь, что это не сработает. В последний раз мы испортили инструменты, и у нас больше не осталось запасных. Кроме того, мы так и не нашли нужную концентрацию, так как патоген без живой жертвы не сгущается. Noxhydria нужно стимулировать, и чем сильнее страх, тем больше praepotens образуется и попадет в жертву.

Она представляет, как подвесит одного из шимпанзе над яйцом с помощью какого-нибудь механизма, и когда лицехват нападает, она схватит его за глотку и заберет выделившийся praepotens. Конечно, все это испугало бы шимпанзе до чертиков.

Интересно, попытались бы взрослые ловцы в своей экосистеме помочь лицехватам распространить патоген? Блю представляет, что они каким-то образом сдерживают жертву. Жаль, что у нее так мало информации о поведенческих моделях этих существ. Она даже не знает, откуда они родом.

Создание устройства для забора praepotens потребует времени, и она не сможет не прибегнуть к помощи инженеров. Безусловно, Садлер бы обратил на это внимание, поскольку изобретение удерживающих приспособлений и механизмов было бы весьма затратным занятием. К тому же пришлось бы воспользоваться некоторыми устройствами машинного обучения, чтобы настроить систему наведения.

Маркус вполне справился бы с этой задачей, если бы не находился под управлением Блю. Он достаточно быстрый, чтобы схватить лицехвата за глотку, достаточно сильный, чтобы выжать ее содержимое, и недостаточно живой, чтобы при этом заразиться. Только вот он запрограммирован сообщать руководству Компании обо всех своих действиях.

Что, если она объяснит ситуацию Маркусу? Он бы посчитал, что безопасность Блю под угрозой, и сохранил ее тайну. Однако он также бы понял, что она идет на риск, и силой заставил бы лечь в криокапсулу и отправиться домой. Жаль, что Блю не до конца понимает психологию андроидов.

— Блю? Ты все еще здесь? — спрашивает Кембили, и она отвлекается от своих мыслей.

— Да, извини.

— Я спросил, что ты собираешься делать.

Блю кивает.

— Страх, — говорит она. — Мы должны найти способ стимулировать шимпанзе и получить патоген непосредственно с ткани, пока он не усвоился…

Ей нужно что-то антибактериальное… возможно, пластиковое.

— О, боже… я идиотка…

— Что?

— Мы проколем пищевод шимпанзе со стороны спины и введем биопластик вплоть до самого горла. Мы сможем собрать praepotens рядом с позвоночником. Шимпанзе будет ограничен в движениях, но при этом останется в сознании.

Кембили улыбается, но это не привычная для него жестокая и саркастическая ухмылка, а улыбка человека, который только что стал свидетелем прорыва.

— Как калоприемник.

— Как скоро мы можем провести следующий эксперимент, не нарушая обычного темпа?

— Через четыре дня.

— Разморозь одного из шимпанзе и приступай к операции.

Блю возвращается в свое тело в хорошем настроении. Ее внутренности болят, но это ощущение никогда не меняется. Когда она вдыхает, доносится хрипящий звук — звук, который сопровождает ее на протяжении многих лет. Мышцы пищевода работают плохо. Когда она переворачивается, ее спина испытывает жгучую боль от пролежней.

Компания согласилась предоставить ей специальную удобную кровать, но когда Блю впервые прибыла на станцию, кровати здесь не оказалось. С тех самых пор она так и не появилась ни в одной из поставок. Блю приходится отправлять жалобы в управление раз в три месяца.

Находиться в теле Маркуса очень утомительно, и это не связано с тем, что для управления синтетиком требуется физическая сила. Все дело в том, что, в конечном итоге, она должна возвращаться в свою комнату и в свое тело. Иногда ей кажется, что было бы легче не иметь возможности «сбегать» в тело андроида.

— Свет, — произносит она, снимая гарнитуру, и яркое дневное освещение заполняет комнату.

Ей нужно связаться с Элиз на Земле и убедить ее потянуть время. Блю не имеет представления, какое давление оказывают на вице-президента, но ей нужен еще месяц. Она уверена, что сможет получить патоген и начать изучение генетического строения. Когда придет Маркус, он даст Блю терминал и оставит одну, чтобы она смогла зашифровать сообщение.

Раздается звон зуммера.

— Войдите, — отзывается Блю, и дверь тут же разблокируется.

Дверь открывается, и по ту сторону она видит Дориана Садлера. Он чем-то напоминает нож — совершенный, закаленный и острый. Сердце Блю замирает. Она больше не ходячая, она не возвышается над ним в мощном синтетическом теле. Теперь она одна и лежит на своей больничной койке, чувствуя себя маленькой и слабой.

— Я просто хотел познакомиться с вами лично, — с улыбкой говорит директор, переступая порог.

Он держит в правой руке пачку сигарет и блестящий серебристый коробок спичек. Блю трудно разобрать детали, но, судя по ухоженной внешности Садлера, спичечный коробок, вероятно, дорогая реликвия. Нормальные люди пользуются дешевой зажигалкой — но только не этот клоун.

— Здесь нельзя курить, — заявляет она.

Он вызывающе кладет сигареты и спички рядом с ней на тумбочку, и улыбается.

— Я бы не посмел, — отвечает Садлер, а затем пристально смотрит на Блю. — Я не ожидал, что вы такая…

Блю ждет, что он скажет «хрупкая».

–…черная.

— Вы сказали, что занимаетесь кадрами? — интересуется Блю, думая, как доложить об этой беседе.

— Да, но не обижайтесь. Это «специальные кадры». Высокосекретные активы, такие как вы, поэтому мы можем пропустить традиционные абсурдные стажировки. Вы сами знаете, как это бывает. Иногда можно и не следовать правилам, особенно если находишься так далеко от Земли, — говорит Дориан и прищуривается. — Вы меня извините, просто после той арийской куклы, в которой вы передвигались, у меня сложилось о вас неверное представление.

Блю выдыхает с сердитым шипением:

— Ладно, хорошо… мы познакомились, директор Садлер, — произносит Марсалис, и ее голос уже не такой сильный, как голос Маркуса. — Но сейчас я отдыхаю, поэтому буду вам признательна, если вы меня покинете.

— Я плохо запоминаю лица, — говорит Дориан, лениво помахивая рукой перед своими глазами, будто с ними что-то не так. — И мне трудно интерпретировать эмоции синтетика. Вы когда-нибудь сталкивались с такой проблемой?

— Это не имеет значения, можете вы интерпретировать выражение лица Маркуса или нет, директор, — говорит Блю. — «Вейланд-Ютани» платит мне за научную проницательность, а не за актерское мастерство. Пожалуйста, уходите.

— Хорошо-хорошо, — соглашается Дориан, поднимая руки и отступая. — Я не хотел вас беспокоить. Если вам что-то понадобится, имейте в виду, что я остановился в конце коридора.

— Вы на обзорной палубе? Вообще-то это не спальня.

— Я ее немного модифицировал, — говорит он. — Мне нравится вид на солнце.

— Да, — соглашается Блю, вспоминая зрелище горящего газа через панорамные черные окна. — Всем нравится. Вот почему это общая зона.

— Я долго не задержусь на станции, — успокаивает Садлер. — Как и у вас, у меня есть некоторые особые потребности для своего жилого помещения, и мне нужно иметь место, где я смогу развернуться, — принести туда кучу архивных записей.

«Твои “особые потребности” не имеют ничего схожего с моими, болван».

— Но если кто-то заскучает по виду из окна, — добавляет он, — я придерживаюсь принципа открытых дверей. Не стесняйтесь и приходите в любое время, чтобы поболтать или отдохнуть. Я люблю компанию. Если вам когда-нибудь захочется поговорить…

— Не захочется.

–…о том, что случилось с мисс Кото… — продолжает Садлер, но тут же замолкает после ее комментария. — Извините, вы правы. Мне лучше уйти.

Она отреагировала. Она знает, что отреагировала. Ей не так легко контролировать свое лицо, когда она находится вне Маркуса. Ее выражение словно спрашивает: «И что же случилось с моим боссом?»

— Я сам только что получил эту новость. Они прислали сообщение на мой терминал во время демонстрации проектов. — Дориан убирает руки в карманы костюма. — Мисс Кото была арестована и отправлена в административный отпуск. Она попалась на том, что принимала платежи от старого конкурента и присваивала средства Компании, что серьезно нарушает условия контракта. Мне жаль вам это сообщать, но ее поймали за руку.

Легкие Блю превращаются в глыбы льда. Она прикрывает панику слабым покашливанием.

— Это ужасно.

И это действительно так. У Элиз есть семья. Блю представляет чувства детей, когда они видят, что их мать уводят. Элиз не сможет защищаться. Конечно, ее не посадят в тюрьму общего режима. Нарушение контракта и последующие суды высосут из нее все имеющиеся средства. Блю надеется, что у нее припасены какие-нибудь сбережения на такой «черный день», как этот.

— Не то слово, — соглашается он. — Какая жалость.

— Ладно, спасибо вам за то, что передали мне новости, — говорит Блю. — Что дали мне знать. Мне правда нужно отдохнуть, так что… уйдите.

— Как хотите, — он поворачивается к выходу.

— И еще, директор Садлер, — говорит она, пытаясь сохранить уверенный голос.

Он поворачивается.

— Я была бы признательна, если бы вы больше никогда не приходили в мою комнату.

Садлер колеблется:

— Мне интересно, почему Кото это сделала? У нее было все: власть, влияние… Черт, это место фактически ей принадлежало. Разве у нее не было достаточно денег, чтобы не прибегать к воровству, которое поставило крест на ее карьере?

Он уходит, не дожидаясь ответа.

У Марсалис есть подозрения о мотивах Элиз. Когда Блю занималась исследовательской работой в университете Джонса Хопкинса, и ей поставили диагноз «синдром Бишара», по иронии об этом стало известно средствам массовых информаций. «Выдающийся генетик страдает редким генетическим заболеванием». В мире было диагностировано еще двенадцать случаев. Все эти люди были детьми колонистов и астронавтов. В итоге Блю стала предметом многочисленных статей об ответственности властей за ее судьбу и предоставлении доступа к самым большим медицинским ресурсам и умам страны.^[13]

Вначале она верила в светлый исход истории, проводя свои собственные исследования в лабораториях Земли. Она находила корпоративных партнеров, пытаясь раскрыть тайну заболевания и найти лечение без общественного героизма, но вскоре окончательно погрязла в работе и стала искать все более отчаянные решения. Она занялась самолечением, после чего потеряла свой круг общения.

А потом Блю познакомилась с Элиз Кото, которая говорила: «Я знаю, где вы можете найти лекарство». Она отправила Блю к звездам, в эту адскую небесную яму. Блю помнит боль, которую испытывала в свои первые дни на станции. Она помнит пронзительный крик первого ловца и ужас, который охватил ее при виде лицехвата. Она представляла себя героиней путешествия.

Если бы только она смогла дойти до конца, она бы снова стала здоровой.

Но ловцы стали инструментом, а вся поездка — работой.

Она осознала, что они предъявят суду записи Элиз. Вероятно, они уже обыскали ее дом. Как скоро они найдут секретные сообщения, переданные Блю? Насколько осторожна была Элиз? Они увидят только фотографии, или также найдут и шифры?

«Дориан Садлер ведет какую-то свою игру, — думает она, — но какую?» Блю смотрит на тумбочку и видит, что серебристый спичечный коробок директора все еще стоит на страже сигарет. Она берет его в руки и рассматривает — в выгравированном созвездии, которое она не узнает, вставлены рубины. Марсалис сомневается, что Дориану известно, что изображено на коробке, учитывая, что деловые люди почти никогда не увлекаются наукой. Вероятно, симпатичный мальчик подумал, что это просто изящный дизайн.

Из вредности она открывает коробок, чтобы посмотреть на содержимое: несколько ароматных, красивых деревянных спичек и оторванный кусочек картона, покрытый специальным веществом для зажигания. Она вытаскивает картон и большую часть спичек, оставив несколько штучек для того, чтобы коробок издавал грохочущий звук, когда Садлер его возьмет. Блю прячет спички под матрас и улыбается.

— Удачи тебе в поиске спичек на космической станции, ублюдок, — бормочет она под нос.

Час спустя Дориан возвращается, извиняется и спрашивает о своих сигаретах.

Примечания

12

Технология CRISPR — короткие палиндромные повторы, регулярно расположенные группами — новый метод редактирования генов, позволяющий вырезать нежелательные фрагменты ДНК.

13

Университет Джонса Хопкинса — частный исследовательский университет, основанный Джонсом Хопкинсом в городе Балтимор, штат Мэриленд, США.