Чужой: Холодная кузница

Алекс Уайт, 2019

Потеря «Надежды Хадли» обернулась для «Вейланд-Ютани» катастрофой, ведь вместе с колонией были потеряны и чужие, которых Компания намеревалась активно использовать. Впрочем, боссы корпорации не зря находятся на вершине пищевой цепочки. Ей снова предстоит сокращение штата… теперь на объекте, известном как «Холодная кузница». Удаленная станция RB-232 стала самым большим вкладом в создание военного потенциала ксеноморфов. Но когда Дориан Садлер отправляется на RB-232 с инспекцией, он обнаруживает, что среди персонала «Холодной кузницы» завелся шпион – тот, кто действует против интересов Компании. С точки зрения Дориана это непростительный грех. Как только враг будет найден, его ждет самая ухищренная расправа. Хотя разоблаченный, этот человек способен уничтожить станцию… и всех, кто на ней находится. Если, конечно, ксеноморфы его не опередят…

2. Прибытие

Электрополяризационная пленка иллюминатора затуманивает открывающийся перед Дорианом вид приближающейся RB-232. Станция напоминает штангу, поставленную на фоне огненного моря. Как явствует из брифинга, на одной из ее сторон находится жилой отсек, а на другой располагается пункт сбора и обработки секретной информации с особым режимом хранения, или ПСиОСИ. Свет Кауфманна, светила системы, создает вокруг станции зловещее гало. Мозг Дориана быстро проводит параллель между оттенками соединяющихся веществ и масляными красками в этюднике.

Гало также обеспечивает станции идеальный камуфляж.

Отложив секретные отчеты по RB-232, известной как «Холодная кузница», Дориан с жадностью выпивает еще одну бутылку соленого дерьма, которое обычно дают после пробуждения от криогенного сна. Он привык к этому вкусу, потому что любит крио. С каждым путешествием Садлер все больше отдаляется от родителей, друзей детства, и своей жизни в Бостоне. Это уже двадцатый полет.

С каждым билетом он все дальше и дальше отодвигает свое прошлое.

Он бы хотел нарисовать транзитную станцию, но это слишком просто — обычная тень на оранжевом фоне. Дориан задается вопросом, как бы она выглядела, если бы теплозащита вышла из строя, а коридоры и балки в течение секунды попали бы под действие сильного излучения. Как бы станция выглядела изнутри? Он проводит следующий час делая наброски и наслаждаясь резким контрастом черного на белом, созданным с помощью карандашей Конте.^[7]

— Стыковка через пятнадцать минут, шеф, — объявляет через громкоговоритель Кен Райли, капитан «Афинянина».

Дориан скучает по своей комнате на Луне. Вот это был пейзаж. Здесь у него только криосон и общественные туалеты. На этом корабле даже нет человека, с которым можно было бы развлечься в постели. Он единственный, от кого не зависит функционирование транспорта. Райли управляет кораблем, Сьюзен Спитери — второй пилот, Монтрелл Лупия отвечает за связь и навигацию. Все они выступают службой безопасности Дориана, пока тот выполняет свой аудит. Он никогда не нуждался в их услугах, но ему часто приходится посещать удаленные районы и доставлять туда очень плохие новости. В глубине души он надеется, что однажды увидит, как Спитери кого-нибудь пристрелит.

Это хоть было бы забавно.

Пока экипаж усердно пытается подготовить крошечное судно к стыковке, Дориан бездельничает в комнате отдыха. Он достает этюдник и любуется своей картиной, разминая кости после долгого сна. Иногда он думает, что надо было стать художником, но если бы он выбрал этот путь, то ему бы не удалось продлить свою жизнь с помощью постоянного пребывания в криогенной капсуле.

Согласно отчетам, на борту станции находятся тридцать два человека. Они участвуют в трех специальных проектах, два из которых отстают от графика. Один из них называется «Блестящее Сооружение», и он испытывает нехватку средств и обеспечения. Поскольку документы отредактированы, Дориан не знает, что это такое и в чем заключается задача проекта, — похоже, какая-то скучная работа по генетике.

Он добавляет последний штрих своему рисунку — границы RB-232, пронизанные настойчивыми лучами звезды. Внезапно судно дергается, и его рука теряет хватку. С поверхности бристольского картона на него смотрит толстая неаккуратная линия. Дориан только начал изучать технику изображения форм, но до этого дефекта рисунок однозначно выглядел лучше. Кипя от ярости, Дориан скрипит зубами и раздраженно заштриховывает картину, портя кончик карандаша. Затем он сминает бумагу и бросает ее вместе с карандашом в мусоросжигательную печь.

Будет сложно добраться до художественного магазина, находясь за десять парсеков от Земли, но он что-нибудь придумает. У него еще осталось много тюбиков с масляной краской.

— Шлюз закреплен, сэр, — информирует Кен. — Мы состыковались.

— Мягкая посадка, капитан, — говорит Дориан.

— Благодарю вас, сэр.

Капитан не понял сарказма, и Дориан сожалеет о том, что не добавил в свой тон больше яда.

Садлер идет в уборную для экипажа и моет руки, после чего вытирает их белым полотенцем, размазывая по ткани черный уголь. Подойдя к зеркалу, он завязывает многослойный галстучный узел, которому позавидовал бы даже председатель совета директоров «Вей-Ю» Ван Левен. Расправив квадратные плечи, он долгое время смотрит на свое отражение. Дориан расчесывается, приглаживает волосы с помощью какого-то средства и удостоверяется, что восходящий изгиб его щеки перетекает прямо в линию прически.

— Сэр? — голос Кена снова слышится через интерком. — Они ждут встречи с нами в ближайшее время.

— Они могут подождать, капитан, — отвечает Дориан, приглаживая одну непослушную прядь. — Мы были в пути целый год. Они проживут без нас еще пять минут.

— Понял.

Это самый уклончивый ответ, который только можно дать на корабле.

Кен, Монтрелл и Сьюзен проходят мимо уборных и направляются в общую зону, где они обычно рассказывают анекдоты и пьют пиво. Несмотря на недавний провал Кена, Дориан любит их. Они никогда не задают лишних вопросов, держат его в курсе всех событий и перебрасывают туда, где требуется проверка. Они не пытаются сделать его частью своей «семьи». Семью нельзя оценить в денежном эквиваленте.

Приводя себя в порядок, Садлер размышляет о том, когда в последний раз персонал RB-232 видел костюм. Должно быть, это было во время старта с Земли или на каком-то торжестве по случаю присвоения званий. Одежда местных устарела как минимум на пять лет, и Дориан очень хочет увидеть их реакцию. Теперь, когда он доволен своим внешним видом, Дориан присоединяется к своим товарищам в шлюзе.

Они с нетерпением ждут момента, когда выберутся из «Афинянина» и исследуют новую, хотя и временную среду обитания. Ему это нравится. Помощники сообщат ему о любых имеющих значение происшествиях, и тогда он сможет устранить виновных.

Слышится вой сирен. Вокруг шлюза вспыхивают желтые купольные огни, и двери открываются в просторный, пусть и пустой стыковочный отсек. Перед ним в центре палубы стоят малочисленные жители RB-232, слабая пародия на воинскую часть. Они прислоняются к контейнерам и сидят на полу, скрестив ноги. В следующее мгновенье люди поднимаются. Глаза Дориана разделяют их на группы по три человека, после чего он подсчитывает общее количество: восемнадцать человек. Это означает, что четверо из персонала воздержались и не стали его встречать. Он позаботится о том, чтобы запомнить лица и имена тех, кто присутствует.

Группа тусклых синих мигающих светодиодов протягивается по полу, вырываясь из шлюза вниз по центральной стойке. Возможно, это навигационная система? Дориан смотрит влево, пытаясь понять, сможет ли он проследить их путь, но ему не видно конца длинного коридора, поэтому он возвращает свое внимание к собравшейся команде.

В центре группы, словно непробиваемый заслон, стоят мужчина и женщина. Они ветераны, и Садлер уже знает, что они скажут, когда заговорят.

— Добро пожаловать в «Холодную кузницу». Я коммандер Дэниел Кардозо, а это Энн Векслер, глава службы безопасности.

Экс-военные всегда говорят первыми. Любят строить из себя важных шишек, но на самом деле в центре открытого космоса они совершенно бесполезны. RB-232 окутана множеством секретов. Говорят, что это темная тайна самой темной тайны. Никто не станет нападать на них. Они, наверное, создают здесь вирусы, а вирус не пристрелишь.

Кардозо старше и враждебнее остальных, и у него загорелая кожа. Вероятно, он повидал вооруженные конфликты и теперь наслаждается днями, оставшимися до выхода на пенсию. Энн — ровесница Дориана, спокойная, похоже, неконфликтная. Ей, должно быть, скучно. Дориан надеется, что это так. Скучающие люди склонны к необдуманным поступкам.

— Коммандер. Энн.

Дориан пожимает руки по очереди.

— Директор, — начинает Энн. — Мои данные могли устареть… Вы получили необходимую подготовку по безопасности? Допуск к работе с опасными веществами? Инструкции по сохранности материалов, использованию спасательного челнока, а также все необходимые коды?

«У меня есть чертов собственный космический корабль, женщина». Ничто не раздражает Дориана больше, чем все бессмысленные представления, которые он должен терпеть при каждой новой стыковке. Огромное количество времени тратится впустую только для того, чтобы он запомнил коды, которые никогда ему не пригодятся.

— Безусловно, — отвечает он. — Я не знаю, почему вы не получили эту информацию.

Энн кивает, но больше не продолжает разговор на эту тему. Она знает, что Дориан Садлер — слишком важная персона для такой ерунды.

— Вам известно назначение нашей станции? — спрашивает Кардозо.

— Я прочитал несколько отчетов. Картер Бёрк хотел начать специальный проект, но Совет по управлению не был уверен, что он способен тщательно его выполнить. — «Слишком тяжелая задача для младшего руководителя», — прочитал он между строк. — Значит, это резервная копия его проекта?

— Да, — соглашается Дэниел. — Я слышал, что он довольно далек от этого. Вам известно, добился ли он каких-то результатов?

— Понятия не имею, — говорит Дориан. — Это другой отдел.

Кардозо показывает рукой на трех человек — двух мужчин и женщину:

— Это наши ведущие специалисты: Блю Марсалис, Джозеп Янош и Люси Билтмор.

Судя по внешности, Янош занимается спортом. Дориан в первую очередь крепко пожимает руку этому мужчине, при этом стараясь незаметно выпятить грудь. Джозеп носит усы и очевидно любимую одежду, так как она уже изрядно поношена. Дориан решает, что Янош будет его утренним партнером по тренировкам. Возможно, Энн тоже захочет к ним присоединиться.

Следующая на очереди — Билтмор. Она застенчивая и неинтересная, с каким-то коровьим взглядом, который Дориан на дух не переносит. Садлер в душе надеется, что ее нужно будет убрать со станции. Она выглядит как ребенок, одетый в летный костюм взрослого человека. Он сердечно здоровается с ней и отходит настолько быстро, насколько это приемлемо с точки зрения приличий.

Как только Садлер добирается до Марсалис, то тут же останавливается и замирает. Волнистые светлые волосы, искусственно привлекательные черты. Он сразу узнает синтета.

— Разве вы не Маркус? — спрашивает Дориан.

Рот Маркуса расплывается в стандартной вежливой улыбке. Этот вопрос вызвал в андроиде восхитительное раздражение, которое Дориан никогда не испытывал. Он напоминает себе, что наравне с приветливыми, почти восторженными манерами, нужно держать и сердечное рукопожатие.

— Я часто бываю в его теле, — шевелит тонкими губами Марсалис, пожимая руку. — Я человек, пилотирующий андроида. Мое настоящее тело находится в жилом отсеке.

— Это невероятно.

Пока андроид стоит неподвижно, Дориан обходит его, с ухмылкой осматривая со всех сторон.

— Что ж, Блю, я директор Садлер.

— Рада познакомиться, мистер Садлер.

Значит, Блю Марсалис станет той частью, которая не впишется в схему Дориана.

— Пожалуйста, называйте меня просто «директор», по крайней мере, пока мы не узнаем друг друга лучше, — просит Дориан и сжимает губы.

Марсалис усмехается и с сарказмом смотрит на Кардозо. Дориан никогда раньше не видел такого выражения на синтетическом лице.

— Я не знала, что в наши дни на Земле «директор» является почетным титулом, — говорит Марсалис, скрестив руки на груди. — Понимаете… мистер, миссис, мисс, доктор… Директор.

Дориан оглядывается, наблюдая за реакцией экипажа. Они боятся аудитора, но им нравится комментарий Марсалис. Может быть, у него получится сделать из нее грубиянку. Он качает головой, нахмурившись:

— Я удивлен, что вас это так сильно беспокоит, мистер Марсалис. Или как? Мисс Марсалис? А может, я должен назвать вас просто Блю?

— Извините, — говорит Марсалис, снова протягивая руку. — Вы можете называть меня «доктор Марсалис»… по крайней мере, пока мы не узнаем друг друга лучше.

Дориан смеется, чтобы скрыть свое раздражение. Слова Марсалис и откровенное пренебрежение авторитетом аудитора можно сравнить с иглой, которую прижимают к мягким тканям под его ногтем. Однако если он уволит Блю, это будет слишком простой местью. В этом случае он окажется слабым.

Но он все равно ее уволит.

— Я уверен, вы хотели бы увидеть жилой отсек, директор Садлер, — говорит Кардозо. — Возможно, вы захотите устроиться, а затем…

— Глупости, Дэниел, — перебивает Дориан. — Давайте начинать. Я уже и так выспался. Покажите мне ваши проекты.

— Тогда позвольте продемонстрировать вам то, чем мы тут занимаемся, — говорит капитан. — Навигация, проложи путь в ПСиОСИ, — продолжает Кардозо, не обращаясь к кому-то конкретному.

В коридоре раздается короткий звон. Огни вдоль пола меняют направление, убегая прочь голубым потоком. Дориан вытягивает шею и следует дальше по новому пути.

— Пока вы здесь, это поможет вам перемещаться по станции, особенно в ПСиОСИ, — объясняет Кардозо. — Вы даже представить не можете, насколько здесь извилистые ходы. Некоторые из модулей были разработаны для содержания заключенных.

— Мило, — говорит Дориан. — А у вас что, есть заключенные?

Кардозо изображает кривую улыбку:

— Да, есть. Пойдемте, поздороваетесь.

Идея создания пункта безопасного хранения информации на секретной космической станции за десять парсеков от Земли — это уже перегиб. Что такого они скрывают, что до сих пор не окутано излучением Кауфманна?

Центральная стойка тянется не меньше, чем на половину мили, и по всей ее длине располагаются разъемы для дополнительных сборных модулей. У нее имеется еще одна точная копия, и это не может не радовать. Глядя в окна слева от себя, Дориан видит теплозащитный экран, спасающий от лучей находящейся под ними карликовой звезды. Пластины обшивки станции соединены шарнирами — неужели их можно двигать? RB-232 явно создана с целью расширения, но почему-то до сих пор пустует, за исключением двух концов. Деньги на ветер. Космическая станция должна кишеть сотрудниками и дополнительными жилыми модулями с персоналом.

Но это не его главная цель. Аудиторы получают небольшую выгоду от выявления утраченных возможностей. Это может стоить немалых денег, а его задача — сокращать расходы.

— Почему вы называете станцию «Холодной кузницей?» — спрашивает Дориан, шагая рядом с тремя руководителями проекта и несколькими сотрудниками.

Их сопровождают Кен, Сьюзен и Монтрелл.

— Потому что станция посвящена производству адаптивного и биологического оружия, а также оружия с искусственным интеллектом и программным обеспечением, — отвечает Энн, и ее уверенный голос проносится через центральную стойку. — RB-232 напоминает древние кузницы, где ковали мечи. Мы не производим здесь корабельную артиллерию, ракеты или импульсные винтовки. Тем не менее мы побеждаем в войнах.

— Понятно, — Дориан мальчишески улыбается, притворяясь очарованным, потому что он сомневается, что Энн в своей жизни хоть кого-то очаровала.

— Как вы видите по надстройке, с одной стороны находится пункт сбора и обработки секретной информации, а с другой — экипажный отсек, — говорит Энн. — ПСиОСИ виброизолирован и имеет полную физическую изоляцию. Данные не поступают и не отправляются, пока их не проверят наши официальные каналы. Это означает, что во время поставки снабжения мы можем полностью перекрыть поступление и передачу информации.^[8]

Они проходят через стеклянную дверь. Дориан смотрит внутрь и видит мигающие огни серверных стоек. В центре круглого помещения в ожидании стоит консоль с потухшим экраном.

— Это «Титус», — говорит Кардозо. — Он поможет провести аудит ваших секретных непроектных данных. Вы читали руководство по определению грифа секретности для RB-232?

— Да, коммандер, — отвечает Дориан.

Мужчина даже выпрямляется — уже давно никто не обращался к нему по званию.

— Но мне нужно будет сделать подсчеты по всем трем проектам, и понадобятся кое-какие сведения.

— Я сомневаюсь, что вы сможете увидеть мой проект полностью, — протестует Марсалис, и его (ее?) глаза рассеянно смотрят на потолок, словно подсчитывая перекладины. — Уверена, вы поймете. Есть некоторые аспекты, которые недоступны для действующих руководителей подразделений, поэтому обычный директор…

Дориан останавливается и прищуривается:

— Я думаю, вы увидите, что я не «обычный» директор, доктор Марсалис. Я облечен полным доверием старшего вице-президента, и пока я на станции, у меня есть доступ ко всем уровням секретности, со всеми паролями, — высокомерно отвечает он. — И раз мы затронули эту тему… Как… именно… вы заходите в ПСиОСИ, чтобы работать над своим проектом?

— Я не совсем вас понимаю, — говорит Марсалис.

Садлер направляется к доктору, и его длинные птичьи ноги всего за два шага сокращают между ними расстояние. Он машет рукой над головой андроида, и Блю отступает.

— На этой марионетке нет веревочки, — говорит Дориан. — Вы — ходячий беспроводной передатчик.

Он поворачивается к Энн и усмехается, будто они разделяют шутку. Однако в глубине души Дориан не считает это забавным. Он уже видит одно из самых больших злоупотреблений бюджетом на RB-232.

— Так зачем тогда мы построили многомиллиардный ПСиОСИ, если внутри него функционирует радиосвязь?

— Мои средства связи защищены, — убеждает Марсалис, — к тому же я получила специальное разрешение от Элиз Кото.

— Кото — вице-президент «Генетик Интерестс», и она настояла, чтобы Блю работала здесь, несмотря на свои… трудности, — добавляет Энн в защиту ученой. — Доктор Марсалис — ведущий научный сотрудник в своей области.

Дориан настораживается. За прекрасным синтетическим мужским лицом скрывается женщина. Его сердце трепещет. Он никогда не встречал человека, подобного Блю. Кардозо — морпех. Энн — начинающий морпех. Люси — шутка природы. Янош — ботаник. Но Блю Марсалис — это что-то неизведанное. Как ощущает себя человек, который живет в теле андроида? Когда она представляет зеркало, она видит в нем Маркуса или собственное лицо? Это болезнь так ее сломала? Он хочет ткнуть в нее иголкой, чтобы увидеть, какого цвета ее кровь.

— Тогда, я думаю, мы увидим нечто потрясающее, раз уж Компания сделала для вас особое исключение? — предполагает Дориан.

— Да, так и есть, — говорит Кардозо. — Вашей команде придется насладиться нашим жилым отсеком. Я не получал насчет них никаких указаний, поэтому ваши люди должны остаться здесь.

Кардозо серьезно смотрит на трио с «Афинянина»:

— Это все, что вам нужно знать.

Дориан кивает Кену, который радостно отступает. Остальные следуют за ним. В любом случае, Кена не заботит это бизнес-дерьмо, и он даже не потрудился это скрыть. Дориан никогда не думал о том, что они делают со своим свободным временем, которого у них более чем достаточно. Они могут хоть на стену любоваться, ему все равно. Они нужны только для перевозки или в качестве подкрепления.

Экипаж «Афинянина» исчезает в недрах станции, и тогда Кардозо отдает своим людям распоряжение следовать за гостем и показать тому станцию.

Дойдя до конца центральной стойки, они попадают в выгородку из сетки-рабицы. Коридор начинает уходить все ниже и ниже и заканчивается переборкой; чтобы пройти дальше, нужны код и ключ, а кроме того, дверь оборудована системой считывания биометрических параметров. Дверной проем окружают желтые предупреждающие полосы, а многочисленные камеры записывают все происходящее со всех возможных сторон. Когда Дориан оглядывается на огороженный коридор, то замечает блестящие черные автоматические орудия.

— Для чего они? — интересуется Садлер, кивая на пушки. — На станции злоумышленники?

— Мы называем эту зону «смертельным боксом», — говорит Энн. — Двухсотфутовый суженный коридор с радиопрозрачными огороженными стенами. За нами находится аварийный клапан. Если кто-то или что-то попытается отсюда выбраться, мы откроем огонь безгильзовыми патронами калибра десять на двадцать четыре.

— Выбраться отсюда? — повторяет Дориан. — Так что, у нас будет система распознавания «свой-чужой»?

— Нет, — объясняет Блю. — Этим пушкам все равно, друг вы или враг. Если вы оказались в «смертельном боксе», и они вас замечают, то всё, вы — труп. Мы не можем рисковать тем, чтобы из лабораторий что-нибудь вынесли.

Кардозо оборачивается, сложив руки за спиной:

— Директор Садлер, все, что вы увидите — секретная информация. Вы не имеете права экспортировать данные с этой станции без разрешения экспортного контроля — меня и Энн. Вам запрещено разглашать информацию третьим лицам, включая тех, кто обладает разрешением «Вейланд-Ютани». За несоблюдение правил, указанных в пункте шесть раздела «В» вашего трудового договора, предусматривается наложение гражданской и уголовной ответственности. Я ясно выразился?

— Это те же условия, с которыми я сталкиваюсь на каждой станции, коммандер, — отвечает Дориан. — Думаю, я справлюсь.

Дэниел ухмыляется:

— Интересно, что вы скажете, когда увидите, что находится внутри. Открывай, Векслер.

Энн и Дэниел вводят коды, сканируют руки и лица и, вставив в замки по ключу, одновременно их поворачивают. Дверь ПСиОСИ с шипением задвигается в гнездо. Дэниел приглашает всех внутрь, и когда они перешагивают через порог, Дориан замечает, что толщина переборки составляет почти пол-ярда. Протаранить ее невозможно.

Перед ними простирается общая зона ПСиОСИ — открытая структура высотой в три этажа, наверху которой находится закрытый стеклянный центр управления. Энн проводит Дориана внутрь, и остальные члены команды «Холодной кузницы» также следуют за ними.

— ПСиОСИ — это сто тридцать тысяч квадратных футов специализированных лабораторий, серверов и рабочих станций. Он предназначен для того, чтобы ученые могли работать сообща, и чтобы весь персонал имел возможность перемещаться между проектами. Не обращайте внимания на компактные размеры — на самом деле здесь полмили коридоров, соединяющих сотни крошечных комнат.

— Впечатляет, — говорит Дориан. — Похоже, вашей службе безопасности есть чем заняться. А это что? — он указывает на застекленный центр управления.

— Это «Джуно», интерфейс сервера искусственного интеллекта, — объясняет Дэниел. — Она будет помогать вам изнутри ПСиОСИ. Любой запрос в пункт сбора информации проходит через нее. «Титус» — это полный контроль над станцией. «Джуно» создана для секретных материалов.

Дориан ухмыляется:

— Вы же не серьезно?

Кардозо пожимает плечами:

— Вы же не настолько глупы, чтобы не запомнить разницу?

Сначала его знакомят с проектом под названием «Розовой орел», который возглавляет Джозеп Янош. «Розовый орел» — это своего рода реактор и фокусирующаяся антенная решетка. Они объясняют, что с помощью этого оборудования можно перехватывать шифрованную радиосвязь и вводить информацию. При этих словах Дориан «отключается». Джозеп обладает особой манерой разговаривать, что делает его технические объяснения просто невыносимыми: он заканчивает каждое предложение с восходящей интонацией, будто это вопрос. Каждый раз, когда он это делает, Дориан начинает злиться.

Но он уже знает, что «Розовый орел» не имеет значения. Этот проект идет по плану и будет доставлен в бункер в Западной Вирджинии во время следующей ротации экипажа. Когда это произойдет, Джозеп вернется домой, возьмет отпуск на год и отправится в поход по Аппалачской тропе. У него нет уязвимых мест, поэтому Дориан теряет к нему всякий интерес. Нет ничего более скучного, чем проект, реализованный в соответствии с планом.

Далее следует «Серебряная улыбка» — вирус нейронной сети. В отличие от «Розового орла» и «Блестящего сооружения», его название, составленное из пары случайно выбранных слов, звучит зловеще, словно какой-то бренд. Используя принтеры, Люси Билтмор сделала нашивку и логотип, которыми поделилась со своими лаборантами. Она использовала свой словесный товарный знак во всей операционной системе.

В номенклатуре этого диграфа имеется некая ирония — секретные специалисты «Вейланд-Ютани» должны выбирать для своих проектов названия, не имеющие известных ассоциаций, но Люси так не сделала. Если в тот момент она бы ввела в действие код вооружения, у противников не возникло бы проблем отследить, что данный проект ведет к RB-232. Дориан наблюдает за тощей женщиной с мультяшно большими глазами, крупным ртом и растрепанной короткой стрижкой. Он с нетерпением ждет подходящего момента, чтобы сделать выговор за эту вопиющую оплошность.

Предчувствуя прибытие Дориана, Люси подготовила презентацию, рассказав обо всех преимуществах, а также предоставила графики, в которых оказалось очень много ключевых пунктов. Она показала видео с двигающимся изображением, демонстрирующим эффекты «Серебряной улыбки» в компьютерной сети. Метод прост: вирус использует любую найденную связь, чтобы заразить другие компьютеры, а затем прочно связывает систему распределенной обработки данных. Чем больше компьютеров он заражает, тем умнее становится. Как только вирус чувствует уверенность, он интуитивно определяет самую уязвимую инфраструктуру и сразу атакует ее. Это может быть гидротурбина или система жизнеобеспечения.

— Но мы пишем программу таким образом, чтобы вирус был ограничен одним местом, потому что, знаете…

Люси прерывается, когда на экране появляется сообщение:

КАКИЕ-НИБУДЬ ВОПРОСЫ?

— Просветите меня, — говорит Дориан.

Под его взглядом Люси начинает испытывать дискомфорт. Она боится потерять финансирование.

— Это будет похоже на Апокалипсис, — нервно смеется Билтмор. — Он бы продолжал распространяться до тех пор, пока не уничтожил бы все системы, которые умнее его.

Дориан складывает руки за спиной:

— А… разве на данный момент большинство систем не умнее? В чем причина всех задержек?

— Информатика — это процесс решения нерешенных проблем, — говорит девушка, прижимая руки к груди и стискивая пальцы, словно выжимает губку для мытья посуды.

— Знаете, я думаю, что будет непросто определить точную дату выпуска…

Он слушает этот треп. Ее ответы расплывчаты и невнятны. Другие руководители проектов уже давно предоставили коды. Даже ее растущая паника неинтересна — это похоже на игру без соперника.

— Вы из того Билтмора, что в Северной Каролине? — спрашивает он, прерывая нить вокализованных пауз. — Ну, знаете, там есть большое поместье?^[9]

Она улыбается чрезмерно зубастым ртом с пухлыми губами:

— Я… не знаю.

Дориан пожимает плечами:

— Хорошо. Просто любопытно.

Он отворачивается от Люси:

— Следующий проект.

Примечания

7

Карандаш Конте́ — группа художественных материалов на основе искусственного графита, применяемых в графике и живописи. Чаще всего выпускается в виде мелков или карандашей.

8

Физическая изоляция — одна из мер обеспечения информационной безопасности, которая заключается в том, что безопасная компьютерная сеть физически изолирована от небезопасных сетей: Интернета и локальных сетей с низким уровнем безопасности.

9

Поместье «Билтмор» — жилой комплекс и туристическая достопримечательность, находящаяся в городе Эшвилл, штат Северная Каролина, США.