Кому нужна твоя правда?

Алексей Тырышкин, 2021

В городскую газету приходит новый человек – молодой и талантливый Шурик Тонов. Опыта у него нет, но это не беда, решили в издании, подучим! Знать бы работникам пера и диктофона, кого приняли на работу… Содержит нецензурную брань.

1. Встреча на высоте

Раннее майское утро сорокалетний редактор газеты «Городская жизнь» Витя Плашкин встречал хуже не придумаешь. Он болтался, схватившись за хлипкий провод, свисавший с крыши пятиэтажной хрущевки примерно на уровне четвертого этажа. Сил, чтобы самостоятельно выкарабкаться из этой ситуации у отвыкшего от физического труда ещё в школе Вити не имелось. У него даже горло перехватило от волнения и страха, поэтому он не мог позвать на помощь.

Справа и слева балконы были абсолютно безлюдны. Лишь из окна напротив на него с подозрением скалилась худосочная болонка, видимо, посчитав, что толстячок задумал свое цирковое шоу с канатом для похищения её любимой косточки. Витя Плашкин задумчиво и величаво провернулся вокруг своей оси под воздействием сил тяжести. Спасительный кабель слегка дрогнул, намекая, что время его на исходе.

Тут-то его и заметил какой-то паренек с третьего этажа, выйдя на балкон покурить. Он с восторгом открыл рот, выплевывая начатую сигарету, потом завопил в открытую дверь внутрь комнаты:

— Пацаны, хватайте камеру, бегите сюда! Тут мужик с крыши прыгает!

— Я не прыгаю! — пропыхтел Плашкин, дёрнувшись от возмущения. Его вновь провернуло вокруг оси. — Я… помогите!!!

— Снимай, снимай! — азартно голосили с третьего этажа, явно его не расслышав. — За такое и миллион подписоты можно хайпануть!

— Помо… помогите! — мявкнул в робкой попытке достучаться до мозгов юных видеоблогеров Плашкин. Троица только довернула зум камеры, чтобы снять страдания газетного редактора крупным планом.

— Вырастили поколение малолетних дебилов на свою голову, — простонал себе под нос Плашкин.

— Не, так мы лайки не заработаем, — рассудил один из юных видеоблогеров. — Вот если бы он упал, другое дело. И ещё бы так — хлобысь, и мозги в сторону!

— С четвёртого этажа? Ты прикалываешься? — усомнился его напарник. — Он только газон помнёт.

— Дяденька, — попросил третий. — Может ты сам брякнешься? И тебе смысла нет висеть, только упадёшь уставшим, и нам красивая картинка. А?

— Эй! — постарался как можно громко крикнуть Плашкин. — Я ведь если слезу отсюда, я до вас доберусь! Я ваши лица запомнил! Задницу надеру!

— Угрожает, — констатировал один из видеоблогеров. — Стадия принятия неизбежного. Скоро начнет торговаться.

— Фиг ему, а не доля с монетизации.

— Да, дождёмся пятой стадии — принятие своей участи. Вот после неё точно уронится. Только бы аккумуляторов хватило, я же камеру с вечера не заряжал.

Пока они переговаривались, на самой крыше что-то зашуршало, заворочалось и вскоре вниз, метрах в двух справа от терпящего бедствие редактора газеты, развернувшись в воздухе, провисли два альпинистских троса. Как раз между ним и видеоблогерами. Плашкин поднял голову вверх и увидел, как на самом верху слезает с кромки крыши на своей сидушке, похожей на качели, промышленный альпинист. Невысокий крепыш с голубой банданой, плотной камуфляжной робе и кирзовых сапогах стремительно развернул в воздухе свой инструмент в виде ведерка с краской, щетки и молоточка. Все это было надежно закреплено на его поясе с помощью карабинов. Слегка насвистывая шансонистую песенку, он начал неторопливо стравливать трос, снижаясь по стене. Его сонный взгляд скользнул по окнам, по стене… уткнулся в шумящих юнцов, которые мгновенно замолкли. Потом он заметил и Плашкина.

— Бро, — обратился к Вите альпинист. — Тут я дыру заделываю, Иваныч тебе не заплатит, зря стараешься.

— Я не альпинист, — прохрипел Плашкин, чувствуя, что силы уже покидают его. — Фото… Я хотел снять вид утреннего города с крыши! Тут самый хороший ракурс… Поскользнулся и выпал…

Потом он опомнился и заорал.

— Помогите! Падаю!

— Да хорош вопить, — поморщился промышленный альпинист. Он притянул к себе страховочный трос и качнул его в сторону редактора.

— Хватайся!

Плашкина дважды просить не пришлось. Едва он перехватил страховочный трос, альпинист притянул его за жумар к себе. Передал жумар в посиневшую руку спасенного и велел, постепенно стравливая трос, медленно спускаться вниз.

— Чем же ты снимал-то, горе-фотограф? — ухмыльнулся альпинист, дыхнув на редактора смесью чеснока с ядреным перегаром. Плашкин с грустью посмотрел вниз, на бетонный парапет, об который развалилась на куски его любимая полноформатная камера «Никон».

— Соболезную, — кивнул альпинист, проследив его взгляд. Не меняя скорбную мину, он спихнул Плашкина вниз и тот начал плавный спуск к земле.

— Блин, ну вы чо! — разочарованно пискнул один из юных блогеров, запоздало догадавшись, что кровавая трагедия в прямом эфире отменяется.

— О! — заметил их присутствие альпинист. — Местные папарацци! Ну-ка домой! Там «Лунтик» в самом разгаре, а тут у нас формат +18. Рано вам такое.

— Ой, да ладно! — оскалился тот что был с камерой. — Нам уже по восемнадцать, и мы студенты!

— Студенты? Половозрелые самцы в полном расцвете гормонов и мозгов? Это в корне меняет дело! — торжественно отозвался альпинист, отстегивая страховочный пояс. Крякнув, он встал на свою площадку ногами, расстегнул ширинку… — Тогда начинаем шоу!

— Эй, ты что заду…

— Вуааааля! Девочки, давайте хором: «Мать-моржиха, дай дождя»! Да пройдет золотой дождь!

Вопль юного видеоблогера перешел в бессвязный мат, к нему нестройным хором подключились и его друзья, ибо альпинист ничтоже сумняшеся направил на них мощную струю мочи — благо висел в полутора метрах в стороне и немного выше их балкона. Оплевываясь, матерясь и отряхиваясь, троица бросилась прятаться в комнату.

Альпинист спустился на землю, сдёрнул с себя амуницию и подошёл к сидящему перед обломками камеры редактору.

— Дорогая, небось? — участливо спросил небесный шоумен. Плашкин кивнул.

— Один объектив чего стоит. От него только обломки. И у тушки матрицу в хлам.

Потом опомнился, вскочил, принялся жать руку своему спасителю.

— Да что там камера! Если бы не вы! Я бы… Спасибо! Спасибо!

— Да ничего особого. Что мне там, пялиться на тебя что ли было. — скромно усмехнулся альпинист.

— Деньги? Давайте я вам в знак благодарности…

–…Обижаешь! Я что, барыга базарный, за спасение деньгами брать? Хватит и простого «спасибо»!

— А если «спасибо» и коньяк? — опытный редактор знал, чем уважить человека труда. Вопрос попал в цель. Альпинист благостно улыбнулся.

— Смекаешь!

— Вот и отлично, я завтра тогда сразу после планерки к тебе сюда заеду, коньяк подвезу. Самый лучший!

— Сюда заедешь? — недоуменно оглянулся альпинист. — А нахху… зачем именно сюда? Я сейчас дыру заделаю на третьем этаже и всё, ищи-свищи меня. И тут из всех достопримечательностей будут лишь три малолетних обтекателя ссаниной при модной видеокамере. Эх, как они удачно подвернулись, я ж с утра пива дёрнул в виде опохмела, думал, пора подгузники надевать. Там-то на высоте сходить некуда. Только в форточку разве кому.

— Так куда приехать? Где у вас база?

— Да нигде, собственно, — пожал плечами альпинист. — Сегодня здесь, завтра там. Дай лучше свой адресок, и я заскочу, как буду свободен. А? Ты где работаешь?

— Я редактор газеты «Городская жизнь», — гордо поведал Плашкин. — Меня зовут Виктор Петрович Плашкин, слыхал, может быть? Редакция у меня по адресу…

— Газетчик? — уточнил альпинист. — Бюджетник что ли? Э, ну тогда какие с тебя коньяки, уважаемый, вы там и так с хлеба на жаренные факты от голода перебиваетесь.

— С чего ты взял, что мы нищие? Да и не бюджетники вовсе! — возмутился Витя. — У нас частная газета, рекламы много, денег зарабатываем прилично. Владелец издания — Сергей Фаддеевич Кулик нас не обижает. Кстати, он как раз в этом доме живет! Вот было бы радости ему с утра выйти на работу и обнаружить мое тело на асфальте… В общем, прекрасный собственник. Всё платит в срок, иногда и премии солидные выделяет.

— Ну да, похоже так и есть, — согласился альпинист, глянув на останки полноформатной камеры. Видимо, он смутно разбирался в моделях. Хотя бы на уровне их цен, и понимал, что стоит такая примерно, как средней паршивости иномарка. — Как, говоришь, твоего хозяина зовут? Кулек?

— Не хозяина, а собственника издания, в котором я работаю, — аккуратно подчеркнул Плашкин. — А фамилия его Кулик. Довольно известный в городе человек.

— Ясно. Ну тогда до завтра. Завтра я к тебе приеду. Хорошо?

— Хорошо. Вот мой телефон на визитке. Звони, я всегда буду рад!