Большая Связь

Алексей Тырышкин, 2016

Где-то на одном конце Вселенной муравьиная цивилизация наткнулась на остатки яростного космического боя человекоподобных существ и решает воскресить одного из бойцов. А на другом конце бескрайнего Космоса альянс могущественных цивилизаций приглашает в свои ряды первых землян, которые должны доказать право человеческого рода на достойное место среди разумных существ. Казалось бы, события эти далеки друг от друга. Но так ли это? Нет ли здесь связи? Книга из серии Вселенной Вахтера (Тейлитэ).

Глава 14. ЧП на складе

Степанов ждал Киселева и его спутницу, как озабоченная мамаша загулявшую дочку, едва ли не на крыльце административного здания части.

— Как хорошо, что вы вместе! Надо будет поговорить с обоими. Пошли ко мне.

Когда они зашли в его кабинет, офицер сразу же включил камеру видеонаблюдения за складами. Тот совет Майи пришелся кстати. Видно было, как неспешно ходит Муха с пулеметом Киселева в полной выкладке по огромному помещению, в широком коридоре между двумя высокими пирамидами из снарядных ящиков. Муха светился от удовольствия и важности, поскольку просто обожал разное оружие. А тут ему целый пулемет доверили — чего технике простаивать, если хозяин в увольнении.

Степанов повернул к парочке экран рабочего компьютера.

— Очень интересная видеозапись была вчера ранним утром. Майя, ты ее можешь объяснить?

Майя поправила очки и вздохнула: мол, что там еще, показывайте.

Степанов щелкнул клавиатурой, стартовала видеозапись. Картинка показывала четвертый склад. Тот самый, где караульные столкнулись со снарядоядной тварью. По коридору посреди склада, образованного высокой пирамидой наставленных друг на друга ящиков с боеприпасами, чинно шагает с автоматом на плече белобрысый веснушчатый солдатик — Миха. Ну да, он как раз после дежурства в увольнение и отправился.

Вот он прошагал далее. Внезапно от снарядных ящиков отделилась тень. Киселев даже привскочил с места, приникая к монитору. Монстр? Нет. Майя. Она была только пару мгновений, легко и бесшумно промелькнув за спиной Михи, так, что он даже не заметил. Ловко вспрыгнула на гору ящиков. Исчезла из вида.

Запись остановилась.

— Я больше не буду, — только и сказала Майя, слегка покраснев.

— Ты просто объясни, что ты там делала? Библиотекарь в три часа ночи на охраняемом объекте? Как? Зачем? А если бы тебя пристрелили?

Было заметно, что у Степанова все это просто не укладывается в голове.

— Леша мне сказал, что вы неизвестное животное ищете. И вот я пробралась, чтобы его найти.

Степанов вперил в Киселева прожигающий взгляд.

— Ты что, охренел, такие вещи рассказывать?!

— Какие такие вещи? — парировал сержант так же грубо. Все же не с духом разговаривает, ему до дембеля считанные дни. А там гражданская жизнь и офицер Лехе никто. — Майя знает, что это за тварь.

Тут уже Майя посмотрела на него с удивлением.

— Я тебе этого не говорила.

— И так понятно, что знаешь, — уверенно сказал он ей. Угадал. Майя, вздохнув, пояснила.

— Судя по тем следам, что я нашла на складе, там поселилась личинка Пожирателя Звезд. Ее бы по уму вообще не трогать. Отъестся, окуклится и улетит дальше, за пределы Солнечной системы.

— Так она, пока отъестся, нас без снарядов оставит! — взорвался Степанов. — И присядем мы с Киселевым на несколько годков!

Он прошелся туда-сюда возле окна. Выдохнул.

— Я даже не спрашиваю, откуда ты все это знаешь.

— Так ведь она библиотекарь, — пришел Леха на помощь подруге. — Им положено все знать.

Его слабая попытка не была зачтена ни Степановым, ни Майей. Они ее восприняли как шутку.

— А как убить эту личинку Пожирателя Звезд?

— Да в чем вопрос, ну дадим ей отожраться, и пусть дальше летит! А документы опять смухлюем! — вновь возразил Киселев. Когда упомянул про мухлеж с документами, Степанов опять страшно вытаращил глаза, мол, сдурел такие вещи говорить при посторонней. Но Лехе было все равно, Майе он доверял. — Может, вообще этот склад перевести на хранение неисправных боеприпасов? И пусть себе кушает на здоровье.

— Личинку лучше не пытаться уничтожить, — авторитетно сообщила Майя. — Есть риск попутно уничтожить вашу планету.

— Вашу планету? Вашу?! — переспросил Степанов, сощурив в подозрении глаза. — Кстати, а почему ты не двигаешь губами, когда говоришь?

Майя на ходу попыталась что-то придумать, но, бегло бросив взгляд на все еще включенную камеру видеонаблюдения, забыла о заданном вопросе. Расширила от удивления глаза. И крикнула Мухе, который, разумеется, не слышал ее.

— Нет, не делай этого!

Все резво повернулись к монитору. Муха, отступая, дрожащими руками снимал с плеча свой пулемет. А перед ним, метрах в пяти, небрежно охватив загребущими конечностями снарядные ящики, сидел тот самый монстр. С нашей встречи он немного подрос. Но на вид оставался таким же отвратительным.

Зрители смотрели, остро предчувствуя беду. И не могли ничего изменить. Муха без размышлений нажал на спусковой крючок, выпуская рой пуль в космического зверя. Кажется, боец что-то орал и даже зажмурился от дикого страха.

Часть смертоносного металла ушла в снарядные ящики. Часть — в существо. Было видно, как они высекают искры из его шкуры. И, кажется, один или два ударили в какое-то болезненное место. Монстр разъярился. Его единственный глаз вспух, расширяясь в размерах и накаливаясь ярким красным цветом.

— Беги! — закричала Майя.

Конечно, Муха ее не слышал, суматошно перезаряжая пулемет. А если бы и слышал, уже ничего не успел бы сделать. На миг обзора не стало — все утонуло в ослепительной вспышке. А когда склад снова был виден, на полу лежала рука с пулеметом, догорал кусок сапога и чернел на полу силуэт превращенного в пепел человека.

— Твою мать, — выругался Степанов, побледнев от ужаса. Майя вскрикнула от ужаса, закрывая лицо ладонями. Леха матюгнулся.

Монстр же стал медленно отступать в залежи ящиков. С его шкуры капали огромными каплями куски чего-то, горящего жирным желтым пламенем. Еще пара мгновений, и эти капли, сопровождающие уход зверя, стали разрастаться, охватывая деревянные доски снарядных ящиков.

Степанов среагировал первым, рванув трубку стационарного телефона.

— Дежурный?! Бегом поднимай пожарных, склад горит! Откуда? От верблюда! Бегом, я говорю, сука!

По всей части завопила тревожная сирена. Степанов бросил трубку и посмотрел на меня потерянным взглядом.

— Пожарные укатили тушить Дом культуры в Орловке. Солдатню, кроме караульных, увезли в кино, остальные в увольнении…

Еще бы, раннее утро воскресного дня. Кого ты тут еще найдешь. Все плохие дела против отечественных войск всегда начинаются ранним утром в воскресенье.

После секундной растерянности глаза Степанова блеснули вспышкой пришедшей идеи. Он сгреб связку ключей со стола и на ходу рявкнул.

— Киселев, за мной! Заводим пожарный танк и рвем на склад, попробуем разбросать снаряды, прежде чем они начали взрываться. Бегом! Каждая секунда в цене!

Киселев устремился за ним. Идея, при всей опасности ее исполнения, была здравая. Пожарный танк с водометом — самое то, чтобы прорваться к очагу возгорания и пресечь распространение огня в зародыше. Будем еще надеяться, что не полыхнут другие склады, что земляная обваловка вокруг склада защитит округу от разлетающихся боеприпасов.

— Ребята, — подала голос Майя, на сей раз, старательно выговаривая губами каждое слово. — Ваша авантюра опасна и бессмысленна. Огонь, который распространяет личинка Пожирателя, простыми средствами не потушить.

Степанов на миг остановился, затем легкомысленно ответил.

— Да плевать. Делай, что должно, и будь, что будет. Следуем инструкции. А ты давай, быстрее дуй в деревню. На складе есть такие опасные штуки, если они рванут, от нашей части только воронка останется. Киселев, за мной, говорю!

В голове у сержанта неотвязно крутилась песенка «Я люблю тебя, жизнь» Марка Бернеса, она как раз недавно играла по громкоговорителю, нарушая тишину безлюдной части. Самый уместный саундтрек, когда идешь на смертельно опасное дело.

Майя встала, вздохнула, затем картинно уронила стул. Степанов и Киселев рефлекторно обернулись на этот звук и застыли, как вкопанные. Тела не слушались. Что еще за штучки?

Майя пела. По крайней мере, это походило именно на песню. И слова-то вроде непонятные, набор плавно переходящих один в другой звуков. Однако смысл на удивление четко впечатывался в сознание.

— Огонь горит и плавит все вокруг. Дайте ему гореть, бессильные перед стихией. Дайте ему взять свое. Отдайте ему мертвое и спасайте живое, отдайте ему вещи, уводите людей.

— Все правильно, — послушно согласился Степанов. — Надо бежать отсюда и уводить людей. Наша попытка будет бессмысленной. Надо уносить ноги. Спасаться самим и спасать людей.

Офицер сразу же вышел прочь из кабинета.

— Дежурный! — слышался его голос внизу. — Бегом собирай всех, кто сейчас в части и уводи в ближайшую деревню! На складах пожар, тушить уже поздно!

Леха повернулся к Майе.

— А ты?

Та удивленно воззрилась на него.

— Погоди, на тебя что, Грустная Песня не подействовала?

— Какая еще Грустная Песня? — прищурился тот.

Она не ответила, только в очередной раз зардевшись румянцем. Леха заметил, что окно за ней было настежь распахнуто. Когда это случилось? Упустил момент, а ведь Степанов категорически не любил его открывать. От ветра постоянно со стола на пол улетали важные документы, ищи их потом. И еще одну странность он заметил, но теперь уже во внешности подруги.

— Что у тебя с волосами?

Майя испуганно схватилась за голову и посмотрела на него с вопросом в глазах.

— Что?

— Они теперь черные! Не могла же ты их покрасить прямо здесь!

Она испугалась не на шутку. Потемнение волос было каким-то страшным симптомом. Правда, распространяться о нем Майя не стала. Отступив на шаг, повернулась к Киселеву спиной и вдруг резко разорвала на себе кофточку, обнажив кожу.

— Что у меня на спине? — поинтересовалась она.

— Шрамы. Черные паутинки вокруг них.

— Шрамы? Сколько?

— Два.

— Должен быть только один. Ведь одно Проклятие перешло к тебе. Такого не может быть. Если только… Кей Сей, прикоснись ко мне!

— Кей Сей?

— Да, теперь это будет твое имя, — уверенно ответила Майя. — Нравится?

И не понять, то ли фамилию «Киселев» так переиначила, то ли имя «Алексей». А может вообще что-то свое имеет в виду. Но в любом случае, уговаривать прикоснуться долго не пришлось. Нежная кожа, приятные глазу формы — ее тело просто звало обнять и приласкать. Вспомнив, каким ударом закончилось прошлое прикосновение к ее шраму, Леха осторожно положил ладонь на область чуть ниже него. Перед глазами вспыхнуло и поплыло разноцветье пятен. Он поспешно отдернул руку. В предплечье будто вонзили кусок раскаленного железа. Как раз туда, где после переноса Проклятья теперь набухал ожог, подернутый замысловатой черной паутинкой.

Майе тоже досталось. Было видно, как один из шрамов внезапно засиял ярко-красным, а затем стал неспешно угасать, отбрасывая тонкий черный дымок. Запахло паленым мясом.

— Что это?

— Похоже, Проклятие Разлуки, — обреченно сообщила Майя, оборачиваясь. — Одно из высших Проклятий. Налагается на двух любящих друг друга. Так, чтобы они не смогли испытать никогда физической близости и всегда оставались на расстоянии. А если они попытаются презреть это условие, шрамы их просто спалят заживо.

— Есть выход? — деловито спросил Леха, разглядывая причудливый шрам на своем предплечье, величиной с пятирублевую монету. Потрогал — горячий.

— Я постараюсь найти проклявшего меня и поговорить об этом с пристрастием, — сказала Майя, и в глазах ее пронеслось нечто убийственное. В прямом смысле. Видимо, убивать ей уже приходилось и не раз. — Сначала мне придется выманить с вашей планеты личинку Пожирателя, уведу ее прочь из Солнечной системы. А затем надо будет спешить на поиски. Пока я еще в силах себя контролировать. Поцелуй меня на прощание.

— Но…

— Я вытерплю, я сильная, — уверила Майя. — И ты сильный тоже.

— Прекрасная парочка, — кивнул Леха. — А что делать мне?

— Я — Возлюбленная Мироздания. И ты постоянно проси у него дать нам новую встречу, — сказала Майя, добавив менее уверенно, что возможно, она и состоится.

Потом она прильнула к нему и поцеловала прямо в губы, нежно и страстно, не обращая внимания на тут же вскипевшие раскаленным огнем шрамы. На ее глазах были крупные слезы.

— Кей Сей, — сказала она, утирая слезы. — Прощай, Кей Сей.

Леха провел ладонью по ее темным волосам, которые еще помнил серебряными.

— До свидания, Черорваукаи.

Ведь запомнил же это странное сложное имя. И не зря — глаза Майи потеплели при его звуках. Она легко вскочила на подоконник, не оглядываясь, прыгнула вниз и пропала.

Напоследок Леха уловил только, что теперь ярко-красным горели оба ее шрама. И что она при этом чувствует, даже боялся представить. От такой постоянно жестокой боли поневоле станешь этим самым Бешеным…

Со стороны складов что-то громыхнуло, докатился удар взрывной волны, зашатались деревья во дворе, посыпались прошлогодние ранетки. Испуганно заголосили собаки в кинологическом питомнике. Леха бросил взгляд на монитор видеокамеры и застыл.

В помещении склада потемнело, погас огонь — это после детонации одного из снарядов ящики раскидало по стенам, сбив пламя ударной волной. Только местами еще горели небольшие огоньки: тлели те самые неугасимые выделения личинки, про которые говорила Черорваукаи.

Черорваукаи уже находилась там. И монстр также. Они стояли друг против друга. Девушка была безоружна.

Точеными жестами она вскинула руки вверх, сделала из них домик над головой, после чего резко провела ладонями вдоль тела. Нечто невидимое откинуло монстра прочь, куда едва доставал обзор камеры. Прямо астральное карате какое-то. Хотя нет — если приглядеться, никакой мистики. У Майи в ладонях, оказывается, был камень, который она и метнула. Вот потянулась в кармашек за следующим… Блин, интересно, что она в эти камни напихала?!

Еще одна неуловимая игра жестами, склад тряхнуло, видеокамера закачалась, давая дерганую картинку. Монстр получил вторую оплеуху. Отправив противника в нокдаун, библиотекарша крутнулась на месте, словно фигуристка, исполняющая тройной тулуп. Нечто темное начало сочиться с ее тонких пальцев, будто она черпала саму тьму ладонями. Мгновение — и ее это темное нечто окутало с ног до головы. Начали вырисовываться черты некого портала. Видимо, именно в него хотела заманить монстра Черорваукаи, надавав оплеух, после которых тот должен был взъяриться и кинуться за ней в погоню.

А затем оказалось, что личинка не какой-нибудь мальчик для битья. И умеет постоять за себя. Едва Черорваукаи отвлеклась на создание портала, как на миг пропала картинка от яркой вспышки — сердце у Киселева оборвалось, поскольку все это напоминало сцену гибели Мухи. Леха успел заметить, как руки Черорваукаи в последний миг вскинулись в отвращающем жесте. Полыхнувший огонь наткнулся на невидимую преграду, ушел в стороны. Но следом чудище ударило уже своей длинной конечностью, удар пришелся по плечу Черорваукаи, в воздух яркой алой взвесью взлетела кровь из ее раны. Леха увидел, как открылся ее рот в немом крике боли.

Вскочил и бросился вниз. Едва не сбил с ног дежурного, который, увидев его, сделал круглые глаза.

— Ты разве не в увольнении? Бегом из части, склады полыхают!

Тоже новость.

— Где пожарный танк?! — заорал Киселев бешеным голосом, даже не слушая его.

— В боксе. А какого…

Леха уже скакал вприпрыжку в сторону бокса.

— Киселев! — раздался командный рык Степанова со стороны КПП.

На окрик он не среагировал, однако через некоторое время услышал сзади громкое пыхтение Степанова, приостановился, поджидая. Кстати, офицер будет нужен. Танк сержант водить не умел. А Степанов водит, несколько раз уже катался по части.

— Ты куда?! Немедленно возвращайся! Всех солдат эвакуируем в военную комендатуру! Документы…

Леха резко обернулся и вмазал ему в челюсть. Степанов шлепнулся на задницу, растерянно глядя вокруг. Уже и каску натянул, воин, блин, полутораметровый.

— Ты… — начал он.

— Очухался? — участливо поинтересовался Леха, подавая руку. — Тебя Майя загипнотизировала, вот и тянет быстрее убежать из части.

Степанов растерянно смотрел на протянутую руку.

— Наш первоначальный план был такой: взять пожарный танк, закатить на горящий склад, раскидать там все ящики и залить пеной, чтобы погасить огонь, — пояснил Леха, но заметив, что Степанов плохо слушает, проникновенно спросил. — Как гипноз, действует, или еще вкатить?

Степанов сплюнул кровавую слюну.

— Не н-надо. Я в норме.

И непонятно было, то ли ему хватило выйти из гипноза одного удара, то ли он просто решил не испытывать судьбу и согласился лишь бы его не лупили по морде.

Танк стартовал довольно грузно. Зарычал двигателем, загремел гусеницами по бетонке, потом скатился на грунтовую дорогу и полетел, набирая скорость, в сторону складов. На территорию самих складов дорога шла через еще один КПП, а у него проезд перекрывался расставленными в шахматном порядке бетонными блоками: хочешь — не хочешь, скорость снизишь, поскольку меж ними нужно лавировать змейкой. Степанов, матюгнувшись, вломился справа от ворот, свалив забор.

— Все равно ключей нет!

И то правда. Новый забор поставить за день три солдата сумеют, если авантюра удастся. А если не удастся, то и смысла в заборе никакого. Танк рванул дальше, не сбавляя скорости.

От горящего склада вертикально в небо уходил толстый столб жирного черного дыма. Внутри что-то потрескивало, било сквозь крыши отсветами, словно в складе заперли грозовую тучу. Не похоже, что такое из-за горящих снарядов происходит. Скорее всего, тешатся инопланетные гости. А значит, девушка как минимум жива, и, судя по мощности вспышек — вполне себе здорова.

Без лишних обсуждений вломились танком на склад тем же образом: с ходу выбив двери. Справа ревело пламя, горела древесина ящиков, гулко хлопали взрывающиеся патроны. Пылали два-три ящика и слева, где хранились артснаряды. Танк воткнулся в груду справа, развернулся там, под аккомпанемент грохота падающей стены из ящиков. Зашипела мощная струя лафетного пожарного ствола, покрывая все вокруг толстенным слоем пены. Пару раз что-то гулко хлопнуло под колесами, но чего танку будет. Танк — это сила, пусть и пожарный.

Погнали дальше, склад большой, требовалось проверить и другие участки, вдруг еще в каком месте пылает. Но это по легенде. На самом деле самоназначенные пожарные приближались к месту схватки Майи с монстром.

Внезапно двигатель танка издал жалобный скрежет и заглох. С диким матом, поминая Темрюкова всеми заслуженными и незаслуженными словами, Степанов попытался снова завести машину, но у него ничего не получалось.

— Бегом из машины! — заорал Киселев офицеру. — Если здесь заполыхает, танк нас не спасет!

— Др-р-раный Темрюков! Если выживу, он у меня очки туалетные всю жизнь будет драть, сука такая! — орал взбешенный Степанов. Все же из танка вылез. Но только чтобы открыть на боковине машины крышку ящика с инструментами. Он торопливо погрузил туда руки, зазвенев ключами и пассатижами. — Не боись, минут пять и заведу. Ты…

— Я пока по делам, — ответил ему Леха, глядя на лежащий рядом пулемет, который все еще держала за ремешок рука Мухи. Степанов даже не расслышал, углубившись в ремонт.

Стряхнув кисть Мухи с оружия, поднял РПК-74, вытащил рожок, проверил — полный, боец как раз его заменил, когда чудовище накрыло огнем. Поставил на одиночный. Дослал патрон. Прицел править смысла не было — если что, бить придется в упор. А с учетом того, что монстр оказался крепким орешком, стрелять в него лучше по конкретным точкам. В глаз там, щель какую-нибудь. Пошли? — спросил Леха свою храбрость. Ее не оказалось на месте, ушла по делам в пятки, но то, что было, вздохнув от жажды жить, всхлипнув, все же взяло себя в руки и сказало — пошли!

Далее стена из ящиков уводила налево. Оттуда слышался треск, точно раздирали гнилую ткань. Несколько раз ударил свет, словно работала вспышка фотографа-профессионала. Леха быстро выскочил с пулеметом наизготовку.

Монстр находился к нему боком. С другой стороны, в пяти шагах от него стояла на коленях Черорваукаи. Юбка оказалась безбожно изодранной, кофточка — мало того, что разорвана в клочья ранее, так теперь еще и дымила опаленными рукавами. Правый рукав краснел свежей кровью. Лицо… похоже она находилась в каком-то трансе, не замечая ничего, кроме цели. Всклокоченные волосы угольно черного цвета шевелились как бы сами по себе. Бледное лицо осунулось. Глаза уже не сияли — пылали ярко-фиолетовым неистовым пламенем.

— Какая упрямая тварь. Не хочет уходить за мной, а камешки кончаются — сообщила Майя, не поворачивая головы. Киселев кивнул.

— Может, тогда за мной пойдет.

После чего открыл прицельный огонь по глазу и прочим уязвимым, как он надеялся, участкам на теле монстра. Пулемет работал, как на учениях, пули шли охотно и точно. Тварь зашипела, поворачивая свой глаз в сторону нового врага, при этом пытаясь не выпускать из внимания и Майю, поскольку угрозу от нее уже достаточно осознавала. Весь вид монстра говорил о том, что девушка его неплохо отделала. От обстрела он сменил тональность, перейдя с шипения на тонкий свист. Попавшие в глаз пули оказались болезненными, тварь задергалась.

Воспользовавшись замешательством противника, Леха мгновенно очутился рядом с Майей, махом водрузил на плечи и побежал с нею прочь, спотыкаясь о пулемет, который волочился на ремешке следом. Рядом запоздало хлобыстнул удар конечности существа.

За поворот он вылетел, как болид «Формулы-1», Степанов в это время победно выглядывал из танка, прислушиваясь к звукам работающего двигателя. Сзади еще раз хлобыстнуло, снарядный ящик в углу лопнул, из него на пол со звоном посыпались патроны.

— Что случилось?

— Монстр за нами гонится! — заорал Леха, кривясь от внезапно нахлынувшей боли: опять дал о себе знать шрам Проклятия. А как же, подумалось — Майя на мне, правила игры никуда не делись.

Степанов поперхнулся, глянув на лениво выползающую из-за угла тварь. Выронил пассатижи.

— Бегите на выход скорее, я его задержу! — приказал он, захлопывая за собой люк водителя танка. Потом рванул с места, прямо навстречу твари. Леха с Майей на спине добежал до самого входа, далее сил не хватило. Упали, откатились друг от друга, корчась от боли — шрамы стали чадить легким черным дымком.

Удар, вспышка, волна жара опалила их спины. Танк врезался в монстра и подмял его под себя, крутнувшись на месте. Но на этом ресурс двигателя и завершился. Машина задымила и заглохла. С лафета вокруг сама собой побежала пена.

— Похоже, все, — выдохнул Леха.

— Мне пора, — отозвалась Майя.

— Куда ты сейчас? С монстром покончено, заманивать уже некого. Да и посмотри на себя. Тебе бы отлежаться. Дай, перевяжу.

— Бешенство, — кратко пояснила она. — Если я задержусь, то превращусь в нечто, по сравнению с чем эта личинка вам покажется беспомощным котенком.

Леха открыл рот для каких-то возражений, протестов, но она просто развела руки в стороны, между ее ладошками образовался черный проем. Когда он разросся до достаточного размера, Майя молча нырнула в этот портал, который вновь соединился за ее спиной.

Из склада послышался стон. Степанов. С разбитым лицом и поврежденной ногой пытался спрыгнуть с танка. Леха поспешил к нему на подмогу.

— Ты посмотрел, нигде больше не горит ничего?

Кто о чем, а вшивый о бане.

— Сейчас вынесу тебя подальше, потом гляну, — отозвался Киселев. — Все равно огнетушители у входа.

— Надо будет еще эту тушку вытащить из-под танка. Монстра нашего снарядоедного, епта. В кунсткамеру сдадим на чучело… Ах ты ж сука!!!

Леха резко обернулся назад, куда и смотрел сам Степанов. Инопланетный монстр заползал на танк — как ни в чем не бывало. Пусть не совсем здоровый, но вполне живой.

— Отойди с линии прицела, сейчас я его щелкну из «Макарова». Будет знать, как жрать мои снаряды! — расхрабрился Степанов. Бежать ему из-за поврежденной ноги не имело смысла, все равно тварь догонит. Не сама, так своим огненным дыханием. Потому он героически решил подороже продать свою жизнь.

Внезапно в ушах раздался легкий хруст. Затем мерный голос с нечеловеческими интонациями спросил:

— Значит, ваша агрессия… ее мотивация в нежелании давать вашу пищу мне? Если вам было нежелательно отдавать мне еду, которую вы сами не едите, почему не сказали об этом сразу? Почему агрессия, люди? Что вы за жестокие существа?

— Это мы-то жестокие?! — чуть не подавился возмущенным криком Степанов. — А кто Муху убил?!

Справедливости ради, Муха открыл огонь первым.

— Глупые, жадные, жестокие существа! — воскликнуло существо, помотав из стороны в стороны глазом, который в настоящее время был светло-голубого цвета и походил на разбитую автомобильную фару. — Если жалко вашей пищи — ешьте ее сами. Я ухожу в Космос и не вернусь на вашу никчемную планету, пока вы не образумитесь!

— Скатертью дорога! — процедил Степанов. Тварь не ответила, с места в карьер прыгнув прямо вверх, проломив крышу и уйдя в небо, стремительно, словно ракета. Нам под ноги упали куски проломленной кровли.

— Какие мы обидчивые, — резюмировал офицер. — Солдата спалила, девчонку поранила, а виноваты все вокруг, но только не она.

— Не то слово, — устало согласился сержант. — Что только из такой невоспитанной личинки окуклится, страшно представить.

Степанов сначала улыбнулся, потом издал смешок, потом стал ржать уже в полный голос. Нервное, подумалось Лехе, но не сумел сдержаться и тоже закатился смехом.

На сердце было пусто и грустно из-за расставания с Майей.

Вдали послышались сирены пожарных машин.