Дикий. Забытая федерация

Алексей Поганец, 2022

Мечты Дикого сбылись. Есть свой корабль, хоть и для полетов только внутри системы. Есть и любимая работа, приносящая стабильный заработок. Появились и друзья. Даже есть знакомая принцесса, но очень далеко. О чем теперь мечтать? Конечно, о спокойствии. Дикий предполагал заниматься любимым делом, восстанавливая разбитую технику. Но судьба распорядилась по-другому, закидывая его в водоворот событий. Ведь теперь ему предстоит восстанавливать не технику, а целую федерацию.

Глава 3

Как только мы вернулись в бунгало, влетел Гном.

— Пойдемте быстрее, тут на местных морских животных катания устраивают.

В общем, нам скучать тут не приходилось. Вернулись в бунгало уже затемно. А утром…

— Рота, подъем!

Я, наученный горьким опытом, шорты положил, что называется, по ходу движения. Шустро влетел в них.

— Рота, подъем касается всех.

Остроухую выгнул разряд тока.

— Не дождетесь, не сломаете меня, хоть совсем убейте. Не встану.

Я вдруг понял, что если Сенсей будет бить Остроухую током, я не вытерплю. Не знаю, что сделаю, но просто так не оставлю, одно дело — подбадривающий разряд, другое — когда твою девушку при тебе истязают. Слава богу, Сенсей был учитель, а не мучитель, и к каждому находил свой подход.

— Наивная, — усмехнулся он, подошел и сказал ей что-то на ухо.

— Гад! — в сердцах высказалась Остроухая и вскочила с кровати.

— Пошли, они без нас справятся, — сказал Сенсей, оставляя с Остроухой свою полупрозрачную копию.

Я бегал по берегу, посматривая, что там делает Остроухая. Для нее программа была более щадящей. Немного бега, остальное больше на йогу похоже. Вот бы мне такую программу.

— Размечтался, давай отжимания.

Наконец-то мы вместе приступили к водным процедурам.

— Идиот, для чего ты мне это подсадил. Я же теперь никогда не смогу до десяти часов в кровати проваляться.

Я подошел, обнял.

— Привыкнешь. Это же на пользу.

— Не хочу я никакую пользу, убери его от меня.

— А что он тебе на ушко сказал?

Остроухая как-то сразу изменилась.

— Прости, не скажу.

— Ты же сама говорила, что недомолвок у нас быть не должно.

— У тебя есть тайны, которые мне не можешь рассказать.

— Есть.

— Вот и у меня есть. Я тебе не могу сказать. Поверь, это никак не связано с другими мужиками.

— Да я даже и не думал об этом. И вообще, я еще дуюсь.

— Не, не, не прокатит уже.

— Я попробую.

— Отстань от меня, маньяк.

Я подхватил Остроухую на руки и понес в бунгало.

Дни пролетали очень быстро. Как ни пытались их растягивать, ничего не получалось. Что целыми днями ходили по экскурсиям, что лежали целый день в кровати. Дни летели. Вот пролетела церемония награждения, ничем выдающимся не запомнилась. Собрали нас, несколько сотен человек. Раздали награды. Даже не император вручал, а доверенное лицо. У меня на сети появилась отметка, что я стал владельцем станции. Хоть бесполезной, но недвижимость, в крайнем случае продам.

Гном вернулся на планету, у него дела. Оставил мне контакт человека, который грузовики в нашу систему отправляет. Это чтобы я улетел отсюда подешевле.

Мне же спешить было некуда. Остроухая оплатила бунгало еще на неделю. Если не считать утренних ругательств, занятий спортом, иногда с попытками утопить меня, то это время смело можно назвать райским. Я даже был согласен на все, даже уехать к Остроухой на условиях ее деда.

Все как всегда решилось быстро и не в мою пользу. Подходя в очередной раз к такси, я ясно почувствовал ловушку. Подхватив Остроухую через плечо, как мешок с картошкой, побежал до ближайшего большого камня, бросил ничего не понимающую Остроухую так, что пару внутренностей, наверно, отбил, и сам упал сверху, прижимая ее голову к земле.

— Ты чего? — отдышавшись, спросила она. Ничего не происходило.

— Открой шире рот.

— Отпу…

Взрыв долбанул по ушам и дернул по ступне. Сверху на нас посыпались песок, и пара увесистых камней упали мне на спину и один задел бок. Спина не болела, а вот боку было очень больно, слегка болела ступня. Тут с собой аптечки не таскали, она была в бунгало. Я ощупал бок. Кровит, но нестрашно, так, кожу содрало.

— Ты живая? — спросил я сквозь звон в ушах.

— Что? — крикнула мне в ответ Остроухая. Ясно, уши-то у нее чувствительнее моих.

Я сполз с нее, осматривая повреждения на Остроухой и в округе. Стоянки не было, с бунгало посдувало все декорации. Остался голый пластобетон. Остроухая села, держась за уши, и вдруг завизжала, уставившись мне на ногу. Я посмотрел туда же. Ерш твою медь! А ступни-то почти целиком не было. С обрубка толчками вытекала кровь. Как только увидел, так боль сразу почувствовал, до этого только саднило.

— Аптечку!

Куда там, Остроухая в ступор впала.

— Аптечку неси.

Толкнул ее и показал на бунгало.

Она наконец-то сорвалась с места и убежала. Я попытался пережать на голени артерии. Не слишком успешно. Попробовал задрать ногу выше головы, улегшись на спину, так успешнее. Вот подлетела Остроухая, активировав аптечку. Благо я их три штуки закупил, одну на входе повесил. Аптечка, прилипнув, пискнула, отдав весь свой ресурс, и отпала с красным индикатором, показывая, что она пустая. Но дело свое она выполнила. На ране проявилась быстросохнущая пена, кровь остановилась. Да и обезболивающего в кровь хорошо брызнуло. Я даже прибалдел немного.

— Вызови Службу безопасности, — тихо сказал я.

— Что? — вновь заорала Остроухая.

Ладно, сам вызову. Зашел в меню, вызвал СБ.

Ждать пришлось недолго, видимо, соседи вызвали. Подлетело несколько экипажей, спросили, что случилось. Вызвали медиков. У меня как раз наркоз отходить стал. Я снова рад медкапсуле. Вот закрылась крышка. Вот она открылась. Где Остроухая? Что с ней?

— Сколько времени я тут? — спросил я у медбрата, который помогал мне выбираться.

— Два месяца.

Ничего себе, вот это я моргнул.

— А со мной девушка была?

— С ней все нормально, она вам сообщение оставила. Просила напомнить вам — это такие мигающие значки на периферии зрения.

Мельком глянул туда. Там их под сотню. Потом разберусь.

— И что, за два месяца ступня новая отросла? — сказал я, шевеля розовыми пальцами на ступне.

— Что, не видно?

— Да не, я про другое, не пойму как?

— Все просто, наноботы берут из ваших живых тканей клетки и позиционируют их так, как должны выглядеть сосуды, нервные окончания и ткани. Всё это в питательном растворе. Дальше все просто, начинается пролиферация.

— Это что-то страшное?

— Нет. Это размножение клеток делением.

— А откуда они знают, как позиционировать?

— Так карта вашего тела в нейросети хранится.

— Ясно.

— В общем, нога у вас пока сыроватая, семьдесят пять процентов прочности, через месяц можете пинать кого хотите. А пока поберегите.

— Я вам что-то должен?

— Нет, лечение оплачено правительством.

— Куда мне теперь?

— Вас представитель СБ ждет.

— Одежда?

— Вот, стандартный комбинезон больного.

Он протянул мне восьмигранный брусок упаковки.

— На том спасибо. А шорты с майкой где мои?

— Не знаю, возможно, у СБ, а возможно, и утилизированы.

Я распаковал упаковку и надел одноразовый комбез. Появляться в нем на улице то же, что на Земле в больничной пижаме выйти. Но выбора все равно не было.

— Веди.

Идти пришлось не далеко. Тут меня встретил молодой человек в форменном комбинезоне и легкой броне.

— Пойдем.

Тут уже пришлось идти подольше, потом лететь, потом снова идти. Причем у меня было ощущение, что специально время тянут, чтоб кто-то успел подтянуться на допрос.

Наконец-то мы зашли в кабинет.

— Рассказывайте…

— Что рассказывать-то?

— Всё.

— Посадил дед репку, выросла репка большая-пребольшая. Стал тянуть дед репку, а вытянуть не может. Позвал дед бабку…

Только на Жучке наконец-то дошло, что я шутить изволю.

— Шутить в вашем положении неуместно.

— Так конкретно вопросы задавайте, я, может, о многом вообще рассказать не смогу, блок стоит о неразглашении.

— Где вы познакомились с Вивикра… Вивит эллой. С известной вам аграфкой.

На радость мне, эсбэшник так и не смог выговорить имя и решил перефразировать.

— Я не могу ответить на ваш вопрос. Своим ответом я могу нанести вред этой особе.

— Хорошо, за десять секунд до взрыва вы подхватили аграфку и скрылись за камнем. Как вы это объясните?

— Почуял неладное.

— И часто вы неладное чуете?

— Бывает иногда.

— Сейчас, например?

— Сейчас все ладно.

— Вообще ничего?

Я осмотрел комнату. Справа стена была подозрительно чистая. Если на левой висела запыленная галокартинка, а на задней — экран, то на правой даже пыли не было.

— Ну если только из-за этой стены твой начальник выйдет и даст тебе подзатыльник за то, что она чище других.

Из-за стены действительно вышел начальник и отвесил подзатыльник подчиненному. Вместе с начальником вышел смеющийся Ден.

— Ты не перестаешь удивлять.

Он подошел ко мне и стукнулся кулаком.

— Давай рассказывай, что было.

— Больно-то и рассказывать нечего. Пошел, чую неладное что-то. Смотрю, что-то мне покоя не дает. А там панель одна кверху ногами приварена. Как так? На столичной планете кто-то панель над реактором не знает, как устанавливать? А зачем к реактору лазить? Реактор только одно может, хорошо детонировать, если на него заряд подвесить. Вот я и не решил проверять, так это или нет. А сразу за камни побежал.

— Ну в общем, к тебе претензий нет.

— Может, у меня претензии есть?

— Побойся бога, за восстановление ноги знаешь сколько отвалило правительство.

— За это спасибо.

— Вот и не гневи судьбу. Вот подпиши здесь, что претензий нет. Не дурак, чай, должен же понимать, суды у государства только «свои» люди выигрывают.

— Только из личного уважения к вам, — поставил я свою электронную подпись, картинно откланявшись.

— Ну и пойдем тогда, отметим твое возвращение.

Мне бы мысли в порядок привести, но не отвертишься.

— Мою одежду найти бы?

— Что ее искать.

Молодой эсбэшник перекинул мне пакет вакуумной упаковки. Я прямо здесь, не стесняясь, переоделся.

— Вот теперь готов оторваться за два месяца.

— Размечтался, врачи предупредили, не больше одной кружки.

— На все согласен. Жрать охота, после капсулы не кормили еще.

Пока я натурально объедал буржуазию, Ден рассказывал мне новости. Покушение, как я и предполагал, было на Остроухую. Ответственность на себя взяла террористическая группировка националистов. Но на самом деле была банальная попытка ослабить конкурентов. Как я когда-то и думал, будут бить по деду через его внучку. Ко мне Остроухой точно нельзя. Не смогу защитить. Тут, в столице империи, такое творится, а что про отсталые планеты говорить. Пригонят флот да орбитальной бомбардировкой сотрут все живое.

Из задумчивости меня вывел Ден.

— Ну все, пошли, потом пожрешь. Там абонент на другом конце ожидает.

— Куда опять?

— Я обещал твоей зазнобе звонок. Когда ты из капсулы вылезешь. Иначе ее не выгнать с нашей планеты было. Заходи, только не долго, это дипломатическая линия. Поэтому не наглей. У тебя три минуты.

Я зашел в полностью изолированную комнату с одним-единственным креслом. За мной закрылась сейфовая дверь. Ну, если есть кресло, значит, нужно сесть туда. Только сел, как пиликнуло системное уведомление. Открыл последнее.

Абонент ожидает вызова, соединить?

Конечно же да. Передо мной появилась голограмма Остроухой, которая также сидела в таком же кресле. Она улыбалась, а из глаз текли слезы.

— Привет. Ты чего? Все нормально.

— Прости.

— Да за что опять? Не скажу, что мне не нравится, когда ты извиняешься, но мне больше нравится, когда ты…

— Пошляк. Все только об одном думаешь.

— Так за что прощать-то нужно.

— Я должна была встретить тебя из медкапсулы.

— Да ладно, брось. Я хоть и не видел, но знаю, деда твой наверняка тебя в охапку и домой под усиленной охраной…

— Все равно.

— На месте деда я так же поступил бы. А для меня что? Я только моргнуть успел. Еще даже соскучился только чуть-чуть, все-таки час тебя не видел.

— Действительно не злишься? — спросила она, шмыгнув носом.

— Нет, конечно, ты, кстати, за этот час круглее, что ли, стала. Это очень тебе идет.

— Ты хочешь сказать — я жирная?

— Нет, хочу сказать, что ты стала красивее.

— Ладно, времени мало. Наверное, встретимся не скоро, ты не забывай писать иногда. И не забывай, пока я не напишу, что все кончено, ты не бросай меня. Экспедиция уже месяцев через десять будет, там и встретимся. И давай — монахом не живи. А то, когда тебя встречу, у тебя все атрофируется. Всё, пока, целую, а то время.

И она, заливаясь слезами, отключила связь.

Я пялился в пустую стену, что-то в глаз попало. Посидел еще чуть, поморгал, чтобы глаза просохли. Тут открылась дверь, зашел Ден.

— Вот теперь пойдем, по кружечке пропустим, тебе это нужно.

За столом алкоголь лился в меня как вода, я абсолютно не пьянел.

— Какие планы на будущее?

— К наемникам подамся.

— Зачем? — от удивления остановив кружку на полпути, спросил Ден.

— Развиваться нужно. У меня чуть больше полгода осталось.

— До чего?

— До встречи.

— Мне кажется, что ты все-таки наивный, бабам вообще верить нельзя, а аграфкам вдвойне.

— Что-то ты больно аграфок не любишь. Печальная история была?

— Да помнишь, я тебе про учителя рассказывал, так вот это была она, я для нее был готов горы свернуть. А она, оказывается, связалась со мной, чтобы контракт на солидную сумму ушел к фирме ее брата, а не к той фирме, представителем которой я был, молодым и перспективным. В общем, меня из фирмы выгнали с волчьим билетом, и я с горя в армию пошел.

— Ну так, в итоге к лучшему же.

— К лучшему.

— Ну а что тогда расстраиваться?

— У нас могло бы получиться, она мне иногда снится.

— Так возьми и напиши ей.

— Да ну.

— Что, боишься — опять вокруг пальца обведет?

— Нет, теперь не обведет, у меня хороший учитель был.

— Значит, напиши, встретитесь, поговорите. Даже порой вот так долго не видишь кого, встретишься, поговоришь… А у тебя уже свои интересы, у нее свои. Просто помолчишь и поймешь, что чужие совсем стали. И всё, больше никаких снов.

— Этого и боюсь.

— Ладно, лететь нужно. Да и отвлекаю тебя, пора и честь знать. Гостям два раза рады, и больше, когда они уходят.

— Хорошо. Там домик при гостинице забронирован на неделю, можешь пожить. Кстати, твоя нашивка «Друг Содружества» как виза работает, можешь в любой момент прилетать. Буду рад.

— Спасибо. Мимо пролетать будешь, заходи, тоже буду очень рад видеть.

— Хорошо.

Стукнувшись кулаками на прощанье, Ден проводил меня на стоянку, где меня ждало такси.

В гостинице мой домик уже был занят, предложили другой. Я отказался, забрал свои упакованные вещи. Переоделся в закутке в свой комбез. Отвык уже от него. Рюкзак раздулся от шмоток, зато палаш приобрел футляр, который удобно вешался на спину и не мешал. Кстати, так как у меня награда, я имею право носить холодное оружие без ленточки. Ну что, пора и валить отсюда, и так задержался. Вызвал такси до лифта. Там вновь аттракцион подъема с планеты. Только сюда везли бесплатно, а обратно платить нужно. Мелочь, конечно, туда сотню, за подъем три сотни. Также никто не встречал на станции, пришлось искать кабинет СБ самому. Тут пришлось немного в очереди посидеть, чтобы свой игольник назад получить. Как только игольник встал в свое место, всё, меня тут больше ничего не держит. Набрал контакт, оставленный Гномом, тишина. Контакт вообще тускло светился. Значит, контакта этого нет в системе. Здорово. Попробовал выйти в галонет. Дудки, бесплатное всё кончилось, только плати. Оплатил на день, в услугах разместил объявление, что нужно добраться до системы Альтар, один пассажир.

Тут же посыпались предложения. Восемьсот тысяч, и мы доставим вас в любую точку галактики. Два с половиной миллиона, и персональное такси домчит вас в любой уголок галактики. И тому подобное. С час посидел, делать нечего. Набрал номер того, кто обещал за восемьсот тысяч отвезти.

— Здравствуйте, тут в услугах написано, что вы за восемьсот в любую точку галактики отвозите.

На той стороне сидела сексапильная брюнетка.

— Да опять рекламщики напутали… А вам куда нужно?

— Альтар.

— Секунду. — Она пропала с экрана, послышалась возня, какое-то движение. — Да, можем. Четыре с половиной миллиона.

— Ясно.

Я закрыл разговор.

Тут же высветилось:

Оцените качество услуги по десяти звездам.

Я вдавил единицу.

Почему вы так считаете?

Написал, что цена не соответствует предложению.

Пока звонил да писал, еще с десяток предложений. Одно заинтересовало.

Подкину за тысячу до системы Дая, это граница империи, оттуда проще будет улететь, напрямую не найдешь рейса.

Да, друг, ты мне и нужен.

Где тебя найти?

Через двадцать минут бар «Звездный», что на четвертом уровне.

ОК.

Тут же включаю навигатор. Да чтоб тебя, опять платный. Заплатил. Довольно далеко отсюда. Восемнадцать минут пешком — пишет. Я пошел, срываясь на бег. Так-то должен успеть. В двух местах задержали пробки на эскалаторе. Но так как я почти бежал, уложился ровно в восемнадцать минут.

— Ты где?

— Руку поднял.

Я осмотрелся, у бара стоял пилот, возрастом ближе к пенсионному. Зато вид был неунывающий.

— Привет.

Мы стукнулись по местной традиции кулаками.

— Вир, — представился, пилот.

— Дикий, — представился я.

— А имя?

— Такое имя, благодаря одному юмористу из СБ.

— Хех, есть же и среди них люди с юмором.

— Довезешь?

— Сейчас, кофе допью и пойдем.

Как только зашел на корабль, сразу вспомнил предупреждение Гнома, чтобы слишком дешево не летал. Те корабли, что я видел на свалках, были куда целее этого агрегата. Тут заплатки из другого материала даже в коридорах были, это, славу богу, я не видел, как он выглядит снаружи.

— Знакомься, мой «стриж». Грузовой курьер аширской постройки.

— Мы хоть долетим?

— Долетим, ты только аванс перечисли, а то мне не хватает на заправку.

Что-то мне совсем боязно стало. Но пятьсот кредитов я перечислил.

— Добро пожаловать на борт, вот, проходи, каюта, трогаемся через полтора часа.

Каюта была обшарпанная с запахом старья. Надеюсь, я не провоняю.

— Да, вот это место не занимай — оно мое, — показал Вир на одну из четырех кроватей. — Остальные места свободные, экипаж в других каютах, это каюта капитана.

Я молча закинул палаш и рюкзак в специальную тумбочку у кровати. И растянулся на кровати. Так, первым делом сообщения. Ух ты, а у меня изучилась база по ремонту корпусов и инженерная база, начала учиться база по энергошинам. Нужно срочно тесты сдавать, а то забудется. Я до самого отлета сдавал тесты по двум базам. Современные допуски меня удивили. Если в старых базах прочность была двадцатикратной, то в современных кораблях закладывалась десятикратная. Или вот как в аширских кораблях — всего шестикратная, это к тому, что я именно на таком и лечу.

Перед самым отлетом еще один пассажир добавился. Молодой парень с большим рюкзаком, который торчал выше его головы. Я поздоровался. Парень угукнул что-то, закинул на верхнюю кровать рюкзак и сам уселся там же. Явно опасаясь, что его рюкзак утащат. Отлет судна не заметить было нельзя. Затрясло так, что я подумал: сейчас развалимся. По каютам разнесся голос капитана из громкоговорителей:

— Господа, мы успешно отшвартовались от станции и теперь подходим к первому кольцу для прыжка. Через пять минут прошу всех принять сидячее положение и упереться руками во что-нибудь.

Только этого не хватало. Вроде через гиперврата спокойно проходили же.

— Эй, парень, ты лучше слезь оттуда. Вон внизу пока посиди. Сейчас проскочим ворота, да назад можешь идти.

Парень молча слез, снял свой рюкзак и сел в обнимку с ним.

— Внимание, поехали, — прозвучал бодрый голос капитана из громкоговорителей.

Корабль же начало скручивать вправо-влево. Парень побелел, удерживая рюкзак. Корпус скрипел и пищал. Из новых баз я знал, что все правильно. Если делать корпус твердым, то ему нужно очень много прочности. Если же делать корпус пружинистым, чтобы он свободно работал на скручивание, то корпус можно сделать в разы тоньше. И главное, тонкий корпус при всем том страшном скрипении и сворачивании выдержит нагрузку больше, чем толстый и негнущийся. Вот только крепления лонжеронов и переборок к нему должны быть на клепках, а не на сварке. Тут же местные умельцы вместо того, чтобы заменить вылетевшие клепки, варили сваркой, тут понятно, чтобы поставить клепку, нужно как минимум снимать обшивку, чтобы к обратной стороне подлезть, а сваркой вообще ничего делать не нужно — чик и готово. Поэтому внутренние переборки рвались с жутким скрипом. Хорошо, что до несущих лонжеронов добраться сложно. Иначе порвался бы сам корпус давно.

Неожиданно все прекратилось. Парень все еще сидел, вцепившись в свой баул.

— Приглашаю всех членов экипажа и пассажиров в кают-компанию, — вновь заговорил капитан.

— Пойдем, посмотрим, — сказал я парнишке, но тот сидел не двигаясь, — ну и сиди, а я схожу.

Заблудиться тут было невозможно. С одной стороны шлюзовая, значит, нам в другую сторону. Кораблик был маленьким. Одна жилая палуба, две рабочие.

Кают-компания тоже ничем не удивила. Обшарпанные игровые автоматы по бокам, пара беговых дорожек. Экипаж состоял из девяти человек вместе с капитаном, явно половина были нелегалами. Все сидели за одним столом. Порадовало наличие двух женщин, одна была покрыта татуировками и сидела в короткой обтягивающей майке, вторая была в комбинезоне техника.

— Здравствуйте.

— О, Мия, смотри у нас свежая кровь, — сказала та, что с татуировками.

Остальные просто посмотрели на меня.

— Мия, так он по твоей стезе, вон у него нашивки выше твоих будут по ремонту-то.

— Кстати, да… — взял слово капитан. — Вы не могли бы научить правильно варить нашего техника.

— Отстаньте все. Сколько раз говорить — у меня все правильно приварено. И шов хороший.

— Так почему рвется всё?

Мия запустила вилкой в того, кто это сказал.

— Не нравится — сам иди и вари.

Видать, действительно достали девушку. А мне никак умничать нельзя, иначе врага себе наживу.

— Я так думаю, Мия не первый техник, и у всех предыдущих не получалось. Зря вы на нее взъелись, — сказал я, садясь за стол.

— А ты откуда знаешь?

— Считайте меня колдуном.

— И ты знаешь, что нужно сделать, чтобы перестало рваться? — спросил капитан.

— Знаю. Если просто шепну Мие на ухо, с вас две тысячи кредитов, если сам пойду делать, с вас сорок тысяч.

— Э-э… парень, давай выручай, как хочешь, но денег нет от слова совсем. Хочешь, перевезем что-нибудь или должны услугу будем.

— Да-да, вон Мия пусть ночью и расплачивается, — сказал один из экипажа и, как только Мия начала вставать, выпрыгнул из-за стола и скрылся за дверью.

— Достали вы все уже. И ваше корыто достало.

— Пошли.

Я взял за руку кипящую девушку и потянул за собой.

— Иди-иди, от тебя не убудет, — послышалось из-за двери.

Мия дернулась, со стороны коридора послышался удаляющийся топот. А за столом раздались смешки.

— Ну не хочешь, давай я схожу, — вызвалась татуированная девица с торчащими сквозь материю сосками. Что-то я не туда смотрю.

— Не, девчонки, обломайтесь, я по работе только зову.

— А что, потом можно будет и работу обсудить, — сказала татуированная.

— Не, я боюсь.

— Чего? Я кусаюсь нежно.

— Вот этого и боюсь — надругаетесь надо мной.

— Ну, главное, тебе понравится.

— Сначала работа.

— Гьел, может, надо мной надругаешься? — спросил сосед татуированной.

— Да легко, — сказала она и двинула ему в нос локтем.

— Дура… — зашипел тот.

— А ну тихо все, — сказал капитан. — Не отвлекайте, пусть идут, пока не передумали.

— Пошли. — Снова потянул я Мию. Выйдя в коридор подальше, спросил: — Не подумай, что я учить собрался или еще что, но если тебе нужно, я скажу, почему хорошие швы и латки рвутся. Но будет обидно, если стерпишь, то скажу.

— Говори уже, на все согласна.

— Вот смотри, как думаешь, для чего с завода тут клепки ставят? Ведь проще сразу на заводе варить. Как думаешь?

— Не знаю, не думала.

— Видишь, что весь корпус играет и что жесткого соединения тут быть не может. У тебя и в спецификации же написано, что положено на клепки ставить. Так почему вы эту спецификацию нарушаете?

— Так неудобно же.

— Ну так вари после каждого прыжка, так удобнее?

— Все, я поняла.

— Вот и вскрывай панель и загоняй туда дрона, их, надеюсь, у тебя пара есть.

— Нет, один сломан.

— Пойдем, покажешь.

В общем, я отремонтировал дрона, потом не мог смотреть, как Мия мучается одна, пришлось помогать срезать лишние заплатки, восстанавливать отверстия. И загонять клепки. Все равно заняться было нечем. Корабль все меньше и меньше скрипел. Наверное, и на основных лонжеронах клепки разболтались, но это только на большой стоянке. Про что я и сказал капитану. Наконец-то последний переход. Хоть туда мы летели всего день, обратно со всеми очередями почти четыре дня получилось. Перед последним прыжком удивила Мия:

— Возьми меня с собой.

— Ты чего? У меня девушка есть.

— Я все равно сойду на первой станции, достали они меня. А тебе помощники все равно нужны будут, я на двадцать тысяч в месяц согласна. А здесь двадцать пять получала, но капитан за месяц должен. Так-то двадцать и получала, если я у него пять месяцев работаю.

— Так на другой корабль устройся.

— Можно к тебе?

— Да пошли, только я могу оставить тебя в мастерской на полгода, мне улететь нужно будет.

— Всё, я с тобой ухожу.

Также активировалась татуированная: та пыталась меня зажать в темном углу. Что перед самым прыжком у нее и получилось, я сопротивлялся как мог, но обстоятельства были выше меня. У меня было полное моральное право. Стало ли мне легче? Нет, даже наоборот. Жалею о содеянном? Немного. Потому что год точно не вытерплю.

Вот наконец-то последний переход, и мы выходим на станцию. Капитан предложил Мие зарплату в тридцать тысяч и клятвенно обещал выплатить долги. Но, что называется, девчонка психанула и ни на что не соглашалась. Вот мы втроем последними выходим на базу системы Дая, экипаж уже весь свинтил, обогнав нас. Парень со своим рюкзаком бодро потопал в какую-то сторону. Я оплатил навигатор базы и пошел с Мией в зал ожидания. Расселись на скамейке, я заметил, что Мия поглядывает в сторону рынков, но сильно стесняется спросить что-либо у меня.

— Держи аванс.

Я перечислил ей десять тысяч кредитов.

— Спасибо, я на секунду. Только необходимое куплю.

Она сбежала в сторону рынка. Вот и думай, что ей там понадобилось, либо женские мелочи какие, либо наркотики. Ладно, придет — увидим.

Оплатил местную сеть. Разместил на услугах, что требуется подвезти двух пассажиров до системы Альтар. Звякнуло уведомление. Елки зеленые. А я так сообщения и не дочитал. Открыл, просмотрел, в основном просьба дать интервью, встретиться и так далее. Я их удалял, пробегая по диагонали. Одно сообщение было от контакта, который дал Гном.

Мне нужно отъехать, по вопросам обращайтесь…

И новый контакт. А вот это косяк. Мог бы с комфортом доехать. Вот и свежие уведомления. Согласны подвезти — от полутора до трех тысяч кредитов с человека. Выбрал среднее, за две с половиной. Грузовик отлетает через два часа. Что-то Мия пропала. Неужели кинула?