Адмиральский эффект. Рассказы

Алексей Парамонов, 2018

Военно-морские байки (не путать с мотоциклами!) – жанр благодатный и неисчерпаемый. Вроде бы рассказано, выслушано и прочитано так много… Но у любого автора найдется "в закромах" что-то новое, что-то исключительно свое, смешное или не очень, о чем непременно стоит поведать. Как нынче принято говорить – эксклюзив. Имеется таковой и у автора этих рассказов. Интересны они или нет – решать тебе, уважаемый читатель. Я же надеюсь, что мой первый писательский опыт не оставит тебя равнодушным.

Бородатая история

В военно-морском флоте должен быть порядок. Все, что не параллельно, должно быть перпендикулярно, и наоборот. А иначе это не флот, а курам на смех.

Вот взять, например, такой интимный вопрос, как ношение усов и бороды. Во времена полной победы материализма, когда усы и бороды еще были принадлежностью настоящих мужчин, а не малахольных существ с Евровидения, военнослужащие, пожелавшие отрастить себе упомянутые волосяные приборы, должны были неукоснительно соблюдать требования руководящих документов. Так, солдатам и матросам срочной службы борода не светила вовсе, а вот небольшие усы отпустить разрешалось на втором или третьем году службы соответственно. И многие «дедушки», на гражданке даже и не помышлявшие о таком мужественном украшении, носили их как знак особого отличия. Мичманам-прапорщикам и офицерам носить усы не запрещалось. Но для всех категорий имелось строгое правило — они не должны были опускаться ниже губ. Так что пышные казацкие усы военным однозначно не светили.

С бородами же дела обстояли еще сложнее. Не приветствовалось такое украшение. Это штатские могут культивировать на лице пышные заросли, и единственным недовольным будет собственная жена, тратящая много времени в процессе поиска места, куда поцеловать своего драгоценного последователя кубинского героя Фиделя Кастро. Военному же для ношения бороды требовалось основание. Например, железобетонным поводом служили следы старой травмы, которые якобы и маскировала военная борода.

Почему «якобы»? Да потому, что никогда строгие начальники не требовали в этом случае побриться и предоставить доказательство, так сказать, натурой. Впрочем, существовал важный нюанс — но об этом чуть позже.

Как говорится, голь на выдумку хитра. При наличии смекалки и, чего греха таить, некоторой доли нахальства, можно было свою бороду «узаконить».

Мичман Андрей Андреич Сенченко, двадцати семи лет от роду, специалист первого класса, отличный работник, остряк и балагур, однажды решил, что его высокие скулы и «греческий» нос отлично дополнит небольшая борода. Непосредственное начальство в лице командира судна обеспечения, на котором проходил службу мичман, усмехнувшись, назвало его «недоделанным Кастро». И махнуло рукой — дел невпроворот, хочет быть бородатым, пусть будет. Командир был вольнодум и философ. Тем более, что обижать подчиненного ему не хотелось: специалистом Сенченко был превосходным, а помимо основной специальности славился как непревзойденный в бригаде судов обеспечения художник, боевые листки и стенгазеты его исполнения неизменно приносили экипажу призовые места на всяких смотрах. Любой командир знает: хороший художник ценится на вес золота, а если ещё и владеет тушью и кисточкой, так и вообще на вес самого редкого природного металла, рениума. Мичман Сенченко умел. И кисточкой, и плакатным пером, и гуашью изумрудное море с парусником. И даже писал портреты. Так неужели же такому самородку нельзя с бородой походить?!

Однако кроме непосредственного начальства, как известно, существует еще и (кто сказал — «посредственное»?!) вышестоящее. Командир бригады судов обеспечения капитан первого ранга Сергей Петрович Вол флотский порядок ценил и уважал. Кстати, именно ему принадлежит фраза о параллельном и прочем, с которой мы начали этот рассказ. Недавно назначенный комбригом, он все свои силы прилагал к наведению и поддержанию в подчиненном соединении военно-морского порядка.

Мичман Сенченко осознавал, что его тайная гордость и украшение входит в резкий диссонанс с представлением комбрига о порядке. Но брить было жалко и неспортивно. Поэтому Андрей Андреич предпочитал с капитаном первого ранга Сергеем Петровичем не встречаться — соединение большое, дел много, маленькой сошке всегда есть, куда и зачем слинять от грозного начальственного ока.

В конце концов Судьбе, которая, как известно, играет людьми как шарами на биллиардном столе, эта беготня надоела. «Хорош!», — решила она в один прекрасный день, и бородатый мичман, зачем-то выбравшийся на стенку, внезапно увидел рядом с собой комбрига. Отступать было поздно. Пришлось импровизировать. Увидев устремленный на него взгляд командования, мичман Сенченко молодцевато, как и требует Устав, отдал воинское приветствие и представился.

— Почему вы не бриты, товарищ мичман? — тон, которым был задан вопрос, можно было использовать в холодильных установках для мгновенной заморозки.

— Имею на нижней челюсти портящий внешность шрам, бородой его прикрываю! — без малейшей запинки доложил мичман.

Судя по выражению лица комбрига, борода было намного хуже предполагаемого шрама. Однако сверившись с командирской памятью, он понял, что мозолящая глаза борода законна. Стоп! Ну, почти законна…

А вот теперь вернемся к обещанному нюансу. Для того, чтобы носить бороду с полным основанием, на фотографии в удостоверении личности… Ну да, вы уже догадались. На фотографии владелец также должен быть с бородой. Учитывая то, что удостоверения обычно выдаются после окончания военного учебного заведения, вероятность наличия в нем «бородатой» фотографии равняется нулю целых нулю десятых. Меняется оно в лучшем случае раз лет в десять. Или при утере, что теоретически позволяет заменить фото более актуальным. Однако при втором варианте вместе с новым документом в довесок получишь как минимум строгий выговор в служебной карточке плюс истрепанные в многочисленных объяснениях и разбирательствах нервы. Мало кого привлекала такая перспектива.

— Предъявите свое удостоверение, — по-чекистски прищурился кобмриг. — надеюсь, фотография в нем соответствует вашему внешнему виду?

«Пропал. Выговор, позор…» — вихрем пронеслось в голове Андрея Андреича, а перед глазами как живая возникла картинка: комбриг, закатав рукава, бреет и стрижет несчастного мичмана прямо на пирсе. Впрочем…

— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — отчеканил в порыве вдохновения Сенченко и, сделав озабоченное лицо, принялся хлопать себя по карманам. — Извините, забыл удостоверение на корабле!

— И где же ваш корабль? Ах, вот он?! Ну что ж, я подожду, пока вы принесете мне документ, — всем своим видом комбриг показывал, что раскусил детский трюк мичмана и только природная доброта не позволяет ему начать заслуженный разнос негодяю до окончания всех пустых формальностей.

— Есть! — козырнул Сенченко и пулей взлетел на борт. Он уже знал, что делать. Вбежав в каюту, мичман выдернул удостоверение (конечно, оно мирно лежало в нагрудном кармане рабочего платья) из обложки, в приступе вдохновения схватил подходящий по твердости карандаш и в два счета изобразил на собственном черно-белом фото бороду. Не забыли, что Андерй Андреич был неплохим художником? Вновь вставил удостоверение в обложку и уже через минуту с непроницаемым лицом вручал его командиру бригады. Как известно, обложка к военному удостоверению своей внутренней прозрачной частью полностью прикрывает фотографию владельца и слегка размывает черты. К тому же капитан первого ранга Вол пользовался очками, и, как нередко бывает, очень этого стеснялся, пологая, что очки разрушают его командирский образ. Рассмотрев на расстоянии вытянутой руки документ, он милостиво вернул его владельцу.

— Хорошо, товарищ мичман. Не забывайте, что даже разрешенная борода должна быть ухоженной и подстриженной.

— Есть! Так точно! Разрешите идти, товарищ капитан первого ранга?

— Идите.

Не чуя ног, Сенченко вновь взлетел по трапу. Пронесло!

История скоро стала народным достоянием. Знатоки сочувственно напоминали мичману, что карандашные штрихи постепенно стираются с фотографии. Сенченко лишь загадочно усмехался — он давно уже «закрепил» фотобороду тушью. А через годик очень кстати появилась редкая возможность поменять удостоверение и сделать нормальную фотографию. И Андрей Андреич окончательно «узаконил» свою внешность.

Одно не давало ему покоя — теперь бороду не сбрить ни в коем случае! Полный сил и энергии комбриг на память не жалуется, как объяснить ему исчезновение «страшного» шрама? И фотография в удостоверении должно соответствовать внешности военного моряка. А иначе ж это не флот, а курам на смех…