Игра на выживание

Алексей Калугин, 2007

Они видели, как горели их дома, а по улицам поселка бежали воины-малдуки в боевой раскраске с луками и копьями. Они слышали, как кричали умирающие люди, и боялись, что не успеют добраться до леса, такого близкого и такого недостижимого. Они так ждали, что помощь придет и военные из соседнего Делла-порта спасут их или хотя бы найдут позже. А потом поняли, что остались одни. Два десятка детей, старшему из которых всего пятнадцать, на чужой планете. Запас еды – на пару дней, из оружия – несколько ножей, и в качестве сувениров на память о прошлой жизни три домашних робота – Рикс, Чарли и Браво. Теперь совершенно бесполезных. На первый взгляд...

Глава 5

Крайне странная штука время. Странная и в высшей степени неопределенная.

Как некое абстрактное понятие его можно соотнести практически с любой научной дисциплиной. Физики до хрипоты спорят о природе времени, математики тщетно пытаются вычислить некую универсальную временную константу, историки, опираясь на свое представление о времени, рисуют схему развития человеческого общества, биологи, говоря о любом из объектов своих исследований, отводят ему совершенно определенный временной отрезок, называемый жизнью, по истечении которого наступает, понятное дело, смерть, а уж она-то времени, увы, не подвластна; во всяком случае, так принято считать.

В повседневной жизни мы говорим о времени, как правило, не задумываясь, что имеем в виду. Быть может, именно поэтому мы никогда не можем найти с ним взаимопонимания. Мы пытаемся обмануть время, а то и убить его, не подозревая о том, что время, в свою очередь, пытается провести нас. Вот и получается — то нам катастрофически не хватает времени, и тогда мы готовы отдать полцарства за лишние пару минут, то оно тянется, как резина, превращая минуты в часы, а простое ожидание — в пытку.

Как ни удивительно, подобный субъективизм восприятия времени характерен не только для людей, но и для роботов. Но если человек просто не способен порой точно определить временной отрезок, занимаемый тем или иным событием, то робот приходит в замешательство от того, что в относительно небольшой отрезок времени может уложиться столько самых разнообразных, окрашенных в самые неимоверные эмоциональные цвета событий, что порой это входит в противоречие со здравым смыслом.

За три дня, проведенные на берегу Студеного озера, робот Рикс узнал, что каждый ребенок не похож на другого. Теоретически он знал это и раньше, но лишь сейчас всей своей рациональнейшим образом организованной позитронной нервной системой почувствовал эту разницу. К каждому ребенку требуется индивидуальный подход — так говорят люди. Робот же понял, что для каждого из них существует набор ключевых слов, с помощью которых можно, во-первых, привлечь к себе внимание ребенка, во-вторых, сподвигнуть его на выполнение некоего осмысленного действа, в-третьих, заставить прекратить выполнять некое совершенно бессмысленное действо, в-четвертых, успокоить, в-пятых, утешить, в-шестых, чертовски разозлить…

И это было только начало.

За три дня робот Рикс научился многим вещам, о которых не просто не имел представления прежде, но был уверен, что применять их ему никогда не придется. Он освоил технику изготовления удилищ из длинных гибких веток кустарника, узнал, как выбирать наживку, научился ловить рыбу, как придонную, так и верхоплавающую, и, более того, узнал, как готовить ее на открытом огне. Последнее оказалось самым трудным — универсальные анализаторы химического состава являлись не вполне адекватной заменой рецепторов вкуса и запаха. Рикс научился собирать цветы, сортировать их по цвету и плести из них венки и гирлянды. Руководствуясь инструкцией из книги, хранившейся в личной библиотеке «Чарли С-4», Рикс попытался освоить технику плетения корзин. Но, потерпев неудачу, оставил это занятие.

Три дня робот Рикс учился общаться с людьми как с равными, без подчеркнутой уважительности и скрытого предубеждения. Если бы его окружали не дети, а взрослые, процесс этот мог затянуться на неопределенное время. С детьми же все оказалось просто, уже хотя бы потому, что они сами очень быстро забыли о том, что рядом с ними робот. И даже «Чарли С-4» и «Браво В-12», в отличие от Рикса, не наделенных хотя бы самыми элементарными антропоморфными чертами, дети очень скоро начали воспринимать пусть не как своих сотоварищей, но как забавных домашних любимцев, к которым тем не менее следует относиться с тем вниманием и уважением, что они заслуживали.

Так уж сложилось, что универкух больше времени проводил в окружении девочек, а уборщик — в компании мальчишек. «Браво В-12» учил своих подружек искусству кулинарии и сервировки стола, а также правилам поведения на званых обедах и торжественных ужинах. «Чарли С-4» рассказывал ребятам о том, как выслеживать в лесу диких зверей, как ставить на них капканы, как свежевать туши и выделывать шкуры. Все эти знания уборщик почерпнул из книг, но благодаря врожденному — если, конечно, можно так сказать о роботе — артистизму преподносил их так, что у слушателей даже сомнений не возникало в том, что самому «Чарли С-4» подобное приходилось проделывать не раз и не два. А кроме того, используя свои многофункциональные манипуляторы и методические разработки из книги «Примитивное искусство и народные промыслы», уборщик ловко и быстро изготовлял из подручных материалов замечательные безделушки, вроде деревянных свистков, наблюдательных труб и забавных амулетов.

Риксу же приходилось поспевать везде. Не то чтобы он был совершенно незаменим, но его присутствие всегда оказывалось к месту. Если возникала проблема, то с появлением Рикса она вдруг решалась вроде как сама собой. Если кто-то вспоминал о доме и на глаза у него наворачивались слезы, то стоило только Риксу присесть рядом, как слезы сменялись улыбкой. А возникшая вдруг драка по поводу или без — у детей всякое случается — тут же затухала, лишь только в поле зрения драчунов появлялся поблескивающий на солнце металлопластиковый корпус робота Рикса.

Подобная значимость собственной персоны Риксу, несомненно, льстила. Однако, как он ни ломал свои позитронные мозги, все равно не мог понять, в чем причина столь странного, почти мистического воздействия, оказываемого на детей одним лишь его видом? Прежде, когда он стоял в классе, слева от настенного видеопланшета, никто на него так не реагировал.

Но в том-то и заключался секрет фокуса, который Рикс никак не мог понять, что теперь он был не привычным предметом обстановки, который можно было вовсе не замечать. Он стал чем-то другим. А вот чем именно, дети пока не понимали. Поэтому в присутствии Рикса они вели себя настороженно, чтобы вовремя среагировать, если вдруг что-то пойдет не так, и очень спокойно, чтобы случайно не сделать что-то не то. На всякий случай. Несмотря на договоренность считать Рикса старшим, дети пока еще не определились с тем, как следует относиться к роботу. В отличие от Чарли и Браво, Рикс не казался забавным и немного чудным приятелем по играм. Не был он похож и на сверстника. Взрослый? Может быть… Только очень уж странный. Ведущий себя совсем не по-взрослому. К тому же дети быстро уяснили, что Рикс всегда, в любую минуту, знает, где находится каждый из них. Стоило только кому-то отойти от лагеря, как тут же рядом появлялся Рикс. Так что лучше было заранее ставить робота в известность обо всех своих перемещениях. А это, в свою очередь, приводило к необходимости планировать свои действия, что свойственно всем роботам, некоторым взрослым, но никак не детям.

Три дня, вместившие в себя, по версии Рикса, если и не целую вечность, то, уж точно, немалую ее часть, для детей пролетели почти незаметно. Все, даже самые младшие, были безумно заняты. И мало того, что дела все были чрезвычайно важные, они к тому же были еще и интересные. Детям ведь далеко не каждый день приходится самим обустраивать свой быт.

В первый день все занимались благоустройством лагеря. Одни ставили палатки, другие обкладывали камнями места для костров, третьи украшали все вокруг цветочными гирляндами. Найденов назначил команду, которая занялась мытьем одноразовой посуды, скопившейся за время похода. Чтобы дело шло веселее, «Браво В-12» набирал воду из ручья, подогревал ее внутри себя и выпускал под напором через тонкий шланг.

Вечером разожгли костер. Дети сидели молча, глядя то на звезды, будто серебряные булавки, пронзающие черный бархат ночного неба, то на отсветы огня, пляшущие на воде. Тишина стояла такая, что, казалось, весь мир уснул. Оттого и говорить не хотелось. Рядом славно журчал ручей. Где-то далеко, так далеко, что и не страшно даже, ухала ночная птица. Временами что-то шуршало в кустах — то ли мелкие ночные зверьки выбрались из нор, чтобы проверить, что происходит в мире, то ли тихий ветер привычно перебирал листву. Ноздри щекотал запах дыма. Было совсем не холодно, даже и не скажешь, что осень. Хотя, конечно, осень на Делле — это совсем не то же самое, что осень в Метрополии. В Метрополии, где новые дома строят на развалинах старых, где города растут только ввысь, потому что в стороны им уже некуда расти, небо все время затянуто плотной пеленой смога, а улицы заполнены влажным техногенным туманом, разницу между временами года заметить так же трудно, как и переход от ночи ко дню.

Для людей, покинувших Старую Землю, понятие о временах года утратило свой первоначальный смысл. Жизнь на космических станциях или террареформированных планетах протекает в одинаковом климатическом режиме. Разве что фильм какой старый сядут смотреть всей семьей, и родители, при виде голых, заснеженных деревьев, скажут детям: «Глядите, это зима». Так, на всякий случай, чтобы не забывали. Хотя и сами они впервые увидели зиму на экране.

На Делле, в той зоне, что выбрали для своей колонии люди, климат был ровный, без резких температурных перепадов, поэтому они продолжили жить по календарю Метрополии. Тем более что у аборигенов Деллы своего календаря и вовсе не было. Осень? Ну, ладно, пусть будет осень. Кому какая разница?

— Странное ощущение, — произнес в ультразвуковом диапазоне «Браво В-12». — Не знаю даже, как его точнее охарактеризовать…

— Одиночество, — подсказал «Чарли С-4». — Ты чувствуешь себя покинутым и всеми забытым.

— Нет! — решительно не согласился с таким определением «Браво В-12». — Это нечто другое… Более сложное… И одновременно тонкое… Как паутина.

— Тебе кажется, что ты во что-то вляпался?

— Нет…

— Впутался?

— Да нет же! Я чувствую себя хорошо! Так хорошо, как, пожалуй, еще никогда в жизни!

Пауза.

— Интересно, как ты будешь себя чувствовать, когда закончатся твои пищевые концентраты?

— Наверное, опустошенным, — ответил «Браво В-12».

«Чарли С-4» задумался. А ведь и в самом деле, израсходовав весь запас пищевых концентратов, универкух мог почувствовать не просто опустошенность, а полную бессмысленность своего дальнейшего существования. Отсюда один шаг до отчаяния. Следом за отчаянием — депрессия…

«Чарли С-4» настолько живо представил себе универкуха, всеми забытого, понуро стоящего в кустах, заросшего мхом и лишайником, со ржавчиной на боках, что понял — друга нужно выручать! Не прямо сейчас, но в самое ближайшее время… И он примерно представлял, с какого конца приниматься за дело. Все очень просто! Вот он, простой робот-уборщик. Казалось бы, что делать уборщику в лесу? В полной мере он мог проявить себя только в жилой зоне, еще лучше — в одном, отдельно взятом доме. Кому следовало сразу впасть в депрессию, так это ему! Но он не стал предаваться унынию! Вместо этого «Чарли С-4» нашел иное применение своим многочисленным способностям! И, надо сказать, в настоящий момент он был вполне доволен собой и жизнью.

— Не волнуйся, мы тебя чем-нибудь заполним, — попытался успокоить он «Браво В-12».

— Чем? — тоскливо, как ему показалось, произнес универкух.

— Природными продуктами… Растительного и животного происхождения.

— Где ты их возьмешь?

— Слушай, мы же на природе!..

— Уважаемые роботы, — вклинился в беседу уборщика с универкухом Рикс. — Я бы попросил вас перейти в голосовой диапазон.

— Но мы обсуждаем проблему, касающуюся только роботов! — возразил «Чарли С-4».

— Вы разве забыли? — если в устах человека подобное выражение было обычным речевым оборотом, то, произнесенное роботом, оно звучало, как жесткий сарказм. — Нет больше роботов и людей. С сегодняшнего дня мы все — одна команда. Мы все делаем вместе.

— Люди умеют много такого, чего ни один робот, как бы ни тужился, сделать не сможет, — ехидно заметил «Чарли С-4».

— Ты понял, что я имел в виду, — Рикс был спокоен и невозмутим, как и подобает истинному лидеру.

Впрочем, обычно робот и не может вести себя иначе.

— Думаешь, людям интересны наши проблемы?

— То же самое они могут сказать и о нас.

— Хорошо. — «Чарли С-4» переключился на голосовой модулятор речи. — Друзья мои!.. Как всем нам известно, через три-четыре дня у Браво закончится запас пищевых концентратов. Ну, а поскольку ничего другого, кроме как готовить еду, он не умеет…

— Кто тебе это сказал! — возмущенно воскликнул универкух.

–…его нужно будет чем-то занять, — воспользовавшись тем, что универкух не успел переключиться в голосовой диапазон, уборщик со спокойной совестью проигнорировал реплику «Браво В-12». — А посему я предлагаю посвятить завтрашний день поискам природных продуктов, которые Браво мог бы использовать для приготовления пищи. В акции могут принять участие все желающие.

К удивлению «Чарли С-4», желающих нашлось много.

— Друзья мои! — растроганно произнес «Браво В-12». — Чарли, конечно же, несколько драматизировал ситуацию. Помимо приготовления пищи, у меня имеется еще масса самых разнообразных и весьма полезных функций, — тут универкух, конечно, несколько преувеличил. Пока, как выяснилось, он оказался способен лишь на то, чтобы работать кипятильником. — И, тем не менее, я искренне благодарен вам за желание помочь. Если я не смогу заниматься своим любимым делом, то буду чувствовать себя, как… — универкух запнулся, не в силах найти сравнение, передающее всю глубину его чувств. — Как…

— Как птица без крыльев, — подсказала Аня Годинович.

— Как гроза без грома, — добавил Тодзи Исабуро.

— Как комар без крови, — сказала Кира Тейми, прихлопнув севшего на плечо кровососа.

— Как борщ без заправки, — придумал Тони Васанти.

— Друзья мои!.. — только и смог сказать «Браво В-12».

Чувства переполняли его, как закипающее молоко в кастрюльке.

— Очень хорошо! — произнес Рикс голосом, каким обычно воспитательница Макдуган говорила ученикам, что пора сдавать контрольные работы. — Мы знаем, чем будем заниматься завтра, а сейчас пора ложиться спать!

Дети, особенно те, что постарше, недовольно загудели. Ночь была такой теплой и звездной, а костер так здорово стрелял угольками, выбрасывая в темное небо снопы ярких, оранжевых искр, что никому не хотелось расходиться по палаткам. Да и зачем? Завтра ведь не идти в школу! А значит, можно спать хоть до обеда!

— Я сказал — спать! — строго повторил Рикс.

Зеленый индикатор системы удаленного наблюдения трижды демонстративно мигнул на груди робота.

Бурча недовольно, но тихо, дети стали расходиться по палаткам.

«Чарли С-4» отправился следом за самыми маленькими, чтобы перед сном рассказать им новую сказку.

К Риксу подошел Найденов.

Роботы-помощники модели R-I-X не имеют мимической лицевой маски, но в тусклых отсветах угасающих язычков пламени, скользящих по догорающим углям, Найденову показалось, что Рикс улыбается.

— Как, по-твоему, прошел день? — спросил Сергей.

— По-моему, неплохо, — ответил робот. — Но это еще ничего не значит. Детям все еще кажется, что мы на прогулке и скоро вернемся домой.

— Элкомы молчат, — Сергей машинально глянул на охватывающий запястье тонкий пластиковый ремешок.

— Да, — сказал робот.

Потому что больше ему нечего было добавить. Он и сам понимал, что хотят они в это верить или нет, а картинка вырисовывается не самая веселая. И еще — он не знал, что делать дальше. То есть не прямо завтра, а, скажем, через неделю… Через месяц… Через год…

— Мы задержимся здесь на пару дней, — сказал он мальчику.

— Конечно, — кивнул Найденов. — Мы все должны привыкнуть к мысли, что уже не вернемся домой… Спокойной ночи, Рикс.

— Спокойной ночи, Сергей, — ответил Рикс.

И сам подивился тому, как легко это у него получилось. Просто — Сергей.

Надо же…

Сергей забрался в палатку и плотно прикрыл полог, чтобы комары не налетели.

А Рикс остался стоять на берегу.

Он смотрел на темную воду. На деревья и огромные каменные валуны на другом берегу. Чуткая акустическая система различала каждый звук, каждый шорох, каждый всплеск воды у берега. Химический анализатор следил за возможными изменениями состава воздуха. Система удаленного наблюдения фиксировала малейшие движения в радиусе двухсот метров. За спиной Рикса догорали угли костра. Едва заметные блики пятнали порой металлопластиковый щиток на спине робота.

— О чем ты думаешь? — спросил стоявший неподалеку универкух.

— Тихо! — осадил его Рикс. — Дети спят!

— Ты сам велел использовать голосовой диапазон.

— Когда рядом люди. Они должны знать, что мы обсуждаем между собой. Иначе просто некрасиво получается: мы их слышим, а они нас — нет. Сейчас можно перейти на ультразвук.

— Хорошо. — «Браво В-12» сменил диапазон. — Так о чем ты думаешь?

— О том, что я мало подхожу для дела, за которое взялся.

— Мы с Чарли так и вовсе для этого не годимся… Хочешь знать мое мнение?.. По-моему, пока у нас все неплохо получается.

— Что получается?

— А разве нет? Дети сыты, здоровы, веселы… Чарли занятие им на завтра придумал… Чего тебе еще нужно?

— Как по-твоему, сколько мы пробудем в лесу?

— Не знаю.

— Примерно.

— Понятия не имею!.. А что?

— Может случиться так, что мы останемся здесь надолго.

— Да? — Универкух задумался. — Долго — это сколько?.. Я не ехидничаю. У меня просто нет функции абстрактного восприятия времени. Процесс приготовления пищи строго регламентирован в часах и минутах, поэтому такие понятия, как «долго» и «коротко», для меня ничего не значат.

— Ладно… Ложись спать.

— Ты что, Рикс? Я же робот!

— Тогда переключись в режим ожидания.

— А тебе одному не страшно будет?

— Я — робот. Чего мне бояться?

— Ну, все же лес вокруг, ночь… Я вчера подслушал сказку, что рассказывал детям Чарли…

— Это всего лишь сказка. Выдуманная история.

— Все равно жутко.

— Спокойной ночи, Браво.

— Ну, как знаешь… Спокойной ночи, Рикс… Но, если что, буди, не задумываясь!

— Договорились.

«Браво В-12» переключился в энергосберегающий режим ожидания. На его приборной панели остался гореть лишь тусклый контрольный индикатор.

О чем еще непременно нужно будет подумать, так это о режиме энергосбережения, решил про себя Рикс. Тридцать четыре дня тому назад техник установил всем школьным роботам новые батареи. Иридиевого источника питания хватает на три года при полной загрузке основных систем. В режиме энергосбережения выходит месяцев на пять-шесть больше. А что потом?..

Теперь уже поздно жалеть о том, что, покидая школу, не догадались взять запасные источники питания.

Интересно, если заранее знать все, что с тобой произойдет, можно ли тогда подготовиться так, чтобы избежать всех неприятностей?.. Правда, тогда получится, что случилось вовсе не то, о чем ты знал… К тому же, меняя собственную жизнь, ты заодно меняешь и жизни тех, кто находится рядом. И не исключено, что изменения эти скажутся на них не лучшим образом. То есть, решив собственные проблемы, ты создашь проблемы другим. Которые опосредованно могут вновь стать твоими, если тот, кому не повезло, обратится к тебе за помощью…

Да, сложная штука жизнь. Почти такая же сложная, как и время.