Чужое тело. Чужая корона

Алексей Изверин, 2018

Когда ты закрываешь глаза, ты видишь целый мир. Там Средневековье. Самое серьезное оружие копье и меч, лучшее средство передвижения лошадь, на стенах факелы и свечи, дома строят из дерева и камня, по морям плавают парусники, доктора считают мытье рук опасным для здоровья, лучшие умы только задумываются о канализации и Конституции… Там ты наследник престола небольшого королевства на окраине обжитых земель. Нет, ты не сошел с ума, и этот мир такой же реальный, как и твой родной. Твоя память, разум, опыт отсюда остаются с тобой там, а то, чему ты научишься там, будет с тобой и здесь. А еще, ты можешь забрать что-то из того мира сюда, и, если повезет, что-то из твоего мира окажется с тобой там, когда ты проснешься. Туда зажигалка, таких тут много, а сюда… Золото. Там у тебя его не так много, как хотелось бы, но хватит, чтобы неплохо жить тут. Так, получается, ты попал в сказку? Нет, конечно же. Настоящие правители этого королевства совсем не торопятся передавать тебе реальную власть. Нет, древние договора не будут нарушены, и все внешние приличия соблюдены, когда придет время, тебя посадят на трон и позволят примерять корону. Но настоящие правители этого королевства никогда не отдадут тебе реальной власти. И, как только найдется кто-то более удобный для них, то корону отдадут ему, а тебя ждет смерть. И кто знает, как отразиться смерть в том мире на тебе в мире этом? Кем тебе быть там, в том мире? Чужой куклой в чужой короне, доживающей свои последние дни, или правителем, решающим свою судьбу? Это зависит от тебя.

Глава 5

К черту дождь, у охотников праздник!

В. С. Высоцкий

На очередном приеме, когда народу было поменьше, а королева, раздав с сотню золотых, пребывала в самом хорошем расположении духа, я решился.

— Мам, а мам, я хочу на охоту!

Да, а что делать-то остается? А то уж как-то подозрительно я себя веду, в самом деле. Какие-то совсем однообразные развлечения, из университета на тренировки, оттуда к мастеровым, обедаю скромно, не капризничаю… Так неладное заподозрят! Да и надо поглядеть на свою аристократию, что за народ-то меня окружает?

Итак, выбор у меня или бал, или охота. Поскольку танцевать я как-то не умею, то будем охотиться. Скакать на горячем коне и вонзать копье в кабана… Или пускать стрелу в быстроногого оленя. В общем, посмотрим по обстоятельствам.

Осталось королеву уговорить.

— О Светлые боги, это что еще? — Королева аж подпрыгнула на троне. — Сын мой, Седдик! Я тебе запрещаю!

— Но, мама, короли же всегда охотились! Пусть другие убивают! Всегда короли ездили на охоту со свитой. А потом разбивали большие и красивые шатры на холме и жили там, окруженные свитой, а все вокруг завидовали. Как же мне мою свиту показать остальным? Пусть остальные охотятся, а я смотреть буду! Мама!

— Ваше величество, почему бы не отпустить принца на время? — склонился в поклоне граф Урий.

Ох, не зря я тогда с графом вежливо решил поговорить! Ох, не зря! И хорошо ввернул, помощь выпросил! Теперь разные мелкие просьбы у меня получится продвинуть. Молодец, граф, не буду тебя после революции наказывать!

— Ну… — задумалась королева. Быстро поглядела на графа Лурга, потом на графа Урия. Последний смотрел на нее со спокойной преданностью. Пусти его, королева, пусти. Куда он от нас денется? Теперь же у нас уже есть принцесса!

— Ну, если так… Но ежели только узнаю, что баловался, ужо тебе покажу! Охрану чтоб всю с собой взял, нечего им в казарме прохлаждаться.

Ох, ожидают лейтенанта Лурга весьма веселые деньки.

— Мама, а денег?

— Выдам, выдам уж! — махнула рукой королева. — Граф, любезный?

— Я распоряжусь, ваше высочество, — сказал граф Урий.

— А кто охоту-то организует! — спохватилась вдруг королева. — Где лесничий-то? Куда делся?

— Казнили мы его, — пробасил граф Дюка с каким-то странным удовлетворением.

— Что же натворил, шельмец?

— Да оленей стрелял, ваше величество, — ответил граф Дюка.

— А новый?

— Найдем, — пообещал граф Лург, переглянувшись с графом Урием.

Ну, вот так я и попал на охоту.

Что я там говорил графу Урию про «пышность»? Размаха, говорил, не хватает? Так вот оно, самый что ни на есть настоящий размах.

Под королевскую охоту подорвались одних дворян сотня с лишком, а при каждом слуги, рабы, друзья, любовницы! Уж не знаю, на кого тут охотиться эта толпа собралась, но таки собралась. Вихор, по секрету конечно же, сообщил, что лакеи всю ночь не спали, палатки искали, столы сколачивали и еду таскали к каретам.

К утру мы выдвинулись. Я на бричке, впереди меня еще штук сорок карет, многие и побогаче, и позади примерно столько же. Виктор и Волин ехали по обеим сторонам от меня, незаметно так оттеснив мою официальную охрану. Ждан ехал чуть позади, неспешно беседуя о чем-то с лейтенантом Лургом. О чем, слышно не было, но беседа явно протекала хорошо, лейтенант кивал и с чем-то от всей души соглашался.

А охранников-то у меня оказалось человек тридцать, всех выгнали на прогулку. Толку-то от них, ехали как попало, еле на конях держались после вчерашнего.

В голове колонны гарцевал генерал Ипоку. На высоченном белом коне, даже побольше жеребца Виктора, в парадных золотых доспехах, осматривая окрестности орлиным взором. По краям ехали его гвардейцы, все красноглазые, как вампиры, постоянно хлебавшие то ли воду из фляжек, то ли вино из бутылок.

Граф Дюка выдвинулся со свитой аж из трех карет. Сам на коне, в доспехах, на развернутых плечах белый плащ с вышитым грифоном, по обеим сторонам гвардейцы, слуги разряжены как павлины. Первая карета для графа, пустая сейчас, на второй слуги, на третьей какие-то полураздетые женщины.

Граф Лиордан, посол Империи, Черный лис, к нам не присоединился, но прислал своего племянника, худого и жилистого юношу баронского достоинства по имени Нават. Тот явился в компании всего лишь четырех человек. Трое то ли слуги, то ли телохранители, похожие друг на друга как братья, угрюмые, скверно бритые, мускулистые. Зыркают по сторонам, придерживают истертые рукоятки коротких имперских мечей, негромко что-то друг другу сообщают. Неприятные типы, что и говорить. Следом за слугами-телохранителями на изящной лошадке, укрытой красной попоной, поспешала девушка в простой одежде, но тоже с кинжалом за поясом. На вид ей лет двадцать или чуть больше. Меня-реального ровесница, а по сравнению со мной-принцем вполне уже зрелая девушка.

Наверное, это та самая графиня Чи, у которой плохая репутация, потому что связалась с племянником графа Лиордана? Хотя что-то не похожа она на графиню, простовата слишком.

А так народу-то собралось самого разного и много! По сторонам колонны ехали гвардейцы, стойко качались в седле, глядели красноглазыми соколами, охраняли.

С головы колонны прискакали разведчики.

— Место нашли, — привстал на стременах Виктор. — Теперь останавливаемся… Вот там какая-то деревенька. Надеюсь, что народу там на загон хватит.

— Да может и хватить, — сказал Волин. — Если тут народ не поразбежался, то хватит. Тут пару деревень всего, вон их поля… Вот эти, на пригорке. Те отдыхают, на этих озимые, а с этих уже сняли урожай…

Я встал, присмотрелся. Да, деревня впереди. Дома не очень высокие, дворы, простая ограда из прутьев вокруг. Видны небольшие огороды, а вот домишки не очень, если даже и сделать скидку на средневековье. Где-то крыша дугой внутрь, где-то в землю вросли так, что на большие холмы похожи. Курится тонкий дымок, растворяется над лесом.

Красиво, короче.

В деревне началось шевеление, между домами мелькнули люди.

В голове колонны собралось два десятка дворян. Между ними сновали слуги, кто-то чистил коней, кто-то поправлял сбрую и попоны, кто-то подавал кубки с вином. Сформировалась небольшая толпа.

— Да в деревне много! — крикнул кто-то из толпы этой. — Вон, гляди!

Генерал Ипоку оглянулся на графа Дюка. Тот медленно, чуть заметно кивнул головой, прикрыв глаза. И тогда генерал Ипоку резко махнул рукой.

Толпа только того и дожидалась. Радостно гикая и крутя над головой плетки, дворяне поскакали прямо через поле, только комья земли вылетали из-под копыт разгоряченных лошадей. Крестьяне запоздало бросились врассыпную. Почему «запоздало»? Да потому, что раньше надо было сваливать, как только завидели эту свору. А теперь поздно уже.

— Кто такие? — важно спросил подтащенных к нему крестьян генерал Ипоку.

Ну, по сравнению с теми крестьянами, что я видел на дворе у мастера Виктора или в Нижнем городе, эти выглядели просто оборванцами. Одежда латана-перелатана, обувь вообще как куски пыли и грязи, головы не чесаны, волосы в колтуны свалялись давно и надежно, лица под слоем грязи угрюмые и равнодушные. Видно, давно не умывались, решили подождать, пока оно само отвалится.

— Крестьяне мы, ваша светлость, — ответил самый большой мужик. — Его светлости графа Лурга.

— Крестьяне? — свысока, красуясь, спросил граф Ипоку. — А что же вы не пашете, не сеете? И почему у тебя морда такая сытая? В лесу охотился?

— Нет, ваша светлость, нет, не охотился… — начал бубнить мужик себе под нос.

— Ну так будете! — хохотнул генерал. — Собирай всех своих на поляне за лесом, да идите кружным путем, а то всю дичь распугаете. Эй, ты! — Это он назад, к слугам. — Вот ты, с гнилой мордой.

Лакей с прыщавым лицом подбежал к генералу и поклонился.

— Назначаешься старшим. Расставляй холопов, а мы пока подкрепимся.

Лакей еще раз поклонился и смешался с группой своих коллег. Через некоторое время толпа слуг пришла в движение. Небольшие ручейки потянулись к ближайшему лесу, кто-то вытаптывал место для костра, кто-то уже тащил хворост.

Барон Нават спешился и, лихо щелкнув новенькой зажигалкой, запалил небольшую кучу хвороста. Лакей с кресалом лишь в сторону отошел, завистливо на барона поглядывая.

— Это железное кресало, ваше высочество. — Поймал мой взгляд барон. — Делается у вас в городе… Славная штука, на охоте либо в походе огонь добыть можно быстро и без хлопот…

— Конечно! — согласился я.

— Мастеровые Ильрони славны далеко за пределами Соединенного Королевства, ваше высочество.

— Конечно! — еще раз согласился я.

— Где я только с дядей ни был, но искуснее не встречал. Как здоровье семьи уважаемого барона Седдика?

— Хвала Светлым богам, — я тут уже научился тоже приплетать богов по поводу и без, — жена и дочь барона Седдика выздоровели, а в том помог им королевский доктор, мастер Клоту. Мастер Клоту, поднимитесь, покажись людям!

Мастер Клоту поднялся из брички, поклонился слегка и плюхнулся обратно, пряча нос в высокий воротник черной шубы.

— Слышал я, что ваши занятия с бароном Седдиком… Ох, ваше высочество, глупость говорю! Учиться у одного из лучших мастеров школы Ри большая честь! Я бы и сам взял у него пару уроков, да вот только с болезнью семьи барон Седдик уже не брал к себе учеников.

— Ставьте шатер… — неуверенно сообщил своим людям лейтенант Лург.

Скомандовал, называется. Он бы еще попросил их. Вот Петр Сергеевич иногда так попросит, что ты уже сделал, а потом только понял, что именно. Ну а зам его один раз так рявкнул, на «Васильке», что бузотеры сами построились и к выходу замаршировали. Что значит командир! Ну а тут… Охранцы мои переглянулись и стали вытаптывать место для шатра, вытащили откуда-то четыре длинных копья, с похмельным трудом воткнули в мерзлую землю, накинули поверху серую ткань.

Мои лакеи спешились, тоже начали готовить шатер. Мелкий, зараза, всем не хватит, на пятерых-то… А, нет, большой. Здоровенный даже! Рядом еще пара шатров выросли, попроще, не таких больших. Наверное, для себя.

— Кто взял большой шатер? — спросил я у лакеев. Те замерли, стали друг на друга оглядываться, потом вытолкнули одного вперед. Мелкий, угловатый какой-то, нескладный парнишка. Он у меня в слугах с самого начала мелькал. Вот только никак не могу вспомнить, как же зовут его?

— Почему так решил?

— Так свита-то у вашего высочества больше теперь… А двух шатров не давали, пришлось один, побольше… И палатки для охраны вашей прошлогодние, пришлось заштопать, где прохудилось.

— Молодец, хвалю. — Я бросил ему золотую монету. — С сегодняшнего дня ты у меня старший слуга, вот эти все должны тебя слушаться. С оплатой решим позже. Отчитываешься мне, если что.

— Я верный слуга вашего высочества!

— Да еще бы! Как зовут?

— Худяком, ваше высочество, кликают.

— Ху… — Я чуть не подавился. — Что за имя такое бестолковое… Будешь Росинант. Тебе, как я понимаю, все равно, а мне приятно. Организуешь тут все, как полагаешь нужным. Как насчет ужина, Росинант?

— Есть, ваше высочество, но мало, на всех может не хватить.

Я бросил ему еще пару монет.

— Достанешь.

— Да, ваше высочество.

— Кто не будет тебя слушаться, так то ты мне скажешь.

Вот, теперь у меня есть старший слуга. А то достало уже, то одного нет, то другого. Да и свита у меня разрослась неслабо. Посмотрим, как Росинант справится со своими обязанностями. И проверим его. Несколько золотых не такая уж и большая сумма, чтобы определиться с честностью человека.

Колонна укоротилась, утолстилась и медленно превращалась в лагерь.

Вокруг постепенно появлялись шатры, какие-то повыше, тоже на четырех копьях, какие-то пониже. Впереди готовили сразу несколько шатров, высоченных, наверное для графа Дюка и генерала. С шипением в воздух взметнулось пламя большого костра.

Отдельно толклись несколько дворян, напыщенностью морд сравнимые с генералом Ипоку, при них небольшая свита. Пара-тройка вооруженных слуг, несколько лакеев попроще, пара жеманных дворянок и смазливые служанки.

Группы вооруженных людей пригоняли из лесу и из деревни небольшие группки крестьян, сталкивали их в кучу под охрану гвардейцев. Даже загон организовали, воткнули в землю жерди и обвязали веревкой.

Так, а что так дворян-то мало? Вроде бы больше было, да и слуг их как-то маловато, бегают-то в основном лакеи из замка, а остальные куда делись? А остальные-то из деревни не вернулись, однако. Там остались.

Пока думал, заметил, как троица дворян, в кургузых плащах чуть ниже задницы и в лосинах, отправилась к деревне. Лошади шли неспешным галопом, по их бокам похлопывали тонкие клинки в ножнах. Рохнийские, дорогие. Местная золотая молодежь. Куда это они собрались?

В деревню, куда же еще. Все мужики тут, а кто же там остался-то? Да понятно кто, крики женские были слышны даже отсюда. Не грабить же они туда поехали, что в нищей деревне взять? Тут не то что золота, тут и денег-то не видали.

О, вот еще несколько струек дыма стали потолще. Ну как дети, что-нибудь да подпалят. Жаль, что не свои шевелюры, которые пониже живота растут.

Заслышав крики, крестьяне обреченно заволновались в загоне, но крепкие удары древками копий их угомонили. А кого-то, кажется, и проткнули, звук характерный.

— Ваше высочество. — Снова барон Нават. — Покажете ли пару приемов? А с каким мечом тренируетесь? Рохнийским?

— Да нет, деревянным, — ответил я. Ну, вот что за назойливый тип?

— Знамо дело, — пожал плечами барон. — Мне пять лет не давали… Пока каким-то хамам в Рохни по голове не настучал деревянным. А у Виктора-то, видно, меч новый… У старика покупал на пристани?

— Да, — немного озадаченно сказал Виктор.

— Много заплатил? В Империи такой меч дороговато выйдет, у нас ваших мечей и нет почти что. Кстати, на сухое горло разговаривать сложно, никто не находит?

— А что, есть что? — спросил Ждан.

Нават щелкнул пальцами, слуга спешился, и скоро мы, собравшись в круг, опустошали большую бутылку вина.

— Это из Муравьиного королевства, — объяснил всем желающим барон Нават, — лично выиграл у помощника князя. Ваше высочество, не возражаете, если мой шатер встанет рядом с вашим? Ваше высочество, а где же барон Седдик?

Насчет шатра его высочество не возражал, и пара слуг принялась сноровисто вытаптывать место под шатер, забивать в землю копья и мостить на них ткань. К моему удивлению, девушка не осталась в стороне, тоже спешилась и принялась помогать. Разгорячилась, сбросила на землю куртку, оставшись в обтягивающей блузке.

Я поймал себя на том, что невольно ею любуюсь, и быстро отвел глаза.

— Не смог приехать сегодня, — буркнул в ответ. — У него же семья…

— Жаль, жаль, очень жаль! — сокрушался барон Нават. — Да, некоторые развлечения… — Он проводил взглядом четверку гвардейцев, которые заломили руки и затолкнули в большой красный шатер молоденького пажа с растерянным лицом. Генерал Ипоку довольно улыбнулся, отчего чуть шлем его не лопнул, и прошел следом.

Виктор проводил взглядом эту сцену и сплюнул.

Среди крестьян снова кто-то зашевелился, еще один противный звук копья, протыкающего человеческое тело. Ч-ч-ч-чпок! Такой мясной, влажный, противный.

— Костер разводить, ваша светлость? — обратился один из слуг барона.

— Да, давай, — отмахнулся от него барон Нават. — Да заодно вина согрей. Так на кого охота-то?

— А то ты не знаешь! — притворно удивился Ждан.

— Да откуда, меня как дядя с утра снял с кровати, так сразу сюда! Даже не рассказал ничего. Но, судя по лесу…

— Да кабаны или волки, кто тут еще. Или вот, на холопов… — Ждан сплюнул в сторону от костра.

— То не дело! — горячо возразил барон Нават. — Я на них охотиться не умею, уж простите меня, ваше высочество… Я лучше вина выпью, ладно? Кстати, где-то там была вторая бутылка?

Выпили и вторую.

— Кое-кто говорит, что между второй и третьей не должна пу… То есть стрела пролететь, барон? — заметил я.

Сразу же и по третьей, уже согретой в котелке над костром.

Росинант возник у меня за спиной.

— Шатер готов, ваше высочество. Костер запален, в лес отряжен слуга, хворост собирает. Повозка закреплена, кони расседланы и попонами укрыты… Один слуга послан в город за едой, вернется до темноты…

— Так подробно не надо отчитываться, — заметил я ему. — Лишь бы все было. Господа, приглашаю в шатер, скоротаем время, пока не начнется.

— Да рановато еще начинаться-то, — с сомнением сказал барон Нават. Народу у нас в колонне особо не прибавилось. Кажется, что в деревню поехали и некоторые гвардейцы. — Эй, подогрей вина и отнеси в шатер к принцу! Кстати, предлагаю потихоньку и на куропатку сходить, пока эти тут разберутся, столько времени пройдет. Лук у меня хороший есть…

После третьей и пошли. На опушке леса барон вооружился луком, и через десяток шагов сбил с ветки большую птицу, похожую на курицу, разве что раза в три больше, с бородкой и крыльями. Еще по одной сбили Ждан и Волин, а Виктор промахнулся.

Глухари, что ли? Глухарей я пока что вживую не видел, а вот куриц доводилось. Ладно, пусть будут куропатками.

— Вот, вот и обед у нас есть! — подняв птицу за тощие голенастые лапы, засмеялся барон Нават. — Эй! Приготовь! — Птица полетела в руки баронскому слуге, тот поймал на лету и поклонился, Ждан и Волин тоже передали свою добычу.

Через несколько минут перед моим шатром жарко пылало сразу три костра, куропатки, ощипанные и освежеванные, поворачивались на вертеле, ловко насаженные на острие одна за другой, с расправленными на поперечных перекладинах крыльями. Слуга глядел зорко, поливая вином и изредка сдабривая маслом.

Вернулся гонец в город, привез вино и еще что-то, Росинант сразу же потащил к нам, а несколько кувшинов поставил в снег. Охрана облизывалась, но уж кому-кому, а им я ничего давать не собирался. Трусы они. Вот когда начнут свои обязанности выполнять, так и можно будет уже подкармливать, а пока что пусть сами ищут…

Уже нашли. Головки сыра, какие-то связки солений-варений из крестьянских домов здорово разнообразили солдатский обед. Да и слугам тоже перепало кое-чего.

Теперь понимаю, почему так все любят охоту.

Кроме крестьян, конечно. В их загоне уже кого-то пороли, свистели розги и слышались вскрики.

Барон Нават оказался очень компанейским парнем. Ну, само собой, любой хороший дипломат должен быть «от Ильича до Ильича без инфаркта до паралича»^[13]. Хотя это больше подошло бы его дяде, графу Лиордану.

Успел побеседовать со мной о мечниках, рассказал про редкую имперскую школу, которая практикует бой сразу двумя клинками, но короткими. Поговорил с Виктором о разных видах клинков, быстро признав его клинок лучшим, что можно было купить за деньги, сходил поглядеть на лошадь, восхитился. Пообщался с Волином о делах и проблемах в большом поместье. Обсудил со Жданом достоинства и недостатки трактиров в Рыночном квартале, посетовал, что в последнее время туда в одиночку ходить слишком опасно, а «Похотливый овцебык» стал слишком дорогим для честного имперца…

Короче, в душу влез.

У меня даже зависть колыхнулась. Ну вот, какой-то имперец, впервые нас видящий, уже для всех свой парень, а я тут уже с полгода, а так и не научился с людьми быстро сходиться. Надо присмотреться к этому имперскому барону.

— Сегодня уже вряд ли пойдем. — Поглядел на небо барон Нават. Собирались тучи, подул легкий холодный ветер. Крестьяне в загоне заволновались, им туда бросили хвороста и горящие факелы, чтобы не замерзли.

— Стоило так… — поморщился Ждан. — Заплатили бы по медяку, и…

— Да хватит уже, тошно глядеть, — сказал Волин. — Тоже мне, гвардия, с холопками справилась.

В загоне для крестьян что-то происходило, и вдруг оттуда раздался такой пронзительный вопль, что я невольно вздрогнул.

— Эт-то еще что… — поднялся Виктор. Потом опомнился, опустился на скатанный плащ. — Ваше высочество, пойдемте в шатер, нечего на ветру сидеть нам, там теплее…

Ждан и Волин переглянулись, встали, зашли внутрь, подавая пример.

— Пошли, — согласился я. Подумал минуту, но потом понял, что в любом случае дурачка из себя строить поздно. Барон Нават, если он не полный идиот, сразу догадается, что я из себя клоуна корчу. И задумается, зачем мне это надо. Потому лучше уж быть самим собой. Конечно, это не значит, что я буду особо показывать мощь да силу моего разума, перед которой все быстренько склонились…

— Росинант! — позвал я.

— Да, ваше высочество.

— Устрой слуг, за лошадьми проследи, да, и спроси у слуг барона Навата, не надо ли им чего. Если надо, выдай в разумных… Что это ты мне суешь?

— Серебро, ваше высочество. Это сдача, вы денег слишком много дали, вся еда меньше стоит…

— Храни пока что у себя, когда закончатся — скажешь, я еще дам. Все сделаешь, доложишь, и свободен на сегодня.

— Да, ваше высочество.

В шатре было тепло. В центре, обложенный камнями, на голой земле пылал костер, на полу толстые ковры. Дым от костра вился вверх, выходил через дымоход. А хитро сделано! Стены как в кулек собираются, а отверстие прикрыто еще одним куском ткани, но не целиком, а так, чтобы оставался промежуток. Дым хорошо выносит, и снег не заметет, если ночью метель будет.

Уснуть было сложно, всю ночь слышались крики и вопли подгулявших дворян.

Н-да, тяжелый человеческий материал. Но другого нет.

Примечания

13

Данная пословица описывает Анастаса Ивановича Микояна, политическая карьера которого началась во времена Владимира Ильича Ленина и счастливо продолжилась до Леонида Ильича Брежнева.