Чужое тело. Чужая корона
Когда ты закрываешь глаза, ты видишь целый мир. Там Средневековье. Самое серьезное оружие копье и меч, лучшее средство передвижения лошадь, на стенах факелы и свечи, дома строят из дерева и камня, по морям плавают парусники, доктора считают мытье рук опасным для здоровья, лучшие умы только задумываются о канализации и Конституции… Там ты наследник престола небольшого королевства на окраине обжитых земель. Нет, ты не сошел с ума, и этот мир такой же реальный, как и твой родной. Твоя память, разум, опыт отсюда остаются с тобой там, а то, чему ты научишься там, будет с тобой и здесь. А еще, ты можешь забрать что-то из того мира сюда, и, если повезет, что-то из твоего мира окажется с тобой там, когда ты проснешься. Туда зажигалка, таких тут много, а сюда… Золото. Там у тебя его не так много, как хотелось бы, но хватит, чтобы неплохо жить тут. Так, получается, ты попал в сказку? Нет, конечно же. Настоящие правители этого королевства совсем не торопятся передавать тебе реальную власть. Нет, древние договора не будут нарушены, и все внешние приличия соблюдены, когда придет время, тебя посадят на трон и позволят примерять корону. Но настоящие правители этого королевства никогда не отдадут тебе реальной власти. И, как только найдется кто-то более удобный для них, то корону отдадут ему, а тебя ждет смерть. И кто знает, как отразиться смерть в том мире на тебе в мире этом? Кем тебе быть там, в том мире? Чужой куклой в чужой короне, доживающей свои последние дни, или правителем, решающим свою судьбу? Это зависит от тебя.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Чужое тело. Чужая корона предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3
Хватит, довольно!
Мне уже не больно
А мой уровень физической подготовки вырос. Как-то незаметно все было, ни тут особо успехов нет, ни там. А потом как-то раз, скачком научился применять связки блок — удар, научился бить серией и правильно меч держать, и спарринги со мной превратились для Молчана из легкого времяпрепровождения во что-то более серьезное. Во всяком случае, если раньше он и десяток раз со мной сходился, то теперь уже три-четыре раза, да и все, хватит.
Несмотря на большой опыт упражнений с мечом, чего-то Игорю-Молчану не хватало. Наверное, хорошего учителя, для которого холодное оружие было не способом провести свободное время, а непременным условием выживания.
Тяжело дыша после спарринга, Молчан лежал на полу и глядел в потолок.
— Устал, — выдал он. — Всё, Серег. Дай отдышаться. Я пока что со стороны погляжу. Леша, а ты давно хотел показать что-то…
— Показать… — Чеботарев задумался. — Давай попробуем.
Я отошел к стене, приготовился смотреть.
Молчан с выдохом поднялся, взял тренировочный меч, встал в стойку.
— Давай.
Чеботарев отложил свой боккэн[1], подошел к Молчану и бросил того на ближайший мат, отобрав меч.
— Эй, как так? — Молчан поднялся. — Такого уговора не было.
— Не было, — подтвердил Чеботарев. — Сам же просил показать что-нибудь, вот я и показал.
— Так я не успел подготовиться! — возмутился Молчан. — Это было нечестно!
— А где ты видел честного шпиона? — удивился Чеботарев. — А ниндзя это именно шпион, хоть и средневековый, но шпион.
— Хм, давай еще, но только я готов буду!
— Да давай… — снова пожал плечами Чеботарев.
Молчан принял из его рук тренировочный меч. Встряхнулся, повел плечами, снова встал в стойку, сосредоточился.
Чеботарев двинулся на него. Смотрел в глаза и пер, как танк на дот. Молчан стоял, поводя мечом, стоял и вдруг как-то резко смешался, отступил назад, неловко перебрал ногами. В это время Чеботарев ускорился, сократил дистанцию, вдвинул плечо в Молчана. Тот покатился по полу, неловко взмахнув руками и снова потеряв меч.
— Это психология. — Молчан покачал головой, поднимаясь.
— Нет, не психология. Хотя, если разобрать с позиции психологии… Вот, к примеру, сейчас. Я к бою готов раньше, чем ты. И потому выиграл. А ты не был готов и проиграл. Главное же концентрация. Если уж взял оружие в руки, то иди до конца. А эти ребята из Кога и Ига[2] всегда до конца шли, если уж за что брались.
— Ну-у… — протянул Молчан. — Так ведь и я готов был…
— Я был готов раньше, — сказал на это Чеботарев. — Когда ты только взял в руки палку, я уже был готов напасть. Когда ты ожидал, что я нападу, я уже напал. Я был готов к бою на шаг раньше, чем ты, Игорь, и потому ты проиграл. Это как на войне. Всегда готов к бою, всегда собран, деловит и аккуратен, всегда оружие в порядке. Ты всегда должен быть готов к тому, чтобы пересилить, передумать, перемудрить противника. Всегда готов сделать ход раньше него. Всегда по сторонам смотришь, всегда анализируешь, где что. Где какой камешек не так сдвинут, где лишние люди прошли, где позиции для стрельбы удобные для тебя, а где — для стрельбы по тебе. Где и что съесть можно, где спать и сколько, надежен ли караул, достаточно ли оружия для боя и исправно ли оно. Надежны ли твои товарищи, хватит ли их умений, в чем на них можно положиться, а в чем нет. Каждый день, каждый час, каждую минуту. И вдруг, внезапно, недолгий бой, в котором и решается, кто был готов лучше. И снова ожидание, снова подготовка следующего боя.
— Так жить — крыша поедет! — сказал Молчан.
Чеботарев кивнул головой.
— Потому и случается… Разное. Кто-то водку пьет, тогда отпускает. Кто-то и похуже чем расслабляется. Кто-то лихачит, быстро становясь этаким рубахой-парнем, которому все по плечу.
Я вспомнил про Серегу-большого.
— Кто-то, наоборот, в себя уходит, привыкает. Таким потом, когда все заканчивается, труднее всего…
— Тяжела жизнь у шпиона, — вздохнул Молчан.
— А ты думал. Всегда надо быть готовым к неожиданностям.
— Вот потому ты оттуда и ушел?
— Наверное, — пожал плечами Чеботарев. — Мне того, чем я сейчас занимаюсь, хватает.
— Ага.
Помолчали как-то напряженно. Что же было между ними? Эх, жаль, что Гюго нет, а то влез я между этих двух, которые друг друга, получается, давно знают.
— Классно! — сказал я. — А можно со мной так? Я тоже хочу!
— Ну, с тобой-то уже не получится, ты уже ко всему готов! — сказал Чеботарев. — Хотя давай-ка попробуем, просто на мечах побиться…
Я взял в руки тренировочный меч. Чеботарев встал против меня, поднял свой над головой вертикально вверх, держа рукоятку на уровне глаз.
Поехали. Удар, я бью прямо, Чеботарев отступает и парирует, я пытаюсь взять на прием, но опять не получается, мой противник резко разрывает дистанцию и атакует сам, целя мне в бок. Я в последний момент успеваю уйти в сторону, подставляя свой меч под удар, тут же получаю от Чеботарева ногой под коленку, и валюсь на пол, на спину.
— Вот так! — сказал Чеботарев.
Рано победу праздновал. В том мире мой учитель не прекращал поединки на такой малости, как падение одного из соперников. Я закрылся своим мечом и махнул им, стремясь зацепить ноги. Чеботарев не успел отскочить, неслабо получил по щитку, закрывающему голень, покачнулся, сделал шаг назад. Я подтянул ноги к себе, одной рукой уперся в пол и поднялся, прикрываясь мечом от атаки, и атаковал сам, снова. Ну, небольшая победа быстро обернулась поражением, первый же удар Чеботарев принял на меч, мягко спустил вдоль клинка, от чего я провалился вперед, теряя равновесие, и обозначил мне удар по шее.
— Ну, вот.
— Быстро. — Я потер шею. Прилетело не сильно, Чеботарев удар удержал, но чувствительно.
— Вот, пример готовности к бою, — сказал Чеботарев Молчану. — Всегда готов, хоть даже и на полу валяется, а все равно меня достать пытался. Был бы у него настоящий меч…
— Это да, — согласился Молчан. — Слушай, а еще? Ну, что-нибудь интересное?
— Ну… — задумался Чеботарев. — Пошли, покажу. Только тс-сс! — Он прижал палец к губам. — И никому постороннему! Это лишь для синоби-но-моно, а еще для военной разведки иногда…
— Могила! — подтвердил Молчан.
Вышли за дверь, там две лестницы было. Одна шла вверх, на второй этаж школы. Вторая вниз, в подвал, к раздевалкам и душевым. Не очень длинная, но широкая, с высокими округлыми ступеньками, сравнительно чистая.
Чеботарев вздохнул, присел на корточки и вдруг, рывком, прыгнул животом на лестницу. И так и скатился по ней вниз, как был, ничком, подпрыгивая чуть на ступеньках.
— Ох, мать твою! — сказал я. «Скорая», телефон ноль-три, а мобилка-то у меня в зале осталась. Надо бы…
— Вот так, — сказал Чеботарев снизу, поднимаясь. Вся футболка спереди в пыли, как и штаны. Отряхнулся, улыбнулся, показывая, что никаких повреждений у него нет. — Ну, кто готов повторить-то? Игорь?
— Мама миа, — сказал Молчан. — Это как же? Покажи поближе… Только дай одену что-нибудь попроще, а?
В самом деле, футболка и шорты Молчана ну никак не способствовали скоростному спуску по пыльной лестнице.
— Пошли обратно в спортзал. — Вздохнул Чеботарев. — Где-то там были брусья от тренажера, надо на них поваляться сначала, я покажу, что да как…
Засыпал я как всегда с плюшевым мишкой под боком… То есть с пистолетом «Чезет-семьдесят пять» и парой полных магазинов к нему, приклеенных скотчем к груди. Чтобы родители не зашли случайно, пришлось на дверь замок городить, простенький, но со вкусом. Закрывается только с моей стороны, ключ — игольчатый, тонкий такой стерженек с прорезями. Если надо, то открывается на раз, любым длинным предметом. Но я влез в замок и немного его доработал, чтобы, если уж снаружи закрыт, то не открывался изнутри никак. Просто на всякий случай.
А родителям наплел, что вот просто ручка понравилась, купил и в дверь вставил, красиво же.
Итак, сосредотачиваемся…
Ствол, ствол. Ты со мной, ствол. Ты и я — одно целое, и я проснусь утром, и ты будешь со мной, «Чезетта» семьдесят пятая… Нет, не так. Я проснусь там и ты будешь со мной, Че-Зет Семьдесят Пять, великолепное чешское изделие, привезенное сюда для черных и противозаконных дел, но попавшее мне в руки, и теперь использоваться будешь ты для дел благих и добрых, кои есть защита шкуры моей. Будь со мной, о Че-Зет Семьдесят Пять, и я буду тебя холить и лелеять, смазывать лучшим маслом и заряжать только лучшими патронами, а еще закажу золотые накладки на ствол в Гильдии ювелиров! И закажу у мастера Лорина самую лучшую кобуру из настоящей акульей кожи, с шелковыми вкладками! И вы, о магазины, полные патронов, тоже будьте со мной…
Несмотря на усталость после тренировки, сон не шел. Пистолет начал давить на грудь, неудобно стянул кожу скотч. Ну да ладно, можно потерпеть. Закрываю глаза и начинаю считать. Раз-Че-Зет. Два-Че-Зет…
Где-то на сто сорок третьем я проснулся уже в другом мире.
Поводил рукой по груди.
Нет, как и не было. Разве что такое ощущение, что кожу сводит… Ай, да что же так больно-то? Скотч, зараза, пара кусков еле оторвал от тела, а самого пистолета нет, как и не было.
Проглотить, что ли? Выходить тяжело будет, однако. Как в том анекдоте про обезьянку, которая случайно проглотила бильярдный шар и теперь апельсины, прежде чем есть, сначала к заднице примеряет.
К тому же, выражаясь ученым языком, антропометрические характеристики меня и принца разнятся. То, что я проглочу — как оно на принце-то скажется? Нет, надо пока что отказаться от столь экстремальных способов переноса.
Но знать-то, как это получается, надо! Иначе ничего хорошего меня не ожидает. Вот как таскать туда и сюда разные вещи?
Яркое солнце кольнуло меня через широкие щели в ставнях, пробежалось по полу и уперлось узким лучом в стену шкафа. Скоро к нему добавился еще один лучик, и еще. И еще один. Было довольно свежо, жаровни в комнате еле курились, и я был весь закутан в теплое шерстяное одеяло. Выходить из тепла на холод очень не хотелось, но надо, надо начинать день новый!
Встал, оделся, ударил в бронзовый гонг. Просыпайтесь все, принц же проснулся!
Первым явился мастер Клоту.
— Ваше высочество.
— Да, мастер. Сегодня я снова себя великолепно чувствую.
— Да, ваше высочество. Необходимо…
— Осмотреть не позволю. Эй, вы, там! Готовьте мою карету, скоро поедем. Как там Виктор? Ждет ли уже?
— Да, ваше высочество. Я взял на себя смелость провести его в замок и распорядиться насчет завтрака…
— Хорошее решение! — одобрил я.
Взгляд мастера Клоту вдруг остановился на моей груди.
Ох, чтоб тебя так. Кусок скотча забыл содрать.
С надменным видом я запахнул рубашку.
Ну, какие у нас планы на сегодняшний день-то? И вообще какие? Что за дела у меня есть, которые тут надо закончить?
Вообще-то мучила меня одна проблема, причем сильно и давно.
Надо быть честным перед самим собой, я тут готовлю революцию. Да-да, ее самую. Надеюсь, что не с расстрелом всей царской семьи и кровавой гражданской войной потом, а какой-нибудь бархатной, когда заснули при королеве-матушке, а проснулись при короле-батюшке.
Беда в том, что, даже прочитав несколько статей о событиях 1917 года в моем мире, в моей родной стране, я специалистом не стал. Для этого требовалось бы читать умные книги хотя бы год, а потом еще и уметь отличить, где умная книжка, а где «Ленин в октябре» или хруст французской булки.
Азы революции — это народные массы, которые в нужный момент пойдут свергать царя. Что я о них знаю? Да вижу из кареты, когда по городу катаюсь. Страшно узок мой круг и страшно далек я от народа![3]
Знаю, что налогами задавлены, знаю, что крестьяне ко мне идут, несмотря на то что королева их к себе просит, знаю, что к принцу тут снисходительно-дурашливое отношение, вспомнить хотя бы сценку на площади, еще в самом начале, когда меня приветствовали известным жестами типа «отруби по локоть». А еще и были отдельные фразы Вихора, уж о-очень мне напоминающие какую-нибудь маевку рабочих Путиловского завода из коммунистического учебника истории… О-очень неприятные для меня симптомы! Пролетариат поднимается, все эти подмастерья городских гильдий, они кто есть, как не пролетариат? Как известно, при пролетарской революции оставлять в живых дворян не принято. Оканчивать свою жизнь в подвале какого-нибудь местного Ипатьевского[4] дома или в Алапаевских шахтах[5] по вине дуры-королевы как-то не хотелось.
Короче, надо знать, что происходит вне дворца. И желательно без фильтра в виде графа Слава, барона Седдика, моей охраны либо кого-то еще. Вот просто знать. Учитывая результаты предыдущей миссии… Надо обратиться к специалисту, единственному мне известному. Но держать его под контролем и, если надо, прервать экскурсию.
Вихора я встретил утром в коридоре. С лицом, полным энтузиазма, тот старательно возил тряпкой по рыцарским доспехам. У его ног стояло деревянное ведро с темной водой, на краю которого были уложены еще три тряпки.
О, какая хорошая-то у меня встреча. А я думал, что вечером только искать придется. Ну, будем сейчас решать вопрос…
— Мастер Клоту, встречаемся внизу. Кажется, я в комнате что-то забыл…
— Да, ваше высочество. — Мастер Клоту двинулся дальше, пажи обогнули ведро и Урия. Я сделал несколько шагов и потом вернулся. Прошел мимо, как бы не замечая трудящегося ростика, а потом сделал шаг назад.
— Вихор! Слушай меня.
— Да, ваше высочество, — ответил мне Урий, не прерывая работы. Пыльные доспехи покрывались влажными разводами грязи.
— Устрой мне прогулку по городу. В одиночку, без охраны. Ты да я. Финансы с меня, с тебя общение с народом. Представишь меня как…
— Да ты что! — Вихор едва тряпку не выронил.
— Ну а что тебя смущает? Оденемся попроще и пойдем по своим делам… По Рынку пройдемся, в Мойку заглянем…
— В-в-в… Серый. Нельзя в такие места в одиночку ходить! Там тебя никто в лицо не знает, быстро в рабские бараки загребут! Пять золотых ростик стоит, если здоровый. Вольют в глотку отвара, и все, в шахтах очнешься, или на полях… Тут даже взрослые меньше чем впятером не ходят! Торгаши, они на голову слабые, но когда такие деньги по улицам просто так, без охраны гуляют, то соображают быстро.
— Вот невезуха… — Я задумался. — А если в Нижний город?
— В Нижний тоже опасно, сейчас три корабля из Империи стоят в порту, наемники по городу шарят, детей ищут. Через несколько семидневий, как снег ляжет, порт закроется, можно и погулять будет, а пока что опасно слишком!
— Понятно. — Стану королем, ой точно развешу работорговцев около их же бараков. Что же такое, в городе командой ходить приходится! — Ладно, тогда давай до вечера. Что принести?
— Да не, не надо ничего, есть на сегодня всё. Разве что свечей недостает…
— Найду. Давай. Не перетруждайся только сильно.
— Не буду.
Ждан и Волин давно гоняли друг друга тренировочными мечами, миг, и мы с Виктором присоединились к ним. Лана, как всегда, сидела на ветке дерева, держа на руках большого пушистого кота рыжей масти. Кот щурился, глядя на бойцов.
Вот, кстати, тоже странно. Имена земные, обычаи даже земные, время тут в семидневьях измеряется, и даже животные тут земные совершенно. Но это же другой мир, откуда тут…
Бам-ц! Тренировочный меч не сильно, но больно стукнул меня по шее.
— Задумываться после будешь! — сказал барон Седдик.
Откуда-то с краю хихикнула Лана.
Я поднял меч в позицию.
— О так! Снова, поехали!
У себя, в своем мире, я никогда бы не предположил, что мечом можно выделывать такие штуки. Нет, «Три мушкетера» и «Айвенго» посмотрел я в свое время, как и «Робин Гуда»[6] забугорного, но там все драки с мечами ненастоящие какие-то.
Даже с Молчаном и Чеботаревым поединки не такие напряженные. Барон Седдик просто вынимает душу, вкладывая на ее место умение владеть своим телом. И еще утрамбовывая сапогом, чтобы побольше поместилось.
Очень интересный вопрос, передается ли что-то между моими телами? Судя по некоторым намекам, таки передается. В Рязани я дрался уже с навыками отсюда, да и сюда чуть взял от Молчана и Чеботарева. Тогда, на встрече язычников, сильно меня погоняли, чему-то хоть научили. Без этого тут тяжелее бы пришлось… Ой!
— Говорю же, думай о бое!
Сержант наседал, атакуя меня из самых неожиданных позиций. Его меч, как жало пчелы, прорывался через мою хлипкую защиту и жалил, жалил, жалил. Легкие тычки, то в грудь, то в руки. Не сильно, чувствительно.
Пару раз получилось поймать меч учителя и отбросить в сторону, а потом ткнуть его своим мечом в грудь или в живот. Седдик хмурился, говорил, что недостаточно быстро и недостаточно сильно. Ох, чую, что снова мне придется камни носить.
Есть тут такое упражнение. Гантелей тут нет… Кстати, а надо придумать, а то погрязнем в дикости! Вот, если гантелей нет, то дают в руки камешек, кило так под десять, и им надо выделывать разную акробатику. То от себя отводить на вытянутых руках. То за плечи, поднимать-опускать. То просто на силу, лежишь на спине, и вверх-вниз… Удобный такой камешек. У меня после него даже живот жгло, никогда так в зале не было, в реальном мире, я имею в виду. Но и руки укреплялись здорово.
Барон Седдик, несмотря на то что ни разу в жизни не видел культуристского зала и не знал, кто такой Арнольд Шварценеггер и Джо Вейдер[7], знал о человеческом теле всё. Еще бы, я как подумаю, сколько он народу порубил… Тут рано или поздно станешь спецом по человеческой физиологии и анатомии.
В последний раз барон выбил меч из моих рук, легко, походя. Я не растерялся и бросился вперед, стараясь подхватить учителя за ногу и перебросить через себя. Не получилось ничего, конечно, на пути у меня сначала возникло колено, а потом затылка коснулся черенок тренировочного меча.
— Попытка хорошая, но исполнение слишком медленное, — сказал на это мой учитель. — Ну, теперь у тебя хоть что-то получается. Пошли.
— Куда? — тупо спросил я.
— Пошли, пошли. Не скажу, что пришла пора тебе обзавестись настоящим оружием, рано еще, но поглядеть на него давно пора.
Барон провел меня в дом, в подвал, остановился перед неприметной дверкой. Снял с шеи шнурок с длинным зазубренным стержнем, воткнул в стену, пошуровал там. Что-то громко клацнуло, и открылась неприметная дверь справа от входа. Если не знаешь, куда смотреть, то не сразу и поймешь…
Так я оказался в оружейной.
Ну, тут много что было. На деревянных подставках горизонтально лежали мечи. Не очень друг от друга отличались, все как один прямые и примерно одинаковой длины. Под некоторыми мечами уложены ножны, тоже совершенно простые. Хотя нет, вот и кривые клинки, похожие на саблю графа Дюка.
— Это оружейная, — сказал барон. — Что мне в руки попадало, то и сюда приносил. Вот это наши мечи, прямые. — Седдик показал на что-то похожее на большие, метр-полтора длиной, ножи. Штуки три таких, некоторые прямые, а лезвие у некоторых утолщается к концу, как бы играет. На некоторых гардах даже клеймо, грифон.
— Ну, такие ты тут часто видел. Вот это, — он показал на клинки, примерно такие же, как и у нас, но более широкие и короткие, — имперское оружие легионеров. Меч хороший, если бы еще был из хорошего железа сделан. Это беда в Империи, у них железа хорошего отродясь не было, на всех их землях…
Не впечатлило. Больше всего похоже на гладиусы, мечи римских легионеров. Вот если бы кто умудрился скрестить большой нож и римский гладиус, то так бы и получилось. Железо не очень хорошее, но рубать чем-то надо! Вот и делают такие поделки.
— А вот это сабли степняков… — Барон остановился около подставки с тремя саблями, друг над другом. Две примерно одинаковые, а одна подлиннее, побогаче. Простенькие сабли, гарда обычное перекрестие. У той, которая подлиннее, перекрестие украшено тонкой металлической гравировкой, да и хват ее можно сделать двумя руками, места на рукоятке хватает.
— Ханская. — Осторожно смахнул с нее пыль тряпочкой барон. — Ох, и тяжело она нам досталась…
А вот это что-то похожее на то, что называют «катаной». Нет, ну просто один в один, длинная рукоять, лезвие со слабым изгибом, заточка с одной стороны… Ну-ка, интересно, что же это такое-то? Неужели что-то самурайское?
— Это сабля Империи, такую носят их капитаны. Простым легионерам не дают, разве что уж совсем отчаянным рубакам, как императорскую милость. Стоит как хорошая деревня.
— Вот это старый меч наших предков, их еще можно встретить в горах. Таким же владел король Мург. И неплохо владел. Он был одним из лучших мечников королевства.
Ого, двуручник. И все, как в книжке читал, двойная гарда, после широкого перекрестия «кабаньи клыки», а металл между ними не заточен. Меч даже на вид толстый, крепкий. Кольчугу таким прорубить запросто. Что-то я читал, что такие мечи не просто так были сделаны. Им прорубались через строй врагов или отрубали наконечники вражьих пик. Надо будет у Молчана проконсультироваться.
— Вот это Рохни.
Самый лучший клинок! Прямой, на палец уже, чем наши, Соединенного королевства, и на ладонь длиннее. Лезвие ромбическое в сечении, исключая кровосток, они же долы вроде, да? На две трети лезвия идут. Металл с чуть голубоватым отливом, клинок листообразно сужается в кончик. И заточка видна, крупными зубчиками.
— Не очень хорошее оружие, — охарактеризовал клинок барон. — Хотя и прочный… Сталь у них самая лучшая, да вот оружейники не очень. Эту привез еще мой дед, вместе с кольчугой.
Рядом на плечиках висела кольчуга, на мой непрофессиональный взгляд, самая обычная, таких тут много. Бок кольчуги пропорот, кольца тройного плетения разошлись, торчат наружу острыми углами.
— А еще доспехов у вас нет? — почему-то сорвался на «вы» я.
— И доспехи есть… Чуть дальше, пошли, покажу… Лана! Ну сколько тебе раз повторять, не заходи сюда!
Я оглянулся. Ну да, Лана. На руках у нее давешний котище, обреченно свесил лапы вниз, смотрит недовольно на меня сверкающими глазами. А девочка тоже смотрит сверкающими глазами, на мечи.
— Папа, ты обещал!
— Дочь! — Суровое лицо барона чуть разгладилось, но тут же собралось снова. — Я же просил, не заходи сюда.
— Но, пап, ты же тут! Дверь была открыта, я за Пушистым прошла. А Пушистый за мышкой побежал.
— Отпусти Пушистого, пусть продолжит свою славную охоту. И иди к маме.
— Пап, я посмотреть хочу, можно?
— Ты уже так много…
— Ну пожалуйста! Ты же сейчас для принца доспехи будешь выбирать? Настоящую кольчугу? Пап, ну дай посмотреть!
— О Светлые боги, Лана! Почему же у всех девочки шьют себе платье и мечтают о свадьбе, а твои мечты об острых клинках и битвах? За что мне такое наказание?
— Это потому что у меня мама не какая-нибудь неженка городская, а степная женщина! Которые в бою прикрывают спину своему любимому! С луком и стрелами, а то и с настоящим мечом! А как я буду защищать спину любимому, когда у меня даже деревянного меча нет?
— Ох, Лана, дочка… — В голосе барона Седдика слышалось очень много, и главное из того, что в современных городах нет нужды защищать спину любимому, для этого есть верные друзья и городская стража, а женщины должны сидеть за крепкими крепостными стенами, прясть там или вышивать… Чем там Альтзора занимается? Вышивает рыцарские картины почем зря. Ну, или поместьем управлять, но это в крайнем случае! Да вот только было то говорено-переговорено уже много раз, как я понимаю.
И потому барон только вздохнул.
— Хорошо, побудь пока что, погляди… Эх, горе ты мое.
— Пап, ты не прав, я не горе — я счастье! Мне мама так говорит!
— Счастье, счастье, конечно! — Большой барон Седдик, децимал Пограничной стражи, один из лучших фехтовальщиков этого королевства, ласково обнял за плечи свою дочку, осторожно-осторожно. — Гляди, да только молчи и не мешай! А ты, Седдик, клади деревяшку на пол и иди сюда. С сегодняшнего дня в кольчуге будешь тренироваться…
Я услышал завистливый вздох Ланы.
Кольчуга легла на плечи как родная, сразу пригнула к земле. Кило восемь будет, а то и больше. А если и поддоспешник учесть, то и все десять будет.
— Вот так, — сказал сержант, затягивая пояс, и покрутил меня, как грушу, туда-сюда. — Вот так кольчуга носится. А теперь пошли в зал обратно, буду тебя удары учить принимать. Руки бы твоим учителям оторвать, только пьянствовали да… — Барон прервался, посмотрел на дочку. — Короче, руки оторвать. Лана, в зале подожди с Пушистым, дверь прикрой.
— Но, папочка, как же…
— И не спорь с отцом! — барон сказал мягко, но много решительнее.
Первый же удар я пропустил самым позорным образом. Прилетело мне в бок, я аж скривился, покосился… Ребра стрельнуло резкой болью, как будто получил резиновой дубинкой. Было так однажды, на дискаче этом проклятом, в «Васильке», когда пьяный студент приволок с собой раскладную дубинку-выкидушку и заехал мне по ребрам. Студента, конечно, смяли, отволокли проспаться в отделение. А наутро он уже ничего и не помнил. А ребра у меня болели еще с неделю.
— Больно же!
— Терпи! — сказал барон. — Это не очень сильно еще. Когда мечом бьют, еще больнее бывает.
Второй раз. Блин, больно-то как. И вроде на ногах стоишь, а почему-то загибаешься большим таким вопросительным знаком.
— Светлые боги, ну что же такое-то? — спросил барон. — Как врагов рубить будешь? Смотри, удар вот так принимать надо, а не стоять истуканом! И бей, бей в ответ, хуже-то уже не будет!
— Тяжело в учении — легко в гробу! — Я выпрямился. — До конца давай!
— Теперь готовься. Готов?
— Да… Ух! — Больно не так, но ощутимо все равно.
Еще два удара прошло полегче, но все равно я теперь уже совершенно другими глазами буду смотреть на бой в кольчугах. Больно это, удары пропускать! Лучше парировать мечом, а если уж попало, то ничего хорошего в том нет. Синяков не оберешься, а то и свалишься прямо посреди сражения, и вторым ударом тебя прикончат.
— Вот так. — Услышал я как с другой планеты. Что, бить больше не будут, нет? — Снимай теперь все, мне надо видеть, что у тебя с плечами.
Ничего такого с плечами. Синие они, плечи, стали.
— А хорошо ты стоял. Виктор после третьего удара вообще свалился…
— Ага… — скептически ответил я. — Так он и больше, ты его сильнее лупил!
Барон широко улыбнулся.
— Ничего не скроешь! Стой, не двигайся… Вот это бывает, когда поддоспешник на рубашку надеваешь. — Складки рубашки отпечатались у меня в теле синими полосами. — Снимай рубашку. И кольчугу подгонять тоже надо! Подгонять и подгонять… Эх, оружейника бы хорошего, да где их теперь-то возьмешь-то в Ильрони? Сами справимся. Одевайся заново, пошли в зал. Сделаешь два прохода, в кольчуге и поддоспешнике. Да и все на сегодня, а то обед стынет, а дочка моя все больше и больше хочет оружие в руки взять… Не дело это.
— Почему? — как-то глупо спросил я.
— Да потому, что я учить ее не смогу правильно, как вас, я жалею ее, волей-неволей. Дочка она моя. А учить наполовину, так это Светлых богов гневить! Пошли, пошли. Нечего отлынивать, не больше ста вздохов должно быть между упражнениями, а мы с тобой уж долго языками машем, а надо бы мечом…
— Ваше высочество, — приветствовала меня баронесса Ядвила. — Рада видеть вас в нашем скромном доме. Откушайте, чем Светлые боги одарили…
Фрукты какие-то разные, мясо, чуть хлеба, совсем чуть. Потому что от мяса растут мышцы, от фруктов появляется реакция и скорость, а от хлеба — большое пузо. Вот такие вот простые верования средневековой диеты.
Ел я осторожно, после такой набивки больновато было. Мышцы измученные спрашивали: «За что, хозяин?» Ну и что я мог им ответить? Учитесь, пока учат, а то потом поздно станет!
— Ваше высочество, а вы задумывались о том, что ваша свита непозволительно мала? — вдруг сказала баронесса Ядвила.
— В каком смысле? Охрана, мастер Клоту, Виктор, Волин, Ждан…
— Этого мало. Ваше высочество. Ваша свита должна быть как можно более разнообразнее, чтобы по суждениям их иметь представление о ситуации в королевстве.
— Предлагаете мне набирать в свиту крестьян?
— Нет, что вы, ваше высочество. Молодые люди из хороших семей — вот ваша свита. В том числе не отказывайтесь от виконтов… Графине Нака это может не понравиться, а личность она… Многогранная в своих странностях. Чего стоят только ее детские поселения…
— Что за детские поселения?
— Графиня Нака некоторое время назад решила, что негоже детям жить во грехе с родителями, а надобно наиболее красивых и способных детей воспитать в закрытой деревне, как подобает. Дабы страсти и злодеяния родителей не смущали чистые, безгрешные души.
— Интересная идея. — Что-то помешало мне сказать «достойная». Наверное, личность графини Нака.
— Да, так и есть. За счет продажи этих детей графиня прикупила себе пару соседних баронств, обеспечив своему графству выход к реке.
Я едва не плюнул.
— Считается не очень правильным разлучать семьи при продаже, хотя у нас, в отличие от Империи, подобное в законе не прописано, — продолжила баронесса. — Но я отвлекаюсь. Могу ли я взять на себя смелость познакомить ваше величество с некоторыми интересными людьми? Вот, например, виконтесса Предгорья Аля. Или Закатная маркиза Нина, которая только недавно вернулась из Рохни. Или графиня Чи, дочь старого графа Шотеция… Хотя ее я бы не рекомендовала допускать в ближний круг, репутация у нее оставляет желать лучшего. Все эти слухи про нее и барона Навата, племянника имперского посла графа Лиордана… Графиня Нака ее не переваривает, кстати. Или вот… Думаю, что ваше высочество зря игнорирует жизнь света. Балы, охота… Дипломаты опять же. В городе есть посольства, и послы охотно выходят в свет. Да и общение с мастеровыми не стоит ограничивать одним мастером Виктором. Гильдии мастеровых будут рады видеть ваше величество… Как и Гильдия купцов.
— Но я же и танцевать-то не умею!
Баронессу как пыльным мешком стукнули.
— Вот это да… — протянула она. — К чему же эти занятия и накопления знаний о других странах и городах…
Вот интересно, откуда такая вежливая бабушка знает, чем это мы там занимаемся с графом Славом? Не так уж много времени-то и прошло.
— Когда ты не можешь с ними общаться? Где как не на светском балу можно познакомиться с важными и серьезными людьми? Да-да, ваше высочество! Это графиня Нака на балы и приемы ходит как на праздник, наряды показать да свое почтение к Светлым богам, а умные люди знают, что не для того они предназначены, а для встреч, знакомств и переговоров! А уж никак не для сношения всех смазливых фрейлин по углам, как вам сейчас кажется!
Я чуть не подавился. Баронесса употребила другое слово, у нас бы оно к казарме подошло, а уж никак к бабушке, которая мне в бабушки… Простите за тавтологию… Годится.
— Двор еще не настолько обнищал, ваше высочество, чтобы не обеспечить наследника. К тому же королева будет рада… Она любит балы! Сейчас подумаем. Бал… Нет, не то. Большой бал будет в седьмой день весны. Солнечные танцы. Турнир… Тоже не то, зима сейчас началась, мало кто приедет, да и готовить его долго. Я бы рекомендовала все же просить королеву о королевской охоте. Заодно и на людей поглядите. Может, кто-то по душе придется…
Н-да, вот мне и свиту собирают.
Соглашаться или нет?
Что будет делать королева, когда узнает, что я мало того что кучу народу вокруг себя собрал, так еще и стал среди народа чуть более популярен, чем она сама? Меня же из замка не выпустят потом. А мне надо еще и к мастеру Виктору ездить, смотреть, что у него происходит, и про тренировки с бароном Седдиком не забывать, и про троицу юных рыцарей, Виктора, Волина и Ждана…
— И также я предложила бы вам подумать о том, чтобы пожить одному, ваше высочество. Зимний замок династии Шеен еще пока что не продан графом Лургом, а привести его в порядок будет не очень дорого стоить…
— Очень хорошее предложение, баронесса. Но вот что же скажет на это королева?
— Не думаю, что согласится сразу. — Вежливо улыбнулась мне баронесса. — Дети для родителей всегда остаются очень маленькими, ваше высочество… По себе сужу, для меня Седдик разве что ростом стал больше, а я все никак не могу привыкнуть, что он уже давно не мальчишка, который яблоки в саду из пращи сбивал. Но, думаю, проблему решить можно. Надо только ее хорошо обдумать. А то барону Алькону довольно неудобно добираться в город… Да и ваше высочество сможет потренироваться в управлении небольшим двором, как раз под вас.
— О, это и в самом деле хорошая идея! Только я бы не хотел отдаляться от города очень уж надолго!
— Вот не беда, мастера Виктора с собой можно взять, а все, что нужно, подвезти туда. Не знаю уж, что за вещи вы там творите, сын мой отмалчивается, значит и мне, старой, знать не надо, но не думаю, что те же вещи нельзя делать в зимнем дворце Шеен. А заведовать охраной можно поставить лейтенанта Лурга. Граф Слав с ним таки договорился…
— Договорился?
— Да. Трусоват ваш лейтенант, что уж там скрывать… Что за времена настали, таких людей не то что в охрану принца, таких людей вообще с собой рядом держать нельзя!
— Мы не всегда можем выбирать тех людей, с которыми мы рядом, баронесса, — несколько велеречиво ответил я.
В замке меня ждал барон Гонку с рассказом об Империи.
— Империя возникла вокруг древнего города, название которого утеряно в веках. С тех пор, как первый император обнес город большой стеной и собрал первый свой легион, прошло больше тысячи лет.
— Сколько-сколько?
— Больше тысячи лет, ваше высочество. Запишите… С тех пор Империя знала и взлеты, и падения. Несколько раз ее сотрясали дворянские мятежи, однажды была долгая крестьянская война, два раза воевала со Срединными странами, а однажды степняки захватили столицу. Но Империя неизменно поднималась из пепла. Населяют ее самые разные люди, от утонченных южан до грубых и невоспитанных северян. Но ядро Империи, старые ее земли, объединенные под властью первых императоров много сотен лет назад, всегда едино вставали против всякой опасности. Даже во время мятежей они выступили единым фронтом против окраин.
— И кто победил?
— Законная власть, ваше высочество. Двадцать лет воевали, пока не убили последнего узурпатора и на престол не взошел новый император… Вы отвлекаетесь, ваше высочество! Запишите…
Политика Империи тоже менялась. Сейчас Империя переживает период расцвета. Ремесла, науки, города… И армия тоже. Империя снаряжает исследовательские экспедиции, основывает новые торговые фактории. Мы, как вы знаете из уроков географии, находимся на очень важном торговом пути. Две трети кораблей, которые следуют через нас, идут из Империи или в Империю. А треть так и вовсе имперские.
— Вы долго жили в Империи, барон? — спросил я, лишь бы прервать этого пономаря. Нет, интересные вещи барон рассказывает, но таким тоном… Прав я был, когда предложил ему книгу написать. Читать-то это было бы гораздо интереснее, заснуть можно в любой момент… Задумавшись, я пошевелился неловко и зашипел от боли. Синяки как раз начинали всерьез болеть, все больше и больше. К вечеру болеть будет еще сильнее, а завтра точно не разогнусь. Тут не разогнуть. Вот интересно, а что у меня будет в том мире-то, который Земля?
— Десять лет, ваше высочество.
— Долго! — оценил я. — Что же привело в ее пределы?
— Жажда знаний, — просто ответил барон. — Всегда меня интересовало, как живут люди в других странах.
— А почему же не отправились южнее?
— Климат, ваше высочество. Муравьиное королевство древнее и красивее, да вот только жару я переношу много хуже, чем холода. А в Империи климат мягкий, приятный.
— Да? — обрадовался я. — Я тоже, скажу честно. Барон, а расскажите, как там оно вообще, как вы туда приехали? Долог ли был путь?
— Через Предвечную Степь, ваше высочество, потом через Срединные страны.
— Что больше всего понравилось?
— Города в Империи большие и управляются хорошо. На улицах у них чисто, а на центральных площадях стражники всю ночь обязаны вывешивать факелы. Дома у них строят из камня, и обогреваются они не жаровнями, а теплым воздухом от больших печей. А нечистоты не текут в ямах вдоль дорог, как у нас, а в тоннелях под землей, все стекает в специальные ямы, где гниет, а потом идет на удобрения. Как только одна яма переполняется, то перекрывают и направляют ко второй, а первую в это время вычерпывают… Там очень умно сделано, то, что попадает в глубь ямы, оседает там. А из нее сливается лишь то, что сверху, чистая вода.
— Обалдеть! — с восторгом сказал я. Конечно, обалдеть, примитивная сливная очистная система, вроде бы так называется у меня в мире? И вот интересно, там можно найти селитру для пороха?
Барон прям расцвел, как эта самая Империя.
Ну, практический урок, как завести полезные знакомства. Мало-помалу барон оттаял и рассказал мне довольно много. И про Империю, и про людей. И про их императора, который в некоторых моментах жестче, чем китайские императоры, кто увидел, голову с плеч, а в других случаях проще, чем Боря Ельцин, тоже может оркестром подирижировать. И про дуэли, которые в Империи проходят по строгому кодексу, и одному дворянину нельзя больше трех дуэлей в год проводить. Про огромный храм Тора, бога-покровителя Империи, что выстроен в незапамятные времена и возвышается на много этажей над имперской столицей, а по ночам пылает огнями, как бриллиант в короне императора. И про имперских наемников, особую касту, которая продавала свои мечи по всему миру, отличалась феноменальной верностью нанимателю, но никогда не забывала и про свою родину. В одном городе Империи было выстроено то, что я бы назвал «штаб-квартирой» наемного войска. И мы, Соединенное Королевство Ильрони и Альрони, тоже вовсю пользовались их услугами, особенно сейчас.
Короче, передо мной вырисовывалось сильное, мощное государство. Направлено на захват торговли прежде всего, а потом и земель тоже. Воинственная аристократия, которой некуда девать свой пыл, раздутое войско, которое тоже куда-то надо девать, немаленький флот, множество мастерских и крестьянских хозяйств, управляемых дворянами. И самое главное, государство это не только имело силу, но и не стеснялось ее применять по поводу и без.
Страны окрест, хотя и имели войска, и все скопом могли доставить Империи неприятности, были разобщены и как-то привыкли так жить. То Империя себе что-то отхватит, а то окрестные королевства от нее кусок оторвут, такой вот взаимообмен каждый период взлета-упадка. Лет пятьсот назад вроде бы как решили имперцы дойти до Последнего моря[8], да что-то не заладилось у них, отступили, территории забросили, и провинции вскоре забрали суверенитета столько, сколько смогли[9].
Интересно, короче. Хотя я бы предпочел услышать продолжение рассказа графа Слава про мурашей, осталось у меня несколько вопросов… Но тем не менее я решил, что сначала надо разобраться с Империей. Муравьиное королевство пока что в наши дела не лезло, а Империю опасался не только барон Седдик, но и граф Слав.
Кстати, а что там королева-то делала, так жила долго?
Уснул я на спине, чуть ворочаясь и шипя от боли. А холодненькая такая золотая монетка устроилась на правом плече, чуть полегче было.
Дикое пиликанье будильника меня разбудило. Проснулся, минуту лежал, глядя в потолок.
Ну, вот! Ствол только отклеить… Минуту, а где скотч-то? Пистолет вот на боку валяется.
Риск большой так спать. Хотя и предохранитель тут не чета Иж-71, и патрона в стволе нет, но все равно не по себе как-то, оружие все же. Быстрее бы он в тот мир перенесся. Уж больно опасно дома его хранить! Если не получится, то нужно его спрятать в стену, рядом с батареей, и раствором замуровать. Так тоже опасно, конечно, но не найдут при поверхностном обыске.
Убрал пистолет в кровать, попробовал сдвинуть ее. Нет, не сдвигается. Эх, молодцы эти ниньзя… То есть ниндзя. И Чеботарев тоже молодец, рассказал да показал, как надо прятать вещи. Вроде бы на виду, но случайный человек не залезет. Родители в мою комнату заходят, конечно, но в кровать-то они в последнюю очередь полезут, у меня там постельные принадлежности, а кровать я сам себе перестилаю, вот как и сейчас…
Встряхнул одеяло, чтобы застелить кровать на вечер, и запустил в стену золотую монету. Та звякнула, отрикошетила и кругляшом покатилась под дверь, в коридор. А он у нас общий! Все двери в него выходят, и второй комнаты, и кухни, и ванной с туалетом… Вот как раз на кухне сейчас, с утра, мама моя должна быть!
Какая-то часть внутри меня замерла, а какая-то часть сделала все автоматически. На фиг простыню, на фиг все остальное, открыть дверь и прихлопнуть монетку ногой.
— Привет, мам, доброе утро!
— Ну, доброе утро! Это у тебя в фирме так научили ногами дверь открывать?
— Да нет, это я поскользнулся… Устал просто вчера, ноги не двигаются, руки не двигаются… Экзамен был.
Под подушкой стопы я ощутил монету, стал ногу двигать к себе, р-р-раз, и нога у меня в комнате…
— Ой, поскользнулся. Ладно, мам, я еще посплю, мне еще часик можно…
Мама миа, что-то у меня получилось!
Теперь вот только надо не залететь, когда золото сбывать буду. И цены, цены узнать — сколько же я за монетку получу?
— Чай будешь? — Моя мама далеко от двери не отошла.
— Не, мамуль, спасибо, я уже налил себе, — ответил невпопад, чтобы отвязаться.
Настоящее золото, оно такое… Оно ух! Знаю, есть место одно, где его сдать можно, я мимо него каждый день на работу хожу. Если пройдет, то можно будет и большими партиями сдавать. Интересно, сколько же это стоит-то? В золоте я совершенно не разбираюсь. Пробы там всякие еще есть, да и много что… Ладно, пока что по Интернету поищем, вдруг кто сразу монету готов купить, а уж потом будем думать, какую форму ей лучше придать. Хотя бы молотком на кухне.
— Сергей, нам надо поговорить!
Как и всегда, мама у меня не стучалась в дверь, но я настороже, быстро накрыл монетку листком бумаги.
— Мы с папой… — Она села на стул. — Мы с папой всегда хотели, чтобы ты выучился в институте и получил нормальную работу. А ты чем занимаешься?
— Мам, но я ведь к сессии без хвостов вышел!
— Выйти-то вышел, а вот сдать? Все твой компьютер виноват, я же говорила, чтобы ты не сидел за ним столько времени!
— Мам, да ты что, — автоматически ответил я. — Какой же сейчас инженер без компьютера-то?
— Какой, не знаю, но у тебя же работа эта, а вот эти палки… — Она кивнула на мои два тренировочных меча. — Это еще что такое? Обещай мне, что ты за ум возьмешься!
— Конечно же, мама! Обещаю, что за ум возьмусь… А за чей?
— Все смеешься… Мы с папой твоим всегда для тебя старались, ты у нас один. Но и мы тоже не молоды. Закончишь институт свой, вот тогда и делай что хочешь, но обещай мне, что бросишь работу свою! Что за работа такая, охранником?
— Мам, директором «Газпрома» не берут почему-то.
— Сынок, ты можешь серьезно-то со мной поговорить?
— Мам, о чем? Зачеты все я сдал, на сессию без хвостов вышел. А что институт закончу, так я это уже два раза в этом году обещал, сначала папе, а потом еще тебе. Ну что же еще? Мамуль, слушай, ну что же ты так за меня беспокоишься-то? И вообще, я спать хочу.
— Ну смотри! — сказала моя мама и вышла из комнаты. Дверь она, как и всегда, за собой не закрыла, поглядеть, что же я делать буду. Эх, родители думают, что их дети никогда не вырастут. В который раз уже убеждаюсь в том.
Я вздохнул, прикрыл за ней дверь и принялся собираться на работу. Монетку решил взять с собой.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Чужое тело. Чужая корона предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
3
Цитата из статьи В. И. Ленина о декабристах «Памяти Герцена». «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию».
