Глава 3. Испания. 1994 год. Город Бильбао.
Низким басом огласил гавань отчаливающий пароход. Матросы на палубах драили медь, на камбузах пыхтели котлы выпуская в иллюминаторы клубы вкусного пара. Жёлтое испанское Солнце золотило залив.
Подвыпивший морячок с испанского сухогруза, насвистывая какую-то испанскую мелодию, пошатываясь шёл по пирсу. В большой фляге у него бултыхался ром.
— Так, — размышлял он, проходя мимо трапов, — это итальянцы, мимо…это американцы, фу… мимо…вот, — русские.
Он поравнялся с трапом, и так, чтобы все, кто был на палубе увидели, упал, как это бывает с пьяными. Уловка удалась. Двое русских моряков сбежали по трапу: «клиент» пьян — констатировали они.
— Испанец.
— Надо вызвать коменданта пирса…
— Нет, не надо, — по-русски сказал испанец, — давайте вместе выпьем!
Запреты теперь не работали, о шпионах уже не вспоминали. Моряки подняли его на борт и устроились в подсобке.
А испанец и рассчитывал на откровенный разговор.
— Меня зовут Федерико, я матрос с сухогруза
Он разлил ром в подставленные стаканы.
— Ну, за дружбу!
Выпили.
— Как же ты докатился до такого состояния? — спросил наш матрос.
— Я-то, что? Сегодня выпил, завтра трезв, вчера дед мой воевал за нищету, завтра пойду я.
— Зато у вас смотри какая свобода! — русский матрос достал из-за вентиляции порножурнал, — у нас такого не было.
— Это вы назвать свобода? О, как вы жестоко ошибаться. За свободу в этом мире принято бороться, а всё, что даётся без борьбы — ловушка, обман, а вы отдали всё сами без сопротивления. Чудаки.
Русские матросы переглянулись: о чём это он?
Конец ознакомительного фрагмента.
