Кызым-Кызым

Александр Шакиров, 2020

Творческой профессией журналистику считают только те, кто с этой профессией не связан. Для Андрея, героя повести «Кызым-Кызым», журналистика – всего лишь способ заработка. Главная его цель – написать роман о своем городе, по которому, как он говорит, «приятно гулять, если ты молод, свободен и совершенно не разбираешься в архитектуре». Но у журналистики и города на счет Андрея свои планы.

Послушай, вон за окном звезда уже обучена —

Ее время настало.

Тот случай, когда пора раскручивать

Влево-вправо.

Иван Дорн. Ты всегда в плюсе

Понедельник

Мне не нравится работать ночью. Ночью нужно спать — в крайнем случае отдыхать, — но точно не работать. Одна из главных гадостей профессии журналиста в том, что мероприятие, на которое пришлось тащиться, завершается для тебя позже остальных. Все разошлись, а тебе еще нужно написать о нем.

Хорошо, если можно вернуться домой, упасть и написать утром. Прийти с мероприятия и писать ночью, чтобы опубликовали утром, а потом целый день работать сонным — сомнительное удовольствие.

В тот раз писать сразу же не пришлось. Писать вообще не пришлось. Мой знакомый Руслан, трудящийся начальником в одном из отделов городского УВД, поддался на уговоры и согласился — в нарушение ментовских установок, — чтобы я поехал с опергруппой на задержание бутлегеров. Не то чтобы это было для меня интересно. Редакция отрабатывала контракт с местным производителем водки, и мне поручили написать, какую смертоносную дрянь готовят в подполье. И что, конечно же, лучше купить водку, сделанную легально (далее следует рекламный блок с адресами магазинов). Я же не нашел ничего лучше, чем спрятать рекламу в репортаже с задержания.

Взять бутлегеров решили с почестями: подъехали к их одноэтажной избушке с выключенными фарами, пригласили товарищей в камуфляже, масках и с автоматами, плюс еще один чувак бегал с камерой, записывая видео для следствия.

Задержание стало сюрпризом не только для бутлегеров, но и для ментов, ранее получивших от своего осведомителя сообщение: в доме не просто приторговывают дешевой водкой — там расположен настоящий цех по производству суррогата. Цех действительно был, только производили в нем не водку, а чак-чак. Четверо господ из Средней Азии проявляли аккуратность и, дабы не запачкать одежду во время работы, раздевались, оставляя на себе только подвернутые штаны. Готовили, выгребали из чана и складывали на пол: чак-чак лежал в грязи — по нему буквально ходили, — а потом здесь же фасовали в пластиковые упаковки. И так очень долго. Сладкие азиаты не знали, что их главарь, взявший на себя обязанность клеить на упаковки этикетки и договариваться о сбыте, приторговывал суррогатным алкоголем и был очень болтлив.

Утром я проснулся от звонка Руслана. Дорогой мент был взволнован:

— Смотри какая ситуация… То, что ты вчера видел… об этом писать не нужно, вот что.

— Дипломат ты, Руся, — говорю. — А что не так? По-моему, очень весело было. Я заголовок придумал: «Нелегалы покусились на святое, или Сладкие азиаты делали грязь».

— Я тебе говорю, не надо, — Руслан сменил тон, включив ментовскую бычку. — Сегодня утром уже доложили наверх. Губернатор сказал, типа вы что, хотите нас по миру пустить? Национальный продукт, удар по имиджу региона, никто покупать наш чак-чак не будет и все такое.

— Окей, спасибо тебе в любом случае. — Я прикинул, что потратил полночи вхолостую, почти не спал, а теперь мне не из чего лепить материал. Ладно хоть не стал писать ночью и лег спать сразу, как только приехал.

— Ну я тебе говорил, что не надо, а ты не слушал, — Руслан будто бы утешал меня.

— Ты мне лучше расскажи про каких-нибудь настоящих алкодилеров. Желательно, чтобы еще сами варили. Желательно в больших объемах.

— Посмотрим, — ответил он.

Спать больше не хотелось. Я встал и начал собираться, чтобы пойти в редакцию. Так начинался вторник. Я подумал, что до выходных еще четыре дня, если не запрягут в субботу.