МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

Александр Черенов

Известно, что счастливые концы бывают только в сказках и голливудском кино. В жизни концы – совсем другие. А всё потому, что «проигравшие в первом туре» – не дураки во втором, как бы ни хотелось этого победителям. В результате принятых контрмер неглупой власти удаётся захватить воскрешённого Ленина, и, «согласно завещанию», предать его тело земле. Но – в соответствии с жанром – история на этом не заканчивается и Кремль рано торжествует победу. «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить»?..

глава сорок пятая

…В одном из внутренних двориков здания ФСБ капсулу перегрузили в багажник здоровенного джипа.

— Для конспирации, — усмехнулся Глава в ответ на скептическую ужимку Медика. — Конечно, можно было задействовать шикарный катафалк: «Мерседес», «Вольво» или «Кадиллак» — но зачем привлекать внимание?

Насчёт внимания Главы слукавил: за всё время следования по Красной площади на пути кортежа — а Глава с Медиком ехали в «скромном» ЗИЛ-3114 позади джипа — не встретилось ни одного человека. «Зачистка» была проведена идеально: за металлическими ограждениями, которыми была обнесена площадь, не виднелось не только милиционеров, но и «товарищей в штатском». Небо над всем периметром беспрестанно патрулировали вертолёты огневой поддержки.

— Основательно подготовились, — вовсе не одобрительно буркнул Медик. — Не каждому — такая честь.

— Так, ведь и такой гость — не каждый день, — осклабился Глава. — Как говорится, по труду — и награда.

Кортеж — условный, из двух машин — достиг Мавзолея. Охранники соскочили с «подножек» «катафалка», и, застыв на месте, вытянули руки по швам в ожидании высочайшей команды. Тут же из чрева Мавзолея выбежал лысый человечек — и ещё на бегу перешёл на строевой шаг. «Просвещённый» разведкой ОВС, Медик уже знал: это — вновь назначенный временный комендант Мавзолея. Временный — потому что на время, и, как надеялся Кремль — очень непродолжительное.

Благоговейно дрожащим голосом комендант доложил о готовности Мавзолея к приёму «временного жильца».

— Египтологи на месте? — «принял доклад» Глава.

— Так точно.

Глава молча покосился на мужичков — и те, дружно подхватив капсулу, внесли её в Мавзолей.

— Прошу! — шутливо отошёл в сторону Глава, уступая «право первенства» Медику.

Непредставительная лишь числом, делегация вошла в Мавзолей. Внутри уже находились «кремлёвские» египтологи в количестве трёх. При появлении Медика все дружно опустили глаза: то ли действительно устыдились, то ли «давали» стыд. Глава подошёл к «старшему группы»: представительному мужику пенсионных лет с благородной сединой на остатках волос.

— Ну, и куда его? — кивнул на капсулу Глава.

«Старшой» решительно откашлялся в кулак.

— Мы тут… посоветовались… и пришли к единогласному мнению: в капсулу необходимо вставить «рукав-переход».

— «Рукав»?! — озадаченно приподнял бровь Глава. — Зачем такие сложности?

На этот раз египтолог откашлялся уже менее решительно.

— Видите ли… Пока мумия — в вакууме, она окружена внутренним силовым полем, которое существует между внутренней и внешней стенками капсулы… При таких… хм… ограничениях мумия… ну, Ленин — бессильна… бессилен… Бессилен что-либо предпринять… Нет, мысль его работает… Ведь мысль — своего рода, двигатель существа из астрала. Но поле из случайного набора электромагнитных импульсов она не в состоянии преодолеть.

— Понял, — недовольно поморщился Глава: как и любой другой «светлейший князь», он не любил длинных пояснений, особенно сбивчивых и докладываемых «не по уставу». А «по уставу» — это чётко, лаконично, хорошо поставленным голосом. — Вы хотите сказать, что без этого «рукава» дух Ленина может выскочить наружу, и наделать тут дел?

— Лучше я бы и не сказал, — подобострастно склонил голову египтолог.

Глава повернулся к Медику.

— А Вы что скажете?

— Только то, что я — не египтолог.

— То есть? — разом и насторожился, и удивился Глава. Однако Медик — «в нарушение устава» — отреагировал неверно: почему-то не испугался.

— В нашем деле, как и в любом другом — узкая специализация. Лично я отвечаю за мозг. В вопросы, находящиеся за пределами моей компетенции, я не вмешивался. Да меня к ним и не подпускали: для этого есть профессионалы.

— Ваши египтологи?

— Да.

— А Вы считаете, что это — вопрос египтологов?

— Не считаю, а так и есть.

Нахмурив чело, Глава принялся шумно сопеть. Было видно, что такой поворот его совсем не устраивал: этот человек всегда тонко чувствовал момент перехода ситуации в «нештатную». «Несанкционированное отклонение от сценария», пусть и не согласованного с другой стороной, таковым для него и являлось. Отклонением, то есть.

— Но ведь это — чисто технический вопрос? — предпринял он ещё одну попытку вразумить Медика, а заодно и себя успокоить.

— Только — в плане изготовления рукава, — не поддался Медик.

«Поблагодарив» учёного взглядом «имени Медузы Горгоны», «светлейший» вернулся к сопению. Но задерживаться на неконструктивных эмоциях надолго было не в его правилах — и он вернулся к египтологу.

— Ладно: пусть будет «рукав»… То есть, не «пусть будет» — а будет тот, который уже есть!

— Уже есть! — как в строю, вытянулся египтолог. Даже «есть» прозвучало у него, как уставное «Есть!»

— Покажите! — нетерпеливо и почти раздражённо защёлкал пальцами Глава.

Оттуда-то из-за спины египтолога робко выглянула отливающая серебристым металлом полая труба.

— Это — что такое?! Это — она и есть?!

Глава с недоумением повертел в руках предмет, оказавшийся совсем не диковинным.

— Да, уважаемый Глава Администрации.

Египтолог попытался улыбнуться — но голос его дрогнул. И не просто дрогнул — а классически. Предательски, то есть. Разумеется, это не ускользнуло от Главы: на предателей у него всегда был отменный нюх, глаз и прочие «идентификаторы». Он подошёл вплотную к египтологу, и как маятником часов, поводил у того железякой перед носом.

— Вы сами не верите, что это будет работать!

— Верю, — ещё раз дрогнул голосом египтолог.

— И как же?

— Разрешите?

Египтолог покосил глазом на трубу — и протянул руку. В следующее мгновение труба звучно шлёпнулась о его ладонь.

— Ну, если обманули!..

— Прошу взглянуть, уважаемый… Ваше Высокопревосходительство!

Впервые удостоенный президентского титула, Глава подобрел — и нехотя покосил взглядом «в направлении просьбы». Египтолог подошёл к капсуле — и приставил один конец трубки к круглому выступу на капсуле, диаметром чуть меньше диаметра трубки. Выступ находился на уровне затылка Ильича. Этим моментом Глава заинтересовался несколько больше — и тоже пододвинулся к капсуле. Больше того: даже изогнулся, чтобы посмотреть снизу, монтируется ли выступ с трубой.

Ободрённый надлежащей реакцией заказчика, египтолог продолжил уже с большим энтузиазмом.

— Как Вы сами можете видеть, трубка прилегает к заглушке входного отверстия в капсулу идеально.

— Так и задумывалось? — привычно не поверил Глава.

— Так и задумывалось. После того, как трубка будет смонтирована на капсуле, с другого конца в трубку будет вставлен вакуумный насос. После откачки воздуха крышка соединительного клапана будет утоплена внутри корпуса капсулы. Вот — кнопка, которая открывает и закрывает эту крышку… точнее: заглушку.

Египтолог показал на устройство на капсуле.

— Вижу, — поморщился Глава: ненужные подробности утомляли. — Но я до сих пор не понял, как это работает?

— Сейчас, сейчас! — с виноватой миной затарахтел египтолог. — Прошу извинить мою многословность: я ещё не привык «к строю».

— А пора бы уже!

Египтолог умоляюще обложился руками.

— Виноват, Ваше Высоко… Разрешите продолжить?

Глава снисходительно махнул рукой.

— Благодарю, — перевёл дух египтолог. — Итак, сразу же после снятия заглушки трубка будет готова к работе.

— Голой рукой? — презрительно хмыкнул Глава. — В вакууме и под действием силового поля?!

— Рукой — но не голой, — подобострастно улыбнулся египтолог. — Точнее: механической. Рука будет монтироваться одновременно с вакуумным насосом: она как бы «входит в комплект». Рука соединена с компьютером и управляется им.

Египтолог показал на столик, на котором покоился рекламируемый товар.

— Таким образом, мы и работу выполним, и застрахуемся от возможных неожиданностей со стороны мумии.

— «Мы выполним»?! — ударяя по местоимению, красиво изогнул бровь Глава. Египтолог смущённо опустил глаза.

— Виноват: Медик…

Глава ещё немножко «постоял» на египтологе — и повернулся к Медику.

— «Мы выполним»?

Теперь многозначительному акценту подверглось сказуемое. Медик усмехнулся — и покачал головой, перенося удар обратно на местоимение.

— «Мы» не выполним.

— Почему? — всего лишь удивился Глава. Правда, уже достаточно зная «светлейшего», никто из присутствующих не сомневался: пока «всего лишь».

Но это знание не помешало Медику бесстрашно и даже многозначительно покоситься на трубу.

— Она будет Вам мешать? — догадался Глава.

— И ещё, как!

Медик взял трубу в левую руку — и просунул в неё правую. Рука прошла свободно, не встречая преград, до самой заглушки клапана.

— Ну, вот! — обрадовался египтолог. — А когда откроется клапан, Вы сможете просунуть целиком ладонь!

— Одну?

— Не понял? — так и сделал египтолог. Медик усмехнулся.

— Я спрашиваю: одну ладонь?

Пока египтолог «догонял», Глава, как всегда, первым, успел осуждающе покачать головой.

— «Слона-то я и не приметил»!

Египтолог побледнел, из соображений «техники безопасности» стараясь глядеть только на Медика.

— Неужели Вам не хватит одной руки?

И тут Медик взорвался, для пользы дела перебирая с дозировкой.

— Да мне и двух не хватало: требовались ассистенты! И это — при работе «на открытом грунте»! Монтаж устройства, любезный — ювелирная работа! И её не в состоянии выполнить ни один автомат, ни один робот! А ведь мне предстоит демонтаж! Полагаю, Вам известно, что пускаться с горы даже труднее, чем залезать на неё!

После «оглашения приговора» египтолог принялся «активно отсутствовать». Воспользовавшись случаем, Медик переживал недолгий миг торжества, а Глава старательно впадал в задумчивость. Наконец, «Его Высокопревосходительство» «выпали обратно».

— Значит, это — тупиковый путь?

В ответе на вопрос принял участие один лишь Медик: авторы изобретения «продолжали отсутствовать».

— Вне всяких сомнений!

— Вы предлагаете «разблокировать» Ленина?

— Это Вы предлагаете, — благоразумно не усмехнулся Медик.

— А что Вы предлагаете? — ударив по местоимению, не отказался от настойчивости Глава.

Медик пожал плечами — чересчур легковесно, на взгляд «заказчика-плательщика», которым тот сразу же оценил ненадлежащий подход.

— Я, конечно, дико извиняясь — но моё дело телячье. Тут — как на конвейере: я не могу отвечать за всё изделие сразу. Подойдёт моя очередь, подадут мне изделие — и я сделаю свою работу.

«Светлейший» тихо, но вполне слышимо заскрежетал зубами.

— То есть, Вы хотите сказать, что не знаете, как «отключить» Ленина?

— Я этого не говорил, — покачал головой Медик. — Я могу отключить Ленина. Точнее: я могу отключить его мозг. Больше того: я наверняка разберусь с тем, как отключить поле. Но я не знаю, к каким последствиям это приведёт. То есть, я ничего не гарантирую — а потому, как говорится, не взыщите.

Глава не стал задерживаться на «максимально открытом» лице Медика — и переключился на египтологов: обошёл их по очереди, одного за другим. Обошёл хорошим, таким, взглядом: не обещающим ничего хорошего. Господа с пониманием опускали глаза: перевод в категорию граждан не казался им сейчас таким, уж, немыслимым делом.

Спасение пришло, как та любовь, которая приходит, как известно, «когда её совсем не ждёшь». Или как та «хорошая мысля», которая — «опосля». Источником их обоих — и спасения, и «хорошей мысли» — стал «ответственный по группе». Именно он просиял в лицо «светлейшему» верноподданным взглядом на тему «Эврика!».

— А, что, если Ильича прямо в этом «коконе» доставить в Центральный Музей имени себя, родимого — и там поступить с ним по рецепту жрецов бога Птаха!

— Говорите об оскорблениях? — частично ожил Глава: хоть что-то всегда лучше, чем ничего.

— О них, родимых! — со слезами умиления на глазах просиял египтолог. — Мумия не выдержит надругательств — и Ленин закончится: распадётся на собственно мумию и астральное тело. Ну, а дальнейшее, как говорится — дело техники.

Резко контрастируя с энтузиазмом докладчика, Глава скептически покривил лицом.

— Всё это — очень сыро и ненадёжно… Но попробовать можно: другого у нас, всё равно, нет…

«Переадресовка» мумии Ильича не заняла много времени: уже через полчаса дружный коллектив египтологов и экстрасенсов был готов к нанесению оскорблений. Рецепт жрецов бога Птаха был простым и понятным: вопрос заключался лишь в его эффективности. А, вот, здесь мнение коллектива явно расходилось с представлениями «ответственного по группе». Хотя и тот, даже пытаясь демонстрировать неподдельный энтузиазм, не выглядел убедительным в своей «убеждённости». Глядя на него, Медик не сомневался в том, что египтолог всего лишь оттягивал момент расплаты: тот и сам понимал, что его предложение — хрестоматийные «мёртвому припарки».

Предположения не замедлили сбыться. Нет, египтолог старался изо всех сил — а сил ему понадобилось немало: ведь осквернить предстояло не один экспонат. Но даже антихудожественная «художественная роспись» по мраморной скульптуре Ильича не подействовала на мумию: по сообщениям экстрасенсов, немедленно связавшихся с «нашим человеком в Гаване» — духом Фани Каплан — душа Ленина по-прежнему отсутствовала в астрале.

А это могло означать лишь одно: мероприятие египтолога оказалось «мёртвому припарками». Оказалось вполне ожидаемо — и даже оперативно. Нет, возможно, жрецы Птаха и не были шарлатанами. Возможно, они и добивались поставленных целей… хотя бы иногда и отчасти. Возможно, вся проблема заключалась в неполноте рецепта или ошибочности его восприятия. Но, как бы там ни было — а «воз» — в лице тела и души Ильича — был «и ныне там». То есть — здесь.

Сознавая всю меру ответственности за совершённое — потому что несовершённое — деяние, египтолог начал «отходить» по заранее намеченному плану. Товарищ вполне благоразумно хотел затесаться в толпу коллег по цеху. Но это ему не удалось: «строй сомкнулся». Увы: дураков нет… даже среди шарлатанов. Поэтому, «брошенному под танк», египтологу оставалось лишь одно: смиренно ожидать решения своей участи. Ничего другого ему не оставалось потому, что не было оснований.

— Ладно: отрицательный результат — тоже результат.

В голосе «светлейшего» даже при желании невозможно было распознать и намёка на сарказм. По этой причине и египтолог, и весь коллектив изумились в унисон: «милостей от природы» — в лице Главы Администрации — не приходилось ждать даже в теории. Во всяком случае, прежде до снисхождения ни разу не дошло. А тут одно чудо следовало за другим: Глава подошёл к поникшему головой египтологу — и ободряюще похлопал того по плечу.

— «Не вешать нос, гардемарины!», как сказал один товарищ! Мы же не бездельничаем: мы пробуем, ищем, экспериментируем! В этом деле — мы пионеры. А пионеры — значит, первооткрыватели. Поэтому я жду от вас не чуда — а результата. Результата… в результате… гы, гы, работы. Будем работать дальше — и, я верю, нас ждёт успех. Потому что с нами — Ленин…

Все дружно рассмеялись: глумление над лозунгом удалось.

–…и Медик!

Глава «откушал» Медика совсем не «хохочущим» взглядом. «Народ» тоже перестал смеяться, заодно с облегчением переводя дух: на авансцену выдвигался — за ушко да на солнышко! — очередной «козёл отпущения».

Сам же Медик отреагировал на вызов судьбы «философски»: чему бывать — того не миновать. Но «миновать» он, всё же, собирался: минор на его лице присутствовал в минимальном количестве.

Или «светлейший» удовлетворился реакцией, или оставил Медика «на сладкое», но только он не стал ни «заострять», ни «взыскивать». Вместо этого он, не долго думая, «свистнул грузчиков».

— Восстановить статус-кво: Ильича — в Мавзолей!

Процессия тронулась в обратный путь.

— Дурная голова ногам покоя не даёт, — усмехнулся Медик.

— Не потопаешь — не полопаешь! — беззлобно откликнулся Глава. Этим «обмен мнениями» и ограничился: до самого Мавзолея «народ» хранил молчание, если не траурное — так напряжённое.

Капсулу с Лениным прислонили к постаменту. Отойдя на почтительное расстояние, «народ» замер в ожидании «высочайшей резолюции». Глава озабоченно нахмурился.

— Значит, «рукав» — это классическая херня…

Египтолог виновато опустил глаза: вероятно, решил, что «светлейший» передумал — и воздаяние состоится, оказавшись всего лишь отложенным во времени. Но он ошибся: Глава даже не спрашивал — а только рассуждал вслух. В пользу этой «версии» свидетельствовали и озабоченный взгляд, и тихий «рабочий» голос «Его Высокопревосходительства».

— Ничего страшного: «через тернии — к звёздам»…

У египтолога заметно отлегло от сердца. Заметно — оттого, что невозможно было не заметить: так мажорно он сдулся. Правильно отреагировали и «коллеги по цеху»: взыскание не предполагалось и с них тоже. Возможно, именно чувство благодарности побудило их тут же начать мыслить творчески: один из менее значимых египтологов «вышел строя».

— Товарищ… виноват: господин Глава Администрации Президента Российской Федерации! Ваше Высокопревосходительство, а, что, если уложить Ленина в гроб?!

Глава вопросительно приподнял бровь — но, то ли не смог ограничиться мимикой, то ли не стал:

— То есть, вытащить его из капсулы? Ну, знаете ли!.. В таких случаях обычно говорят: «За что боролись?!». Зачем нужно было городить огород из этой капсулы, вакуума и силового поля? Или — «Свободу Владимиру Ильичу»»?! Пусть бежит?!

— Нет, — почему-то не пал под убойным взглядом египтолог. — Я уверен, что все свои манипуляции присутствующий здесь Медик осуществлял не просто над телом Ленина — а над телом Ленина в гробу. И не потому, что — так удобно: потому, что это — неотъемлемая часть ритуала.

— «Уверен», говорите? — принялся «закипать» Глава.

— Да, уверен. Как специалист. Я, всё-таки — египтолог. В любом случае, мы ничем не рискуем.

— То есть, как это «ничем не рискуем»?!

Глава взорвался — но предельно экономно: явно приберегал себя для товарищей.

— А вакуум?! А поле?! Сами же говорили, что Ленину сбежать — раз плюнуть!

— И это — правда, — уважительно склонил голову египтолог. — Но я почему-то убеждён, что из гроба… из своего гроба, он никуда не убежит. Гроб нейтрализует все попытки. Может, и не упокоит — это вряд ли — но обездвижит точно.

— Через капсулу?! — саркастически хмыкнул Глава. — Через два слоя брони, которую и ракетой не прошибить?! Через вакуум и силовое поле?!

— А мы их отключим…

— Но…

–… в гробу!

Заготовленная язвительная реплика так и не покинула рта «Светлейшего». Вместо этого он художественно «отлучился» взглядом на потолок. Назад он вернулся уже просветлённым, пусть и не как Будда, пусть на свой лад — но выглядя при этом не менее впечатляюще.

— Вы, хотите сказать, что…

— Да: мы уложим капсулу в гроб — и отключим «системы жизнеобеспечения»!

— А потом…

— Извлечём мумию из капсулы — но так, чтобы она хотя бы миллиметром оставалось в гробу!

На этот раз Глава «ушёл» не на потолок, а в сторону — и совсем ненадолго.

— А — что?.. Попытка — не пытка! Ну-ка, мужички… Хотя — нет! Он придержал рванувшихся к капсуле грузчиков — и повернулся к «пролетариям умственного труда».

— Дело это — серьёзное, и требует профессионального к себе отношения. Тут нужны не только руки, но и мозги. Опять же — вопрос ответственности. Что взять с грузчиков?! А с вас — всё, что угодно, вплоть до тела и души.

Доводы «Светлейшего» вразумляли учёных не хуже булыжников. К концу его речи настроение товарищей было минорным, а осознание — полным. Разумеется, «подручному Сатаны» реакция коллектива пришлась по душе.

— В общем, как пелось в одной старинной песенке: «И это серьёзное дело нельзя доверять никому!». Поэтому: «К топкам, товарищи! К топкам!».

Образ киношного бюрократа Глава доработал почти до полного соответствия фильму: «в порыве трудового энтузиазма» лихо расстегнул пуговицы на пиджаке, а когда учёный народ дружно подхватил капсулу, тут же восстановил руководящее статус-кво.

— Осторожно, осторожно: не кантовать!

Несмотря на то, что метраж гробика был «с запасом», капсула оказалась «выше ростом и плотнее». На пару с озабоченным взглядом Глава поискал автора предложения — и нашёл его.

— Я не думаю, что нам следует буквально повторять Высоцкого. Помните: «всё втискивал, и всовывал, и плотно утрамбовывал»… Наверно, с Ильича… Ильичу хватит и того, что железяка коснётся гроба хоть какой-то частью. Можем, не будем загружать её в гроб — а только прислоним? Не один ли хрен: всё равно — касание! А?

Автор задумался. У него хватило ума понять, что «Светлейший» не столько запрашивал, сколько возлагал и намечал: ответственность

и «козла отпущения». В силу этого реакция оказалась надлежащей. Правда, влияния Аристотеля: «Платон мне друг — но истина дороже» — совсем избежать не удалось.

— Ну, в целом я с Вами согласен… В целом… Но только прислонять гроб я не рекомендую: опасно. Это — не то же самое, что лежать в гробу…

— Всюду — сплошной формализм! — болезненно покривил щекой Глава. — За что ни возьмись!.. Ладно: бережёного Бог бережёт… Тогда сделаем так: железяку уложим, как сможем… «я поэт, зовусь Незнайка», гы, гы… а то, что не войдёт, укрепим подпорками… уже за пределами гроба! Как Вам — такая идея?

Автор неопределённо двинул плечом.

— Ну, хоть попробовать мы можем?! — экономно взорвался Глава.

Даже такого режима оказалось достаточно для того, чтобы автор моментально «вспомнил устав».

— Ну… то есть, я хотел сказать: так точно!

— Тогда — пробуем!..