МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

Александр Черенов

Известно, что счастливые концы бывают только в сказках и голливудском кино. В жизни концы – совсем другие. А всё потому, что «проигравшие в первом туре» – не дураки во втором, как бы ни хотелось этого победителям. В результате принятых контрмер неглупой власти удаётся захватить воскрешённого Ленина, и, «согласно завещанию», предать его тело земле. Но – в соответствии с жанром – история на этом не заканчивается и Кремль рано торжествует победу. «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить»?..

Глава сорок четвёртая

Получив сообщение от ВПК, МНС не таил недовольства: и не смог, и не стал. Случилось… нет, не худшее из того, что он предполагал: то самое. Кремлю удалось втянуть делегацию РВС в масштабные, даже полномасштабные переговоры. Больше того: несмотря на отсутствие в протоколе увязки не связанных между собой вопросов: Ленин и мирный договор — было понятно и дураку, что такая увязка, как минимум, подразумевается. И пусть одним лишь Кремлём — но без юридических возражений со стороны делегации РВС.

МНС не мог не понимать: затягивание переговоров — на руку Москве. Кремль получал такую нужную ему передышку во времени. Нужную не только для перегруппировки сил — но и для «окончательного решения вопроса Ленина». А в том, что этот вопрос — главный, хотя бы на сегодня, МНС не сомневался. Данные разведки не давали усомниться. Было ясно, что Глава и его подручные «ищут, пробуют, экспериментируют».

С учётом всех «входящих и исходящий» МНС был уверен в том, что переговоры являются лишь прикрытием для решения стратегической задачи Главы: уничтожение Ленина. Вся остальная стратегия на фоне этой задачи выглядела всего лишь тактикой.

МНС немедленно созвал заседание Реввоенсовета. Он был убедителен — но ещё убедительнее оказались его доводы. На этот раз к ним прислушались сразу и без возражений. Не устраивая дискуссий, Реввоенсовет постановил: обязать делегацию не вступать в переговоры о заключении мирного договора или даже перемирия, сосредоточившись только на вопросе обмена Ленина. Уступка отводом войск за Волгу признавалась допустимой — но только в случае передачи Ленина, если не до того начала отвода, то одновременно с ним. Обсуждение вопросов создания Временного правительства объявлялось преждевременным. Условием для его обсуждения выдвигалось освобождение Ленина.

Инструкции Реввоенсовета ВПК исполнил в точности и в тот же день. Выслушав контрагента, Глава не расстроился: изрядно потёршийся в жизни, в том числе и политической, он и не рассчитывал на лёгкий успех.

— Ну, что ж, уважаемый ВПК: кое-чего мы, всё же, достигли. Ваши доверители согласились с отводом войск за Волгу — а это немало.

— Но отвод — не самоцель, — «отказался составить компанию» ВПК. — Отвод войск — плата за освобождение Ленина. Мы готовы отвести войска — но Ленин должен быть освобождён одновременно с началом отвода.

— Одновременно с завершением отвода, — «мило» улыбнулся Глава. — А то получается игра в одни ворота: отвод не завершён, переговоров о заключении мира нет, вопрос о создании правительства «подвешен» — а Ленина вам отдай! Вы сомневаетесь в нашей обязательности — но разве у нас не такие же права?! Разве у нас — меньшие основания?!

— Кто бы говорил об основаниях!

Глава моментально перестал улыбаться.

— Не понял…

— Вместе с Лениным были военнослужащие ОВС, — выразительно поиграл бровями ВПК.

— И что?

— И то! Где они?

— Ах, вот, оно, что!

Взгляд Главы уже избавился от последних остатков дипломатичности.

— Да, признаю: нами был обезврежен вражеский десант в нашем тылу!

— Но все они были одеты в военную форму! — парировал довод ВПК.

— То есть, Вы хотите сказать, что они…

–… имели статус военнопленных. И у нас есть очень большие сомнения в том, что они его получили.

Глава покривил щекой.

— Вы бы ещё вербальную ноту заслали! Мы захватили бандитов, которые намеревались захватить нас — а Вы ещё предъявляете какие-то претензии! На Вашем месте…

— Кстати — о месте, — перебил ВПК. — Как говорится, «раз пошла такая пьянка»: Вы ещё вполне можете оказаться на месте наших десантников. Лично Вы!

ВПК «мило» улыбнулся: по этой части он оказался способным учеником. Глава лишь на мгновение задержался с реакцией — и тоже осклабился.

— Будем считать, что стороны обменялись мнениями по наиболее острым вопросам двухсторонних отношений… А теперь — вернёмся к нашим баранам. Итак: согласие на отвод войск ОВС за Волгу получено. Теперь нам остаётся увязать момент освобождения Ленина с отводом. Вы настаиваете на том, что Ленина следует отпустить с началом отвода. Мы — на том, что по его завершению. В наличии имеется коллизия. Как быть?

Глаза «кремледворца» хлестнули иронией.

— Я предлагаю такой вариант: вы начинаете отвод войск — а мы… начинаем освобождение Ленина.

Челюсть ВПК недолго пребывала в отвешенном состоянии: он сумел быстро и по достоинству оценить «юмор» контрагента.

— Смешно… Но как это будет выглядеть на практике?

Глава улыбнулся широко, и почти дружески.

— Ну, это — не проблема! Например — такой вариант: мы обеспечиваем представителю РВС доступ к телу Ильича… Точнее: к капсуле с телом. Ну, чтобы он… и вы тоже… были уверены в том, что всё — честно, без обмана.

ВПК почесал за ухом.

— Мда… Что ещё можете предложить?

— Что ещё?

Теперь уже Глава почесал у себя за ухом — но явно пародируя визави.

— Ну, мы можем доставить Ленина на рубеж отвода. Я подчёркиваю: на рубеж отвода — а не на разграничительную линию. То есть в то место, откуда начнётся отвод. Ваш представитель будет постоянно находиться при капсуле… или рядом с ней.

— А почему бы вам сразу не доставить капсулу на разграничительную линию?

— На Волгу, что ли? — усмехнулся Глава. — Прямо «в лапы большевистского хама»?!

В момент оскорбительного выпада контрагента ВПК находился в состоянии задумчивости, отчего без труда «отпустил товарищу». Где-то на исходе минуты раздумий взгляд его просветлел.

— А, если — под контролем международных посредников?

Лицо Главы поехало в одну сторону, плечо — в другую.

— Это — каким образом?

— Капсула с телом будет передана группе международных посредников, которые и обеспечат надлежащее выполнение условий обмена. Я думаю, что «под таким соусом» Реввоенсовет согласится на принятие Вашего условия об обмене Ленина одновременно с завершением отвода войск.

Глава поморщился — и впал в задумчивость. Несколько мгновений он комично деформировал лицо под жестикуляцию аналогичного характера. При взгляде со стороны могло показаться, что он обменивался мнениями «сам на сам», доказывая себе и себя же опровергая. Наконец, он не слишком уверенно пожал плечом.

— Ну-у… как говорится, «в принципе»… Только прежде нужно будет согласовать два вопроса: разграничительная линия и состав комиссии. А это займёт какое-то время.

Уже почти в образе Мефистофеля, Глава вопросительно уставился на ВПК. Тот ушёл взглядом в столешницу, побыл там несколько секунд — и вернулся с решением.

— Давайте объявим перерыв на обед?

Глава понимающе усмехнулся.

— Не возражаю. Два часа… нам…

Усмешки его прибыло.

–… хватит?

— Хватит, — «откуда-то из себя» махнул рукой ВПК. — Благодарю Вас… за понимание…

…В кабинете Президента Глава появился, как всегда, без стука и без доклада. Ну, как и полагалось «по роли». Увидев «знакомого Мефистофеля», Президент немедленно отложил в сторону бумаги, которыми в живописном беспорядке был завален его стол.

— Проходи, садись. Бездельничаешь?

— Обедаю, — усмехнулся Глава.

— И долго будешь «обедать»?

— Запросили два часа.

Президент энергично подался всем корпусом вперёд.

— Ну, не тяни! «Товарищи» заглотнули крючок?

— В общем и целом — да.

— «В общем и целом»?!

Президент озадаченно приподнял бровь.

— Это — как?

Предваряя отчёт о «совершённых деяниях», а заодно подготавливая визави, Глава поскрёб холёным пальцем щеку.

— Да, понимаешь, в переговоры-то мы их втянули. Оттуда они теперь нескоро выберутся наружу. Так что, время для того, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, у нас есть. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Разумеется! — поморщился «гарант». — Ты не отвлекайся: что, там, помимо «в общем и целом»? Какие-то сложности?

Демонстрируя непритворное удивление, Глава развёл руками.

— Да, понимаешь: ребятки неожиданно оказались не без способностей. Я имею в виду их линию на переговорах. Главный крючок они заглотнуть отказались. Да и с «обменом Ленина»… в случае, если бы он состоялся…

— Гы, гы! — понимающе осклабился Президент.

–…нам пришлось бы туго. Они согласились на наш вариант «размена» — но откорректировали его почти в свою пользу.

— Каким образом?

— Обмен на Волге, по завершению отвода — да. Но до того времени и с самого начала отвода тело будет «состоять» под контролем международных посредников.

— Недурно, — соглашаясь с удивлением «Мефистофеля», уважительно оттопырил губы Президент. — Ну, а ты?

— А что я? — и не подумал « блюсти устав» Глава. — Я покочевряжился немного — и согласился. Правда, обставил согласие несколькими условиями.

— Ну, ну? — оживился Президент.

— Состав комиссии и разграничительная линия.

«Бараном на фоне новых ворот» Президент работал лишь пару мгновений. По их истечению он уже покатывался со смеху в своём рабочем, но таком нерабочем кресле из слоновой кости и золота. Разумеется, Глава с особенным удовольствием не отказался составить компанию. Совместного энтузиазма хватило на целую минуту.

— Молодец! — простонал в заключении Президент, смахивая выкатившуюся из глаза слезу. — Почти — классика! Помнишь — у Бена Бенцианова: «Пишет райжилуправленье: „Крышу тёсом крыть!“, просит горжилуправленье ды ето обсудить»…

— «А дождь сквозь крышу льёт!» — хохотнув напоследок, поставил точку Глава. Но — только в цитате: последнее слово, как водится, осталось за Президентом.

— В общем, «вовлекли товарищей» и «охватили»! А пока суд да дело — мы и сделаем наше дело!

— Кстати — о деле.

Глава был уже серьёзен, будто и вовсе не улыбался.

— Если ты утверждаешь мой отчёт с оценкой хотя бы «удовлетворительно»…

Президент великодушно махнул рукой.

— Чего, там, «удовлетворительно»: молодец!

— Спасибо за доверие. Тогда я немедленно займусь Медиком.

По-моему, «товарищу» уже «хватит гулять», как сказал бы киноперсонаж Бывалый: «пора на работу».

— Лады.

Довольно потирая руки, Президент вернулся за стол.

— Только и о переговорщиках не забывай. И постарайся избежать недооценки «товарищей». Сам же говоришь: у ребят неожиданно прорезались таланты.

Глава шутливо откозырял двумя пальцами — и растворился в позолоченных дверях. Президент ещё несколько секунд «задержался на мыслях о приятном» — и, тяжко вздохнув, вернулся к бумагам…

… — Как устроились, уважаемый Медик?

Под голливудскую улыбку в тридцать два зуба Глава демонстрировал гостеприимство не хуже плаката «Добро пожаловать!».

— Вопросы? Просьбы? Претензии?

Медик усмехнулся.

— Да, «сэр»: Вы — тот ещё «фрукт»…

«Обставляя Голливуд» по всем параметрам, лицо Главы расплылось в почти счастливой улыбке.

— Все мы ст`оим друг друга, уважаемый Медик. И это — как раз, тот случай, когда гусь свинье — товарищ. Только, во избежание недоразумений, давайте не будем уточнять, кто тут гусь.

Глава перестал улыбаться так же естественно, как и начал. Или — так же неестественно: оценка зависела от угла зрения. На Главу.

— Однако — делу время, «як той казав». Вы готовы?

Медик закусил губу — и кивнул головой. Молча.

— Как тот юный пионер? — не удовлетворился Глава. Медик

и не хотел — а усмехнулся.

— Ладно: «усегда готоу».

— Тогда — прошу на выход.

Глава простёр руку — и отступил на шаг в сторону: разговор происходил, хоть и в его кабинете, но за приставкой к начальственному столу. Когда это требовалось обстановкой, Глава умел играть в демократию «не по-демократически».

Медик поднялся со стула — и молча направился к двери. Глава «конвоировал» его. По ту сторону двери к ним сразу же пристроились шестеро дюжих молодцов: двое — спереди, двое — сзади, по одному — с каждого бока. В таком составе «делегация» и спустилась в туннель, соединяющий здание Администрации Президента с величественным домиком на Лубянке. У лифта их уже поджидал комфортабельный электромобиль: кремлёвское начальство даже здесь пренебрегало физкультурой.

В туннеле было чисто, сухо, тепло и светло. Но виды его ничем не напоминали роскошные вестибюли сталинского метро. Гораздо больше «родства» имелось с ходами в бункере фюрера. Так же, как и там, здесь по серым бокам штреков и стволов тянулись кабели правительственной связи и электропитания. Так же, как и там, каждый поворот тоннеля был обставлен постами с автоматчиками и средствами внутренней связи. Отсутствие «железнодорожного сообщения» дополнительно роднило обе постройки. Хотя поначалу, верный себе, Кремль истребовал максимально комфорта. Но когда «наверх» представили смету будущих расходов, «вершители судеб» умерили аппетиты.

— Впечатляет, — даже не усмехнулся Медик: «пейзаж» действительно впечатлял. — Только почему вы держите Ильича на Лубянке?

— Сообразили, — одобрительно покосился на Медика Глава. — Но вопрос считаю лишним. Тем более, не Вам, «создателю Ильича», задавать его.

— «Бережёного Бог бережёт»? — не слишком весело хмыкнул Медик.

— Вот именно. Для «обратного расклада» мы слишком высоко ценим Ленина… и Вас.

Минут через десять электромобиль остановился у лифта «на той стороне». Как и лифт в Администрации, этот вместил в себя весь коллектив сразу. Но время подъёма отличалось от времени спуска. В меньшую сторону — и заметно.

— «Нулевой этаж»? — не слишком потратился на догадку Медик. — Тоже — «бережёного Бог бережёт»?

Вопрос остался без ответа, но Медик не успел обидеться: двери лифта в этот момент распахнулись. Гостей уже встречали и даже «заждались»: в метре от лифта, с приложенной к фуражке пятернёй, тянулась фигура в «сухопутном» мундире с полковничьими погонами.

— Товарищ… виноват: Глава Администрации Президента Россий…

Глава небрежно махнул рукой.

— Ведите, полковник.

Здесь тоже имелся КП. Когда процессия с Главой «во главе» поравнялась с КП, его личный состав подскочил, как на пружинах. Глава опять сделал отмашку — и металлические ворота с решёткой за ним медленно освободили проход. Глазу Медика предстал длинный бетонный коридор с редкими вкраплениями металлических дверей по обеим сторонам. У каждой из дверей стояло по два человека.

— Как в Нюрнберге! — усмехнулся Медик.

Возле одной из дверей представительство охраны было наиболее

значительным: целых четыре «лба».

— И захочешь — не ошибёшься, — опять солировал Медик: Глава не пожелал участвовать, а сопровождению не полагалось.

Один их охранников сделал строевой шаг в направлении Главы, но до доклада так и не дошло.

— Всё нормально? — легко обошёл устав Глава.

— Так точно! — боднул головой охранник. — Объект — на месте!

— Открывайте!

Охранник отошёл к стене, и приложил палец к одному из её участков. Послышался щелчок — и дверь медленно отошла от косяка. Два охранника ухватились за косяк — и с огромным усилием перевели дверь «на шесть часов».

— Швейцарский банк, — уважительно покачал головой Медик. — Но почему дверь не открывается электричеством целиком?

Охранник вопросительно посмотрел на Главу — и тот молча кивнул головой. Охранник развернулся к Медику.

— Одна из мер предосторожности на случай непредвиденных осложнений.

— Побег? — догадался Медик.

— Покушение на побег. Как можно видеть, эту дверь одному человеку открыть не по силам: вес её составляет почти тонну. Да и наличие сообщника не слишком поможет беглецу: к двери надо ещё приноровиться. Надо знать точки приложения усилий: таковы особенности конструкции двери. Да и пока её откроешь, уйдёт немало времени. А есть ещё и сигнализация. Отключить её не получится: она включается автоматически, при несанкционированном открывании замка.

— То есть, обычный режим включения-отключения — с центрального пульта?

— Так точно. Да и там механизм дублируется.

Медик безуспешно попытался не прокиснуть лицом.

— Значит, договориться с дежурным оператором не получится?

— Не получится, — самодовольно улыбнулся охранник. — И он — не последняя инстанция.

— Ну, всё разнюхали?

Глава по-приятельски хлопнул расстроенного «гостя» по спине. — Может, теперь войдём?

Медик опустил голову, и молча «построился в затылок». Перед тем, как войти, Глава обернулся на полковника.

— Вы — с нами. Всем остальным — «не спать»! Двери не закрывать, но оружие держать наготове!

Кивнув головой внутрь камеры, он усмехнулся.

— Не против него, конечно… А теперь: отключить поле!

Все трое: Глава — первый, Медик — за ним, полковник — замыкающий, вошли в камеру. Помещение «три на четыре» оказалось хрестоматийным казематом: четыре стены и потолок. Окошко, даже зарешёченное, даже под потолком, отсутствовало. Пространство камеры освещалось двумя мощными лампами: одна находилась под потолком, другая — над дверью. Нары и «параша» отсутствовали. В центре камеры, утопленная в металлическом «гнезде», покоилась капсула серебристого цвета, высотой в полтора человеческих роста. На уровне лица человека среднего роста — от основания капсулы примерно метр восемьдесят — в камеру был вмонтирован иллюминатор. Глава заглянул в него первым. Лицо его расплылось от удовольствия.

— В наличии… Господин Медик, Вы можете поздороваться с вождём.

На одеревеневших почему-то ногах Медик подошёл… точнее: пододвинулся к капсуле. Остановившись напротив иллюминатора, он постарался отвести взгляд — но не смог: того, словно магнитом, притянуло к прозрачному, как стекло, пластику. Из иллюминатора на Медика смотрело лицо Ильича. Спокойно, так, смотрело. Без эмоций — и даже с пониманием.

Неожиданно Ленин покачал головой, и губы его зашевелились.

— «И ты, Брут», — непослушным языком «ретранслировал» Медик.

К непослушному языку добавилось охрипшее горло, отчего некондиционными голосовыми связками Медик стал напоминать потребителя уксусов и кислот. — Владимир Ильич, я… То есть, меня… Но Вы не думайте…

— Хватит — а то Вы ещё расплачетесь.

Глава бесцеремонно подвинул Медика плечом.

— Хватит лирики — а то Вас на работу не хватит. А время… тем временем, ха-ха, не ждёт!

Он повернулся к полковнику.

— Ну, товар — как в сейфе… То есть, он и есть в сейфе… У Вас всё готово?

Полковник, который так и не отважился подойти к капсуле… а, может, и подошёл бы, да не пригласили, энергично подобрал живот.

— Так точно, господин Глава Администрации!

— А чего же — шёпотом? — усмехнулся Глава. — «Тоже простудились» — как и господин Медик?

Кося округлившимися глазами, полковник «дружно» вспотел.

— Виноват, господин Глава Администрации… но я, ужас до чего, боюсь покойников. А, уж, мумий — и подавно.

— Ладно, — махнул рукой Глава. — Командуйте погрузку!

Не прошло и полуминуты, как к двери камеры подошёл электрокар. В камеру вошли четыре мужика в комбинезонах. Завидев столь непредставительную делегацию явно не медицинского профиля, Медик хмыкнул — и покачал головой.

— Создали себе проблемы… Почему не поместили капсулу… хотя бы в мой Институт? К чему — этот спектакль с «заточением»?

— А Вы — не глупый человек, господин Медик, — уважительно покосился на него Глава. — Угадали: это — действительно спектакль.

Полагаю, теперь Вы не будете спрашивать: «зачем?».

— Эффект психологического воздействия, — уронил голову Медик.

— Умница! — хмыкнул Глава, и махнул рукой мужичкам. — Выносите тело!

— Да в этой капсуле — тонны две! — не выдержал Медик. — Её и «жаком» не поднять!

И тут, к его удивлению, мужички легко, без видимых усилий, подняли на плечи «саркофаг», и, не прогибаясь под «обязательной тяжестью», спокойно вынесли его из камеры. Погрузка на кар также не потребовала ни усилий, ни времени.

— Сверхлёгкий металл, — довольный реакцией Медика, пояснил Глава. — Сверхлёгкий и сверхпрочный. Штучный продукт наших космонавтов. А мумия Ильича, несмотря на всю свою весомость — объект почти невесомый.

Охранники пристроились по бокам кара — и водитель нажал на педаль электропривода. Лишний раз подтверждая слова Главы Администрации, кар легко двинулся вперёд.

— Ну, а мы — пешочком! — хмыкнул Глава. — Оно и для здоровья полезней.

Занятый переживаниями, Медик и не обратил внимания на призыв компаньона.

— Пошли, что ли?

Глава «дружески» хлопнул Медика по плечу. Тот вздрогнул.

— Куда теперь?

— Странный вопрос! — усмехнулся Глава. — Конечно же — в Мавзолей. Всё должно кончиться там, где и началось…